2015-10-13
780
Снейп пытался понять, где он находится. Он шел на урок зелий - седьмой курс Гриффиндор-Слизерин. А потом? Северус попытался подняться и со стоном опрокинулся на пол, стукнувшись многострадальной головой о каменный пол. На мгновение сознание померкло. Снейп открыл глаза. Вокруг была темнота, очертания предметов были не ясными, только контуры. Да, и предметов-то в помещении не было. С трудом разлив дверь, Северус попытался снова подняться и переместиться к ней. Третья попытка встать оказалась успешной, если так можно сказать. Его шатало, сознание было замутненным, желудок выдавал кульбиты, перед глазами все кружилось.
"Сотрясение", - констатировал свое состояние Снейп. Сделав шаг в сторону предполагаемой двери, Северус рухнул на колени. Ноги не держали. "Удержать сознание", - приказал он себе. Тошнота покатила к горлу. Поняв, что должен сейчас сдаться, он лег на пол, свернулся калачиком и закрыл глаза, пережидая, когда хоть немного спадет головокружение и тошнота.
Помещение, в котором оказался мастер зелий, было не очень большим, метров пятнадцать. Никакого света - ни факелов, ни окон, хотя тьма и не была полной. Можно было рассмотреть предметы, привыкнув к отсутствию света. Только предметов в помещении действительно не было, никаких. Голые стены и пол. Расположение двери зельевар вычислил верно. Теперь осталось только до нее добраться.
Северус открыл глаза и посмотрел затуманенным взглядом туда, где, как он предполагал, был выход. Попытка встать принесла новые позывы к рвоте. "А сотрясение-то не хилое", - подумал Северус. Решив больше не вставать, он попытался добраться до двери ползком. Но каждое движение отзывалось болью в голове. После каждых одного -двух рывков, он несколько минут лежал неподвижно, пытаясь унять дрожь и тошноту. Медленно, но он продвигался к двери. Тело дрожало от изнеможения. Сначала он решил, что дрожит от прилагаемых усилий, но потом понял, что ему еще и холодно. Мантии на нем не было, обуви тоже. Будучи в таком плачевном состоянии, он даже не заметил, что наполовину раздет. На нем были лишь черные брюки и тонкая черная рубашка. Наконец, он дополз до двери. С трудом, опираясь на стену, он приподнялся и надавил на ручку. Дверь не открылась. Он был заперт.
- Эй, - прохрипел он. Попытка заговорить скрутила все нервы внутри в тугой комок. Северус согнулся и сполз по стене на пол. Сдерживать рвоту становилось все сложнее. Свернувшись у стены, Северус затих. Медленные и размеренные вздохи не помогали.
"Не спать, Северус. Нельзя", - уговаривал себя Снейп. Глаза закрывались сами. Но не будь он Снейпом, чтобы так легко сдаваться. Чуть отойдя, он предпринял новую попытку. Отодвинувшись от стену, он переместился точно по дверь и привалился к ней. Постучал несколько раз по двери. Вышло слабо. Навряд ли бы с той стороны его услышали.
- Эй, - прохрипел он громче, за что поплатился взрывом головной боли. Стон непроизвольно вырвался из его горла. "Почему так плохо? Я ведь даже Круциатусы Темного лорда переносил легче? В чем дело?" - недоумение возрастало. Сил становилось с каждой попыткой двигаться все меньше. Да и двигаться уже не хотелось. Тело словно каменело. Дыхание из-за постоянной пульсирующей боли было рваным, что только ухудшало дело. Снейп понимал, что если закроет глаза, может их вообще не открыть. Но сил не было. Глаза закрылись. Боль уходила куда-то на задворки сознания. Тьма. Снейп потерял сознание. Голова свесилась на бок.
Тело затекло, не слушалось. "Где я? Что со мной?" - пытался вспомнить Снейп, открыв глаза. Осознание пришло сразу, но только увеличило головную боль, которая и так уже била набатом. Он попытался подвигаться, но тут же оставил все эти попытки. Каждое движение ухудшало его состояние. Сидеть было неудобно, и более того, от сидения становилось хуже. Медленно Снейп лег на пол около двери, свернулся, чтобы было чуть теплее. Тело сотрясало дрожь, зубы стучали. Он снова закрыл глаза, сдаваясь своему победителю - головной боли и головокружению. Тьма стала спасением и от того, и от другого.
