Моральные координаты толерантности

Определение предметных границ толерантности опирается также на демаркационный потенциал морального ориентира в ценностно-нормативной системе общества. Толерантность, на чем сходится большинство исследователей, непременно включает в себя неодобрение убеждений или действий партнера по коммуникации. Неодобрение может быть разным: идеологическим, интеллектуальным, эстетически-вкусовым и т. д., в случае же толерантного отношения оно обнаруживает свой исходный, моральный смысл, хотя речь идет об отрицательной оценке. Иными словами, толерантность является (объявляется) моральной ценностью, но при этом то, на что она направлена, добром (для участников коммуникации) не является.

Говорят, толерантность – это когда не одобряют, но не вмешиваются. Непонятно, что мешает поступать несколько иначе: вмешиваться, но не одобрять само это вмешательство, полагая его, скажем, вынужденным? Можно предложить "автобиографическое" решение проблемы: не одобряю – значит, считаю неприемлемым для самого себя. Например, не одобряю насилие в семье. Другие пусть поступают как хотят, но в моей семье его не будет. Позиция понятная и, на первый взгляд, вполне состоятельная. Но, если присмотреться, в

ней легко угадать безучастность, равнодушие к окружающим, нежелание менять к лучшему мир, в котором мы живем, отступление перед злом, ибо морально неодобряемое есть зло. На языке субъектов эта коллизия выглядит еще более остро. Пусть, как утверждается, толерантность требует уважения морального выбора Другого, но как тогда быть с явно отличной Я-позицией. Смогу ли я уважать самого себя, если изменю собственному моральному выбору, откажусь от защиты разделяемых мною убеждений? Пожалуй, нет ничего более трагичного, чем измена себе самому. Самоуважение относится к базовым потребностям человека. Каждый индивид вправе видеть и уважать человека не только в Другом, но и в себе.

Внутренняя моральная противоречивость толерантности ни в коем случае не делает из нее нечто ленивое, трусливое и нечистоплотное. Толерантная мораль мыслится как некое возвышение над теми взглядами и убеждениями, которые вовлечены в человеческую коммуникацию. Врожденной предрасположенностью, традицией и привычкой тут явно не обойтись. Нужны "встречные" движения со стороны сознания, а также, разумеется, эмоций, чувств и воли претендующего на толерантность субъекта. Некоторые исследователи обобщают эти движения понятием "моральное размышление" (moral deliberation). На мой взгляд, более удачным является понятие, предложенное Д. Хейдом, – "supererogatory attitude* (избыточное, то есть превышающее обычное требование, отношение). "Избыточное отношение", как пишет Хейд, – это "обдуманный (deliberate) выбор, основанный на аргументах (reasons)".

Поясним данную мысль на конкретном примере. Вы вправе вызвать милицию, если сосед далеко за полночь продолжает шумно веселиться. Но можно, сделав сознательное усилие над собой, проявив великодушие, воздержавшись от осуждения и исполнения своего гражданского долга (есть ведь соответствующая правовая норма), в милицию не звонить и на соседа не жаловаться. Моральная "избыточность" в таком случае налицо.

Базовые условия

На богатые плоды толерантности можно рассчитывать лишь при соблюдении некоторых основных условий, которые позволяют ей еще органичнее вписываться в ценностно-нормативную систему общества, раскрывая при этом свое функциональное назначение. Эти условия лучше всего выявляются применительно к религиозному сознанию (или светской сакральности), поскольку оно составляет самое глубокое основание любой ценностно-нормативной системы.

Условия, которым должна удовлетворять светская сакральность в современном, постсекулярном обществе, удачно обрисовал Ю. Хабермас: "Религиозное сознание должно, во-первых, выработать когнитивно диссонантные отношения с другими конфессиями и религиями. Во-вторых, оно должно занять соответствующую позицию в отношении авторитета различных наук, обладающих обще-

ственной монополией на мирское знание. Наконец, оно должно встроиться в условия существования конституционного государства, основанного на профанной морали".

Когнитивно диссонантные отношения – это, безусловно, отношения толерантные. Далеко не все составляющие нам здесь известны, но с приоритетом сомнений не возникает – это познание, а не эмоции. Хотя последние очень упрямы, искренние и сильные чувства редко считаются с доводами разума. Надо учитывать, что существенность различий, входящих в толерантные отношения, не лежит на поверхности, не бросается в глаза, она открывается лишь по-настоящему пытливому уму. Субъекты толерантного отношения должны как можно лучше (полнее и глубже) знать друг друга и не бояться диссонантности. В этом гарантия их инаковости, их полноценной статусной отнесенности к Другим.

Когнитивная диссонантность возвращается в конечном счете к субъекту, ее инициировавшему. По этой причине она с полным основанием может быть приравнена к рефлексивности, которая жизненно важна, в буквальном смысле императивна для толерантности.

На рефлексию работает, прежде всего, наука, ее влияние, ее авторитет. Наука, конечно, не всесильна и не имеет монополии на истину. Тем не менее в сравнении с другими "учителями жизни" она наиболее объективна. Ее арбитраж во всех наших мирских делах самый беспристрастный, на него вполне можно полагаться. Наука – это рациональность (как инструментальная, так и коммуникативная), обеспечивающая надежную навигацию в бурном море современной жизни. Ее выводы, разумеется, приходится подправлять – оценкой, чувством справедливости, другими диспозициями человеческой природы, но именно подправлять, а не ограничивать или отменять.

Столь же необходима для толерантности мораль – профанная, гражданская. Как осознанная добродетель, как среда, общественная инфраструктура, которая окружает и поощряет толерантность. Мораль – именно потому, что она профанная, то есть человеческая, а не божественно-религиозная, – создает атмосферу этической относительности, в которой только и могут сложиться толерантные отношения.

Рассмотренные условия суть правила, в соответствии с которыми должна функционировать как ценностно-нормативная система в целом, так и ее отдельные элементы, в том числе толерантность.

Порядок и прогресс, стабильность и развитие составляют цель всей ценностно-нормативной системы общества. Акценты связаны с ее внутренней дифференциацией. Скажем, мораль и право служат, прежде всего, стабильности и порядку. Толерантность тоже – но скорее в отрицательном плане, – не позволяя сеять рознь, ломать наметившиеся тенденции, препятствовать естественному росту человеческой коммуникации. В положительном же своем назначении толерантность развернута на прогресс и развитие, на те различия-исключения, которые делают жизнь многомерной, создают постоянную неудовлетюренностъ завершенным и достигнутым.

Источник: Свободная мысль - XXI, №10, 2005.