2017-11-30
139
Да, вам еще нужно учиться, дьяволы и боги, демоны и боги, ползать в пыли ради любви, чтобы урвать у кого-нибудь где-нибудь каплю живой сладости. Учись смирению и гордости у людей ради любви.
Боги, ваш перворожденный сын – человек. Он родил ужасного прекрасно-уродливого сына Бога, который стал обновлением для всех вас. Но и эта тайна удовлетворяет вас: вы родили сына людей, который стал моим обновлением, не менее прелестно-ужасающим, и его правление для вас».
Тогда ΦΙΛΗΜOΝ приблизился ко мне, поднял руку и сказал:[602]
«И боги, и люди – разочарованные жертвы обмана, благословенно благословенные, бессильно могучие. Вечно обильная вселенная снова разворачивается в земном Небе и Небе богов, в подземных мирах и в мирах выше. Разделение снова приходит к мучительно соединенному и объединенному. Бесконечная множественность занимает место сведенного вместе, ведь только в многообразии богатство, кровь и урожай».
Ночь и день прошли, и когда снова пришла ночь, и я посмотрел вокруг, то увидел, что душа моя медлила и ждала. Так что я обратился к ней:[603]
«Что, ты все еще здесь? Ты не нашла пути или не нашла слов, принадлежащих мне? Как ты почитаешь человечество, моя земная душа? Вспомни, что я породил и выстрадал за тебя, как я растерял себя, как лежал перед тобой и корчился, как отдал тебе свою кровь! Я наложу на тебя обязательство: учись почитать человечество, ибо я видел землю, обетованную человечеству, землю, где текут молоко и мед.[604]
Я видел землю обетованной любви.
Я видел сияние солнца над той землей.
Я видел зеленые леса, золотые виноградники и деревни людей.
Я видел возвышающиеся горы с висячими шапками вечного снега.
Я видел плодородие и богатство земли.
Никто, кроме меня, не видел богатства людей.
Ты, душа моя, принуждаешь смертных трудиться и страдать ради твоего спасения. Я требую, чтобы ты это делала ради земного богатства человечества. Обрати внимание! Я говорю и от своего имени, и от имени человечества, раз наша сила и слова – твои, твое царство и наша земля обетованная. Так яви их, воспользовавшись своим изобилием! Я буду молчать, я оставлю тебя в покое, все зависит от тебя; ты можешь принести то, что человек отказался творить. Я стою в ожидании. Мучай себя, чтобы, наконец, найти это. Где твое спасение, если ты не можешь выполнить свой долг принести его людям? Обрати внимание! Ты будешь работать для меня, и я буду молчать».
«Ну тогда», – сказала она, – «я хочу приняться за работу. Но ты должен построить печь. Брось старое, сломанное, изношенное, бесполезное и разрушенное в плавильный котел, чтобы все это обновилось для нового использования.
Это обычай древних, традиция предков, идущая с давних времен. Ее следует приспособить для нового использования. Это практика и выращивание в плавильной печи, возвращение вовнутрь, к раскаленному скоплению, где ржавое и сломанное уносит жар огня. Это священная церемония, помоги добиться успеха в работе.
Коснись земли, надави рукой на материю, заботливо придай ей форму. Сила материи велика. Разве ХАП пришел не из материи? Разве материя не наполнение пустоты? Формируя материю, я оформляю свое спасение. Если ты не сомневаешься в силе ХАП, как ты можешь сомневаться в силе его матери, материи? Материя сильнее ХАП, раз ХАП сын земли. Самая твердая материя – лучшая; ты должен создавать самую прочную материю. Это укрепляет мысль».
{6} Я сделал, как советовала моя душа, и сформировал в материи мысли, которые она мне дала. Она часто и подолгу говорила со мной о мудрости, которая лежала за нами.[605] Но однажды ночь она пришла ко мне в беспокойстве и тревоге и объявила:[606] «Что я вижу? Что скрывает будущее? Сверкающий огонь? Огонь парит в воздухе – он приближается – пламя – много пламени – обжигающее чудо – сколько огней горит? Возлюбленный мой, это благодать вечного огня – дыхание огня спускается на тебя!»
Но я закричал в ужасе: «Я опасаюсь чего-то ужасного и пугающего, я напуган, ведь вещи, которые ты предвещаешь, ужасны – все должно быть сломано, сожжено и уничтожено?»
