Выдающиеся мнемонисты

Людей с необычной или выдающейся памятью можно разделить на "профессиональных мнемонистов", сознательно использующих мнемони­ческие приемы, и "спонтанных мнемонистов", чьи способности разви­лись более или менее естественным путем без сознательных усилий и без использования "приемов" или "трюков".

Существует множество анектодических историй о людях с феноменальной памятью, которые очень трудно подтвердить. Однако, есть и несколько случаев, о которых многое известно, а также несколько таких, которые интенсивно изучаются. Некоторые из них мы приведем здесь.

Грегор фон Обучение мнемоническим приемам и их использование стало популярным Фейнегль в Европе в 17 веке, а к началу 19 века профессиональные мнемонисты

уже демонстрировали свой талант в многолюдных аудиториях. Среди ис­пользовавшихся тогда приемов были метод размещения и метод образов (см. Middleman, 1887; Paivio, 1971a).

Среди наиболее известных мнемонистов того времени был Грегор фон Фейнегль, рассказ о системе которого опубликовали его ученики в 1813 году.⁷ Его система сочетала в себе метод размещения, образы и видоизме­ненный метод слов-вешалок. Пэвио описывает эту систему в общих чер­тах:

"Система мест или расположений состояла в воображаемом делении комнат на иерархически упорядоченный набор запоминаемых, мест. Пол и четыре стены определяли общие положения, каждое из которых делилось далее на матрицу из 9 ячеек, пронумерованных следующим образом:

⁷Эту систему повсеместно приписывают фон Фейнеглю, но на самом деле она является модификацией той, что разработал Генри Хердсон из Кембриджско­го университета. Подробности см. в: Hunter. Memory (1964).

Мнемоника и образы 264

Ячейки назывались соответственно: первое место, второе место и т.д. Кроме того, была пронумерована каждая стена, а десятый квадрат располагался на потолке над каждой стеной с целью обеспечить систематическую десятичную прогрессию от одной стены к другой; в результате получался упорядоченный набор из 50 мест на комнату. Расклад первых, двух комнат показан на {Рис.8.4}. Чтобы представить себе зрительно эту систему, вообразите, что вы стоите на полу."

Фейнегль предположил, что после того как схема расположения чи­сел зафиксирована в памяти, каждый квадрат нужно ассоциировать с ка­ким-либо рисунком, как показано на Рис.8.5. Здесь Номер 1 представлен Башней Бабеля; 2 — лебедем; 6 — рогом изобилия, каждое из изображе­ний имеет сильное физическое сходство с соответствующим числом. Бу­дучи зафиксированы в памяти, эти изображения и положения составляют основу для устойчивого расмещения новой ПЗ-информации. Окончатель­ный код Фейнегль ввел с целью облегчить воспроизведение чисел (его основные компоненты описаны на с. 257-258).

Эта сложная мнемоническая система искусно применялась Фейнегл-ем для запоминания огромного количества различной фактической информа­ции — такой как хронологические события, история (для каждого века надо было отводить отдельную комнату), география и язык. Пэвио описы­вает, как запомнить Вильяма Завоевателя:

"...первому в династии королей Англии было присвоено слово "ива". Для этого нужно было вообразить ивовое дерево на Башне Бабеля (символ первой позиции памяти), обозначающей Вильяма I. То, что он был победителем, символизируют лавры, подвешенные на иву. Дата покорения закодирована словом "мертвый" (оно символизируется мертвым лавром) и согласными буквами а, где d обозначает 66, а 1000 само собой разумеется. Это относительно простой пример, но по мере применения этой системы к более сложной информации, она сама становится все более сложной. Тем не менее, те же самые принципы использовались при ее расширении, когда абстрактная цифровая и вербальная информация соединялась с конкретными пространственными и символьными образами, образуя то, что можно считать систематическим использованием цепочек символических преобразовании" (Paivio, 1971b).

