Проблема государственного регулирования науки

Функционирование науки как социального института связано с решением вопросов как внутреннего характера его организации (деятельность научных школ, подготовка научных кадров, трансляция научных знаний), так и внешнего характера, возникающих при взаимодействии ее с другими сферами жизни общества: экономикой, политикой, идеологией.

ХХ век может быть охарактеризован как все расширяющееся использование науки в самых различных областях социальной жизни. Наука начинает все активнее применяться в различных сферах управления социальными процессами, выступая основой квалифицированных экспертных оценок и принятия управленческих решений. Соединяясь с властью, она реально начинает воздействовать на выбор тех или иных путей социального развития. Эту новую функцию науки иногда характеризуют как превращение ее в социальную силу. При этом усиливаются мировоззренческие функции науки и ее роль как непосредственной производительной силы.

Функционирование научного сообщества, эффективное регулирование взаимоотношений между его членами, а также между наукой, обществом и государством осуществляется не только системой нравственных ценностей, но и с помощью системы социальных норм, присущих социальной структуре научно-технической политики общества и государства, а также соответствующей системы законодательных норм (патентное право, хозяйственное право, гражданское право и т. д.).

Современная наука - это сложнейшая сеть взаимодействующих друг с другом коллективов, организаций и учреждений - от лабораторий и кафедр до государственных институтов и академий, от небольших неформализованных научных сообществ до больших научных организаций со всеми атрибутами юридического лица, от научных парков до научно-инвестиционных корпораций, от дисциплинарных сообществ до национальных научных сообществ и международных объединений. Все они связаны как между собой, так и с другими подсистемами общества и государства: экономикой, образованием, политикой, культурой. Государство должно своими материально-финансовыми ресурсами поддерживать эту мощнейшую самоорганизующуюся систему, не сдерживая при этом свободу научного поиска.

Сегодня исследования в большинстве наук требуют серьезных финансовых затрат. Например, современные эксперименты в физике элементарных частиц используют весьма дорогостоящие ускорители («колайдеры»). Ускоритель ЦЕРН (европейского центра ядерных исследований) в Женеве установлен на 100-метровой глубине под поверхностью Земли, в двух взаимосвязанных кольцеобразных тоннелях длиною более 20 км. Его обслуживает особая электростанция и мощная сеть компьютеров, обрабатывающая экспериментальную информацию. Работа на таком экспериментальном устройстве осуществляется по заранее составленным планам, посменно различными исследовательскими группами. Само сооружение таких установок требует огромных затрат, оцениваемых в миллиарды долларов.

Аналогично обстоит дело с работой таких приборов, как мощные телескопы типа «Хаббл», выводимые на околоземную орбиту для наблюдения за дальними галактиками и другими космическими объектами, изготовление которых, доставка на орбиту, компьютерная обработка получаемых данных в соответствующих лабораториях на Земле суммарно исчисляются уже сотнями миллионов и даже миллиардами долларов. Это является показателем того, что наука становится приоритетной областью в государственном развитии и областью специального финансирования. В рыночной экономике в этом процессе участвуют как фирмы и корпорации, так и государство, преимущественно инвестирующие те прикладные исследования и разработки, которые дают технологические результаты, внедряемые в производство и сферу услуг. Причем оно играет доминирующую роль в финансировании фундаментальных исследований, а вложения в науку в технологически развитых странах постоянно растут. В связи с этим производительная сила науки обрела новые измерения в современных процессах формирования и развития экономики знаний.

Наука – это, по сути, предприятие в огромной степени финансово затратное, требующее огромных капиталовложений и не всегда является прибыльным. Римский клуб был создан на деньги «Фиат» – итальянской фирмы и западногерманского концерна «Фольксвагенверк», но не имел штата, бюджета, хотя имел огромное влияние на перспективы глобальной науки.

Насколько финансовые затраты оправдывают себя в области новейших вооружений изучил Э.Лейтон на примере проекта «Прицел», изучая с помощью 13 групп ученых и инженеров на протяжении 8 лет около 700 технологических инноваций. Выводы таковы: только 9% из них имели в качестве источника новейшие научные достижения, а 91% - в качестве источника имели предшествующие технологии. Из 9% инноваций, только 0,3 % имели источник в области фундаментальных исследований. Фундаментальные науки напрямую связаны с объемом бюджетного финансирования, наличием программ государственного финансирования. Разрыв между исследованием, проектом и его реализацией сократился со 150 лет в Х1Х веке до 20 – 30 лет сегодня.

