Глава 31

– О, несчастные создания, застрявшие в луже этой кошмарной пены, – голосил Ц-3ПО. Протокольный дроид и его неразлучный напарник Р2-Д2 спешили к узенькой дверце, расположенной в южной стене дворца.

Именно через эту дверцу они выбрались с территории дворца этим утром, когда демонстранты только собирались на митинг. Дверь располагалась вблизи ремонтной мастерской, где оба дроида имели удовольствие принимать масляные ванны.

– Лучше бы нам поскорей попасть внутрь.

В ответ Р2-Д2 что-то чирикнул.

Ц-3ПО в изумлении склонил голову:

– То есть как это нам и без того приказано возвращаться во дворец?

Астромех защебетал.

– Приказали спрятаться? Но кто? – Ц-3ПО дождался ответа. – Капитан Антиллес? О, как мило с его стороны проявить такую заботу о нашем благополучии посреди всего этого безумия!

Р2-Д2 гукнул и взвизгнул.

– Что-то другое? – Ц-3ПО подождал окончания тирады. – Только не говори, что не можешь рассказать. Мне кажется, ты просто не хочешь. Но я имею право знать, ты, маленький скрытный астромеханик.

Ц-3ПО на секунду затих, когда прямо над ними на небольшой высоте пронесся какой-то корабль.

Р2-Д2 начал встревожено гудеть и чирикать, своим единственным фоторецептором отслеживая траекторию черного, как ночь, имперского челнока.

– А сейчас что такое?

Астромех несколько раз пронзительно взвизгнул. Ц-3ПО уставился на него в недоумении:

– Найти королеву Брею? Да что с тобой опять? Секунду назад ты говорил, что капитан Антиллес приказал нам спрятаться! – Ц-3ПО стоял, подбоченясь и не веря собственным ушам. – Ты передумал? С каких это пор ты сам стал решать, что для нас важно, а что нет? О, ты хочешь втянуть нас в неприятности. Я в этом нисколечко не сомневаюсь!

К этому моменту они уже достигли дверцы люка в стене. Р2-Д2 вытянул тонкий манипулятор из отделения в приземистом цилиндрическом корпусе и уже приготовился вставить его в управляющий терминал рядом с дверным проемом, когда откуда-то сзади донесся голос, явно принадлежавший существу из плоти и крови:

– Эй, дроид! Никак потерял свой истребитель?

Совершив оборот на сто восемьдесят градусов, Ц-3ПО уперся взглядом в человека и двух шестипалых гуманоидов, облаченных в пальто и высокие сапоги. Человек похлопывал левой ладонью по куполу дроида-астромеханика.

– О! Кто вы такие?

– Как раз это тебе знать не обязательно, – заметил один из гуманоидов. Незнакомец отодвинул полу пальто, и взору дроида открылся бластер, просунутый под широкий ремень, который поддерживал штаны. – Знаешь, что это?

Р2-Д2 горестно пискнул.

Фоторецепторы Ц-3ПО мгновенно сфокусировались на объекте:

– Да это же ионный бластер ДЛ-13!

Гуманоид гаденько улыбнулся:

– О, да ты ученый дроид.

– Сэр, как бы я хотел, чтобы и мой хозяин это признал. Работать с другими дроидами так утомительно...

– Ты когда-нибудь видел, что творит с дроидами ионизатор на полной мощности? – перебил его гуманоид.

– Нет, сэр. Но я могу себе представить.

– Прекрасно, – проговорил человек. – Стало быть, мы сработаемся. Проведешь нас во дворец под видом твоих лучших друзей.

Видя, что дроид предпринимает тщетные попытки разобрать что к чему, мужчина добавил:

– Разумеется, если у тебя с этим проблемы, один из моих приятелей, – он указал на второго гуманоида, – который, по случаю, весьма неплохо разбирается в дроидах, выудит коды доступа во дворец из памяти твоего дружка, после чего вы оба испытаете на своих собственных блестящих шкурах эффект поражения ионизатором.

Ц-3ПО был слишком ошеломлен, чтобы отвечать. Зато Р2-Д2 нарушил внезапно образовавшуюся тишину чередой свистков и чириканий.

– Мой коллега говорит... – начал переводить Ц-3ПО, но тут же осекся. – Нет, ты не станешь выполнять его требования, ты, трус! Эти существа не твои хозяева! Ты должен скорее согласиться на принудительный демонтаж, чем помогать этим незнакомцам в их грязном деле!

Но астромеханик оказался глух к увещеваниям. Он уже деловито вскрывал дверной замок.

– Это так недостойно, – уныло проговорил Ц-3ПО. – Так недостойно.

– Хороший дроид. – Длинноволосый человек вновь похлопал астромеха по куполу, после чего метнул на Ц-3ПО предостерегающий взгляд. – Только попробуй сообщить о нас хоть кому-то, и ты пожалеешь, что тебя вообще собрали из груды жестянок.

– Сэр, вы и не представляете, сколько уже раз я об этом жалел, – простонал Ц-3ПО, семеня за вооруженными незнакомцами, которые вслед за Р2-Д2 проникли сквозь люк в стене на территорию дворца.

