Хроники Англии, Франции, Испании и соседних стран 27 страница

Около этого времени, в лондонскую тюрьму был доставлен сеньор Карл Блуасский, который называл себя герцогом Бретонским. Он был отправлен в Тауэр, в котором также находились король Шотландии и граф Морей, однако, не в строгое заключение. Правда он не долго там оставался, но по просьбам королевы Англии, которой он приходился двоюродным братом, был отпущен на свободу под честное слово и мог разъезжать по всему Лондону, где ему вздумается. Но ему не позволялось ночевать за пределами Тауэра, если только он не проводил ночь в том месте, где была королевская семья 29. Граф О и Гина также находился в Лондоне в качестве пленника. Он был очень славным рыцарем и столь любезным, что его всегда хорошо принимали король, королева, бароны и придворные дамы.

Глава 147.

Разбойник по имени Бакон (Bacon) наносит большой ущерб Лангедоку.

Весь этот год перемирия короли оставались в мире. Но лорд Уилльям Дуглас и шотландцы, которые нашли убежище в Джедвортском лесу, вели войну против англичан где бы их не встретили. Также и в Гаскони, Пуату и Сентонже, как французы, так и англичане, соблюдали перемирие не лучше, но силой или интригами отвоевывали города и замки друг у друга и разрушали страну и днем и ночью. Было совершено, с переменным успехом, множество славных воинских подвигов.

В такие времена появились бедные бродяги, которые грабили и города и замки, так что некоторые из них, разбогатев, становились капитанами банд себе подобных. Среди них были и люди с состоянием в 40 тысяч крон. Их тактика состояла в том, что они намечали определенные города или замки, расположенные в дне или двух днях пути от них. Затем они собирались в банду из 20 - 30 разбойников и, пройдя вне дорог, ночью, они вступали в выбранный город или замок и поджигали один из домов. Когда местные жители видели это, они думали, что это пришел отряд войск, чтобы их уничтожить, и бежали так быстро, как только могли 30. С городом Донзер (Donzere) 31 поступили именно таким образом, и многие другие города и замки были взяты, а затем освобождены за выкуп. Один из лангедокских разбойников выбрал крепкий замок Кобурн (Cobourne) в Лимузене, расположенный на очень труднодоступном месте. Он вышел ночью вместе с 30 своими сообщниками, взял и разрушил его. Он захватил также сеньора Кобурна, которого посадил в тюрьму в его же собственном замке, а всех его домашних предал смерти. Он держал его в тюрьме, пока тот не заплатил выкуп в 24 тысячи крон. Разбойник владел замком и его окрестностями, в которых он заготавливал провизию и потому воевал по всей страну вокруг. Король Франции вскоре пожелал иметь его у себя на службе. Он передал ему замок за 20 тысяч крон, назначил его своим приставом и завалил его кучей прочих почестей. Звали этого разбойника Бакон, и он всегда восседал на прекрасных конях чалого цвета или на больших кобылах, одетый, словно граф, и носил он очень дорогие доспехи. И это свое положение он поддерживал, пока был жив.

Глава 148.

Паж по имени Кроквар (Croquart) превращается в разбойника.

Такой беспорядок был и в Бретани, и разбойники применяли ту же тактику захвата и грабежа разных городов и замков, а затем продавали обратно свою добычу местным жителям, но по дорогой цене, благодаря чему многие из их предводителей стали очень богатыми. Среди них был некто по имени Кроквар, который первоначально был бедным мальчиком и состоял пажом у сеньора д’Эркле (d`Ercle) в Голландии. Когда этот Кроквар достиг зрелого возраста, то был отпущен со службы и отправился на войну в Бретань, где пристал к воинам и хорошо себя зарекомендовал. Случилось так, что в одной стычке их предводитель был убит, тогда, за доблесть, сотоварищи избрали его своим вождем, вместо последнего начальника. Позднее, грабя города и замки, он захватил столько богатств, что говорили, его состояние превышает 40 тысяч крон, не считая лошадей, которых у него было 20 или 30, очень красивых и сильных и чалого цвета. У него была репутация самого опытного воина в стране, он был выбран как один из 30 в битве против 30, и слыл самым активным бойцом со стороны англичан 32. Король Франции сделал ему предложение посвятить его в рыцари и женить на очень богатой невесте, если он оставит сторону англичан, и обещал давать ему ежегодно 2000 ливров, но Кроквар так об этом и не узнал. Однажды случилось, что когда он скакал на молодом коне, которого только что купил за 300 крон и пустил его во весь опор, то этот конь понес и, прыгая через ров, споткнулся и сломал хозяину шею. Таков был конец Кроквара.