«Терпение», – сказала она и вгляделась вдаль, – «огонь окружает тебя – неизмеримое море горящих углей».
«Не мучай меня – что за ужасные тайны ты таишь? Говори, я заклинаю тебя. Или ты снова лжешь, проклятый дух-мучитель, лживый демон? Что означали твои предательские духи?»
Но она спокойно ответила: «Я тоже хочу твоего страха».
«Зачем? Чтобы помучить меня?»
Но она продолжила: «Чтобы принести его к правителю этого мира.[607] Он требует жертвы твоего страха. Он принимает твою жертву. Он[608] сжалится над тобой».
«Сжалится надо мной? Что это значит? Я хочу скрыться от него. Я скрываю лицо от правителя этого мира, ибо он меченый, он несет метку, он созерцает запретное. Потому я избегаю правителя этого мира».
«Но ты должен предстать перед ним», – сказала она, – «он слышал о твоем страхе».
«Ты привила мне этот страх. Зачем ты мне его дала?»
«Ты был призван служить ему».
Но я застонал и воскликнул: «Трижды клятая судьба! Почему ты не можешь оставить меня в уединении? Почему он выбрал меня для жертвы? Тысячи радостно бросятся перед ним! Почему это должен быть я? Я не могу, я не хочу».
Но душа сказала: «Ты владеешь словом, которому не должно оставаться скрытым».
«Что у меня за слово?» – ответил я. – «Это заикание несовершеннолетнего; это моя бедность и неспособность, моя неспособность поступать иначе. И ты хочешь притащить все это к правителю мира?»
Но она вгляделась вдаль и сказала: «Я вижу поверхность земли и дым, ползущий по ней – море огня бурлит неподалеку на севере, города и деревни объяты огнем, оно объемлет горы, врывается в долины, сжигает леса – люди сходят с ума – ты идешь перед огнем в горящем одеянии с опаленными волосами, твой взгляд безумен, язык высох, голос охрипший и отвратительный – ты продвигаешься вперед, ты объявляешь то, что близится, ты взбираешься на горы, заходишь в каждую долину и, заикаясь, произносишь пугающие слова, объявляя о муках огня. Ты несешь метку огня, и люди пугаются тебя. Они не видят огня, они не верят твоим словам, но видят твою метку и, сами того не осознавая, подозревают в тебе посланца пылающей муки. Что за огонь? спрашивают они, что за огонь? Ты заикаешься, ты запинаешься, что ты знаешь об огне? Я смотрела на угли, я видела сверкающие огни. Да спасет нас Бог».
«Душа моя», – закричал я в отчаянии, – «говори, объясни, что я должен объявить? Огонь? Какой огонь?»
«Смотри вверх, узри пламя, что сверкает над твоей головой – смотри вверх, небеса алеют».
С этими словами моя душа исчезла.
Но я оставался в тревоге и смятении много дней. И моя душа молчала и не появлялась.[609] Но однажды ночью темная толпа постучала в мою дверь, и я задрожал в страхе. Тогда моя душа появилась и сказала в спешке: «Они здесь и распахнут твою дверь».
«Так мерзкое стадо может ворваться в мой сад? Меня ограбят и вышвырнут на улицу? Ты превращаешь меня в обезьяну и детскую игрушку. Когда, о мой Бог, я буду избавлен от этого Ада дураков? Но я хочу рассечь на куски ваши проклятые сети, идите в Ад, дураки. Чего вы хотите от меня?»
Но она прервала меня и сказала: «О чем ты говоришь? Пусть говорят темные».
Я возразил: «Как я могу тебе доверять? Ты трудишься на себя, а не на меня. Что хорошего в тебе, если ты даже не можешь защитить меня от дьявольского беспорядка?»
«Молчи», – ответила она, – «или помешаешь работе».
Как только она произнесла эти слова, вот, ΦΙΛΗΜOΝ подошел ко мне, облаченный в белое одеяние жреца и положил руку мне на плечо.[610] Тогда я сказал темным: «Так говорите, мертвые». И они немедленно заорали на много голосов:[611] «Мы пришли из Иерусалима, где не нашли того, что искали.[612] Мы умоляем тебя впустить нас. У тебя есть то, что мы желаем. Не твоя кровь, а твой свет. Вот что».
Тогда ΦΙΛΗΜOΝ возвысил голос и учил их, говоря[613] (и это первое наставление мертвым):[614]