Бессознательное тело Северуса Снейпа сотрясала крупная дрожь. Даже в таком состоянии он чувствовал холод. То ли кошмары, то ли видения проносились у него в голове. Вот он стоит у гремучей ивы и на него несется волк, вот он висит на дереве вниз головой, сверкая нижним бельем, вот его прижали к стене Сириус и Джеймс, вот улыбается Лили, вот Ремус, закованный в цепи, а вот Драко и Адриан стоят на пути зеленого луча, летящего прямо в них, вот снова Лили, она шепчет: "Не дай им умереть! Береги мальчиков!". А потом снова пошли картинки из прошлого. Вот Люциус приводит его на первое собрание Пожирателей, боль от принятия метки, смерть матери и отца, случайно подслушанное пророчество, гибель Джеймса и Лили, боль потери, предательство, разговор с Ремусом, с Ремом. И снова Лили: "Держись! Не смей умирать!". И снова замелькали кадры: Гарри Поттер входит в первый раз в Большой зал, его первый урок зелий, уроки окклюменции, неправильные и пагубные, боль в глазах мальчика, боль в сердце от собственного ничтожества. И снова Лили: "Помоги моему сыну! Не оставляй его, Северус! Ищи ответы!". Темнота. Тишина. Тело на полу комнаты дрожит. Губы посинели от холода. А в голове звучит голос: "Держись! Не смей умирать! Помоги!". Он борется за жизнь, но тихо, почти незаметно. Малая часть сознания не дает упасть в полную темноту, удерживает на самом краю. Он борется. Он надеется. Он понимает, что сам не сможет себе помочь. Ему нужна помощь. Он ждет. Главное, чтобы не было поздно, чтобы помощь пришла вовремя. Время течет медленно, забирая жизнь, но давая шанс. Еще можно спасти.
Северус вздрогнул. Дыхание становилось все поверхностей. Крупной дрожи уже не было, тело билось в лихорадке. А в сознании, на самом краю билась мысль: "Держаться" Только держаться! Они придут!".
Сознание возвращалось толчками. Спина горела, когда на ней устроили костер. В нос ударил запах пыли. Ремус открыл глаза. Перед глазами был пол, на котором слой пыли был неизмеримо большим. Ремус поднял руку, зазвенела цепь. Ремус чуть повернулся, чтобы взглянуть на свои руки. Спина отозвалась болью.
"Сволочь", - мрачно подумал оборотень. На обеих руках были кандалы, цепи шли к стене, где были приварены к кольцу. Ремус дернул посильнее и застонал от боли, пронзившей спину. "Чем он в меня запустил? Дамблдор, я тебя собственноручно разорву", - мрачно пообещал оборотень. Осторожно двигаясь, чтобы причинять себе как можно меньше боли, Ремус сел. Спина горела огнем. Ему показалось, что мантия и рубашка на спине либо разорваны, либо сгорели. Ремус придвинулся к стене и прислонился к ней, тут же застонав от боли.
- Какая же ты сволочь, Дамблдор! Я ведь знаю, что это твоих дело рук! Дай мне только выбраться, - выругался Ремус вслух. Злость на самого себя захлестнула Ремуса с головой. "Это же надо так нарваться", - укорял он себя. А как все казалось просто. Ему тогда показалось, что он слышит какую-то мелодию, еле слышную, словно она шла из-под воды. Он шел за звуком. А тот то появлялся, то пропадал. Он тогда дошел до лестницы, которая вела из подземелий. У дверей одного из кабинетов он услышал смех, веселый задорный. Он даже заглянул в кабинет, но там никого не было. А смех периодически то возникал, то пропадал. Вот он и стоял к лестнице спиной, пытаясь понять, откуда идет звук. Опасность-то он почувствовал, а вот среагировать не успел. Оборотень называется, совсем разленился. И кто просил его одного идти. Знал же, что директор так просто ничего не оставит. Поперся. Теперь сиди вот тут и гадай, что будет дальше. Почему-то ему показалось, что придется поголодать. Маловероятно. Что в ближайшее время его навестят.
- Адриан! - сокрушенно вздохнул Ремус. - Сколько же этот ребенок должен страдать? Ты мне за все ответишь, Дамблдор! За каждый его стон, за каждую слезинку, за каждую печальную искорку в глазах.
Ремус подтянул ноги и положил на них руки и опустил голову. Запах пыли забивал все остальные. Хотелось чихать.
- Ну, ты и гад! - встрепенулся Ремус. - Надеешься, что я сам себя прикончу, когда обернусь, да? Ты поэтому меня похитил за три для до полнолуния? Ах, ты, сволочь старая, хрыч властолюбивый. Решил убить меня моими же руками? Не получится. Я на зло тебе выживу!