Глава 149.

Мессир Амори Павийский вступает в сговор с мессиром Жоффруа де Шарне, чтобы продать город Кале.

В это время мессир Жоффруа де Шарне стоял в Сент-Омере, защищая границу, и во всех делах, относящихся к войне, он действовал так, будто бы был королем. Исходя из того, что ломбардцы очень бедны и по природе своей алчны 33, он сам придумал план, чтобы попытаться вернуть Кале с помощью его губернатора Амори Павийского. А так как по условиям перемирия, жители городов Сент-Омера и Кале могли ездить в любое место по своим торговым делам, то мессир Жоффруа вошел в тайное соглашение с мессиром Амори, и дело зашло так далеко, что тот обещал предоставить ему город по получению 20 тысяч крон. Однако, король Англии добыл об этом сведения и послал Амори Ломбардцу приказ немедленно переправиться через море и явиться к нему в Винчестер. Тот повиновался, поскольку не мог и представить, что король узнал про его измену - так тайно вел он это дело. Когда король увидел ломбардца, то взял его под руку и сказал: «Ты лучше всего знаешь, что я доверил тебе самое дорогое, чем я владею в этом мире, за исключением моей жены и детей, - я имею в виду город Кале, который ты продал французам и за что ты заслуживаешь смерти». Ломбардец упал на колени и сказал: «О, благородный король, во имя Бога, поимейте ко мне милосердие. Все, что вы сказали, есть истинная правда, но есть еще время разорвать сделку, так как я еще не получил ни пенни». Король взял к себе этого ломбардца еще ребенком и очень его любил. Он ответил: «Амори, моя воля такова, чтобы ты продолжал переговоры. Ты сообщишь мне о дне, когда ты будешь должен сдать Кале, и на этом условии я обещаю тебе мое прощение». Затем ломбардец вернулся в Кале и все удержал в тайне. В назначенное время мессир Жоффруа де Шарне уверился в том, что овладеет Кале, и тайком собрал 500 копий, большая часть из которых была в неведении, куда он намеревается их вести, так как об этом деле знало только несколько баронов. Я полагаю, что он даже не сообщил о своем плане королю Франции, так как тот бы отсоветовал бы это делать по причине перемирия. Ломбардец согласился передать ему город в последнюю ночь года, о чем он, через своего брата, уведомил короля Англии 34.

Глава 150.

Битва у Кале между королем Англии, под знаменем сэра Уолтера Мэнни, и мессиром Жоффруа де Шарне и французами.

Когда королю Англии сообщили об этом, и он узнал день, который был точно определен, он выехал из Англии с 300 латников и 600 лучников. Он погрузился на корабль в Дувре и тайно прибыл в Кале, так что никто не знал, что он здесь находится. Он разместил своих людей в засаде в комнатах и башнях замка и сказал сэру Уолтеру Мэнни: «Сэр Уолтер, я хочу, чтобы вы были вождем этого предприятия, и я и мой сын будут сражаться под вашим знаменем». Мессир Жоффруа де Шарне в конце декабря покинул Сент-Омер, и со всеми собранными силами в последний день месяца, в полночь, приблизился к Кале. Он остановился подождать подходя арьергарда и послал вперед двух оруженосцев, который нашли ожидающего их мессира Амори. Они спросили, вовремя ли прибыл мессир Жоффруа? Ломбардец ответил, что да. После этого два оруженосца вернулись к мессиру Жоффруа, который повел своих людей в боевом порядке через мост Ниоле. Затем он послал вперед 12 своих рыцарей с сотней воинов, чтобы они овладели замком Кале, поскольку полагал, что как только овладеет замком, то быстро станет и хозяином города, принимая во внимание величину бывшего при нем войска, и, если представится возможность, то он в течение нескольких дней сможет захватить и все остальное. Приказ доставить 20 тысяч крон он отдал мессиру Одоару де Ренти, который принимал участие в этом походе, с тем, чтобы тот выплатил их ломбардцу. Сам мессир Жоффруа, со своим знаменем и остальной частью войска, соблюдая тишину, оставался в поле, так как он намеревался вступить в город через одни из его ворот, а иначе он бы в него вообще не вошел.

