Терминологическое уточнение

Для корректного обращения с термином "толерантность" важно знать его семантику. Парадоксально, но факт: это слово на русский язык вообще не переводится. Самое удачное его отечественное переложение и есть "толерантность". Но ведь это калька? Совершенно верно. Ни благородная латынь, ни наш "великий и могучий" тут ни при чем. Видимо, в нашей жизни, в нашей культуре нет соответствующих реалий. Вот и повторяем. Нет, почему же, переводим – "терпимость". Но в действительности это нечто иное, не собственно толерантность. Соотношение толерантности и терпимости можно объяснять даже в терминах противоположности.

В английской литературе фигурируют два термина: "toleration" и "tolerance". "Toleration", в самом широком смысле, означает терпение. Терпеть – значит поневоле допускать, мириться с существованием кого-либо или чего-либо. Претерпевают то, что претит, доставляет страдание, вызывает отвращение. Что же касается "tolerance", собственно толерантности, то ее семантическая корневая система не столь разветвлена – в ней больше определенности. На уровне общих словарей она выглядит примерно так: толерантность – это признание и уважение иных взглядов, убеждений, традиций, стилей и практик жизни без внутреннего согласия с ними. Терпимость может ограничиваться и внешней реакцией (сдержанностью, например); для толерантности же требуется более "глубокий план" (принятие ценности различия).

Разумеется, все разграничения в гуманитарной сфере носят условный характер. Для современных англоязычных авторов эти термины взаимозаменяемы. Но путаницы при этом не наблюдается. И вот почему.

Любая семантика эволюционна и контекстуальна. Смыслы, появившиеся на стадии возникновения, не только сохраняются, но и развиваются, претерпевают определенные изменения. В результате возникает смысловая многослойность. У каждого слоя свой жизненно-исторический контекст. И наоборот, у

каждого жизненно-исторического контекста свой смысловой слой. Всегда можно счесть за лучший один из них. Но при этом вы всегда остаетесь в рамках выбора, который сделала за вас современность. И экзистенциально, и познавательно выйти из нее нельзя. Она – контекст для всех возможных контекстов. Современность конституирует последний по времени смысловой слой любой семантики и ту перспективу, в рамках которой актуализируются, подвергаясь той или иной модификации, все остальные слои.

Первым в семантике толерантности является слой веротерпения. Он вобрал в себя явный дискомфорт от присутствия чего-то чуждого, напряженное (может быть, даже со стиснутыми зубами) сдерживание негативных эмоций, вынужденное принятие разномыслия, невольное попустительство и многое другое в том же роде. Но прошло время, поменялись краски истории, и в проблеме толерантности вызрел новый смысловой слой. В нем на первом плане осознание ценности культурного многообразия, признание за человеком неотчуждаемых прав и свобод, поощрение инициатив и альтернатив, уважительное отношение к другому. Данный слой эволюционно и контекстуально современен.

Поэтому феномен толерантности можно представлять сегодня и как toleration, и как tolerance – у них одинаковый смысл. Терпение медленно, но неуклонно поднимается до уровня толерантности и, по сути, становится ею. Однако в обществах, которые современны только в хронологическом, а не в социально-историческом смысле, которые живут с отставанием на одну и даже несколько исторических эпох, замена терминов превращается в подмену понятий. "Толерантность" начинает играть идеологическую, "прикрывающую", сбивающую с толку роль. Желаемое выдается за действительное. Люди все еще "терпят", а их уже представляют "толеранствующими". Соответствующие проблемы и конфликты тем самым не выявляются и не решаются, а загоняются вглубь, откладываются – видимо, в надежде на то, что со временем все само собой устроится, смягчится, рассосется. Идеологическое заигрывание с толерантностью особенно опасно там, где, как у нас, терпения до неприличия много, на всех уровнях – от быта до высокой политики.

Разграничение терпимости и толерантности, как видим, – занятие предметно-проблемное, фиксирующее переход от напряженного к спокойному и внутренне заинтересованному отношению к другому (мнению, убеждению, поведению).