Ремус в приступе ярости дернул несколько раз руками. Но цепи были очень хорошими. Он только нанес себе больше вреда. Запястья ободрались до крови и края кандалов. Ремус унял свою злость. Нельзя, чтобы была кровь, иначе перекинувшись, он сам себе перегрызет конечности. Ремус попытался выровнять дыхание, обдумать ситуацию. Сколько он уже здесь? Час, два, день? Наверное, Северус уже знает о его исчезновении. Его ищут. Они найдут способ его найти. Обязательно найдут. А Дамблдор - т о подписал себе смертный приговор, а палачей у него теперь двое - Адриан и Северус. Это двое сейчас готовы директора разорвать голыми руками на мелкие кусочки. Не учел наш директор такой фактор, не учел. Он надеется взять ситуацию обратно под контроль, но у него просто не хватит сил и возможностей. Он ведь не знает всей правды и не узнает никогда. Дамблдор потерял свою хватку. Они смогут его переиграть и наказать. Их больше.
Единственное, что сейчас действительно волновало Ремуса, это состояние двух самых для него родных людей - Адриана и Северуса. Мальчик только начал с ним общаться. Ремус вздохнул, вспомнив, как тот сидел у него на руках, прижавшись к нему, Ремусу, и столько в этом жесте было беззащитности, что сердце тогда просто защемило. Как Адриан ко всему этому отнесется, что почувствует. Надежды, что Адриан ничего не узнает, у него не было. Адриан узнает. Ремус не мог сказать, откуда такая уверенность. А Северус+ тут вообще все было плохо. Ремус узнал зельевара совсем с другой стороны. Для него он уже не был мрачным ужасом Хогвартса. Когда он впервые увидел нормально одетого Снейпа с чистыми волосами, то выпал в осадок. И ведь их отношения начались именно с подачи Северуса. Тот все решил за них двоих, а он и не сопротивлялся. Его это также устраивало. Но этот человек мог быть ужасно яростным, когда дело касалось того, что, как он считал, принадлежит ему. А он считал, что Ремус только его. Так что от Северуса в этой ситуации можно было ожидать чего угодно. Главное, чтобы тот ошибок не натворил. Тут уж Ремус надеялся на их команду: Анну и Виктора Андерсов, на Тома, на Малфоев, Забини и Паркинсонов. Они должны суметь удержать Северуса от ошибок, которые могут стоить им всем жизни.
Том. Это удивляет. Кто бы мог подумать, что он будет общаться с самим Темным лордом и даже шутить. А уж о том, что он простит тому смерть друзей! Об этом можно было только мечтать. А на вот тебе. Простил. Они даже в одной команде. Вот так бывает в жизни.
Ремус поднял голову и осмотрелся. Напротив того места, где он сидел, закованный в цепи, был камин. Его, скорее всего и судя по следам, принесли сюда через этот камин. Справа от камина стояло кресло, накрытое белым полотном. Правда, оно уже не было белым, скорее всего серым, от пыли. Это был то ли каминный зал, то ли какой-то кабинет. Мебели почти не было. Определить, что стояло в комнате, было трудно. Все предметы накрыты тканью. Понять, куда его притащили, ему не удалось. Не было никаких зацепок. Окна задернуты шторами. Напрягали цепи и кандалы. Что они здесь делают? Все было приварено к стене, а значит, он не первый, кто тут сидел на цепи. В том, что его сюда притащил директор, который его и уложил заклинанием, он не сомневался. Значит, дом, или что это еще, как-то связан с Дамблдором. И что это дает? Да, ничего. Ровным счетом ни-че-го.
Ремус вздохнул. Мысли никак не хотели строиться в нужном ему порядке. Голова не работала. Последствия заклинания? Скорее всего. Вот тебе и старый самый светлый маг. Да, Том ему и в подметки не годится. Манипулятор чертов. Сам не живет и другим не дает. Вот чего ему в сто с гаком лет неймется? Власти хочется? Так попросил бы, ему ее на тарелочке с голубой каемочкой бы преподнесли. А он тут устраивает военные действия мирового масштаба. Маньяк мирового пошиба. "Была бы воля, пристукнул бы чем-нибудь тяжелым по голове, честное слово. И жилось бы всем лучше и дышать было бы чище", - вздохнул Ремус, устраиваясь поудобнее. Оставалось только ждать, когда придет помощь. И лучше бы она пришла, до полнолуния. Зелье-то он не выпил. И теперь не знает даже сколько осталось времени, сколько он был без сознания. Ждать. Остается только ждать.
Капля медленно скатывается по желобу, зависает на мгновение и летит вниз. Характерный звук удара воды о воду. Мужчина сидит в углу, самом сухом в этом сыром, убогом помещении три на два метра. Справа от него тюфяк, набитый соломой, мокрый. Спать на нем не возможно. Одежда просто не высыхает. Он уже привык к постоянной мокрой одежде и холоду, пронизывающему до самых костей. Сколько он уже здесь? Год, два, пять? Он потерял счет времени. Ему приносят еду, если ее так можно назвать. Только, чтобы не сдох.
