Педагогическая мысль в России в конце XIX - начале XX в

Однако относительная консервативность внутренней дея­тельности школы не позволяла ей быстро реагировать на про­исходящие изменения. В этой связи государство начало актив-i ю вмешиваться в организацию школьной жизни. Так, в Анг­лии в 1918 г. был принят Акт Фишера — закон, по которому продлевался срок обязательного обучения до 14 лет и вводи­лось разделение начальной школы на две ступени: младшую (7—10 лет) и старшую (11—14 лет). В 1926—1928 гг. были вве­дены интеллектуальные тесты для выпускников начальной школы, по результатам которых наиболее развитые ученики могли поступать в грамматические школы, а остальные пере­ходили в старший концентр начальной школы.

В США возросший в первое десятилетие после войны школьный бюджет резко снизился в связи с экономическим кризисом 30-х гг., что повлекло за собой изменение учебных программ как в начальной, так и в средней школе в сторону усиления внимания к прикладным знаниям. Однако с улуч­шением экономического положения в стране созданная в 1935 г. в рамках национальной ассоциации просвещения ко­миссия по вопросам школьной политики подготовила ряд документов, как бы уравновешивающих научную и практи­ческую функции школы: «О единых функциях образования в условиях американской демократии» (1937), «Политика школ it области профессиональной подготовки» (1939) и др.

В Германии времен Веймарской республики (1919—1933) по Конституции 1919 г. и в соответствии со школьным зако­ном 1920 г. для всех земель (административно-территориаль­ных единиц государства) был введен единый тип начально­го образования — основная школа. Окончившие ее имели право поступления в некоторые реальные школы. В 1925 г. срок обучения в основной школе был продлен до 6 лет, и она превратилась в своего рода повышенную школу, при­ближавшуюся к среднему учебному заведению. С 30-х гг. в I ермании стало популярно и производственное ученичество, охватывавшее около 50% всей молодежи.

С приходом в 1933 г. Гитлера к власти в Германии был проведен ряд реформ в области управления школами, уси­лено дисциплинирование в школах, упразднены некоторые типы школ, а также реорганизованы шестилетние и средние школы. Управление образованием стало подчиняться импер­скому министерству просвещения и пропаганды. В 1933 г. по­являются «школы А. Гитлера», в учебные программы кото­рых были введены такие дисциплины, как расоведение и геополитика. Основные курсы истории и литературы были пропитаны духом шовинизма.

440 ^{Глава н}- ШКОЛА И ПЕДАГОГИКА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ И США (1918-1939}

Во Франции управление школой полностью взяло на себя министерство образования, в ведении которого находилось 17 академических округов. Во главе их стояли ректоры, на­значавшиеся правительством. В 1923 г. была проведена рефор­ма школы, имевшая целью полную ликвидацию конфессио­нальных школ. С1993 г. средняя школа стала бесплатной, кроме последнего, подготовительного к университету, класса. В 1936 г. правительство Народного фронта Франции издало закон о введении восьмилетнего начального образования, в задачи которого входило не столько овладение учащимися основа­ми наук, сколько умение применять полученные знания на практике. Таким образом, идущего из Англии и США прак­тицизма не избежала и французская школа.

В Италии, в период режима Муссолини, реформой Дж. Джен-тиле (1923), идеи которой составляли основу официальной вос­питательной системы, была введена восьмилетняя начальная школа двух ступеней — с трех- и пятилетним курсом обучения. Вторая ступень подразделялась на два цикла, соответственно 2 и 3 года, последний из которых предусматривал профессио­нальную подготовку учащихся. С 1929 г., по настоянию Ватика­на, религия стала обязательным предметом во всех начальных и средних учебных заведениях, кроме вуза. В конце 30-х — нача­ле 40-х гг. фашизация страны проявилась и в области народного образования. Воспитание молодежи в духе национализма счи­талось основой сильной государственности.

Однако нельзя не отметить, что в эти тяжелые годы обес­печивалось бесперебойное финансирование школ, был уве­личен срок бесплатного начального образования, предостав­лялись в результате введения промежуточных школ права на среднее образование более широким слоям населения, не­жели это было раньше.

Вместе с тем в этот период ослабление внимания к про­блемам педагогической теории привело, даже в демократи­чески ориентированных странах, к недостаточной обоспо ванности школьных преобразований. В частности, повсюду было мало внимания к сельским школам, которые продол жали отставать по всем показателям от городских, женское образование во многом уступало мужскому, а педагогичеи» кая наука этим вопросам должного внимания не уделяла, В общем, можно утверждать, что после первой мироно войны первоочередной задачей педагогической науки и д* мократических странах стала разработка модели нового ч# ловека, содержания, организации и методов его формирй вания. Для подготовки такого человека требовались рп'шиМ ющие самостоятельность мышления методы обучешш.

Межвоенный этап новой истории на Западе 441

помогавшие бы ему уверовать в свои возможности. В этой связи популярная в разных странах социально-педагогичес­кая теория Д. Дьюи о решающем воспитательном значении специально организованного детского опыта, основанного па самостоятельном «делании», приобрела новое звучание. Ее реализация в практике обучения и воспитания потребо­вала разработки соответствующих методов, одним из кото­рых стал предложенный американским педагогом и психо­логом Уильямом Хердом Килжтриком (1871—1965) «метод про­ектов», предусматривавший такую систему обучения, когда учащиеся получают знания и овладевают умениями в про­цессе выполнения системы постоянно усложняющихся и за­ранее спланированных практических заданий.

У.Х. Килпатрик полагал, что весь учебный процесс в школе должен представлять собой ряд опытов, связанных таким образом, чтобы знания, приобретаемые в результате одно­го, служили развитию и обогащению последующих. Обуче­ние поэтому должно осуществляться через организацию це-певых актов, включающих в себя постановку проблемы, со­ставление плана ее реализации и оценку ее выполнения. Руководство самостоятельной деятельностью учащихся при решении этих проблем оставалось за учителем.

