Надзирателя влетает адвокат Балалайкин

С его появлением в спектакле резко меняется интонация.

Смена эта режиссерски подготовлена всем предыдущим —неторопливым

и подробным рассмотрением персонажей ≪Современной

идиллии≫, дотошным уяснением смысла их существования,

Первых, вполне как бы и естественных, отступлений от

совести, от убеждений. Логика ≪годения≫ затягивала и затягивала,

Отступление продолжалось, и конца ему не было видно,

Оно должно было войти в какую-то невероятно фантастическую

фазу. ≪Способ существования≫ Рассказчика и Глумова трансформируется

От вполне обычного, житейского до абсурдного.

Гастрономические восторги и мечтания заканчиваются таким

диалогом осоловевших приятелей:

—Тебе чай с вареньем?

—Без варенья.

—С каким без варенья?

—С вишневым без варенья...

Эта режиссерская логика, движение внутри жанра художественно

Обосновывает в спектакле его неудержимую буффонную

Стихию. Главенствует в ней, конечно, О. Табаков в роли Балалайкина.

Пустопорожняя деловитость, отчаянный цинизм, готовность

на все ради неприкрытого ≪шкурного интереса≫: блистательно

Вычисляет Балалайкин —Табаков сумму, которую

Следует получить с купца Парамонова, —крупный и дальновидный

Финансист да и только, хотя речь, в сущности, идет

О подачке за двоеженство.

За всем этим у исполнителей спектакля сохраняется полная

Серьезность внутренней жизни, полный учет ее предлагаемых

Обстоятельств. Нет-нет да и проглянет что-то живое в них: то

О дочерях Балалайкин вспомнит с нежностью, на секунду остановив

Свой стремительный бег, то подумает, что и Очищенного

Жалко, мается человек без теплого угла и верного куска хлеба.

Товстоногов верен своему принципу спектакля —романа жизни,

Только здесь роман сатирический, гротесковый. Этот жанр не

Исключает невероятной сложности, противоречивости, обилия

Психологических подробностей. Они-то и придают всему спект

А к лю глубину и объемность.

Очищенный, которого герои впустили в свой дом, почувствовал

Себя тут равным, таким же благонамеренным человеком,

Как Рассказчик или Глумов. А Вокач играет его робким человеком,

Который вообще-то свое место знает, но тут очутился

В родной стихии и нагло стал поучать. На его мерзкие рассуждения

и сентенции Глумов кричит: ≪Правильно!≫, ≪Правильно!≫,

И легко понять по точнейшим интонациям артиста, по тому, как