Ломбардец опустил подъемный мост замка и открыл одни ворота, через которые спокойно проехал первый отряд, и мессир Одоар передал ему 20 тысяч крон в мешке и при этом сказал, что «полагает, что тут все, сам он не имел времени их сосчитать, так как дело не терпело». Он бросил мешок с кронами в комнату, которую запер и сказал французам, что проведет их к большой башне, чтобы они смогли быстрее овладеть замком. Сказав это, он приблизился к двери и, отодвинув засов, распахнул ее. В этой башне находился король Англии вместе с 2 сотнями копий, который вышли наружу и мечами и секирами в руках, крича «Мэнни! Мэнни! на помощь. Как думают французы захватить замок Кале с такой горстью людей!» Французы, увидели, что никакая защита их не спасет, и потому сами сдались в плен, и едва ли кто-нибудь из них был даже ранен. Их заставили войти в башню, откуда вышли англичане, и там их заперли. Англичане вышли из замка и собравшись в боевой порядок, сели на коней, так как они знали, что французы были верхом, и подошли к воротам, выходящим на дорогу на Булонь. Там находился мессир Жоффруа со своим знаменем, на его гербе было изображено три серебряных щита на червленом поле, и он страстно желал первым войти в Кале. Он сказал бывшим около него рыцарям, что «если этот ломбардец промедлит с открытием ворот, то все они умрут тут от холода». «Во имя Бога, - ответил мессир Пепен де Верр, эти ломбардцы - самый злобный сорт людей, вероятно, он проверяет ваши флорины - нет ли среди них одного фальшивого, и правильно ли их число». Во время этой беседы, под знаменем сэра Уолтера Мэнни, к ним подошли король Англии и его сын. Та было еще несколько знамен, таких как графа Суффолка, лорда Стаффорда, лорда Джона Монтекьюта, брата графа Солсбери, лорда Джона Бьюкампа, лорда Беркли, сеньора де ла Ваае (de la Waae). Все эти бароны имели знамена, и больше в этой экспедиции не было никого.

Большие ворота вскоре были открыты, и все они вышли наружу. Когда французы это увидели и услышали крики «Мэнни, на помощь!» они обнаружили, что их предали, и мессир Жоффруа сказал окружавшим его людям: «Судари, если мы побежим, то все погибнем. Нам более пристало доблестно сражаться ради нас самих, в надежде, что мы одержим победу». «Клянусь Святым Георгием, ты говоришь правду, - сказал один англичанин, который находился достаточно близко, чтобы это услышать, - горе тому, кто попытается бежать». Затем они немного отступили, спешились и, чтобы не быть растоптанными, отогнали своих коней прочь. Когда король Англии это увидел, он остановил знамя, под которым находился и сказал: «Пусть при мне будут люди, выстроенные в боевой порядок, и пусть будет послан добрый отряд к мосту Ниоле, поскольку, как я слышал, там стоит большой отряд французов, то ли конных, то ли пеших». 6 знамен и 3 сотни лучников покинули его войско и отправились к мосту Ниоле, где нашли охранявших его сеньора Моро де Фьенне (Moreau de Fiennes) и сеньора Креки (Crequi). Между мостом и Кале были также поставлены арбалетчики из Сент-Омера и Эра, которым в этот день пришлось туго. Более 6 сотен было убито или утонуло, поскольку они были быстро рассеяны и отброшены к реке. Это было перед самым рассветом. Рыцари из Пикардии некоторое время удерживали свою позицию, и было совершено множество славных подвигов, но англичане увеличивались числом, получая подкрепления из города, а силы французов, наоборот, таяли, поэтому, когда они нашли, что больше не могут держать мост, то те, кто имел коней, сели на них и обратились в бегство. Англичане сразу стали их преследовать, и многие были выбиты из седла, но те, кто сидел крепко - спаслись. Среди них были сеньоры де Фьенне, де Креки, де Семпи, де Лоншэлэш (Lonchinleich) и сеньор Намюрский. Многие, несмотря на свою смелость, были взяты в плен, иные, спаслись, кто как мог. Когда рассвело, и каждый мог видеть друг друга, несколько рыцарей и оруженосцев собрались вместе и яростно атаковали англичан, так, что несколько французов сумели захватить хороших пленников, что принесло им неплохой доход 35.