У.Х. Килпатрик выделял четыре вида проектов: созида­тельный (производительный), потребительский (рассчитан­ный на изготовление предметов потребления), проблемный (преодолевающий интеллектуальные затруднения) и проект-упражнение. Использование этих проектов, по мнению авто­ра, не только подготавливает ребенка к жизни по окончании школы, но и помогает ему организовать жизнь в настоящем. 1! римером обучения ребенка по «методу проектов» может с и vжить выполнение такого задания, как изготовление бу­мажного змея: намерение ребенка состоит в том, чтобы змей Пстал; это намерение, переходя в цель, определяет выбор ипапа его изготовления, подборки материала и т.д. Успех в рпботе закрепляет в уме ребенка все удачные ступени дея-п'щ.ности, которые в дальнейшем он будет уже использо-Нии. как собственный опыт, собственные «открытия». Ребе­нок чаинтересован в результатах своих действий и несет за Них ответственность. В обязанности же учителя входит, опи-рнисв па индивидуальные интересы и особенности каждого Ун инка, вывести его на путь более серьезных интересов.

Лия преодоления рутинного обучения и в целях осуществле­нии индивидуального подхода с тем, чтобы развить у учаигихся Ни и рее и самодеятельность, помимо У.Х. Килпатрика попытки Мижрпизации методов обучения делали и другие педагоги.

442 ^{Глава м}- ШКОЛА И ПЕДАГОГИКА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ И США (1918-1939)

В 1919—1920 гг. инспектором школ в американском городке Виннетка в штате Иллинойс Карлтоном Уошберном (1889—1968) была разработана система индивидуального обучения, полу­чившая название «Виннетка-план». По методу К. Уошберна учащимся после диагностики их интеллектуальных возмож-ностей предлагалось самостоятельно осваивать определенный учебный материал в оптимальном для каждого ученика вре-меннбм режиме. Успешно справившимся с этим заданием да- j вался дополнительный материал. В первой половине школьно­го дня прорабатывался обязательный учебный материал. Вто- I рая его половина (два часа) посвящалась групповой внеучебной деятельности. Для этой цели комплектовалось несколько групп I учащихся по интересам для совместной работы. Это могли быть театральные постановки, музыкальные занятия, составление проектов самоуправления в школе и т.д. Групповая деятель-1 ность должна была служить преодолению разобщенности уча-щихся, возникающей в условиях их индивидуальной учебной работы. Кроме того, групповые виды труда, по мнению К. Уош­берна, должны были способствовать раскрытию социального потенциала каждого ученика.

Альтернативной этому методу выступила система инди­видуализированного обучения — «Дальтон-план», получив­шая свое название по месту ее внедрения — городу Дальтон в американском штате Массачусетс. В отличие от «Виннетка-плана», учебная деятельность при использовании «Дальтон-плана» предполагала индивидуальную работу учащихся ПО усвоению годового объема учебного материала, который раз­бивался на ежемесячные разделы, в свою очередь подраздо < лявшиеся на недельные и ежедневные. Автор этого метода Хелен Паркхерст (1887—1959) предусматривала детальное со*» вместное планирование учебной нагрузки учениками и учи ■ телями в самом начале учебного года. В распоряжении уча щихся были программы с методическими указаниями но пк овладению, учебники, пособия, книги из школьной (»иП лиотеки, а также предметные кабинеты-лаборатории, и mi торых ученики могли бы получать консультации учите ной предметников при выполнении тех или иных лаборатории практических работ. Именно поэтому данный метод обучений назывался еще «лабораторным». Для контроля продвижений учащихся в овладении учебным материалом учителям прма лагалось иметь специальные учетные карточки на клжанш ученика, в которых должны были фиксироваться успехи ИИ каждому разделу программы. Занятия гимнастик oil, му immiH, домоводством, а также игры проводились учепикпми < ним» стно, Сущность своего метода X. Паркхерст определила ним

Межвоенный этап новой истории на Западе

практический лабораторный план — это метод педагогичес­кой реализации идеи развития активности как учителя, так и ученика. Он дает умственную и моральную свободу, кото­рая играет важную роль в жизни ребенка. Поэтому свобода — первое принципиальное основание дальтонского лаборатор­ного плана. Свобода — это собственный темп ребенка в овла­дении материалом, навязанный ему темп — рабство.

После самостоятельного выполнения учениками заданий в школе должны были организовываться собрания, конфе­ренции для обсуждения наиболее сложных вопросов учеб­ных программ. Идея такой организации учебного процесса переместилась и в Англию, где нашла даже большее призна­ние, чем на его родине.

Кроме «Дальтон-плана» система индивидуального обучения и Англии была представлена в практике школы так называемым «Говард-планом», который использовался в Говардской женс­кой средней школе. В отличие от американского метода, «Го-нард-план», в значительной степени использовавший идеи М. Монтессори, преследовал довольно узкую цель — обеспе­чить максимальную гибкость при выборе учащимися учебных курсов в рамках одного и того же класса при сохранении обяза-чельного общеобразовательного стандарта с тем, чтобы прибли­зить организацию обучения к индивидуальным интересам школь­ников. В старших классах создавалось несколько учебных групп одного и того же уровня обучения, но скомплектованных по поправлениям — гуманитарному, естественному, техническому и т.д. Любая из учениц могла в течение учебного года заниматься необходимыми, по ее усмотрению, предметами в составе раз­личных групп. Акцент при организации учебной работы в Говар­де кой школе ставился на самостоятельную работу учащихся. Имеете с тем сохранялись как групповые занятия, так и кон-еультации с учителями-пгзедметниками. Нужно заметить, что Широкого распространения «Говард-план» не получил.

Стремление приблизить школу к индивидуальным особен-III к i ям и интересам учащихся вызвало разработку профессором Пепского университета Петером Петерсеном (1884—1952) так ншмпаемого «Йена-плана», идея которого получила довольно широкое распространение в Германии в 20—30-х гг. «Йена-план» «милея практическим использованием идей социальной педаго-Гики П. Наторпа. Одной из задач «Йена-плана» как формы орга-ни ищии школьной жизни было пробуждение социальной со-ittiiiтельности и активности школьников. Традиционная школа в t\x >п еистеме заменялась так называемой воспитательной общи­ной, в которой должны были органично сочетаться самостоя-ipiii.i юсть учеников с их подчинением определенным правилам.