Мужчина поднимает голову. Лицо изможденное, усталое. Но глаза. Они словно живут своей жизнью. Яркие, синие, полные жизни. Им не удалось его сломать. Они пытались, но у них ничего не получилось. Как же он радовался, кода они ему сказали, что Гарри пропал. Он, конечно, не показал им своей радости. Сначала они пытались выяснить, куда он мог уйти. Не погнушались даже круцио накладывать. Вот такие дела.
Он был так рад, когда Дамблдор вытащил его из-за завесы. Как выяснилось, в первые два дня это можно сделать. А потом все это началось. Директор оказался сволочью, самой настоящей. Он не мог поверить в то, что видел и слышал. Этот человек, Дамблдор, рехнулся на почве власти. Ему нужен был Гарри только для того, чтобы выставить того на поле боя как пушечное мясо. Его крестник оказывается не должен был выжить. Все это он услышал случайно. Не предназначалось это для его ушей. И. конечно, своей импульсивностью он только себе и навредил. Он нарушил планы Дамблдора. Очнулся он уже здесь.
Глаза сверкнули. Они заставили его дать разрешение на нахождение в особняке, но не заметили, как он давал это разрешение. Сириус Блек, а это был именно он, усмехнулся. Орден Феникса ждет большой сюрприз в скором времени. Они вылетят из дома как пробки из бутылки. От него могли и отказаться, но он Блек. И будет Блеком теперь всегда. Он не будет стыдиться своей семьи. Он никому не позволит находиться в доме, кто так поступил с ним и его крестником. Рано или поздно он сбежит и отсюда. Не будь он Сириус Блек.
Сириус опустил голову, заслышав шаги. Дверь открылась. Кто-то поставил на пол миску с едой. "Чтоб невзначай не помер", - саркастически подумал Сириус. На руках у него были браслеты, блокирующие анимагические способности. А это затрудняло пребывание в этих стенах. Первые недели он думал, что сойдет с ума. Удерживала только мысль о Гарри. Он справился, выжил и остался в здравом уме. Только выяснить, куда его засунули, так и не удалось. Но это и не важно. Он все равно сбежит. И найдет Гарри. Так будет. Он верит в это. Иначе нельзя. "Когда эта мразь уйдет? Встал тут. Смотрит", - раздраженно подумал Сириус. Наконец, двери закрылись. Сириус облегченно вздохнул. Но остался осадок. Что-то им опять от него нужно. Значит, надо ждать пыток. Но он выдержит. Ради Гарри.
Сириус откинул голову на стену. Что он мог сказать о происходящем? Только то, что ему говорили его тюремщики. Но одно он знал точно, Гарри они так и не нашли, а это радовало безмерно. Мальчик смог уйти от Дамблдора. Не просто смог, а ушел так, что его и найти не могут. Случайно услышал, что Гарри забрал все деньги из банка, закрыв тем самым возможности Дамблдора снабжать всех его деньгами. Он иногда не понимал, случайно или специально он разговаривали у дверей его пристанища. Но он хот бы знал, что происходит в мире, с Гарри. Он ловил такие разговоры с жадностью. Но нельзя было показывать своим тюремщикам своей заинтересованности. Последнее время они считали, что он в апатии и скоро совсем сойдет с ума. Но он этого не дождутся. Он будет жить. Жить, чтобы наказать настоящего виновника всех бед, которые выпали на его долю, на долю Гарри и Ремуса. Это была его цель - наказать Дамблдора.
Ждать. Надо просто ждать и надеяться, что придет его время. А оно обязательно придет. Надо просто еще подождать. Жаль, что никто не знает о том, что он жив. Тогда было бы легче. Его бы искали. А так+ Так можно надеяться только на свои силы, больше не на чьи.
Сириус вздохнул. Синие глаза уставились на лужу у противоположной стены, наблюдая как капля за каплей падает с потолка. "Надо поесть. Мне нужны силы, чтоб выжить. Надо", - уговаривал себя Сириус. Но вставать не хотелось, двигаться тоже. Четыре стены все равно делали свое дело. А кроме них были еще и пытки. Требовались забота и полноценный отдых, но их не было. Сириус закрыл глаза, погружаясь в другой, счастливый мир, где он и Гарри бежали по кромке воды, а на горизонте садилось солнце, окрашивая округу в красно-бордовые цвета заката.
"Надо просто подождать. Еще чуть-чуть. Подождать", - билась в мозгу одна и та же мысль.
Сова села на стол и протянула лапку. Мужчина скептически на нее посмотрел, но письмо отвязал. "Нам пора встретиться. М.М.". Мужчина зажмурился. Значит, Дамблдор что-то предпринял такое, что Минерва решила вытащить его на белый свет.
- Значит, пора, - мужчина взял перо и пергамент. Через несколько минут сова несла в Хогвартс маленькое письмо Минерве МакГонагалл: "В субботу в Хогсмиде, на старом месте. Д.П."
