Русская карательная система 10 страница

Порядок отбытия этого наказания зависел по Уложению от сословного положения виновного, а именно: а) не изъятые от телесных наказаний или изъятые по особым постановлениям отбывали арест в помещениях при полиции; б) изъятые от телесных наказаний по правам их состояния (решение Уголовного кассационного департамента 1868 г. N 608, Мосолова) - в тюрьме*(1866), и в) дворяне, личные или потомственные, и чиновники, т.е. лица, достигшие классных чинов на государственной службе, хотя бы эти чины давали права личного почетного гражданства (решение Уголовного кассационного департамента 1875 г. N 443, Сурдека), отбывали арест или при тюрьме, или на военной гауптвахте, или в собственном месте жительства, или же в одном из домов ведомства, к коему они принадлежат, буде состоять на службе; но арест домашний во всяком случае отбывался в городах. Выбор для этих лиц того или другого места для отбытия ареста вполне зависел от усмотрения суда; но, как разъяснил Правительствующий Сенат, арест при тюрьме должен был почитаться более тяжким, чем арест при гауптвахте (решение 1869 г. N 525, Мордвинова), а арест при гауптвахте тяжелее домашнего (решение 1873 г. N 872, Захарьянова).

По Уставу о наказаниях арест, согласно Закону 4 июля 1866 г., отбывался в особых арестных домах; но впредь до устройства таковых с особым помещением для лиц высших сословий и при назначении ареста по Уставу о наказаниях соблюдались (ср. ст.131 прим. Устава о содержащихся под стражей) правила, указанные в ст.56 и 57 Уложения (решение 1869 г. N 685, Солнцева; 1870 г. N 1617, Державина и др.), а по ст.152 Устава о содержащихся под стражей для лиц, подведомых крестьянскому управлению, должны были быть приспособляемы для отбытия ареста особые избы при волостных правлениях, а для прочих - при становых квартирах.

По Уголовному уложению арест назначается на срок от 1 дня до 6 месяцев, а в случаях, статьями 64, 65 и 67 указанных, - до 1 года, так что высший его размер сравнительно с Уложением 1845 г. значительно увеличен. Приговоренные содержатся в общем заключении, в устроенных для ареста помещениях. Впроекте Редакционной комиссии было добавлено, что присужденные по их просьбе при наличности свободных камер помещаются в одиночное заключение, но это указание было исключено Государственным Советом. Но само собою разумеется, что изъятия, указанные в п. 9 Инструкции для арестных домов, по отношению к страдающим указанными в этом пункте болезнями сохраняют свою силу и ныне, и они помещаются отдельно. Арест никакими правоограничениями не сопровождается. По отношению к лицам, приговоренным к аресту на срок не свыше 7 дней, закон допускает существенную льготу, а именно: онимогут, по определению о том суда, отбыть арест в собственном месте жительства.

Священнослужители и монашествующие христианских исповеданий в случае присуждения их к аресту отсылаются к их епархиальному начальству, которое может им заменить это наказание другим. Офицеры, хотя и не состоящие на действительной службе, и ныне отбывают арест на гауптвахте.

Арестные дома (ст.124 и след. Устава о содержащихся под стражей) устраиваются и содержатся земствами, там, где таковые введены*(1867), причем от управы зависит и назначение должностных лиц; в пособие земству поступают суммы, назначенные законом на устройство таковых помещений. Арестантские помещения могут быть устраиваемы и при тюрьмах, но совершенно особо.

Арестные дома устраиваются по одному, по два или более на каждый участок или же по одному на два и более участков; с безусловным разделением по полам и с обязательным устройством особых отделений для малолетних и лиц высших сословий*(1868); в этих домах могут быть помещаемы и подследственные, но всегда отдельно от приговоренных*(1869).

В случае тяжкой болезни близких семейных закон (ст.137 Устава о содержащихся под стражей) разрешает отлучки заключенных, но не свыше трех дней и с тем, чтобы время отлучки не засчитывалось в срок наказания.