444 Глава М- ШКОЛА И ПЕДАГОГИКА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ И США (1918-1939

Одним из условий существования общины считалась тесная вза­имосвязь детей, родителей и учителей. Обучение при использо­вании «Йена-плана» проводилось комплексно на основе тема­тической интеграции учебного материала. Вместо традиционных уроков организовывались разнообразные виды учебной работы в группах учеников по 3—5 человек: конструирование модели, подготовка художественной выставки или сообщение на лите­ратурную, историческую или искусствоведческую тему и т.д. Помимо групповой практиковалась и работа в парах, при кото­рой дети совместно выполняли упражнения, исправляли друг друга в правописании. Вместо классов в воспитательной общине должны были создаваться разновозрастные отряды по 30—40 че­ловек, внутри которых организовывались свободно формируе-мые учениками подгруппы по интересам. Состав группы был подвижным и мог меняться в зависимости от «индивидуальных рабочих линий» учащихся, степени их подготовленности, что определялось комиссией учителей. Старшие ученики группы помогали младшим в учебных занятиях и в труде.

Кроме групповых видов работы предлагалось проводить «открытые» учебные недели, в течение которых организовы­вались бы общие диспуты, отчетные выставки, демонстриру­ющие владение учащимися знаниями, умениями и навыками, По мнению П. Петерсена, только групповая организация ра­боты учащихся могла бы максимально приблизить их к усло­виям жизни взрослого человека, способна одновременно слу­жить и созданию духовной общности людей, и раскрытию индивидуальности каждого ребенка, являясь предпосылкой формирования самостоятельной личности каждого ученики, Эта идея была близка педагогам из других стран. Так, тсо» ретик «нового воспитания» профессор кафедры педагогики Парижского университета Роже Кузине (1881—1973) был И1«вестен как инициатор разработки «метода свободной груши» вой работы» учащихся. Этот метод предназначался прсимушо ственно для начальной школы: учащиеся должны были оО'М» диняться по интересам в группы по 5—6 человек, каждый член группы во время совместного выполнения учебного м дания выступал по очереди в различных функциях — худи* ника или каллиграфа, историка или географа и т.д. Учинлц при такой организации занятий должен был выявлять \w tyilfc» таты обучения каждой группы и каждого ученика п отдолын! ста и выступать, если в этом была необходимость, кот г и тантом по сложным вопросам. Более приемлемым дня мин ИМ по сравнению с традиционным преподаванием пре дм. Р. Кузине считал построение урока вокруг отдельны* щ»МН лексныхтем, охватывающих материал нескольких учепиы* iWI

Межвоенный этап новой истории на Западе 445

циплин. Однако ему, как и всем приверженцам такого подхо­да к организации обучения, не удалось преодолеть общего для всех недостатка — нарушения логики изучения учебных пред­метов. Если «Центры интересов» О. Декроли, о чем говорилось ранее, предусматривали какую-то тематическую концентра­цию учебного материала на основе внутренней связи цикла предметов, то в интегрированных курсах Р. Кузине принима-лись во внимание только внешние связи.

Иной подход в реализации идеи индивидуализации обуче­ния просматривался в так называемой «Мангеймской школь-пой системе», разработанной в Германии Йозефом Антоном Зикингером (185&—1930). Увлекшись тестовой методикой Э. Тор-ндайка, занимавшегося выявлением интеллектуальных спо­собностей учащихся, он разработал в экспериментальных ус­ловиях проект разноуровневых классов, согласно которому в общеобразовательной школе должны были выделяться четы­ре уровня классов: шестилетний курс обучения для способ-пых детей, готовящихся к поступлению после окончания шко­лы в реальные училища или гимназии; восьмилетний курс, иключающий в себя и определенную профессиональную под­готовку, для детей со средними способностями; четырехлет­ний курс обучения для малоспособных детей (классы разви­тия) и четырехлетний курс обучения по специальной мето-ди ке для умственно отсталых детей. ЙА Зикингер предполагал, что успешно продвигающиеся в обучении дети могут перехо­дить в классы более высокого уровня, однако на деле разница и программах такой возможности детям не оставляла. Частич­но опыт «Мангеймской системы» использовался в Дании и Франции, но особенно большой интерес система разноуров­невых классов в общеобразовательных школах вызвала в Анг­ин и. Система использования «IQ» тестов для распределения учащихся в классы по уровню их интеллектуального развития подверглась резкой критике и от нее постепенно отказались п<> многих странах мира, но поиски новых подходов к постро­ению образовательного процесса в школе продолжались.

И 1919 г. в германском городе Штутгарте открылась школа пин детей работников фабрики «Вальдорф-Астория», став-шля известной как Вальдорфская школа. Теоретическое обо-I'цокание ее учебно-воспитательной работы разработал Ру­дольф Штейнер (1861—1925). В ее основе лежало представле­ние о развитии человека как результата взаимодействия нчц'сиых, духовных и душевных факторов, правда, нужно мме i ить, что эта идея имеет давнюю историю.

<)пираясь на идею Гете о существовании ступенчатых мета­морфоз в развитии человека, происходящих под воздействием

446 ^{Глава и}- ШКОЛА И ПЕДАГОГИКА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ И США (1918-1939,

некоего биоэнергетического закона, Р. Штейнер сформулиро­вал свой закон творчества, находящий выражение в духовном опыте ребенка. Согласно этому закону хронологически не со­впадающие циклы физического, умственного и нравственного развития человека делятся на семилетия. В задачи воспитателей входит прослеживание этих циклов у каждого ученика и созда­ние благоприятных условий для их развития. Основу педагоги­ческой концепции Р. Штейнера, в общем, составили идеи сво­бодного воспитания. Самым эффективным средством развития личности ребенка Р. Штейнер считал искусство. В вальдорфских школах интеллектуальное и физическое развитие ребенка пы­тались и пытаются осуществить через «художественное» воспи­тание — танец, поэзию, театр, мимику, ритмику и тд. Специ­фика обучения в этих школах заключалась и заключается по­ныне в том, что один и тот же предмет изучается по так называемым «эпохам» — ежегодно в одно и то же время. Вмес­то учебников использовались и до сих пор используются запи­си объяснений учителя и свои собственные заключения. Одной из задач школы являлось и является воспитание якобы духовно свободной личности, способной преодолевать стереотипы об­щественных отношений. В предвоенные и военные годы валь-дорфские школы были запрещены на всей территории фашис­тского рейха как противоречащие официальной идеологии. Хогя школы такого типа и не имеют серьезного научного обосжнш-ния, они продолжают существовать и поныне, не давая серьез­ных результатов.