***

Стоя у основания выдвижного трапа челнока в обществе коммандера Аппо и шестерых штурмовиков, Вейдер разглядывал белые шпили королевского дворца, когда в дверях пышно отделанного здания показался Бейл Органа и несколько его помощников. Мгновение обе группы выжидательно изучали друг друга, затем Органа со свитой взошел на посадочную платформу и приблизился к челноку.

– Вы – повелитель Вейдер? – спросил Органа.

– Сенатор, – проговорил Вейдер, слегка склонив голову.

– Я требую объяснений, с какой целью вы явились на Алдераан.

– Сенатор, вы сейчас не в том положении, чтобы что-то требовать.

Благодаря встроенному в маску вокодеру, это высказывание сопроводили угрожающие нотки. В действительности же Вейдер будто впервые за все время пребывания в новом обличии ощутил, что его зловещий костюм был не просто набором из дюрастальной брони и устройств, необходимых для поддержания жизни, но и в первую очередь отменным средством маскировки.

Энакин Скайуокер не водил слишком тесного знакомства с Бейлом Органой – и тем не менее, они то и дело пересекались: в Храме джедаев, в коридорах Сената, в бывшем кабинете Палпатина. Падме нередко о нем рассказывала, при этом весьма высоко оценивая его поступки; Вейдер имел все подозрения, что именно Органа – наряду с Мон Мотмой, Фэнгом Заром и несколькими другими сенаторами – к концу войны отговорил его супругу поддерживать политические ходы Палпатина. Однако тревожило Вейдера вовсе не это, а совершенно другое: согласно докладам штурмовиков 501-го легиона, Органа был первым из гражданских, кто оказался возле Храма во время учиненной солдатами резни, – и сенатору лишь чудом удалось спастись.

Вейдер задумался, не мог ли Органа тайно помочь Йоде и, по всей вероятности, Оби-Вану в перекалибровке храмового маяка, который до этого транслировал запрограммированное Вейдером сообщение, предписывающее всем джедаям немедленно вернуться на Корускант.

Органа был примерно одного роста с Энакином, имел аристократические черты лица, темные волосы, привлекательную внешность и являлся явным педантом в деталях одежды, предпочитая претенциозным веяниям Корусканта классический старо-республиканский стиль, пользующийся большой популярностью на той же Набу. Но тогда как Падме заслужила столь высокое общественное положение, выиграв выборы на королевскую должность, Органа родился в семье, которая уже была знатной и богатой.

И не важно, занимался сенатор Органа благотворительностью или нет: Вейдер сильно сомневался, что уроженец живописного Алдераана имел хоть малейшее представление о том, что представляет собой жизнь на одном из внешних миров вроде песчаного Татуина, где разбойничают тускены, а заправляют хатты.

Ему внезапно захотелось поставить сенатора на место. Сдавить его горло в кулаке, пережать дыхательные пути... Но ситуация не требовала таких кардинальных мер – пока. К тому же Вейдер чувствовал, как у собеседника пошаливают нервы – а это значило, что Органа и сам прекрасно понимал, кто здесь главный.

Власть.

Темный повелитель имел власть над Органой и всеми, кто был ему подобен.

И уроженцем Татуина был Скайуокер, а отнюдь не Вейдер.

Жизнь Вейдера только начиналась.

Органа представил гостя помощникам и советникам, а также Реймусу Антиллесу, капитану алдераанского консульского корабля кореллианской сборки. Антиллес усиленно пытался скрыть свою враждебность в отношении Вейдера, но получалось у него неважно.

Если бы он только знал, с кем имеет дело...

Из-за дворцовых стен донеслось скандирование и гневные выкрики. Вейдер подозревал, что повышение активности пикетчиков было частично связано с появлением на Алдераане имперского челнока. Эта мысль его развеселила.

Как и джедаи, демонстранты также являлись группой заблуждающихся индивидов, исполненных невежества и самомнения, слепо верящих в то, что их жалкие жизни – как собственно и протесты, успехи и грезы – хоть что-то значат в круговороте галактических перемен. Они не понимали одного: судьбу вселенной вершили не личности и не толпа, а процессы, протекающие в Силе. И если кто-то не имел непосредственной связи с Силой, его жизнь была всего лишь жалким существованием в мире иллюзий, рожденных в результате вечного противоборства добра и зла.

Вейдер еще несколько секунд прислушивался к шуму толпы, после чего повернулся к Органе.

– Почему вы все это позволяете? – пожелал он знать.

Взгляд Органы беспокойно заметался, будто сенатор пытался разглядеть что-то под маской темного повелителя.

– А разве на Корусканте подобные демонстрации теперь под запретом?

– Идеал Нового порядка, сенатор, – гармония, а не разлад.

– Когда гармония станет единым стандартом для всех, протесты утихнут сами собой. Что важнее, позволяя свободомыслию изливаться здесь, на Алдераане, мы избавляем Корускант от лишних неудобств.

– В этом есть доля истины. Однако в должное время, тем или иным образом протесты утихнут.