Теперь расскажем о короле Англии, который находился там инкогнито, под знаменем сэра Уолтера Мэнни. Он шел со своими людьми в пешем строю, чтобы встретиться с врагом, который образовал плотных строй, выставив перед собой копья, укороченные до 5 футов. Первая атака была очень яростной и жестокой. Король выделил мессира Эсташа де Рибомона, который был сильным и смелым рыцарем, и долгое время он удивительно хорошо сражался с самим королем, так что на них было приятно посмотреть. Но в сумятице боя они были разделены, поскольку там, где они бились, столкнулись два больших отряда, и это заставили их прервать свой поединок. Со стороны французов замечательно сражались мессир Жоффруа де Шарне, мессир Жан де Ланда, мессир Эктор и мессир Гавен Бальолы (Ballieul) и другие, но всех их превзошел мессир Эсташ де Рибомон, который в этот день дважды заставлял короля пасть на колени. Однако, в конце концов, он был вынужден отдать свой меч королю, сказав: «Сэр рыцарь, я сдаюсь вам в плен, поскольку честь этого дня принадлежит англичанам». Все люди Жоффруа де Шарне были либо убиты, либо взяты в плен. Среди первых были Анри де Буа и мессир Пепен де Верр. Мессир Жоффруа и остальные были взяты в плен. Последним был взят тот, кто в этот день превзошел всех - мессир Эсташ де Рибомон. Это дело было закончено под стенами Кале в последний день декабря года милости 1348.

Глава 151.

Король Англии дарит мессиру Эсташу де Рибомону жемчужное ожерелье.

Когда сражение было закончено, король вернулся в замок Кале и приказал всех пленников доставить к нему. Тогда французы впервые узнали, что король Англии находился там лично под знаменем сэра Уолтера Мэнни. Король сказал, что хотел бы этим вечером нового года принять их за ужином у себя в замке. Когда наступил час ужина, были расставлены столы, и король и его рыцари одели новые платья, так же как и французы, которые, несмотря на то, что были пленниками, были в хорошем настроении (поскольку король желал, чтобы было именно так). Король сам сидел за столом, и самым почетным образом сам рассадил вокруг себя нескольких рыцарей. Славный принц Уэльский и рыцари Англии прислуживали ему при первой перемене и ждали своих гостей. При второй перемене, они пошли и сели за другой стол, где им прислуживали очень тихо.

Когда ужин был закончен, и столы были убраны, король остался в зале, среди английских и французских рыцарей, не имея других драгоценностей, кроме жемчужного ожерелья, которое он носил вокруг головы. Он побеседовал со всеми, но когда он подошел к мессиру Жоффруа де Шарне, выражение его лица изменилось, и он сказал: «Мессир Жоффруа, я имею мало причин любить вас, после того как вы прошлой ночью хотели украдкой захватить у меня то, что было дано мне после столь многих усилий, и стоило мне столь больших сумм денег. Однако я радуюсь, что при такой попытке я вас поймал. Вы хотели добыть это дешевле, чем я, и думали приобрести это за 20 тысяч крон, но с Божье помощью, вас постигло разочарование». Затем он прошел мимо, оставив Жоффруа стоять, и не дав ему сказать ни слова. Когда он подошел к мессиру Эсташу де Рибомону, то принял любезный вид и сказал с улыбкой: «Мессир Эсташ, вы самый доблестный рыцарь в христианском мире, какого я когда-либо видел атакующим врага или защищающимся самому. Я не встречал еще никого в бою, кто бы в единоборстве дал бы мне так много, как вы это сделали сегодня. Я отдаю вам приз победителя в доблести впереди всех рыцарей моего двора, и приз этот принадлежит вам по праву». Затем король снял ожерелье, которое было очень дорогим и красивым и, повесив его на голову мессира Эсташа сказал: «Мессир Эсташ, я дарю вам это ожерелье, как лучшему воину этого дня, как вне, так и внутри стен, и я прошу вас носить его в этом году, из любви ко мне. Я знаю, что вы человек веселый и влюбчивый, и любите компанию дам и девиц. Поэтому везде, куда бы вы не поехали, рассказывайте, о том подарке, что я вам сделал. Я также дарую вам свободу без выкупа, и если желаете, вы можете выехать следующим утром, и ехать куда хотите» 36.