Особый интерес в Европе после первой мировой войны при­обрели проблемы не только организационных форм и методой обучения, но и в первую очередь взаимоотношений обучай» щих и обучаемых.

Являясь одним из создателей нового направления — «поля гогики личности», немецкий педагог Гуго Гаудиг (I860- 1'К' I) цель воспитания видел в формировании свободной личности и процессе освоения ею общечеловеческой культуры через ак­тивную познавательно-трудовую деятельность. Для реализаций этой идеи он разработал своеобразную дидактическую систему «свободного получения знаний» без помощи учителя.

Разделяя взгляды Г. Гаудига на воспитание свободной ШЧ* ности, другой немецкий педагог Эрнст Линде (1864—194 i) |>о т% выступал против его «духовной трудовой школы» без v'ihhvih Э. Линде полагал, что воспитание и обучение невозможно (НИ живой человеческой души — учителя, деятельность копцщщ можно сравнить с художественным творчеством. ООрпзомшж по его мнению, — это формирование всего человека, пмшчл* характер, дух, вкус, мысли и тело. И решению лих шдпч mm

Межвоенный этап новой истории на Западе 447

жна способствовать школа с руководящей ролью учителя. В трак­товке Э. Линде личность учителя должна выступать как сред­ство, а создание личности учащихся — как главная цель.

Являясь последователем теории «свободного воспитания», другой немецкий педагог Фриц Гансберг (1871—1950), так же как Г. Гаудиг, видел цель воспитания в формировании лично­сти ребенка посредством стимулирования его творческого са­моразвития, для которого необходимым условием является эстетическое переживание. Для проверки своих идей Ф. Ганс­берг организовал в Бремене школу, которая должна была стать творческой учебной мастерской на основе трудовой и умствен­ной деятельности учащихся. В такой «трудовой общине» воля учителя и все вместе взятые склонности учащихся должны были быть равноправными факторами при решении вопроса об учебном плане и методах работы.

Главной задачей школы является воспитание гражданствен­ности. Жизнь, писал Ф. Гансберг, требует людей, которые имели бы ясное представление о задачах государства и экономических законах, людей, подготовленных для свободы внешней благо­даря тому, что они выработали в себе внутреннюю свободу.

Один из основателей Международной лиги нового воспи­тания швейцарский педагог Адольф Ферьер (1879—1960) орга­низовал близ Женевы школу, в которой попытался использо-пать идеи различных популярных в то время педагогических концепций: начальная школа строилась по системе М. Мон-тессори, в среднем звене использовались «центры интересов» (). Декроли, а старшие классы работали по «Виннетка-плану». Мнляясь автором трудов, в которых развивались идеи нового моспитания, А. Ферьер выступал одновременно и организато­ром учебных заведений нового образца, использующих его, в значительной степени, эклектичные проекты.

11ужно отметить, что во многих странах отношение к этим идеям было далеко не однозначно.

1$ Англии многие педагоги продолжали традиционно отста-ииать преимущества классического образования, которое, по определению, например, Ричарда Ливингстона (1880—1960), гпособствует дисциплинированию ума, развивает мыслитель­ные и творческие способности, что вполне согласовывается с -фс(>опаниями к образованию в XX в., отличающемся дина­мичностью развития всех сторон жизни. Р. Ливингстон под-Чгркивал непреходящее значение ценностей мировой культу­ры идя формирования нового поколения. Представители это-1<| направления полагали, что овладение накопленной на протяжении веков культурой представляет не сумму знаний, п мнлистся основой мировоззрения.

Глава 14. ШКОЛА И ПЕДАГОГИКА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ И США (1918-1939)

Может быть, наиболее интересным в разработке педагоги­ческой теории в Англии 20—30-х гг. XX в. является пересмотр идей И. Гербарта. Вместо акцента в обучении на его ступени Альфредом Уайтхедом (1861—1947) была предложена концеп­ция «ритмов обучения», согласно которой последовательность учебных предметов и способов их преподавания должна соот­ветствовать определенным периодам интеллектуального раз­вития детей. Это развитие идет не по прямой линии, а по спирали с определенными циклами, каждый из которых по-1 вторяет предыдущий, содержа в себе и новые элементы.

Новый учебный материал урока А. Уайтхед предлагал вво­дить стадиями. Им выделялись три таких стадии: А — роман­тики. Это период восприятия новой информации, требующий занимательности, чтобы вызвать интерес у учащихся; В — ов­ладение мастерством. От учащихся требуются четкость и точ­ность формулировок; С — систематизация и обобщение полу­ченных знаний. На этом этапе обучения осуществляются под­готовка и переход в другой цикл, который, в свою очередь, делится также на три этапа.

Исходя из этих стадий усвоения учебного материала, А Уайт­хед предложил и свою возрастную периодизацию школьников: это соответственно период романтики (13—14 лет), точности (14—18 лет) и обобщения (18—23 года). В свое время теория ритмов была довольно популярна в Англии, но все же позднее приоритет был отдан гербартианским формальным ступеням обучения.

В то время как европейская педагогическая мысль осмыс­ливала и пыталась реализовать идеи реформаторской педаго­гики предшествующего периода, приспосабливая их к усло­виям новейшего времени, в США продолжали последова­тельно проводиться в жизнь идеи прагматизма, отвечавши! американскому представлению о воспитании подрастакмце -го поколения в современных условиях.

Правда, необходимо отметить, что в это время стала прояв» ляться и критика абсолютизации идей прагматизма Д. Дьюи, I la-метилась линия на отрицание идеи спонтанности развития pi бенка, широко распространенной среди американских и епро пейских педагогов-реформаторов, начала высказываться мы< ш., что выход для активности ребенка не может быть обеспечен ТОЛЬКО специальной организацией окружающей его среды, поскольку спонтанная активность детей случайна и не поддается упорцди чению, необходимы еще логически построенные содержаний и организация обучения в школе. Если интеллект должен пин, свободным, то ему следует понять самого себя, осоншть гной метод, а это достижимо лишь в ходе изучения ОСНОВ наук.