Арестанты содержатся в собственной одежде; те из них, которые присуждены на срок свыше семи дней, обязательно выбирают себе занятие из числа таких, которые могут быть допущены в арестном помещении. Ввиду этого правила потеряло силу указание Устава о содержащихся под стражей на то, что мещане и крестьяне, по их желанию и с разрешения попечителя, могут быть назначаемы на местные общественные работы, и в этих случаях взамен особой платы день работы засчитывается за два дня ареста. Арестантам предоставлено только право выбора рода работ; поэтому если арестант выберет такую работу, которая не может быть допущена в помещении, или же откажется от выбора таковой, то род работ назначается администрацией. Приговоренные на срок менее семи дней работают только по их желанию.

За неповиновение и за неисполнение установленных правил заключенные подвергаются по приговору попечителя денежному взысканию до 15 руб. или темному карцеру не свыше суток; а за другие проступки - на общем основании.

223. Тюремное управление у нас, в особенности по отношению к низшим видам лишения свободы, представлялось с начала минувшего XIX столетия совершенно своеобразным*(1870). В 1810 г. в Петербург прибыли двое ревностнейших последователей Джона Говарда, братья Венинги, с желанием служить делу тюремной реформы в России; в 1819 г., по мысли Вальтера Венинга, было образовано общество попечительное о тюрьмах, принятое под непосредственное покровительство императора Александра I и начавшее с 1822 г. действовать по всей России путем местных комитетов. Обществу предоставлено было широкое участие в тюремном деле; но другое предположение Венинга передать в исключительное заведование общества тюрьмы не осуществилось: заведование тюрьмами получило двойственный характер, разделившись между обществом и административными властями.

Пока, как выражено в "Журнале комиссии Государственного Совета 1878 г.", общество действовало под непосредственным руководством императора Александра I, соединяя в среде своей лучшие умственные силы того времени, влияние его в тюремном деле было преобладающее*(1871); но вскоре государь скончался, господство филантропического направления, с наступившими новыми обстоятельствами, стало ослабевать, а с ним ослабевала и деятельность тюремного общества*(1872). Органы правительственной власти начали входить в распоряжения тюремных комитетов, и, при существующей неопределенности отношений, между администрациею и комитетами нередко стали возникать недоумения и пререкания. Чем дальше дело шло по этому пути, тем сохранение его в прежнем виде становилось невозможнее, что и привело к коренному преобразованию попечительного общества в 1851 г.

Со времени этого закона общество получило административный характер; но само управление тюрьмами оставалось тем не менее в высшей степени сложным, разновластным, а потому и непрактичным. Главное попечение о всех исправительных местах лишения свободы было предоставлено обществу попечительному о тюрьмах (ст.15 и 29 Устава о содержащихся под стражей, изд. 1857 г.); заведование же местами заключения в порядке управления государственного принадлежало министрам внутренних дел и юстиции, а заведование местами содержания политических арестантов - Третьему отделению Его Императорского Величества канцелярии. Сообразно этому и в губерниях заведование тюрьмами принадлежало, кроме комитетов попечительного общества, прокурорам и стряпчим, начальникам губерний, губернским правлениям, городским полициям и жандармским штабс-офицерам, причем круг деятельности властей судебных, административных и благотворительных не был надлежаще отграничен друг от друга; поэтому, когда с 60-х годов задача тюремного управления значительно осложнилась, а само число подвергаемых заключению, вследствие ограничения применения розог значительно возросло, то это многоначалие и неопределенность явились одним из существенных препятствий в деле тюремной реформы.

Упорядочение управления тюремной частью было сделано созданием в 1879 г. Главного тюремного управления и введением в 1890 г. тюремной инспекции. 13 декабря 1895 г. состоялось Высочайшее повеление о передаче заведования тюрьмами в Министерство юстиции. Затем в 1896 г. по Высочайшему повелению под моим председательством была образована комиссия для начертания предположений о преобразовании тюремного управления, как центрального, так и местного; составленный комиссией проект в том же году был представлен министру юстиции, а затем с изменениями, сделанными в нем Главным тюремным управлением, был разослан на заключение ведомств; но в Государственный Совет еще не внесен, так что управление остается на прежних основаниях.

