2017-10-25
1050
Представления средневекового человека о мире и своем месте в нем существенно отличаются от тех, которые были характерны для античности, где последним и окончательным Абсолютом считался материально-чувственный космос. Напротив, согласно средневековым воззрениям, первоначалом всего является личностный Бог, который сотворил мир из ничего (креационизм) и продолжает управлять всеми процессами в нем, а также делами и помыслами людей (провиденциализм). В отличие от античных божеств, имманентных (внутренне присущих) природе, христианский Бог понимается как трансцендентный (запредельный). Дело в том, что хотя Бог и является творцом мироздания, поддерживает его и руководит им, но он может существовать сам по себе. Стало быть, он - самодостаточен, самодержавен и всемогущ. Такое главенствующее положение Бога в мире принято называть теоцентризмом.
Средневековая картина мира во многом напоминает античную, как ее измыслили Аристотель и Птолемей. Однако существенное ее отличие состоит в том, что космос теперь рассматривается как творение Бога из ничего. Само мироздание предстает в форме шара, в центре которого неподвижно пребывает Земля. Вокруг нее кружатся сферы - прозрачные чаши из неразрушимой субстанции, на которых укреплены светила. Сфер - девять; последняя - «первый двигатель» - завершает их. Вокруг нее располагается Эмпирей - область света и пламени. Эмпирей - это «место Бога» снаружи и наверху, т.е. то, что находится за пределами мира. Противоположным этому «месту» является середина Земли, ее глубочайшая внутренность. С точки зрения христианства, эта земная глубина становится местом восстания против Бога, адом - если вспомнить «Божественную комедию» Данте. И Эмпирей, и «земные глубины» - места отрешенности, лежащие за полюсами существования: одно - снаружи, а другое - внутри. Между ними располагается мир, который, как в целом, так и в каждом из своих элементов, есть образ божий. Ранг и ценность всякого сущего определяется той степенью, в какой оно отображает Бога. Различные области сущего составляют строгий порядок бытия - неживого, растительного, животного. На вершине этой пирамиды находится человек, в жизни которого собрана вся Вселенная.
Роль и место человека в мироздании в античности и средневековье также понимаются по-разному. Античный человек не знает ни одной точки вне космоса. Поэтому своим чувством, представлением, мыслью и поступком он живет в этом мире. Любое его движение, и даже самое отважное дерзание, остается в пределах последнего. Средневековый человек, напротив, устремлен ввысь, за пределы мира, к Богу. В его представлении, земная жизнь является лишь подготовкой к жизни небесной.
Если в античности человеком в подлинном смысле был только свободный гражданин, а раб или варвар порой вообще не считались людьми (Аристотель, например, утверждал, что «раб - это говорящее орудие»), и на них не распространялись ни юридические законы, ни моральные нормы, то христианская религия уравнивает всех людей перед Отцом небесным, ибо каждый человек - образ и подобие Бога и в то же время раб божий. Хотя о признании социального равенства здесь не было и речи, все же на всех людей распространялась одна мораль, и человекоубийство в любой его форме осуждалось.
По-иному средневековыми людьми трактуется человеческая история. Если античность представала аисторичной, поскольку в ней господствовала теория круговорота; то христианство исторично, причем история носит здесь линейный характер со строго фиксированным началом и концом. Начало исторического процесса совпадает с началом творения, кульминация - с воплощением Сына Божьего (Христа), а конец - с гибелью мира и Страшным Судом. Все, что лежит между ними, членится на периоды, или мировые эпохи, которые образуют параллели шести дням творения. Рождество Христово открывает последний период в истории, исполненный ожидания Его второго пришествия и Суда.
Что касается познания, то абсолютной точкой опоры в данную эпоху выступает откровение: оно формулируется церковью и принимается на веру каждым человеком. Научно-исследовательского подхода к миру, характерного для Нового времени, средневековье не знает. У средневекового мыслителя нет воли к эмпирическому исследованию действительности. Поэтому отправным пунктом познания для него служит авторитет Писания, а затем авторитет некоторых античных авторов. С помощью этих основоположений осмысливается то, что дано в опыте. И до тех пор, пока средневековый человек ощущает единство бытия, он воспринимает авторитет не как оковы, а как связь с Абсолютом, как точку опоры на Земле.
Средневековое сознание является символическим, и поэтому человек этой эпохи видит символы всюду. Вселенная состоит для него не из элементов, энергий и законов, но из образов, которые означают что-то реальное, однако, помимо него, еще и нечто иное, высшее, а в конечном счете, единственно подлинное бытие - Бога. Так каждый образ становится символом. Он указывает вверх, за пределы самого себя. Символы обнаруживаются везде: в культе, в искусстве, в народном обычае, в общественной жизни и даже в научной работе.
Если же говорить о средневековой культуре в общих чертах, то все слои, все формы жизни в ней были пропитаны религиозностью. «Законодательство, социальный порядок, этика общественной и частной жизни, философское мышление, труд художника, идеи, движущие историю, - все это несло на себе определенные христианско-церковные черты» (Р.Гвардини).