В том же году 1349, король Филипп Французский, во вторник, 29 января, женился второй раз, в Бри-ком-Робер (Brie-comte-Robert) 37. Ее звали мадам Бланка, она была дочерью Филиппа, короля Наварры, который умер в Испании. Ей было около 18 лет, и король ее очень сильно любил. 19-го февраля, на масленице, герцог Нормандский, старший сын короля Франции, женился вторым браком в Сен-Женевьев, что около Сен-Жермен-эн-Лайе (St. Germain-en-Laye) на Жанне, графине Булонской. Она была вдовой сеньора Филиппа, сына герцога Бургундского, который умер у Эгюийона в 1346 году. Графиня был дочерью графа Гильома Булонского от дочери Луи, графа Эврё, и принесла в приданное свои права на герцогство Бургундию, графства Артуа, Булонь и Овернь и многие другие.

Дополнения

Отрывков из двух манускриптов, находящихся в Хэводской (Hafod) библиотеке, которых нет ни в одном из печатных экземпляров.

Вы слышали о том, как молодой граф Людовик Фландрский был обручен с леди Изабеллой, дочерью короля Эдуарда Английского, и о том, как позднее он бежал из Фландрии во Францию, где был с радостью принят королем и его баронами, которые сказали ему, что он поступил мудро, поскольку такие браки по принуждению выгодными не бывают. И король прибавил, что он обеспечит ему иной союз, к его чести и выгоде. Дела оставались в таком состоянии около года. Герцог Иоанн Брабантский не был этим сильно недоволен, поскольку он желал женить молодого графа Фландрского на своей второй дочери, так как старшая уже была графиней Эно. Он отправил послов к королю Филиппу, прося его рассмотреть возможность брака между графом Фландрским и его дочерью, и что, если он на это согласится, то в будущем он станет ему добрым соседом, и ни он, ни кто-либо из его детей никогда больше не поднимет оружия за короля Англии.

Король Франции, который знал, что герцог Брабантский является могущественным сеньором, который может ему либо вредить, либо помогать, в зависимости от своего желания, прислушался к этому предложению, отдав ему предпочтение перед всеми другими. Он дал герцогу знать, что если ему удастся убедить фламандские штаты согласиться на этот брак, то это будет приемлемо для него, и тогда он окажет давление на графа. Герцог в своем ответе обязался заручиться согласием штатов. Он постоянно посылал компетентных уполномоченных в главные города Фландрии, чтобы обсудить с ними этот брак. И я могу сказать, что убеждал он их с мечом в руке, так как давал понять, что если они женят молодого графа на другой невесте, то он немедленно объявит им войну, и напротив, если они согласятся исполнить его желание, то он вступить с ними в крепкий союз и будет защищать их против любых других сеньоров. Советы главных городов внимательно выслушали эти предложения и обещали герцогу Брабантскому, своему соседу, сделать так. Они знали, что молодой граф находится вне их власти, но под влиянием короля Франции и мадам, его матери, и что в своем сердце он всецело является французом. Поэтому, по зрелом размышлении, они подумали, что, так как герцог Брабантский являлся очень могущественным государем и человеком большой предприимчивости, то гораздо выгоднее заключить союз с ним, чем с кем-нибудь еще, ведь благодаря этому, они будут наслаждаться миром, а их сеньор вновь окажется среди них, чего они очень желали. Дело было так хорошо устроено, что молодой граф Фландрии был доставлен в город Аррас, куда герцог Брабантский послал своего старшего сына, сеньора Жоффруа, графа Монсского, графа Лоосского и весь свой совет. Главные города Фландрии также прислали туда своих магистратов. Состоялось много переговоров, и молодой граф и его соотечественники обязались, что он заключит брак с дочерью герцога Брабантского, если не будет возражений со стороны церкви. Это уже было обеспечено, и разрешение от папы было получено. Вскоре после этого, молодой граф приехал во Фландрию, и все должны были принести ему оммаж. Ему была дана большая власть, которой не располагали даже его отец и кто-либо из его предшественников. Граф женился на дочери герцога и, по статьям брачного договора, города Мехельн и Антверпен должны были вернуться к графу Фландрскому после смерти герцога, но этот договор был составлен в такой тайне, что о нем слышали лишь несколько человек. Герцог так много дал в приданное своей дочери, что в последующие времена это стало причиной больших войн между Фландрией и Брабантом, как вы о том услышите. Но поскольку, все же, это не является предметом моей истории, я вкратце скажу, что король Англии был жестоко разочарован во всех участниках этого брака, в герцоге Брабантском, поскольку тот хоть и был его двоюродным братом, но лишил его дочь брака с фламандским наследником, с которым она была обручена, и на графа, из-за того, что он нарушил свое соглашение с ним в отношении его дочери. Однако герцог послал очень убедительные и искусные извинения. Позднее также поступил и граф Фландрский.