Теперь (ст.14 Устава о содержащихся под стражей) главное заведование тюремной частью гражданского ведомства сосредоточено в Министерстве юстиции по Главному тюремному управлению и Совету по тюремным делам из 7членов*(1873). Главным начальником всех мест заключения является министр юстиции, а ближайшее заведование ими по всей империи вверено начальнику Главного тюремного управления, местное же - губернаторам или начальникам областей (ст.15). Ближайшее заведование каторжными тюрьмами возлагается на непосредственную ответственность местных губернаторов, причем в губерниях Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской в составе губернских управлений учреждены должности тюремных инспекторов и их помощников, которым присвоены те же права, как и в Европейской России, и, сверх того, права и обязанности бывших экспедиций о ссыльных. Заведование нерчинской каторгой возложено на особое управление, образованное по правилам, к ст.26 (попрод. 1895 г.) приложенным. Управление состоит в непосредственном ведении военного губернатора Забайкальской области и образуется из начальника каторги, его помощника, начальников тюрем и прочих чинов по штату, а затем при отдельных тюрьмах состоят тюремная стража из старших и младших надзирателей и конвойная стража. На острове Сахалине, главное управление коим принадлежит приамурскому генерал-губернатору, а местное вверено военному губернатору острова, каторжные тюрьмы и поселения ссыльных, находящиеся в пределах каждого из трех округов, на которые остров разделяется, состоят в единоличном заведовании окружных начальников по принадлежности; затем следуют начальники тюрем и смотрители поселений и их помощники. Тюремный надзор составляют старшие и младшие надзиратели, полагая одного старшего на 50 и младшего на 25 каторжных (Устав о ссыльных, ст.27 по прод. 1895 г.). Заведование передвижением ссыльных принадлежит главному и участковым инспекторам по пересылке арестантов (ст.384-385 Устава о содержащихся под стражей, ст.14 Устава о ссыльных), и наконец, прием и распределение ссыльных всех категорий, а равно и учет ссыльно-поселенцев - Тюменскому приказу о ссыльных и тюремной инспекции. По отношению к местному управлению исправительными домами и тюрьмами сохранились правила, относящиеся к арестантским отделениям и тюрьмам старой системы. Таким образом, все дела по частям тюремно-арестантской, пересыльной и по исполнению судебных приговоров сосредоточиваются в тюремном управлении, учрежденном в составе губернского правления из тюремного инспектора и его помощника, причем все дела, не подлежащие ведению общего собрания губернского правления или губернатора, разрешаются властью губернского тюремного инспектора, который и наблюдает за исполнением всех требований закона относительно содержания арестантов.

Управления отдельными местами заключения составляют начальники тюрем и их помощники и помощницы, врачебный персонал и духовные лица; при тюрьмах состоит тюремная стража из старших и младших надзирателей, а в некоторых особенно важных тюрьмах - военный караул. Петербургские места заключения состоят в непосредственном ведении Главного тюремного управления, московские - московского губернатора и управляются на основании особых правил (ст.48 и след. Устава о содержащихся под стражей, по прод. 1895 г.), в основе коих положен принцип единоличной власти начальников тюрем, ответственных за свои действия в порядке служебной подчиненности и контролируемых особыми наблюдательными (а не распорядительными) комитетами. Арестные дома, устраиваемые земствами и городами, находятся в их ведении, причем для общего надзора за содержанием заключенных уездный или мировой съезд по принадлежности избирает из своей среды или из посторонних благонадежных лиц особого попечителя для каждого помещения. Попечение о местах заключения, за исключением каторги и исправительного дома, для которого существует особое попечительство об улучшении нравственного и физического состояния арестантов, вверено обществу попечительному о тюрьмах. Общество состоит из членов и благотворителей и находится под управлением президента, комитетов - мужских и женских, управляемых вице-президентами и председательницами, утверждаемыми в сем звании высочайшей властью, и отделений. В числе вице-президентов обязательно состоят начальники губерний и архиереи, между директорами - обязательно перечисленные в законе (ст.76 и 77 Устава о содержащихся под стражей) чины местного управления; прочие директора избираются вице-президентами и председательницами и утверждаются государем. Комитеты в губерниях распоряжаются суммами, отпускаемыми на содержание арестантов, но в Петербурге общество устранено от хозяйства и ограничивается исключительно благотворительной деятельностью*(1874). Так как на общество возложена не только забота о содержании арестантов, но и о нравственном их исправлении, то ему же предоставлено открытие и заведование различными учреждениями тюремно-благотворительного характера. Кроме общества, в попечении о тюрьмах принимает участие и земство, преимущественно в хозяйственном отношении (ст.17). Надзор за местами содержания принадлежит по Уставу уголовного судопроизводства прокурорам и судьям в пределах их участка или округа; они наблюдают, чтобы никто не содержался без надлежащего постановления уполномоченного на то места или лица. Неправильно содержащихся они освобождают из-под стражи, причем, согласно Циркулярному указу Правительствующего Сената 20 мая 1877 г., освобождение находящихся под арестом может быть сделано только после надлежащего сношения с местами, их задержавшими. Равным образом на этих лиц (ст.11 Устава уголовного судопроизводства) возложено наблюдение за тем, чтобы арестанты содержались в надлежащих местах заключения, на прокуроров же возлагается (Устав о содержащихся под стражей, ст.18) прием, просмотр и отправление бумаг, писанных содержащимися под стражей и наблюдение за успешным ходом арестантских дел. Лица местного прокурорского надзора имеют беспрепятственный вход в тюрьмы, но не иначе как по удостоверительным билетам в их личности, а в арестные дома - без всяких ограничений. Беспрепятственный вход в тюремные заведения для осмотра положения содержащихся там арестантов имеют также начальники губернских жандармских управлений. Если же в местах заключения находятся военные арестанты, то надзор за их содержанием предоставляется и военным чинам, в ст.20 Устава о содержащихся под стражей указанным.