Некоторые мнемонисты пытались улучшить эту систему, но их усили­ями ничего принципиально нового не создано.

Наиболее яркий пример выдающейся памяти (который также является "S." (С.Д.Ше- одним из наиболее хорошо документированных) —- это случай "S." (С.В.Ше- решевский) решевского), чьи способности изучал выдающийся русский психолог А.Р. Лурия (1960, 1968). Это полуклиническое исследование началось в сере­дине 20-х годов, когда S. работал газетным репортером. Он несколько раз менял работу, пока наконец не стал профессиональным мнемонистом.

Мнемоника и память 265

Рис. 8.4. Распо­ложение ячеек для памяти в первой комнате. Взято из: Paivio(1971).

ед?;^у: -

Ч;,

S. мог безошибочно воспроизвести список слов, который расширялся до 30, 50 и 70, с тем же безупречным результатом. Как пишет Лурия, "чтобы запечатлеть в памяти таблицу, состоящую из 20 чисел, S. требова­лось от 35 до 40 секунд,... таблица из 50 чисел требовала несколько боль­ше времени... от 2.5 до 3 минут" (Лурия, 1968, с.21).

Типичный эксперимент Лурии описан ниже.

"{S.} потратил 3 мин. на изучение таблицы, которую я нарисовал на листе бумаги (Табл.1), попеременно останавливаясь, чтобы перечитать то, что он представлял себе в уме.

Таблица 1

Мнемоника и образы 266

?>'&%'&$-> ^4^fe^5^s^y?%À

Рис. 8.5. Изоб­ражения для раз­личных положе­ний, предложен­ные Фейнеглем для матрицы, по­казанной на Рис.8.4. Взято из: Paivio(1971).

3 2 l 2 5 x

4 7 9 9 5 О

5 l

6 8 2 6

Ч ⁷ 2^х О

l x

Ему потребовалось 40сек, чтобы воспроизвести эту таблицу (т.е. вызвать из памяти все числа в правильной последователности). Он делал это в ритмичном темпе, едва останавливаясь между числами... За 35сек он про­читал числа, образующие диагонали (группы из четырех чисел, идущие зигзагом через таблицу), и за 50сек пробежался по числам, образующим горизонтальные ряды. Всего ему потребовалось 1минЗОсек, чтобы преоб­разовать все 50 цифр в одно пятидесятизначное число и прочитать его без запинки."

Когда несколько месяцев спустя Лурия снова попросил S. воспроизвести эту таблицу, тот сделал это так же точно, как и в первый раз. Лурия пишет:

Мнемоника и память 267

"Единственное различие между этими двумя пробами состояло в том, что в более поздней ему потребовалось больше времени, чтобы "оживить" всю ситуацию, в которой проводился первоначальный эксперимент: "увидеть" комнату, в которой он сидел, "услышать" мой голос, "воспроизвести" образ самого себя, смотрящего на доску. Но самый процесс "чтения" таблицы занял у него едва ли больше времени, чем в предыдущем случае..."

Лурия провел множество аналогичных экспериментов со сходными ре­зультатами. S., видимо, не забывал — даже бессмысленный материал — спустя дни, месяцы и даже годы!

Лурия заметил, что феноменальная память S. сопровождалась необы­чайной синестезией — состоянием, при котором ощущения одной модаль­ности (например, слуховые) вызывают ощущения другой модальности (на­пример, зрительные). У большинства из нас бывают определенные синес-тетические переживания; например, люди склонны связывать звуки высо­кой тональности с ярким, "пронзительным" светом, а низкие то-на — с темными, мрачными оттенками. Однако, немногие обладают такой синес-тетичностью как S., который во время мысленного "прочтения" ряда эле­ментов из памяти, мог слышать шумы в зондируемой зоне памяти, как если бы это были "дуновения потока" или "всплески", вмешивающиеся в его "чтение" информации.

