Порождение и интерпретация текста

Прежде всего, необходимо сразу оговориться, что производство, или порождение, текста не имеет никакого отношения к понятию «порождающей грамматики».

Порождение текста (или высказывания) – это процесс, происходящий в сознании индивида от замысла к реализации, поэтому вполне естественны попытки каким-то образом представить этот процесс в виде модели.

Порождающая грамматика, в частности трансформационная модель Н. Хомского [78], представляет из себя устройство, содержащее алфавит символов и конечное число правил образования и преобразования выражений данного алфавита [40, c.205]. Основу трансформационной грамматики Хомского составляет идея о наличии в синтаксической системе языкового аппарата человека двух уровней – уровня глубинной структуры (ГС) и уровня поверхностной структуры (ПС). Эти уровни связаны между собой посредством трансформаций, которые могут переводить ГС в несколько разных ПС. К глубинным структурам относятся так называемые ядерные предложения – простые, нераспространенные, утвердительные, состоящие из группы подлежащего и сказуемого, например, Он пришел.

Мы не будем останавливаться на описании трансформаций глубинных структур и иных вопросах, связанных с теорией Хомского. Достаточно знать, что к порождению речи трансформационная и порождающая грамматика никакого отношения не имеет. Данная модель рассматривает и описывает компетенцию говорящего (competence), а не сферу употребления синтаксических конструкций (performance) [78]. Трансформационная грамматика описывает знание языка идеальным говорящим и слушающим, в процессе же реальной коммуникации, которая всегда происходит в неком контексте, адресат сообщения всегда опирается не на формальные модели, а на множество разных факторов. Иными словами, порождающая лингвистика относится только к языку, а не к речевой деятельности человека.

Классическая психолингвистическая схема порождения речи А.Р. Лурия (высказывания) включает следующие этапы: мотивационный (общий замысел высказывания), смысловой (структурирование смысла, определение темы и ремы), семантический (распределение актантов) и языковой (выбор слов и синтаксических конструкций) [45]. Данная схема описывает лишь идеальный вариант, представленный устной монологической речью, а виды речи, как известно, одним типом не исчерпываются. Ю.А. Левицкий высказывает предположение, что перечисленные этапы порождения высказывания аналогичны разным типам грамматик – общий замысел высказывания соответствует однокомпонентному высказыванию («слова-предложения»), самому глубокому «уровню залегания», смысловой – двухкомпонентной коммуникативной структуре, на семантическом этапе оформляется актантно-ролевая структура а языковой этап соответствует формально-синтаксической структуре, самому поверхностному уровню [37, c. 139-140].

Когда говорящий высказывает мысль, он выбирает один из вариантов в пределах той или иной парадигмы предложения, наиболее подходящей для условий коммуникации. Известный отечественный психолог А.А. Леонтьев пишет: «Порождение речи носит эвристический характер, то есть при поставленной сознательной цели говорящий может произвольно выбирать оптимальный способ достижения этой цели» [42, c. 386-387]. Иными словами, при порождении речи происходит пусть неосознанный, но свободный выбор говорящего из существующих средств выражения.

Для понимания новой информации человек опирается на прошлую мыслительную деятельность, то есть актуализирует свой прошлый опыт. Понимание нового основано на противопоставлении мышления и понимания: антагонист понимания – непонимание становится одним из основных источников возникновения мышления. Для устранения трудностей, связанных с пониманием неизвестного, индивиду приходится активизировать свое мышление, соотнести известное с неизвестным, установить их связь, то есть должен осуществиться мыслительный процесс [30].

В целом, понимание можно рассматривать с точки зрения фреймовой модели (от английского слова frame – рамка). В основе такой модели – положение о восприятии действительности через сопоставление имеющихся в памяти фреймов, или образов, каждый из которых связан с конкретным концептуальным объектом памяти, и информацией, получаемой из мира действительности. Эти образы связаны с некими объектами в памяти, необходимыми для дальнейшего выстраивания сценария поведения.[47] Об этом пишет и Т.Ван Дейк. Он утверждает, что понимание рассказа требует построения ментального представления со стороны слушающего: «У человека конструируется ментальное представление этого происшествия, а его понимание наблюдаемых событий выражается в конструировании данного представления и его последствий, остающихся в памяти». Ван Дейк также отмечает, что для каждого воспринимающего вербализованный образ будет разным. «Свидетель происшествия и слушатель рассказа о происшествии конструируют не просто некоторое представление на основе визуальных и вербальных данных …, но, скорее, интерпретацию событий и высказывания». [26]

Т. Ван Дейк считает понимание основополагающим элементом коммуникации. По его мнению, «понимающий располагает тремя видами данных, а именно: информацией о самих событиях, информацией о ситуациях или контексте и информацией о когнитивных пресуппозициях» [26]. Он также выделяет пять когнитивных оснований модели обработки текста:

1. Конструктивистское (ментальное представление)

2. Интерпретирующее

3. Оперативное (приписывание значения)

4. Пресуппозиционное (когнитивные предпосылки обработки и интерпретации)

5. Стратегическое (поиск более эффективных способов конструирования ментальных представлений) [26].

Однако обработка текста – не просто когнитивное, но в то же время и социальное событие. Модель коммуникации должна отражать тот факт, что порождение фразы и, соответственно, процесс понимания осуществляется в социальном контексте. Процесс коммуникации всегда происходит в конкретной ситуации, в пределах некоторого пространственно-временного промежутка.

