Песнотворчество Синодального периода

Для правильной оценки Синодального периода истории Русской Церкви было бы неверным привлекать только данные церковно-богослужебного творчества. Жизнь Православной Церкви развивается в XVIII–XIX веках в разнообразных направлениях, оценка которых не входит в нашу задачу. Вместе с тем для нас очевидно, что пессимистическая характеристика этого периода, которую дает в своем солидном труде Ф.Г. Спасский[1013], более далека от истины, чем оценка событий этой эпохи протоиереем Ростиславом Лозинским в его исследовании «Русская литургическая письменность»[1014].

Протоиерей Ростислав отмечает в разбираемом периоде наряду с появлением в России западноевропейской философии и развитием часто неоправданных форм цензуры также и возрождение духовной культуры[1015]. Об этом красноречиво свидетельствуют имена святых епископов: Митрофания Воронежского, Димитрия Ростовского, Питирима Тамбовского, Тихона Задонского – и великого в своем смирении преподобного Серафима Саровского. В этот же период преподобным схиархимандритом Паисием Величковским восстанавливается старческое руководство в жизни монастырей, которое будет продолжено деятельностью старцев ряда обителей России. Наконец, это и период высокой аскетической проповеди святителя Игнатия Брянчанинова и многосторонней писательской и переводческой деятельности святителя Феофана Затворника[1016]. Гимнографическая же деятельность в этот отрезок времени действительно не представляется цветущей, «расточившись», по Ф.Г. Спасскому, «на акафисты»[1017]. Церковно-богослужебные произведения не отличаются высоким потенциалом творчества и новизной, но вместе с тем в церковных службах постепенно и неуклонно проявляется то возрождение духовной жизни, которое справедливо отмечает протоиерей Ростислав Лозинский. В текстах стихир и канонов мы начинаем примечать отсутствовавшее ранее обращение к внутреннему человеку, к тонкому анализу поступков и слов, и отсюда – к подлинному и действенному, живому покаянию.