Когда ему предъявляли звук частотой 30 герц с амплитудой ЮОдб, S. сообщал, что сначала он видел полоску шириной 12-15см и цвета старого потускневшего серебра; звук 50 герц амплитудой ЮОдб вызывал у него ощущение коричневой полоски на темном фоне с красными как язык кра­ями. Это переживание сопровождалось у него также ощущением вкуса "как у кисло-сладкого борща". При 500 герцах и ЮОдб S. видел "полоску молнии, разделившей небо пополам". При том же тоне уровня 74дб цвет сдвигался на насыщенный оранжевый, и появлялось "ощущение, как буд­то спину покалывает". При повторении звуков появлялись те же самые ощущения.

S. также испытывал синестетические реакции на голоса, заметив од­нажды Лурии: "Какой у Вас рассыпчатый желтый голос". На некоторые другие голоса его реакция была более лестной; так один голос он описал как "пламя с волокнами, которые тянутся от него ко мне", добавив: "меня настолько заинтересовал его голос, что я не слышал, о чем он говорит".

Эти синестетические компоненты видимо были важны для S. в процес­се воспроизведения, поскольку они создавали фон для каждого воспроиз­водимого элемента. S. так описывает этот процесс:

"...я узнаю слово не только по тем образам, которые оно вызывает, но по целому комплексу ощущений, порождаемых, этим словом. Это трудно выразить... тут дело не в зрении или слухе, а в каком-то общем моем ощущении. Обычно я ощущаю вкус или вес слова и мне не нужно делать усилий, чтобы его вспомнить — оно как бы вспоминается само. Но это трудно описать. Я чувствую как что-то жирное скользит по моей руке... или мне кажется, что масса крошечных, легких, точек щекочет мою левую руку. Когда это происходит, я просто вспоминаю, и мне не нужно напрягаться..."

Мнемоника и образы 268

Имеются данные, что S. использовал мнемонический прием размеще­ния. Когда ему предъявляли набор элементов для запоминания, он мыс­ленно распределял их вдоль знакомой московской улицы, начиная от Пуш­кинской площади и вниз по улице Горького, а затем воспроизводил эти элементы, совершая мысленную прогулку по этой же самой улице, ис­пользуя знакомые ориентиры как зрительные признаки/подсказки/ для воспроизведения этих элементов. Ошибки возникали из-за интроспекции, а не из-за забывания, поскольку иногда элемент не был "виден", будучи "размещен" в каком-то темном углу или потому что был очень малень­ким.⁸ Яйцо, например, могло не вспомниться, если было "размещено" на белом фоне.

Живые образы S. также вмешиваются в его восприятие прозы, а вос­приятие абстрактной поэзии для него особенно затруднено.⁹ Он рассказы­вал, что когда он слушает голос, каждое произнесенное слово вызывает образ, который иногда вступает в коллизии с другими образами. Во время чтения у него может происходить сходная интерференция образов; про­стое предложение "Работа стала осуществляться нормально" вызвало та­кую реакцию: "насчет работы, я понимаю, что работа продолжается... но здесь это слово нормально. Я вижу большую краснощекую женщину, нор­мальную женщину... а потом это выражение стала осуществляться. Кем? О чем все это? Ну, есть промышленность... и эта нормальная жен­щина — но как это все свести вместе? Насколько я должен отстраниться от всего этого, чтобы извлечь простую идею из чего-либо!"

Видимо, выдающиеся способности S., как и долговечность хранения информации в его памяти, обязана сочетанию факторов, включая образы, синестезию и мнемонику.

В 1971 году Хант и Лав (Hunt and Love, 1972) открыли человека ("V.P."), "V.P." чья выдающаяся память соперничает с памятью S. Для когнитивных пси­хологов случай с V.P. особенно интересен по двум причинам: у V.P. про­являлась необычно обширная память, и что еще важнее, его регулярно обследовала команда современных когнитивных психологов, которые при­меняли многие из исследовательских методов, описанных в этой книге.