Интерпретации текста посвящено значительное количество работ. Е.Е. Бразговская пишет, что интерпретация текста всегда происходит как интерпретация текста культуры. Текст может и должен рассматриваться на фоне окружающего культурного пространства. Поскольку текст существует только в контакте с воспринимающим его сознанием с одной стороны, и на фоне других текстов, с другой стороны, для адекватной его интерпретации необходимо заниматься анализом не только элементов, принадлежащих собственно тексту, но и анализом внетекстовых структур [14, c.4-5]. Иными словами, перед интерпретатором стоит задача анализировать два типа элементов текста. 1) Элементы, генерирующие смыслы в системе самого текста и 2) элементы, генерирующие смыслы в результате пересечения с элементами (знаками) других текстов [ 14, c. 5]. Семантика, таким образом, «рождается не от восприятия факта, но от восприятия факта на фоне иных фактов… Смысл возникает на линиях связи, линиях соединения [14, c. 21].

Итальянский семиотик У. Эко в работе «Роль читателя» (2007) весьма подробно рассматривает вопросы интерпретации текста. В качестве основного тезиса выступает положение о том, что смысл текста создается не только автором, но и читателем в процессе его интерпретации. Эко пишет, что нельзя говорить о смысле выражения и текста, не подразумевая если не конкретного получателя сообщения, то некоего абстрактного адресата в качестве существенного составного элемента в процессе актуализации текста.

У. Эко пишет о так называемом М-Читателе (возможной модели читателя). Создавая текст, автор применяет ряд кодов, которые приписывают создаваемым им сообщениям определенное содержание. При этом автор, создавая текст для коммуникации, должен исходить из того, что применяемый им комплекс кодов такой же, как и у возможного получателя (читателя) его текста. М-Читатель предположительно должен воспринять сообщение в том же духе, в каком автор его создал.

У. Эко условно разделяет тексты на «закрытые» и «открытые» в зависимости от стратегии их интерпретации.

«Закрытый» текст автор строит «забывая» о том, что схема коммуникации слишком абстрактна и идеальна по сравнению с реальностью. В реальном процессе коммуникации текст часто интерпретируется при помощи кодов, отличных от тех, которые использовал автор для его кодирования. «Закрытый» текст рассчитан на строго определенные реакции строго определенного круга адресатов. К закрытым относится большинство текстов массовой коммуникации [73, с. 19].

«Открытый» текст нацелен на наибольшее число интерпретаций. В отличие от «закрытого» текста, линейного по стратегии интерпретации, «открытый» текст можно сравнить с лабиринтом, состоящий из множества запутанных маршрутов. Однако и «открытый» текст не позволяет произвольной интерпретации, он сам подсказывает ходы интерпретации.

У. Эко использует для исследования и моделирования семантики метафоры так называемый «язык Эдема», на примере которого показано, как творчески неоднозначное сообщение дает Адаму и Еве свободу переосмысления всего их семантического мира в целом, но при этом ограничивает их пределами единства всех альтернативных интерпретаций [73, с. 21]. У. Эко создает и анализирует такую модель языка, которая демонстрирует, как язык может порождать противоречия внутри себя самого и что эстетическое использование языка – отличный способ создавать подобные противоречия. Модель «языка Эдема» Эко показывает, что противоречия на уровне формы выражения влекут за собой противоречия на уровне содержания.

«Язык Эдема» содержит шесть семантических единиц, сгруппированных в шесть основных множеств: Съедобное-Несъедобное; Хорошее-Плохое; Красивое-Уродливое; Красное-Синее; Змей-Яблоко.

«Язык Эдема» имеет только два звука – А и Б, которые образуют высказывания по формуле X+nY+X. [73, с. 157]. Таким образом, язык-код выглядит так: АБА – Съедобное; БАБ –Несъедобное; АББА – Хорошее; БААБ – Плохое и т.д. Поскольку один элемент выступает интерпретантом другого (Красное=Съедобное=Хорошее=Красивое и т.д.), то естественны коннотации типа АБА – Красное, хотя формально Красное – это АБББББА.

В результате запрета Бога есть яблоко в семантический универсум вносится дисбаланс, потому что формально Яблоко – Красное (БАААБ – АБББББА), но согласно, запрещающему высказыванию Бога, яблоко – Синее (БАААБ – БАААААБ). Данное противоречие провоцирует Адама на эксперименты, в результате чего Адам понимает, что порядок языка не абсолютен. Порядок – это всего лишь одно из бесконечного числа возможных состояний покоя. Таким образом, У. Эко резюмирует: «Чтобы реструктурировать языки-коды, надо для начала пытаться переписывать существующие на этих языках сообщения» [73, с. 174].

У. Эко пишет о неограниченном семиозисе. Семиозис замыкается на интерпретанта каждый раз при декодировании текста – и одновременно не замыкается никогда, потому что едва закончившись, он тут же начинается снова. Система семиотических (знаковых) систем побуждает людей действовать на мир и само это действие превращается в новые знаки и начинается новый процесс семиозиса [73, с. 327-328].

Вопросы для самоконтроля

1. Что такое семиотика?

2. Что такое знак?

3. Каковы компоненты знака?

4. Какие существуют типологии знаков?

5. Какие существуют уровни языковой системы?

6. Какие компоненты являются составляющими семантики текста?

7. Какие бывают модели порождения и интерпретации текста?

8. Что такое дискурс?