Межвоенный этап новой истории на Западе

Главная борьба взглядов американских педагогов межвоен­ного периода развертывалась в основном по ключевому вопро­су — определению целей воспитания. Так, директор средней школы, а позже профессор Чикагского университета Генри Моррисон (1871—1945) в книге «Практика обучения в средней школе» (1926) предлагал определять цели воспитания и обра­зования для каждого типа школ по конечному результату: для начальной школы целью воспитания, по его мнению, должна быть социальная адаптация ребенка, для средней — удовлетво­рение широкого круга интересов и развитие способностей к самостоятельной интеллектуальной жизни учащихся.

Стремление как-то разобраться во всем многообразии педа­гогических направлений в современном ему мире, а также по­пытаться понять причины их возникновения побудило амери­канского педагога Поля Монро (1869—1947) заняться изучени­ем собственно истории возникновения и развития воспитания. В каждом историческом периоде он попытался выделить глав­ную идею, лежащую в основе воспитания. В современном ему обществе П. Монро обнаружил тенденцию к утверждению мыс­ли, что идеи правят миром. По его же убеждению, мир должен порождать идеи. Оценивая в своей широко известной «Исто­рии педагогики» образовательные и воспитательные идеи ре­форматорской педагогики начиная с конца XIX в., П. Монро пришел к заключению, что самым прогрессивным направле­нием в нем было американское, поскольку помимо идей Д. Дьюи, которые подхватил почти весь мир, теории величай­ших мыслителей предшествующих эпох — Ж.-Ж. Руссо, И.Г. Пе-(г.шоцци, И.Ф. Гербарта и др. — получили максимальное раз-иитие именно в американской педагогике.

Делая общий вывод, можно было бы сказать, что наряду с истными особенностями развития школ и педагогики во всех с i ранах Западной Европы и Северной Америке в межвоенный период прослеживаются общие закономерности. Расширение производства вызвало необходимость усиления социальной мобильности населения и приспособления к этим целям сис-н'м образования. Весь этот период характеризовался повсемес-1Ш.1М проведением школьных реформ, которые были направ-Ч1-Ны па усиление процесса централизации управления народ­ным образованием, увеличивались сроки бесплатного

i Ш1..НОГО обучения. Появление промежуточных школ между

мш.пым и традиционным средним звеном в образовании

i чало поступление в средние учебные заведения широким

ам i «селения. Перед школой встала задача реализации идеи

нации методов обучения, выдвинутых реформаторской

mm кой. Для этого разрабатывались и внедрялись в практи-

ку новые системы организации учебной работы в школе, пред­лагались новые методы и организационные формы обучения.

В области разработки проблем нравственного воспитания явно обнаружилось противостояние сторонников индивиду­алистической концепции и социальной, перераставшей в ряде случаев в националистическую, что ярко проявилось в Гер­мании и Италии перед второй мировой войной.

Вместе с тем экономические, социальные и политические условия, вызвавшие к жизни ряд школьных реформ и новые педагогические концепции, предопределили и их ограничен­ность. Утилитаризм, ранняя специализация, гиперболизиро­ванная идея адаптации школьного обучения к жизни, идея национальной исключительности отдельных народов вступа­ли в непримиримые противоречия с общечеловеческими иде­алами, целями и задачами воспитания и образования инди­вида и развития общества в целом.

Рекомендуемая литература

Гергет А., Готалов-Готлиб А. Современные педагогические тече­ния. Херсон,1925. Дьюи Эв. Дальтонский лабораторный метод / Пер. с англ. Р. Лан-

дсберг. Предисл. Н.К. Крупской, М., 1923. Зикингер А., Гансберг Ф. Школа труда/ Пер. с нем. Е.М. Пашука-

ниса. Пг., 1920. Каунтс Д. Теория воспитания в Америке / Пер. с англ. Б.А. Нев­ского / Под ред. с предисл. проф. А.П. Пинкевича. М., 1931. Килпатрик В.Х. Воспитание в условиях меняющейся цивилиза­ции / Пер. с англ. Б.В. Бабиня-Кореня. М.; Л., 1930. Килпатрик В.Х. Метод проектов. Применение целевой устаноики в педагогическом процессе / Пер. с 7-го англ. издания Е.Н. Ям жуя с предисл. Н.В. Чехова. Л., 1925. МонроП. История педагогики /Пер. с англ. М.В. Райх/Подред. пр<м}>,

Н.Д. Виноградова. Ч. II — Новое время. 4-е изд. М.; Пг., 1923. Новые системы образовательной работы в школах Западно! Европы и Северной Америки / Под ред. СВ. Иилпопл и Н.Н. Иорданского. М., 1930. Паркхерст Е. Воспитание и обучение по дальтонскому плану /

Пер. с англ. Р. Ландсберг. М., 1924. Торндайк Э.Л. Принципы обучения, основанные на психологии / Пер. с англ. Е.В. Гернье. С вводной статьей Л.С. Вьподтеммн 3-е изд. М., 1930. Уошборн К. Новые школы Западной Европы / Пер. К. Дьимши

вой и Е. Порецкой. М., 1927. Ферьер А. Из опыта новой школы Запада / Пер. с фр. 11.11 \ < ij м i чинской / Под ред. и с примеч. А.Г. Гинтовта. M.;JI, I92I

Школа и педагогика в России с Февральской революции 1917 г. до окончания Великой Отечественной войны (1917-1945)

Февральская революция 1917 г. дала новый толчок для раз-пития общественно-педагогического движения в России. Рус­ская общественность активно включилась в поиски путей создания новой демократической школы, что привело к объе­ли нению усилий педагогов-ученых и передового учительства.

В апреле 1917 г. состоялся Всероссийский учительский съезд, п ходе которого был создан Всероссийский учительский союз (ВУС). На съезде обнаружились существенные противоречия в i юдходах к решению проблем народного образования между Ми-нистерством просвещения и участниками съезда — учителями и деятелями народного образования. При обсуждении программы деятельности Министерства просвещения, которая была в об­щем негативно воспринята делегатами съезда, известный дея-гель просвещения В.И. Чарнолуский изложил требования де­мократического крыла учительства. Они были направлены на лик-ипдацию бюрократической опеки над школой, изменение годержания образования, улучшение материального положения учи гелей, обеспечение условий для педагогического творчества.