Около этого времени произошло много плохого между королем Англии и испанцами, по поводу некоторых нарушений закона и разбоев на море, совершенных последними. И случилось так, что испанцы, которые находились во Фландрии по торговым делам, узнали, что они не могут вернуться домой без того, чтобы не встретиться с английским флотом. Испанцы не придали большого значения этим сведениям, однако, после того, как они загрузили свои товары, они в достаточном количестве снабдили свои корабли оружием и артиллерией, и всеми теми лучниками, арбалетчиками и солдатами, которые желали служить за деньги. Король Англии очень сильно ненавидел этих испанцев, и во всеуслышанье заявил: «Мы долгое время жалели этих людей, но за это они принесли нам много зла и никак не исправили своего поведения. Напротив, их самонадеянность только выросла. Потому их следует покарать, когда они будут возвращаться назад вдоль наших берегов». Его лорды согласились с этим предложением и страстно желали вступить в бой с испанцами. Потому король специально призвал на службу всех дворян, которые в это время могли находиться в Англии, и покинул Лондон. Он отправился к побережью Суссекса, между Саутгемптоном и Дувром, которые расположены напротив Понтье и Дьеппа, и расположил свой двор в монастыре, куда приехала и королева. В это время, в этом месте, к королю присоединился сеньор Робер Намюрский, который недавно вернулся из-за моря. Он явился как раз вовремя, чтобы принять участие в этом деле, и его прибытие чрезвычайно обрадовало короля. Обнаружив, что ему уже недолго осталось ждать возвращающихся испанцев, король, его нобли и рыцари погрузились на корабли своего флота, и еще никогда прежде, во время его прежних морских экспедиций, его не сопровождало такое многочисленное войско.

В этом же году король сделал своего кузена, Генриха, графа Дерби, герцогом Ланкастерским, и барона Стаффорда - графом, и оба они теперь были рядом с ним. Принц Уэльский и граф Джон Ричмонд также находились на кораблях. Последний был слишком молод, чтобы носить оружие, но был на корабле, так как король его очень любил. Во флоте также находились: графы Арундел, Нортхэмтон, Херфорд, Суффолк и Варвик; лорд Реджинальд Кобхэм, сэр Уолтер Мэнни, сэр Томас Холланд, сэр Льюис Бьюкамп, сэр Джеймс Одли, сэр Бартоломью Баргерш, лорды Перси, Моубрей, Невилл, Роос, де Дифор (de Difort), де Гастрод (de Gastrode), де Бердер (de Berder) и многие другие. Всего было 400 рыцарей, и никогда больше он не смог собрать такое множество великих сеньоров. Король находился на море на судах в готовности к бою и ожидал врага, который вскоре должен был появиться. В течение 3 дней он крейсировал между Дувром и Кале.