По странному совпадению V.P. родился в Латвии и провел ранние годы своей жизни в небольшом городе недалеко от того, где жил S. Он

⁸Примечательное обсуждение величины образа и воспроизведения деталей образа см. в работе Косслина, описанной в Главе 9.

⁹Когда я преподавал в Московском государственном университете при содей­ствии гранта Фуллбрайта, я узнал о Шерешевском следующую историю. Ше-решевский иногда с удовольствием демонстрировал свои необычные способ­ности студентам и светской аудитории. На одном публичном выступлении хозяин попросил его запомнить ряд цифр. Хозяин подошел к доске и написал 36912151821242730333639424548515457. Среди математически искушенной аудитории раздалось несколько смешков, пока Шерешевский примерно пол­минуты раздумывал над этим списком. Затем он отвернулся от доски и абсо­лютно точно воспроизвел его. Тоном удавшейся шутки хозяин затем сказал Шерешевскому, что большинство присутствующих могут сделать то же са­мое, поскольку список состоит из очень простой линейной последовательнос­ти чисел. Шерешевскому не было смешно, но этот инцидент еще раз указыва­ет на буквальную природу его выдающейся памяти.

Мнемоника и память 269

научился читать в 3.5 года, а к 5 годам запомнил карту улиц Риги, полу­миллионного города. В десять лет он знал на память 150 стихотворений. После второй мировой войны и до 1950 года V.P. жил в Германии в лаге­рях для перемещенных лиц. Поскольку снабжение книгами тогда было неважное, основной акцент делался на записи и механическое запомина­ние; однако V.P. обладал необычной памятью, видимо, еще до этого периода.

В то время когда Хант и Лав наблюдали V.P., он работал клерком на складе, играл в шахматы на отборочных турнирах и иногда был победите­лем. Его IQ, измеренный по Шкале Интеллекта взрослых Векслера, со­ставлял 136, причем высочайшие очки он набирал в задачах, связанных с запоминанием, а самые низкие — по способностям к механике. О своих способностях в этой последней сфере он говорил: "Мне было трудно даже вставить грифель в карандаш."

Хант и Лав попросили V.P. дважды прочитать рассказ Бартлета "Вой­на призраков" (1932, см. Глава 11, раздел про кодирование и забывание). Затем они предложили ему считать от 253 назад по 7 до 0 и затем прове­ряли его на воспроизведение отдельных фрагментов (спустя 1 минуту, 5 минут, 30 минут и 45 минут) и весь рассказ целиком через 1час и через 6 недель. (Его не предупреждали, что заставят воспроизвести этот рассказ через 6 недель.) Воспроизведение рассказа через 6 недель было почти идентичным воспроизведению спустя 1час, и оба результата были лучше, чем самый лучший результат у 10 контрольных испытуемых.

В тесте, сходном с тестом Лурии, V.P. просили выучить и воспроизве­сти список из 48 чисел. Он сделал это совершенно точно за четыре мину­ты времени заучивания, а спустя 2 недели воспроизвел этот набор всего с одной ошибочной перестановкой. В отличие от S., V.P. не полагался в этой задаче на необычную зрительную память; один из используемых им мнемонических приемов заключался в том, чтобы запомнить ряд чисел как дату и затем спросить себя, что он делал в тот день.

Результаты показывают, что V.P. обладал действительно выдающейся ДВП. Чтобы испытать его КВП, Хант и Лав использовали парадигму Бра-уна-Петерсона (см. Глава 5). Показатели V.P. и 12 контрольных испытуе­мых изображены на Рис.8.6. Видно, что при более длительных периодах

Рис. 8.6. Резуль­таты воспроизве­дения V.P. и конт­рольными испыту­емым сочетаний из трех согласных букв. Адаптирова­но из: Hunt and Love (1972).

V.P.