Тема 9. Государсво и право России

1. Развитие государственной системы Российской империи в первой половине XIX в.

1. Как писал русский митрополит Иоанн Снычев, «От XVIII века России досталось тяжёлое наследие. Судорожная эпоха Петра, разметавшая русскую старину в погоне за европейскими новшествами, сменилась господством череды временщиков, мало любивших Россию и ещё меньше понимавших неповторимые особенности её характера и мировоззрения. Едва успевшая передохнуть за время царствования государыни Елизаветы Петровны, страна вновь оказалась ввергнута в водоворот религиозных, политических, экономических и военных перемен и нововведений, продолжавших размывать традиционные ценности бытия святой Руси» [9, с. 445]. Это проявилось в том, что, во-первых, самодержавие как принцип правления под сильнейшим влиянием идей западно-европейского абсолютизма очень сильно искажался. Во-вторых, была ликвидирована каноническая форма управления православной церкви (патриархат); секуляризацией церковных земель подорвано благосостояние духовенства; резко сокращено количество монастырей. В-третьих, основным тормозом экономического, политического и социального процессов развития стало крепостное право. Фактически, к началу XIX в. существенному изменению подверглись «основы русского жизнеустройства, те зиждительные силы, которыми Русь утверждалась и крепла» [9, с. 446].

В России в первой половине XIX в. сохранялась абсолютная монархия, прерогативы которой были закреплены в «Основных государственных законах», составленных известным государственным деятелем М.М. Сперанским. В 1808 г. Александр I предложил ему подготовить план государственных преобразований. В 1809 г. «Введение к уложению государственных законов», в котором излагались идеи создания конституционной монархии, было предоставлено императору.

… Среди западных ученых и политиков, а также некоторых русских историков (например, Ерошкин, работа которого использована автором) часто употребляют заявления о «традиционной русской несвободе» и о «полицейско-бюрократическом государстве». Например, Ерошкин отмечает, что «специфическими чертами монархии была её политическая гибкость (лавирование между реформами и военно-полицейскими методами управления)…» [10, с. 191]. Сам же Ерошкин для своей аргументации посылается на высказывания Ленина, который, по его мнению, «особо выделял монархию первой половины XIX в., назвав самодержавие исключительно крепостническим» [10, с. 138]. Подобные аргументы помогли ему прийти к выводу, что в России в конце XVIII в. была установлена военно-полицейская диктатура. Позволю себе привести еще одну цитату упомянутого историка: «Выражением кризиса явилось движение дворянских революционеров-декабристов, во взглядах которых нашли место проекты преобразований государственности России. Эти проекты были направлены на демократизацию политического строя страны, на установление в России федерации и ограниченной монархии (Н.М. Муравьёв) и даже республики (П.И. Пестель)». И далее «вдохновителем нового политического реакционного курса был царь Николай I (1825-1855 гг.) – самодовольный, посредственный человек с кругозором взводного командира…». Кстати, сноска сделана на сочинения Маркса К. и Энгельса Ф. Но не случайно в пределы Российской империи в целях безопасности переселялись целые народы (например, в XVII в. калмыки из китайской Джунгарии; в XVIII в. – гагаузы из Турции). Особенно в XVIII-XIX вв. множество людей переселялось в Россию из цивилизованной Западной Европы. Известно по статистике, что с 1828 по 1915 годы в Россию переселилось 1,5 млн немцев, 0,8 млн австрийцев, а всего – 4,2 млн иностранцев [11, с. 50].

Россия оставалась абсолютной монархией с самодержавным императором во главе. Сохранились основные государственные высшие, центральные и местные органы управления.

В Основных законах, которые открывали Свод законов Российской империи, была чётко сформулирована идея самодержавия. Вся власть в России сосредоточивалась в руках императора всероссийского. И это закрепляла статья 1 Основных законов: «Император Российский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной его власти не только за страх, но и за совесть сам Бог повелевает» [13, с. 14]. Появляется и новая идея – идея законности власти монарха. Русский посол в Лондоне граф С.Р. Воронцов писал в 1801 г.: «Страна слишком обширна, чтобы государь, будь он хоть вторым Петром Великим, мог все делать сам при существующей форме правления без конституции, без твердых законов, без несменяемых и независимых судов» [13, с. 14].

Подготовке уголовного уложения отводился Сперанским третий этап кодификации. В Уложении должно быть систематизированным все уголовное законодательство. Образцом стал Свод законов. Уложение не представляло собой четкого, юридически четко разработанного уголовного кодекса. Однако, если сравнивать с прежним уголовным законодательство России, нельзя не отметить его усовершенствование и значение для дальнейшего развития уголовного законодательства России. Интересен факт, что до 1721 г. в России браки православных с не православными были запрещены. В 1721 г. пленные шведы обратились в Берг-коллегию с просьбой разрешить им жениться на православных. Синод дал согласие на смешанные браки между христианами. В Своде законов ст. 67, ч.1, т. 10 закреплялось положение о том, что смешанные браки заключались лишь при условии, что дети будут воспитываться в православной вере.

В середине XIX в. в России, по подсчетам П.И.Мельникова, было около 12 млн раскольников. По переписи 1897 г. население России составляло 126 млн человек. Из них православных насчитывалось 87 млн, раскольников – 2 млн. А по подсчетам В.Д. Бонч-Бруевича, в начале XX в. в России было более 20 млн раскольников и 6 млн сектантов [13, с. 336]. Правовое положение раскольников и сектантов регулировалось не только Сводом законов, но и специальным постановлением. В 1875 г. было опубликовано «Собрание постановлений по части раскола», которое не вошло в Свод законов.

В комментарии ко второму разделу Уложения 1845 г. «О преступлениях против веры и о нарушении ограждающих оную постановлений» доцент С.М. Казанцев дал анализ практически всем статьям с позиций богоборческого марксистско-ленинского учения, прямо цитируя Ленина. Например, комментируя статьи 190-191, Казанцев писал: «Политическое кредо российского абсолютизма – самодержавие, православие, народность – на практике означало полное бесправие народа под властью не только самодержавия, но и православной церкви. Поэтому церковная измена, вероотступничество не только православных, но и иных христиан рассматривалось как тяжкое преступление» [13, с. 330-331]. Вся история российского государства подтверждает правильность именно такого политического кредо (самодержавие, православие и народность), а бесправие народа наступило как раз с крушением самодержавия и православия в 1917 г. Известный русский поэт В.А. Жуковский, отвергая европейские революции 1848 г., так писал в статье «О происшествиях 1848 г.»: «Всё бунтует и бунтует не против злоупотреблений власти, а против самой её сущности, против узды, налагаемой ею на разврат воли, на безумие страстей, на безверие;… Всё бунтует: чернь бунтует против монарха и хочет сама быть монархом, не позволяя даже и Богу милостью Своею раздавать власть земную, присяжный бунтует против правосудия и угождает черни, оправдывая разбой и убийство» [14, с. 336]. В начале XXI в. уже многие ученые, богословы и политики России выдвигают вновь это же политическое кредо, чтобы вернуть былую славу Святой Руси.