224. Денежная пеня. По проекту Уложения 1845 г. предполагалось различать штрафы, поступающие в казну, и пени, поступающие в приказы общественного призрения и другие общеполезные учреждения*(1875), причем по общему правилу было предположено передавать взыскания в приказы, если в законе не будет по этому предмету особых указаний; но комиссия Государственного Совета не сохранила этого различия и, сверх того, нашла более целесообразным обращать суммы на улучшение мест заключения, что и было выражено в Уложении о наказаниях. Ст.42 Уложения изд. 1885 г. говорила общим образом, что суммы, не имеющие специального назначения, т.е. когда в Уложении или в особом законе не означено именно, в какое место или ведомство они должны быть передаваемы, обращаются в доход государственного казначейства, а по ст.27 Устава о наказаниях - в земский по каждой губернии капитал для устройства арестных домов. Специальные же назначения взысканий за отдельные нарушения представлялись весьма разнообразными; в некоторых случаях часть взысканий поступала доносителям и открывателям.

Редакционная комиссия сохранила систему Уложения 1845 г., тем более что она не была предположена к изменению и Законом 1879 г., переменив только название; таким образом, последним родом главных наказаний по ст.2 Уголовного уложения являются денежные пени. Первоначально комиссия предполагала назначать пени только как главное наказание, и притом исключительно или параллельно с личными наказаниями, но затем при обсуждении специальных узаконений, из коих некоторые еще весьма недавно внесены в Уложение и коими, независимо от главных наказаний, виновному назначается денежное взыскание, комиссия сочла необходимым допустить назначение и пени как дополнительного наказания, например, при злоупотреблениях в акционерных обществах (ст.324), подделке карт (ст.342), а в особенности при нарушении акцизных уставов. Для таких денежных взысканий дополнительного характера комиссия полагала бы сохранить наименование "денежные взыскания" (объяснительная записка, с.200). Это начало сохранено и Государственным Советом; поэтому денежное взыскание, о котором говорит п.4 ст.33, составляет такое же наказание, как и пеня, а не может считаться вознаграждением за вред и убытки. Денежная пеня, как говорит ст.24, для коей не установлено особого назначения*(1876), всегда обращается на устройство мест заключения.

Размер денежного взыскания по Уложению определяется двояко: или в виде постоянно законом определенной суммы, или по указанному в законе основанию исчисления*(1877), например, по размеру действительно причиненного или предполагаемого убытка казне, или же по размеру прибыли, полученной виновным (исчисление по количеству беспошлинно провезенных товаров, бесконтрольно или тайно выкуренного спирта и т.д.), или по продолжительности нарушения (например при нарушении постановлений о паспортах); в этих случаях взыскания могут достигать весьма значительных размеров.