I лубокие противоречия обнаружились и в деятельности са­
мого ВУСа между его руководством и демократически настро-
i..... 1ми учителями, которые стремились к перестройке шко­
лы «снизу». Отсутствие единых подходов не позволило наме-
i и i ь и единую программу преобразования школьного дела.

Но решению учительского съезда руководители ВУСа со-иместно с Министерством просвещения создали совместную

пн-сию по реформе народного образования, которая на in |>пом же заседании, по предложению В.И. Чарнолуского, in.in.i переименована в Государственный комитет по народ­ному образованию (май 1917 г.).

Временное правительство не узаконило статус Государ-
■ i.... мою комитета, и вся его деятельность свелась к разра-

Глава 15. ШКОЛА И ПЕДАГОГИКА В РОССИИ (1917-1945)

Политико-идеологическая направленность переосмысления задач

ботке многочисленных проектов и заседаниям комиссий. Проекты Государственного комитета не отвечали требова­ниям, которые выдвигало общественно-педагогическое дви­жение страны. Так, проект организации общеобразователь­ной школы оставлял почти без изменения старую школьную структуру, не предусматривал реализацию принципа еди­ной школы, сохранял платность на некоторых ступенях обу­чения, предполагал замену первых четырех классов гимна­зии и реального училища четырехклассными высшими на­чальными училищами, допускал возможным преподавание на родном языке только в начальных училищах, расплыгча-то решались вопросы религиозного воспитания и т.д.

После государственного переворота,
Политике- осуществленного большевиками в

Я£Е2£2£ ^октабР^е 1^7,, проблема коренной

переосмысления перестройки всей системы народно-

задач структуры ^го образования была выдвинута в

и содержания общего качестве первоочередной. В стратегии
образования после ^и тактике политики большевиков

Октябрьского школа должна была стать важным

переворота 1917 г. средством пропаганды и распрост-

ранения коммунистической идеоло­гии. Учителям, перешедшим на сторону советской власти, предписывалось обязательное участие в распространении партийной литературы, пропаганде политической и эконо­мической линии партии большевиков.

Первые же мероприятия советской власти по изменению системы образования и воспитания вызвали сопротивление многих учителей. Руководство ВУСа призывало чиновникон Министерства народного просвещения и учительство бой­котировать советскую школу. В воззвании ВУСа к учителям страны подчеркивалось, что русское учительство не может молчать, не может делать свое учительское дело в таких ус­ловиях, находясь в подчинении, в рабстве перед незаконной властью. В таких условиях учителя смогут воспитывать тот. ко рабов. Началась забастовка учителей, продолжавшаяся с 13 декабря 1917 г. по 11 марта 1918 г.

Забастовка учителей была объявлена Совнаркоме)

В «Обращении народного комиссара по просвещению» (1917), «Основных принципах Единой трудовой школы» (1918), «По­ложении о Единой трудовой школе РСФСР» (1918) и других документах были использованы многие педагогические идеи, хотя и созвучные мыслям прогрессивных педагогов России и всего мира, но существенно переосмысленные.

Наблюдавшие за деятельностью советского правительства в области народного образования зарубежные педагоги выс­казывали по поводу первых документов о школе прямо про­тивоположные точки зрения, особенно на возможность их реализации. Так, видный американский педагог Д. Дьюи от­мечал, что ни одно правительство мира не выдвигало такой новаторской по своей сути программы в области народного образования. Документы о Единой трудовой школе были оце­нены им как первая в истории последовательная программа создания подлинно народной школы. С другой стороны, выс­казывались сомнения в возможности воплощения данной про-i раммы в жизнь в условиях однопартийной системы, поскольку все идеи программы имели своей целью сбить волну недо­вольства Октябрьским переворотом, расколоть интеллиген­цию и, репрессировав непримиримых, запугав центристов, i юбудить к сотрудничеству большую часть учителей.

Гуманное отношение к ребенку, необходимость создания максимально благоприятных условий для его всестороннего развития формально провозглашались важнейшей задачей повой правительственной политики в области просвещения. Дети — будущее Отечества, и от того, какие идеалы и цен­ности будут ими усвоены, зависит судьба революции, утвер­ждалось во всех документах Народного Комиссариата про­свещения (Наркомпроса), созданного в 1918 г. Школа долж­на была исходить якобы из интересов, потребностей и (оциальных инстинктов школьника, организуя и направляя ич в общественное русло и тем самым способствуя воспита­нии) человека нового типа.

('овместное обучение детей обоего пола — требование прогрессивной демократической педагогики, о котором так много говорилось до революции, должно было быть реали-юи.пю в практике советской школы. Авторы первых доку-Mi шов о школе полагали, что совместное обучение позво­ни г нучше учитывать специфику умственных и физических

собпостей детей, индивидуализировать подход к ним в iaiini-имости от анатомо-физиологических и психических in шмчиюстей мальчиков и девочек.

н документах Наркомпроса говорилось, что воспитать че-

мч-.а гуманиста сможет только учитель, сознательно при-

454 ^{Глава 15}- ШКОЛА И ПЕДАГОГИКА В РОССИИ (1917-1945)

нявший социалистическую идею. Поэтому особенно большое внимание начали уделять подготовке новых учителей, при­влечению к работе в школе новых людей.

Руководители Наркомпроса — АВ. Луначарский, Н.К. Крупс­кая, М.Н. Покровский — в те годы постоянно говорили о том, что воспитание молодого поколения в духе коммунизма при­ведет к утверждению гуманистических отношений между людь­ми, что воспитание человека в духе гуманизма связано с фор­мированием именно коммунистической убежденности, непри­миримым отношением к врагам социализма.

Трактуя таким образом задачи социального воспитания, А.В. Луначарский, например, утверждал, что в социалисти­ческой школе индивидуализм и общественность якобы гар­монически сочетаются. Коллективизм подразумевал, по его мнению, добровольную дисциплину учащихся, дух взаимо­поддержки, объединенную работу на пользу всех трудящихся мира, «хоровое начало жизни». Коллективизм призван обес­печить превращение детей в членов социалистического обще­ства «при максимально радостных и прочных товарищеских отношениях». Капиталистическим отношениям, как бы фор­мирующим индивидуалистов и конформистов с помощью ка­зарменного однообразия и искусственной дрессировки, про­тивопоставлялись идеальные социалистические общественные отношения, которые должны были стать живительной поч­вой, питающей природные способности ребенка, и создать благоприятные условия для его всестороннего развития. Не­соответствие этих «теоретических» высказываний практике воспитательно-образовательной политики и всей деятельнос­ти Наркомпроса было совершенно очевидно разумно мысля­щим педагогам всех уровней.

