Информационном обществе

Как указывает видный российский ученый Г.В. Грачев, основная направленность эволюции технологий власти и социального управления, цель их изменений и совершенствования заключалась и заключается в настоящее время в том, чтобы, используя наименьшие затраты средств и ресурсов, получить максимальный эффект воздействия на людей, обеспечив их «добровольную» подчиняемость. Как отмечает О. Тоффлер, высшее качество и наибольшую эффективность современной власти придают знания, позволяющие «достичь искомых целей, минимально расходуя ресурсы власти; убедить людей в их личной заинтересованности в этих целях; превратить противников в союзников» [11, р. 114].

Рассматривая роль массовых коммуникаций и их влияние на политические процессы, российские политологи отмечают, что в постиндустриальном обществе власть знаний и информации становится решающей в управлении обществом, оттесняя на второй план влияние денег и государственного принуждения. Причем непосредственными носителями и, особенно, распространителями знаний и другой социально значимой информации являются средства массовой коммуникации [128, с. 254].

Государственное, административное и иное силовое принуждение все больше заменяется на информационное воздействие и психологическое принуждение. «Иметь важную информацию значит иметь власть; уметь отличать важную информацию от неважной означает обладать еще большей властью; возможность распространять важную информацию в собственной режиссуре или умалчивать ее означает иметь двойную власть», так раскрывают роль и значение информационно-психологического воздействия на людей немецкие политологи – авторы крупнейшего современного учебного пособия по политологии ФРГ [7, р. 60].

Наиболее опасным и эффективным средством информационно-психо­логического воздействия для политической системы любого субъекта международных отношений являются организационные технологии тайного внешнего информационного управления, мероприятия информационно-психологической агрессии и операции информационно-психологической войны.

Использование арсенала сил, средств и методов информационно-психологического воздействия позволяет обеспечить высокую скрытность, гибкость и многовариантность оказания политического воздействия как в условиях мирного времени, так и в условиях политической конфронтации, чему способствуют следующие отличительные черты организации и проведения операций информационно-психологической войны:

внезапность нанесения удара по противнику;

скрытность стадии подготовки операции (в том числе – возможность скрытного, практически не выявляемого разведкой противника маневрирования силами и средствами, а также возможность их быстрого и скрытного сосредоточения вблизи границ и жизненно важных коммуникаций противника для внезапного нанесения удара);

идеальные условия для маскировки и сокрытия истинных намерений, создаваемые использованием методов психологического и информационно-технического воздействия (из средств информационно-психологи­ческой войны), возможность действовать «под чужим флагом»;

отсутствие материальных (криминалистически значимых) следов агрессии, позволяющих установить истинного агрессора и привлечь его к международной ответственности;

отсутствие необходимости физического вторжения на территорию противника и оккупации этой территории для достижения своих целей;

бездействие основного вооруженного потенциала государства, ставшего жертвой информационно-психологической агрессии, фактическое бездействие или неэффективность традиционных военно-политических союзов, созданных для отражения попыток военного вторжения и коллективной обороны от традиционных средств вооруженного нападения;

хорошие возможности для нанесения жертве агрессии (в условиях мирного сосуществования) ущерба, сравнимого с результатами военных действий на его территории, без официального объявления войны или каких-либо иных изменений дипломатических отношений;

серьезные трудности, испытываемые жертвой агрессии при обнаружении источника информационной (психологической) агрессии, ее квалификации и определении степени опасности и агрессивности выявленных атак (нападений) на его информационные ресурсы и социальную сферу информационно-психологических отношений, а также истинных масштабов и целей агрессии, поскольку информационно-психологические операции проводятся тайно, с соблюдением мер конспирации и выявить факты их проведения можно только в результате сложного процесса аналитической реконструкции (воссоздания замысла, структуры, установления целей, задач, сил и средств методов достижения целей и многого другого) такой операции по немногочисленным внешним проявлениям и – как правило, косвенным – признакам этой деятельности агрессора, фиксируемым в физическом и информационно-психологическом пространстве. Такие трудности ставят жертву информационно-психологической агрессии в невыгодное положение, в первую очередь, на начальных стадиях конфликта, когда требуются немедленные действия для предотвращения наносимого агрессором ущерба. Следует также отметить, что, в силу латентности протекания организационной и активной стадии информационно-психологической операции жертва агрессии может обнаружить, что на нее напали, только на завершающей стадии проведения такой операции, когда локализация ущерба уже вряд ли возможна;

трудности, испытываемые жертвой агрессии при выборе системы мер реагирования на информационно-психологическую агрессию, предотвращения нанесения этим нападением ущерба государственным интересам и выборе адекватного ответа (ударом на удар). Это связано как с трудностями установления по немногочисленным, в основном, косвенным признакам и проявлениям истинных целей агрессивных действий, так и с отсутствием четкой общепринятой классификации (методики оценки) разновидностей информационно-психологической агрессии, позволяющей однозначно отнести те или иные действия, совершаемые агрессором в информационно-психологической сфере, к экспансии, агрессии или войне;

отсутствие военно-политических блоков, союзов и коалиций, призванных обеспечивать коллективную безопасность от внешней агрессии в информационно-психологической сфере, что составляет жертву информационно-психологической агрессии один на один с агрессором без какой-либо заранее подготовленной поддержки извне.

Важную роль использования организационных форм и технологий информационно-психологического воздействия в качестве инструмента внешней политики подтверждают положения активно разрабатываемой в США концепции «информационного сдерживания» – управления кризисными ситуациями с помощью превентивных акций по информационно-психологическому воздействию на население и властные структуры в зонах возможного возникновения конфликтов.