Для спектра проблем, связанных с соотношением экономики и науки важно подчеркнуть, что негативные последствия технократического развития и непредвидимые последствия использования всего технологического арсенала (угроза ядерной и экологической катастрофы, генная инженерия, клонирование, последствия зомбирования и т.д.) подразделяются на природогенные (землетрясения, наводнения, снегопады, сход лавин и т.д.), техногенные (нарушение норм сейсмостойкости высотных сооружений, сброс вод в водохранилище, а затем наводнение, т.е. то, что связано с ошибками в расчетах) и антропосоциогенные (межличностная агрессия, насилие, рейдерский передел собственности). Об отрицательном техногенном влиянии свидетельствует разрушение почвенного покрова, сокращение площади лесов, уничтожение видов животных и растений.

Для современного этапа развития экономики и производства весьма актуальны требования коэволюционной стратегии технических разработок, органичного взаимопереплетения законов технической и природной реальности, гармоничной конвергенции всех типов систем. Прогнозирование современного технического мира сложнейшая и ответственная сфера, сопряженная с действием эффектов сложных систем, не поддающихся полному контролю ни со стороны ученых, ни со стороны властных, государственных структур.

Обсуждая вопрос взаимосвязи науки и власти, ученые отмечают, что власть либо купирует науку (национальная наука), либо диктует властные приоритеты (служить делу просвещения, делать открытия и предоставлять перспективы экономического роста). Сфера власти ответственна за принятие решений о развитии того или иного проекта или направления. Власть определяется как механизм, обладающий возможностью подчинять, управлять или распоряжаться действиями других людей или структур. Современное состояние науки вызывает необходимость государственного регулирования и гуманитарного контроля над темпами и последствиями научно-технического развития.

Говоря о соотношении науки и власти, К.Поппер считал, что чем сильнее вторая, тем хуже для первой. Накопление и концентрация политической власти, с его точки зрения, является «дополнительными» по отношению к прогрессу научного знания в целом. Ведь прогресс науки зависит от свободного соревнования идей, и, в конечном счете, от политической свободы. Гейзенберг считал, что благосостояние народа и политическая власть зависят от состояния науки, и ученый не может игнорировать эти практические результаты. Таким образом, наука находится в тесной зависимости от политической власти, которая определяет наиболее приоритетные на данный момент области исследования науки. Причем, власть воздействует в меньшей степени на естественнонаучные, и в гораздо большей степени на гуманитарные исследования, которые оказываются под мощнейшим идеологическим воздействием.

Отвечая на идеологические потребности общества, наука предстает как инструмент политики. Из истории отечественной науки видно, как марксистская идеология полностью и тотально контролировала науку, велась борьба с кибернетикой, генетикой, математической логикой и квантовой теорией. Оценивая эту грань развития марксистской науки, Э.Агацци приходит к любопытным выводам: «...она [идеология] стремилась лишить науку имиджа объективного знания, который обеспечивал ей превосходство над идеологическим мышлением... Марксисты твердили о социальной зависимости науки, особенно как деятельности, в ее прикладных областях и компромиссах с властью (прагматический уровень), а кроме того, склонялись к отождествлению науки с технологией».

Официальная наука всегда вынуждена поддерживать основополагающие идеологические установки общества, предоставлять интеллектуальные аргументы и практический инструментарий, помогающий сохранить существующей власти и идеологии свое привилегированное положение. В этом отношении науке предписано «вдохновляться» идеологией, включать ее в самое себя. Как метко заметил Т.Кун, «ученые учатся решать головоломки, и за всем этим скрывается большая идеология». Поэтому вывод о нейтральности науки всегда сопряжен с острой полемикой. Поскольку усвоение идеологии часто начинается на бессознательном уровне, в процессе первичной социализации, то наука в принципе никогда полностью не может освободиться от влияния идеологии, хотя всегда стремится к точному и адекватному отражению реальности, зачастую терпима к конкурирующим теориям, никогда не останавливается на достигнутом и подвержена фальсификации.

Таким образом, можно констатировать, что современная наука - это мощная самоорганизующаяся система, двумя главными контролирующими параметрами которой выступают экономическая (материально-финансовая) подпитка и свобода научного поиска. Поддержка этих параметров на должном уровне составляет одну из первейших забот современных развитых государств. Эффективная научно-техническая политика - основной гарант обеспечения адаптивного, устойчивого, конкурентоспособного существования и развития науки каждого государства и человеческого сообщества в целом.