Именно поэтому в среде наиболее здравомыслящих педа­гогов, имевших огромный опыт участия в общественно-пе­дагогическом движении до революции (И.И. Горбунов-По­садов, П.Ф. Каптерев и др.), раздавались голоса, призывав* шие различать декларативные заявления о гуманистической направленности создаваемой якобы демократической шко­лы и реальную практику Наркомпроса в области обра: to на ния и воспитания. Они утверждали, что главное учебное не-домство только прокламирует гуманистические идеалы, Ив используемые средства таковыми не являются. Объявляя соб! защитниками всех детей, представители новой власти в |»о зультате классового подхода к организации школы сеют между ними вражду. Так, И.И. Горбунов-Посадов заявлял, что оН отрицательно относится к борьбе классов, что дли нею Hff пролетариев и буржуев, также как нет детей ни красных, ми

Политико-идеологическая направленность переосмысления задач

белых, и все дети нуждаются только в заботе об их развитии. На деле же, утверждали педагоги этого направления, лю­бовь к человечеству подменена служением классу, нацио­нальное — интернациональным, духовное — материальным. Сквозь декларации о новой школе ясно ощущается реаль­ность, наполненная ненавистью и жестокостью.

Однако первые документы советской власти о школе сво­ей фразеологией в известной мере заинтересовали ту часть педагогов, которая в условиях дореволюционной России стре­милась к демократическим преобразованиям школы. СТ. Шац­кому, П.П. Блонскому, Н.Н. Иорданскому и многим другим казалось, что новая власть сможет реализовать педагогические идеи, которые встречали противодействие со стороны офи­циальных кругов до Октябрьского переворота. Именно данное обстоятельство и побудило эту часть педагогов активно со­трудничать с Наркомпросом.

Построение Единой трудовой школы, провозглашенной Наркомпросом, рассматривалось как важнейшее условие де­мократизации всей системы народного образования. На сме­ну народным школам, гимназиям, реальным училищам, лицеям, отражавшим многообразие социально-культурного уклада старой России, должна была прийти школа, кото­рая, по замыслам советской власти, призвана была стать мощным фактором формирования свободной, демократичес­ки ориентированной личности нового человека. Построить i ювую демократическую школу, полагали руководители Нар­компроса, можно было только путем объединения сил всех за интересованных сторон — учащихся, учителей, родителей и представителей общественности.

В документах о школе того времени много внимания уде­лялось развитию в ней самоуправления как важного средства демократизации всего учебно-воспитательного процесса. Так, постановление Наркомпроса от 27 февраля 1918 г. в целях углубления демократизации обязывало проводить в школе пмборы учителей и административно-управленческого пер-((м шла.

Принципиальное отличие Единой трудовой школы от ■ рлдиционной усматривалось в обращенности к жизни, к 111 ру труда, природы и общества. В процессе всестороннего и! (>м 11 лсксного изучения действительности дети должны были юпучать сведения о физических и химических свойствах ым.сктов, о характеристиках социальных институтов, знако-МИМ.СМ с их происхождением и развитием, получать пред-i i.iiniciiHC об используемых современной промышленностью ипучпых данных для создания новой технологической среды

Глава 15. ШКОЛА И ПЕДАГОГИКА В РОССИИ (1917-1945)

и новых социальных отношений, что могло позволить пол­нее и глубже, чем раньше, удовлетворять нужды промыш­ленности и сельского хозяйства в новом типе работника.

Человек завтрашнего дня виделся физически здоровым, поэтому школе необходимо было позаботиться и об этом. Хорошо усваивающий школьный курс, но больной близору­костью, сколиозом, нервно переутомленный ребенок — по­рок традиционной школы. Главное направление новой шко­лы — развитие здорового ребенка. Для этого вводились мас­совая ритмическая гимнастика, спортивные занятия под наблюдением врача, игра. Сохранению здоровья должна была способствовать и гигиеническая обстановка школы, отвеча­ющая медицинским стандартам.

На основе идей и документов Наркомпроса осенью 1918 г. вместо разрушенной системы школ, существовавших в доре­волюционной России, была предпринята попытка реализа­ции концепции Единой трудовой школы, делившейся на две ступейи: I ступень для детей от 8 до 13 лет (пятилетний срок обучения) и II ступень для подростков и юношей 14—17 лет (четырехлетний курс обучения). Школьному обучению дол­жен был предшествовать детский сад для детей от 6 до 8 лет. Идеи гуманизации и демократизации образования и со­ответствующее им содержание требовали новых форм и ме­тодов учебно-воспитательной деятельности. Единая трудовая школа должна была стать центром организации детской жиз­ни, процесс обучения и воспитания планировался как круг­логодичный. Зимой дети должны были учиться в школах, посещать заводы и фабрики, а летом участвовать в произво­дительном труде в городе и деревне, применяя на практике полученные в школе знания, умения и навыки. В школах по­ощрялись самостоятельные занятия и выполнение творчес­ких заданий: сочинения, рефераты, конкурсы на лучшую работу, самостоятельные опыты в лабораториях, работа н читальнях, подготовка вечеров, утренников и т.д.

Несмотря на внешнюю прогрессивную направленность программы развития новой школы, предложенную Нарком просом, поддержки у многих учителей страны она не полу­чила. Наиболее мыслящие философы и педагоги виден и п ней явные и скрытые противоречия и пытались обрати, но них внимание в процессе обсуждений и дискуссий. Так, спр| ведливо отмечались «перекос» школы в сфере трудовой тн тельности, во многом утилитарный характер планирошшШЦ гося образования. Сам по себе физический труд,, отмеч&Л) например, известный педагог того времени И.М. Грену, мв может быть поставлен во главу угла. Задача ШКОЛЫ МП

Политико-идеологическая направленность переосмысления задач 457

знания, развить мышление. Физический труд должен иметь место в общеобразовательной школе, но играя не самостоя­тельную, а служебную роль.

