Смеха самоцельного во что бы то ни стало, чтобы сделать
это своей задачей≫. ≪... М н е меньше всего хотелось думать
О трюках, о том, чтобы зрители смеялись у нас больше, чем на
Какой-нибудь другой постановке. Думать об этом —значило
Отвлечься от какой-то другой, более важной задачи, о которой
я уже говорил≫.1
Это свое убеждение Товстоногов последовательно воплотил
В спектакле: не отказался от некоторых трюков, но подчинил
Их строгой логике действия.
Товстоногов, где мог, уводил спектакль от элементарно бытовых
Решений, предполагающих дотошность воспроизведения
Обстоятельств пьесы. К примеру, он слил воедино все роли полицейских,
Которые в спектакле стали образом кровожадной и
Страшной полицейской машины, воплощением обезличенных
Исполнителей воли городничего. Сделано это раскладкой одной
Фразы на нескольких человек. Трое полицейских стоят перед
Городничим, когда он говорит реплику, адресованную по пьесе
|
|
только квартальному: ≪Да смотри: ты! ты! я знаю тебя: ты там
кумаешься да крадешь в ботфорты серебряные ложечки...≫
Начало реплики адресовано первому полицейскому, ко второму
относится ее продолжение, к третьему ее заключительные слова:
≪Смотри! не по чину берешь! ступай!≫
По такому же принципу раскладывается реплика Осипа,
Посылающего полицейских с письмом о лошадях. Ту фразу, которую,
по ремарке Гоголя, Осип ≪говорит за сценой≫, в спектакле
он произносит, обращаясь к тем же полицейским: ≪... отнесешь
письмо на почту≫ —одному, другому —≪и скажи почтмейстеру,
чтобы он принял без денег≫, третьему —≪да скажи,
чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку...≫
Добиваясь комических эффектов, Товстоногов призывал актеров
≪забыть, что играем комедию≫. Один из самых смеш1
≪Советская культура≫, 1972, 23 мая.
Ных, дважды в вариациях повторяемых трюков найден в сцене,
предваряющей сцену вранья: ≪Без чинов. Прошу садиться≫,— говорит Хлестаков, и все шестеро чиновников садятся на один
Стул. При повторении этой мизансцены Хлопов оказывается на
Коленях у городничего и сам недоумевает —как он попал в такое
Положение.
В сцене вранья, которую Хлестаков —О. Басилашвили проводит
С истинным вдохновением, отчетливо понимаешь, что,
В сущности говоря, Хлестаков не врет, он просто относит к своей
Персоне все то, что реально существует в жизни, все, о чем он
Слышал, а кое-что и видел в Петербурге: посланники, барон
|
|
Брамбеус, почтительный шепот в приемных, департамент, дворец,