Вейдер про себя заметил, что Органа находится в каком-то замешательстве. Разумеется, сенатор испытывал негодования оттого, что ему бросали вызов на собственной планете, однако тон его голоса оставался почти дружелюбным.

– Надеюсь, император не планирует унимать их силой страха, – заметил он.

Вейдеру не хватало терпения на словесные пикировки, а тщетные попытки помериться на этом поле силами с такими рассудительными людьми, как Органа, только усиливали его неприязнь к собственному положению в роли императорского посыльного. Когда же наконец начнется его настоящее обучение премудростям ситов? Сколько бы он ни пытался убедить себя в обратном, реальной власти у него не было– он был лишь исполнителем. Он являлся не хозяином меча, а самим мечом – который, если понадобится, очень легко заменить на новый.

– Император совсем не обрадуется отсутствию веры в его суждения, – произнес Вейдер, осторожно подбирая слова. – Или тому, что вы позволяете выражать подобное недоверие другим. Но я явился сюда не для того, чтобы обсуждать вашу маленькую акцию протеста.

Органа потер пальцами коротко остриженную бородку:

– Что же привело вас на Алдераан?

– Бывший сенатор Фэнг Зар.

Органа казался искренне удивленным:

– Что с ним такое?

– Стало быть, вы не собираетесь отрицать, что он здесь?

– Разумеется, нет. Он уже несколько недель гостит в моем дворце.

– А вам известно, что он сбежал с Корусканта?

Органа в недоумении нахмурился:

– Вы говорите так, будто ему было запрещено по собственной воле покидать столицу. Он находился под арестом?

– Нет, не под арестом, сенатор. У Бюро Внутренней Безопасности были к нему вопросы, многие из которых так и остались без ответа. И сенатору порекомендовали не покидать Центр Империи до выяснения обстоятельств.

Органа покачал головой:

– Об этом я ничего не знал.

– Никто и не оспаривает вашего решения предоставить ему убежище в своем доме, сенатор, – пророкотал Вейдер, сверля взглядом собеседника. – Я лишь хочу удостовериться, что вы не станете препятствовать моим попыткам сопроводить его обратно на Корускант.

– Обратно на... – Органа оборвал фразу на полуслове, и тут же начал новую: – Я буду препятствовать только в одном случае.

Вейдер ждал.

– Если сенатор Зар обратится с просьбой о дипломатической неприкосновенности, Алдераан ее предоставит.

Вейдер скрестил руки на груди:

– Сомневаюсь, что подобная привилегия по-прежнему существует. Но как бы то ни было, вам придется признать, что отказ императору в его просьбе навряд ли находится в ваших интересах.

И опять показалось, что внутри Органы бушует какой-то душевный конфликт. Что же он скрывает?

– Это угроза, повелитель Вейдер? – еле слышно проговорил сенатор.

– Нет, всего лишь факт. Слишком долго Сенат поощрял политические раздоры. Те дни ушли, и император не позволит им вернуться.

Органа скептически оглядел собеседника:

– Вы говорите о нем так, повелитель Вейдер, будто он всемогущ.

– Его могущество куда больше, чем вам кажется.

– Именно поэтому вы поступили к нему на службу?

Вейдер ответил не сразу:

– Мои решения не связаны с кем-то еще. Старая система мертва, сенатор. И вы поступите достаточно благоразумно, если не будете упорствовать и вольетесь в новую.

Органа с усилием выдохнул:

– Я все же рискну – в надежде, что свобода еще жива. – Он притих на мгновение, подбирая слова. – Я не собираюсь каким-либо образом подвергать сомнению ваши полномочия, повелитель Вейдер, но мне хотелось бы обсудить этот вопрос с императором лично.

Вейдер с трудом верил собственным ушам. Неужели Органа умышленно ставит препятствия на его пути, пытаясь выставить Вейдера некомпетентным в глазах Сидиуса? Внутри него закипал гнев. Да почему он тратит драгоценное время, выслеживая беглых сенаторов, в то время как больше других целостности Нового порядка угрожают джедаи?

Угрожают нарушить равновесие Силы.

Ход его мыслей нарушила трель, которую издал стоявший неподалеку голопроектор, и в воздухе повисло изображение темноволосой женщины, державшей на руках младенца.

– Бейл, прости, что так задержалась, – проговорила женщина. – Я только хотела сообщить, что скоро к тебе присоединюсь.

Взгляд Органы заметался между голопроектором и гостем. Когда изображение погасло, он смог лишь вымолвить:

– Возможно, вам стоит переговорить с сенатором Заром лично. – Бейл запнулся, но через мгновение вновь обрел голос. – Его сопроводят в конференц-зал, как только это будет возможно.

Вейдер махнул рукой коммандеру Аппо, который тут же кивнул в ответ.

– Кто эта женщина? – осведомился Вейдер у Органы.

– Моя жена, – весьма нервным голосом ответил сенатор. – Королева.

Вейдер смерил Органу взглядом, пытаясь понять, что у того на уме.

– Сообщите сенатору Зару, что его я жду, – промолвил он наконец. – Между тем я проведу несколько приятных мгновений в обществе королевы.