Денежные пени назначаются или отдельно, или параллельно с арестом, или, в исключительных случаях, совместно с последним, а еще чаще с тюрьмой, представляя тогда особый вид составных наказаний. Таковы, например, тюрьма + пеня до 1 тыс. руб. по ст.260 (распространение на бирже ложных слухов); тюрьма + пеня до 3 тыс. руб. по ст.283 (устройство игорного дома); тюрьма + пеня до 300 руб. по ст.347 (нарушение правил о торговле золотыми изделиями) и т.д.

Денежная пеня в тех случаях, когда размер ее точно установлен в законе, всегда определяется только высшим ее пределом - двадцать пять рублей, пятьдесят, сто, но низший ее предел будет 50 копеек, так как по статье 24 пеня определяется рублями и полтинами; так что нельзя назначить пени в 25 копеек или в 75 копеек; но в тех случаях, когда высший размер пени определен свыше ста рублей, низший ее размер не может быть менее 10 рублей; обыкновенный размер определенной законом пени не превышает 500 рублей, но в некоторых случаях денежная пеня назначается в размере 1,5 тыс. и даже 3 тыс. рублей.

При параллельной угрозе арестом и пеней в законе также установлено известное соотношение; так, угроза однонедельным арестом приравнивается к двадцати пяти рублям пени, двухнедельным - пятидесяти рублям, угроза одним месяцем арестаста рублям, тремя месяцами - тремстам рублям, шестью месяцами - пятистам рублям.

Суд на основании статьи 24, назначая денежную пеню, может отсрочить ее уплату или рассрочить таковую на время, однако, не свыше одного года со дня вступления приговора в законную силу.

Сходное правило существовало и ранее, но только относительно дел, подсудных мировым судьям и земским начальникам, так как ст.187 Устава уголовного судопроизводства постановляла, что в случае неимения у виновного никаких наличных средств для внесения присужденной с него денежной суммы уплата может быть рассрочена на определенные сроки, смотря по количеству взыскания и способам к уплате; при этом закон оставлял неразъясненным, кем могла быть определена эта рассрочка и даже на какой срок. Ныне это правило получило бульшую определенность, так как отсрочка и рассрочка применяются не только единоличными судьями, но и коллегиальными; они определяются судом при самом постановлении приговора, и притом на время не свыше одного года со дня вступления приговора в силу.

Уплата пени может быть произведена немедленно после постановления приговора или после вступления его в силу, но во всяком случае не позже одного месяца после сего (ст.35 Уложения), если же пеня отсрочена или рассрочена, то она или подлежащая часть ее должны быть внесены не позже наступления дня отсрочки или рассрочки.

Эти правила относятся ко всем случаям назначения денежной пени по Уложению, но распространяются ли они на нарушения Уставов казенных управлений? Хотя в ст.24 и 59 никаких изъятий не установлено, но так как ст.1210 Устава уголовного судопроизводства осталась в силе, то надлежит признать, что предельный срок уплаты пени за нарушения Уставов казенных управлений остается двухнедельный, а для нарушений Устава лесного в казенных лесах - двухмесячный; причем ни отсрочки, ни рассрочки взыскания в случаях этого рода не допускается (решение 1875 г. N 546, Ишина); но примечание к ст.187 Устава уголовного судопроизводства, распространявшее двухмесячный срок и на нарушения в частных лесах, утратило свою силу, так как постановления об этих нарушениях вошли в Уголовное уложение и никаких изъятий по отношению к ним в законе не указано.

Установляя денежную пеню, закон должен был предусмотреть и те случаи, когда приговоренный оказывался несостоятельным к уплате таковой. Наш Свод законов (ст.74 по изд. 1842 г.) содержал по данному вопросу довольно общее правило: с теми, кои окажутся не в состоянии заплатить денежных штрафов, поступать по общим правилам о несостоятельных должниках с соблюдением Особых правил (ст.284, 599 и др.), по разным родам преступлений постановленных.

Составители Уложения о наказаниях 1845 г. видели в таком задержании прямую замену одного наказания другим, а саму соразмерность установили таким образом, что при взыскании первых двадцати рублей день заключения засчитывался в 50 коп., за следующие - от 20 до 50 рублей в 75 коп., а за всю остальную сумму - по рублю, так что, например, взыскание в 300 рублей почиталось равным 11 месяцам лишения свободы. Задержание во всяком случае не должно было превышать шести лет; отбывалось это наказание в тюрьмах.