Находившиеся в эмиграции В.В. Зеньковский, СИ. Гессен упрекали советскую школу и педагогику того времени за про­тивопоставление материализма идеализму. Яркий и сильный, независимый и самостоятельный человек может быть воспи­тан только благодаря пробуждению и поощрению его внут­ренней духовности. Всякое навязывание одной «единственно правильной», «наиболее жизненной» идеологии уродует че­ловека и отвращает его от духовности истины, справедливо говорили они.

Критики новой концепции школы справедливо полагали, что нельзя построить подлинно демократическую школу, от­брасывая культуру прошлого, идеалы и традиции, накоплен­ные мировой и русской педагогической мыслью, или отбирая из них только подходящее для решения политических задач. Общепедагогическую теорию необходимо разрабатывать, пользуясь данными и выводами истории Отечества, результа­тами экспериментальной педагогики и философскими идея­ми предшествующего периода. Игнорирование традиций — ре­альная угроза бесплодности всего создающегося якобы зано-ио. Школьное дело может совершенствоваться постепенно, в непрерывном взаимодействии настоящего с прошлым. Демок­ратизацию и обновление образования можно и должно про-подить с учетом данных российской и мировой науки, искус-i i на, достижений педагогического творчества. Эта позиция не ныла принята правительством и не была учтена в концепции I лиiюй трудовой школы. Диалог не состоялся.

()днако уже в 1919 г. Наркомпрос пришел к выводу о необхо­димости восстановления низшего и среднего профессионально-i ч <)(>разования на базе I ступени Единой трудовой школы. В сен-торс 1919г. Наркомпросом была утверждена следующая систе-м. 1111 кол: Единая трудовая школа I ступени с пятилетним сроком поучения, которая являлась базой как для общеобразовательной школы II ступени с четырехлетним сроком обучения, так и для профессиональных школ также с четырехлетним сроком обуче­нии 11осле окончания школы II ступени предполагалось обуче-ип. ц течение 4 — 5 лет в институтах, а после окончания проф-мп- ним — трехгодичное обучение в техникумах.

Hi том 1919г. началась дискуссия о том, какой должна быть Школа 11 ступени. Против средней общеобразовательной школы |* и 11 пыступил ЦК РКСМ, мотивируя тем, что школа II ступе­ни щорнапа от жизни, в ней учится очень мало детей рабочих и

458 Глава 15. ШКОЛА И ПЕДАГОГИКА В РОССИИ (1917-1945)

крестьян. Вместо этого ЦК РКСМ рекомендовал школы-клубы

для рабочих-подростков.

Иную позицию занимали работники системы профессио­нального образования. Они предлагали создавать учебно-пока­зательные мастерские, профессионально-технические и сельс­кохозяйственные школы (на базе школы I ступени) и технику­мы (на базе двухлетнего обучения в школе II ступени). Каждая школа II ступени, по мнению, например, О.Ю. Шмидта, изве­стного ученого, активного деятеля Наркомпроса, должна была иметь определенный уклон — педагогический, социально-эко­номический, сельскохозяйственный, индустриально-техничес­кий, чтобы после ее окончания и прохождения краткосрочных курсов и практики по узкой специальности учащиеся могли стать квалифицированными работниками. Линию на сохране­ние школы II ступени заняли А.В. Луначарский и в целом Нар-компрос, полагая, что обязательной общеобразовательной ба­зой для профессионального обучения должна быть именно шко­ла II ступени.

В конце 1919 — начале 1920 г. состоялось традиционное для того времени совещание по вопросам народного образо­вания, на котором базой всех типов образования было пред­ложено считать вместо девятилетней школы семилетнюю школу с двумя концентрами: первый — четыре года, вто­рой — три года.

На этой базе предполагалось создание профессиональных школ — техникумов с 3—4-летним сроком обучения, а за­тем и обучение в высшей школе. При этом можно было со­здавать и профессиональные школы на базе начальной об преобразовательной подготовки.

Справедливость требует заметить, что глава болылсвиами В.И. Ленин такую позицию подверг критике, и в итоге только половина школ II ступени была преобразована в техникумы

В 1922 г. Наркомпрос опубликовал новое постановление, согласно которому основным типом общеобразовательно!! школы снова становилась девятилетняя школа, состоя шипи из двух ступеней: школа I ступени с пятилетним сроком поу­чения и школа II ступени с четырехлетним сроком обучении Школы II ступени могли быть связаны организацноимп i И школами I ступени или существовать отдельно.

Начиная с 1927 г. для школ II ступени были приняты i зательные учебные планы и программы. В учебном пиано мы» делялось два цикла: общественные и естсстпеппопнучмм дисциплины. Предполагалось, что девятилетка должна Пмя заложить у учащихся фундамент материалистнчсск< п о mhjhi воззрения, а также готовить работников для таких три

Политико-идеологическая направленность переосмысления задач

производства, где необходимо предварительное общее сред­нее образование.

Особое внимание в школах II ступени уделялось так называ­емому политехническому обучению и трудовому воспитанию. Помощь им должны были оказывать школы ФЗУ, профшко­лы, техникумы, вузы, опытные сельскохозяйственные стан­ции, заводы, фабрики, колхозы, помогая оборудовать школь­ные мастерские, предоставляя выпускникам рабочие места, посылая своих специалистов для обучения школьников трудо-ным профессиям. В 1926—1934 гг. существовало как бы раздель-i ю два типа школ I ступени: в городах и рабочих поселках фаб­рично-заводские семилетки (ФЗС) и в сельской местности школы крестьянской (с 1939 г. — колхозной) молодежи (ШКМ). Окончившие эти школы могли поступать в восьмой класс, т.е. в школу II ступени, или в средние профессиональные учебные «ведения. В ФЗС учащимся давались некоторые навыки про­мышленного труда, а в ШКМ — сельскохозяйственного.

Уже к началу 30-х гг. стала очевидной необходимость уни­фикации типов школ, и 15 мая 1934 г. было издано постановле­ние Совета Народных Комиссаров и ЦК ВКП(б) «О структуре начальной и средней школы в СССР», согласно которому на псей территории СССР были установлены единые типы обще­образовательных школ: начальная с четырехлетним сроком обуче