Когда испанцы закончили свою погрузку и забили свои суда льняными тканями и все тем, что могло бы пригодиться в их стране, они сели на свои суда в Слейсе. Они знали, что должны встретить англичан, но не придали этому значения, так как они снабдили свои суда невероятным количеством всех видов военного снаряжения, таких как стрелы для арбалетов, орудия 38, и куски кованного железа для метания в противника, надеясь с помощью их, а также больших камней потопить вражеские суда. Когда они подняли якорь, ветер был для них благоприятным. Там было 40 больших судов, такого размера и таких прекрасных, что видеть их под парусом было восхитительным зрелищем. У верхушек их мачт были маленькие башенки полные камней и солдаты для их охраны. И был еще флагшток, на котором по ветру развевались их вымпелы, так что было приятно на это посмотреть. Если англичане имели большое желание с ними встретиться, то казалось, что испанцы хотят этого еще больше, как впоследствии и оказалось. Испанцев было целых 10 тысяч человек, включая всевозможных солдат, что они завербовали, пока находились во Фландрии, и это придало их флоту достаточно храбрости, чтобы не бояться сразиться с королем Англии, и любыми теми силами, что он мог выставить на море. Намереваясь сразиться с английским флотом, они плыли с попутным ветром, пока не подошли к месту напротив Кале. Находившийся в море король Англии очень ясно объяснил всем своим рыцарям тот боевой порядок, которому они должны были следовать. Он назначил Робера Намюрского командовать кораблем под названием «Ле-Саль дю Руа» (Le Salle du Roi), на борту которого находились все его домочадцы. Свое место король определил на носу собственного корабля. Он был одет в черный вельветовый жакет, а на голове у него была маленькая бобровая шапочка, которая ему очень шла. В этот день, как говорили те, с чьих слов я это рассказываю, он был счастлив как никогда в жизни, и приказал своим менестрелям сыграть перед ним немецкий танец, который недавно ввел сэр Джон Чандос. Для развлечения он заставил этого рыцаря петь со своими менестрелями, что доставило ему большое удовольствие. Время от времени он посматривал на башню на своей мачте, где поставил стражу, чтобы сообщить ему, если появятся испанцы. Пока король так развлекался со своими рыцарями, которые были счастливы видеть его таким радостным, вахтенный, который высматривал флот, закричал: «Эй! Я заметил корабль и мне кажется, что он испанский». Менестрели замолкли, и его спросили, один ли корабль или их больше, и вскоре он ответил: «Да, я вижу два, три, четыре и там так много кораблей, да поможет мне Бог, что я не могу их сосчитать». Тогда король и его рыцари поняли, что это должны быть испанцы. Было приказано трубить в трубы, а кораблям выстроиться в боевую линию, поскольку они отдавали себе отчет, что раз враги пришли в таком количестве, то без боя они не разойдутся. Однако было уже поздно, около часа вечерни. Король приказал принести вина, которое выпили и он и его рыцари, и затем каждый водрузил себе на голову шлем. Теперь испанцы подошли близко. Если бы они захотели, они могли бы легко уклониться от битвы, так как у них были хорошие большие корабли, и ветер был для них благоприятный. Они могли бы избежать разговора с англичанами, если бы захотели, но их гордость и самонадеянность заставили их поступить иначе. Они посчитали ниже своего достоинства проплыть мимо, но немедленно поплыли на англичан и начали бой.

Когда король Англии увидел со своего корабля их боевой порядок, то отдал приказ тому, кто управлял его судном, сказав: «Поставь меня бок о бок с тем испанцем, что плывет на нас - я желаю сразиться с ним». Мастер не отважился пренебречь королевским приказом, но изготовил свой корабль так, чтобы встретить испанца, который приближался на всех парусах. Королевский корабль был большим и устойчивым, иначе бы он потонул, так как враг был еще крупнее, и сотрясение при их столкновении было подобно скорее ливню или урагану. При этом столкновении башня на королевском корабле налетела на башню испанца, так что мачта последнего была сломана, и башня целиком упала в море, а все кто в ней находился - утонули. Английское судно, однако, тоже пострадало и осело в воде. Рыцари расчистили это место и остановили течь, ничего не говоря об этом королю. Осмотрев находившееся перед ним судно, он сказал: «Сцепите мой корабль вот с этим - я хочу им овладеть». Его рыцари ответили: «Пусть он идет своим путем, для вас найдется корабль и получше этого». То судно отплыло прочь, но по ветру приблизился другой большой корабль и сцепился цепями и крючьями с кораблем короля. Теперь начался серьезный бой, и лучники и арбалетчики каждой из сторон старались застрелись друг друга и защититься сами. Бой происходил не в одном месте, но во десяти или двенадцати одновременно. Где бы какая-нибудь партия не находила бы себя равной по силе врагу или превосходящей его, они сразу же сцеплялись, и было тогда совершено много великих воинских подвигов. Англичане не имели никакого перевеса, и испанские корабли были гораздо крупнее и выше своих противников, что давало им большое преимущество в стрельбе и в метании камней и железных болванок в корабли своих врагов, что чрезвычайно тем досаждало. Король и королевский корабль оказались в опасности и могли утонуть, так как через течь все еще поступала вода. Это еще более побуждало их захватить корабль, с которым они сцепились. Было совершено много славных подвигов и, в конце концов, они захватили испанский корабль, и утопили всех, кого нашли на его борту, отомстив за свой собственный. Они продолжали сражаться против испанцев, который дрались храбро, и чьи арбалетчики стреляли такими железными стрелами, что нанесли большой урон англичанам.