С изданием Судебных уставов в эту систему были введены два изменения: с одной стороны, для денежных взысканий до 300 рублей допущена замена не тюрьмой, а арестом, а с другой - возвышена ценность дня заключения. Таким образом, по Уложению и Уставу о наказаниях изд. 1885 г. (ст.84 Уложения, ст.7 Устава) и ст.36 Приложения IV к ст.1400 Устава гражданского судопроизводства, денежное взыскание заменялось лишением свободы в следующей соответственности*(1878):

 

┌─────────┬───────────────────────────┬───────────────────────────┐

│Арест │до 3 дней, │до 15 руб │

├─────────┼───────────────────────────┼───────────────────────────┤

│ │от 3 дней до 3 месяцев │15-300*(1879) руб. │

├─────────┼───────────────────────────┼───────────────────────────┤

│ │до 4 месяцев │300-900 руб │

├─────────┼───────────────────────────┼───────────────────────────┤

│ │6 месяцев │300-2000 руб │

├─────────┼───────────────────────────┼───────────────────────────┤

│Тюрьма │1 год │2000-10000 руб │

├─────────┼───────────────────────────┼───────────────────────────┤

│ │2 года │10000-30000 руб │

├─────────┼───────────────────────────┼───────────────────────────┤

│ │3 года │30000-60000 руб │

├─────────┼───────────────────────────┼───────────────────────────┤

│ │4 года │60000-100000 руб. │

├─────────┼───────────────────────────┼───────────────────────────┤

│ │5 лет │свыше 100000 руб │

└─────────┴───────────────────────────┴───────────────────────────┘

 

причем при замене штрафов по Уложению до 300, а по Уставу гражданского судопроизводства до 900 руб. выбор соответственного срока в пределах, законом установленных, зависел от усмотрения судьи, а в прочих случаях он точно определялся самим законом, как это видно из буквального его текста (реш. 1887 г. N 20, по Общему собранию); но, однако, как подробно разъяснил Правительствующий Сенат в решении 1887 г. N 6, по делу Шнайдера, если за известное деяние по Уставу о наказаниях были назначены денежное взыскание или арест, то суд, заменяя на случай несостоятельности виновного штраф арестом, не мог назначить его выше того предела ареста, который установлен в законе за это деяние, за исключением только случаев применения правил о повторных проступках (реш. 1893 г. N 33, Шнера).

Кроме ареста закон знал и другой вид замены денежных взысканий для несостоятельных: по ст.85 Уложения и ст.8 Устава о наказаниях несостоятельные крестьяне и мещане могли быть отдаваемы в общественные работы или же в заработки (для крестьян - на основании правил, изложенных в ст.188 Общего положения крестьян); такая же отдача допускалась и для лиц прочих сословий, но лишь в случае выраженной ими о том просьбы.

Замена денежного взыскания арестом или работами вполне зависела от усмотрения судебного места, решающего дело по существу (71/132, Налбандова; 70/1535, Ставро-Ефремова и др.). При этом по отношению к крестьянам выбор самого рода заработков не мог быть определен судом, а зависел от общества, с которым в этих случаях судья и должен был войти в сношение.

Но и это соотношение пени и ареста было признано не соответственным как комиссией Министерства юстиции 1872 г., так в особенности комиссией Государственного Совета 1879 г. статс-секретаря Грота, которая находила в особенности несостоятельной замену взыскания тюрьмой на том основании, "что это наказание имеет свои определенные задачи, обусловливающие предполагаемую в тюрьме дисциплину и порядок содержания; всею постановкою своею она направляется к каре проступков, вызываемых буйною или корыстною волею, требующею обуздания и тяжкого урока. Между тем наиболее крупные денежные взыскания назначаются за нарушение Уставов казенных управлений, т.е. собственно за неисполнение гражданских обязательств, поставленное под санкцию уголовной угрозы; применение тюремного заключения к таким действиям вызвало бы очевидное несоответствие между преступлением и наказанием". Поэтому комиссия допустила замену пени арестом - максимум на один год.