Откуда берутся «инвалиды от музыки»?

Система обучения музыке, принятая многими педагогами во многих странах мира, калечит одно поколение учеников за другим и наносит непоправимый вред мировой музыке. До тех пор, пока это будет продолжаться, ни о каком спасении музыкального искусства не может быть и речи! Каждый педагог, начинающий обучение с БУКВЕННОЙ СИСТЕМЫ обозначения нот должен знать: он подвергает музыкальное восприятие экзекуции, а ученика делает «музыкальном инвалидом». Почему? Потому что буквенная система исключает голос из процесса музыкального развития.

Буква – абстрактный графический символ второй сигнальной системы, а звук – фонетическое явление первой сигнальной системы. Высота звука и графика символа между собой никак не связаны. Но их можно связать – если произнести или пропеть. Голос человека – связной между звуком и абстрактным символом. Именно поэтому каждая буква и каждый звук имеют артикуляционное название. Это делает их родственными друг другу: произнести название буквы или ноты можно только голосом. И речь и музыка родились из гортани. Только голос человека может одновременно и пропеть, и назвать ноту! Только он может соединить восприятие знака и звука в одно целое.

Буквенная система создана для упрощения отдельных, специфических музыкальных действий. Она опирается на сформированное музыкально-аналитическое мышление и развитую память. И её применение в обучении – ничто иное, как противоестественная попытка объединить звук и символ без участия голоса. Выбор «нотных слогов» тут случаен - это механический порядок букв в алфавите. Тут страдает самая важное качество музыкальной речи - ее интонационная природа: в отличие от сольфеджио, буквы неестественны, неудобны для пропевания голосом. Ниже я приведу детальный анализ этого явления.

Не прочитывая голосом нот на нотном стане, ученики просто не могут связать звук с его изображением - а учителя свято уверены, что это и есть – «те трудности и муки, без которых невозможен прогресс в музыке»! Однако малыши, обучающиеся по новой системе, играют весьма сложные произведения и без «столь необходимых» мучений. Это оказалось нетрудно – достаточно было увидеть естественные пути восприятия и развития речи.

Буквенная система требует уверенного знания букв, и потому не может обучать музыке малышей детсадовского возраста. Мы упускаем важное время! В 3-4 года человек уже вполне может петь, играть и читать ноты, не просто развивая тем самым музыкальные способности, но и развивая свой ум для успешного обучения другим наукам.

Ноты в виде букв – не единственный способ затруднить и запутать учеников. Музыкальное образование выдавливает, выбрасывает тех, кто в нём больше всего нуждается – людей с неразвитым слухом. Здесь, как в джунглях, «выживает сильнейший» – тот, кто наделён способностями от природы. Быстро пройдя первые стадии развития, такой счастливчик развивается практически самостоятельно. Однако таких талантов очень мало.

Большинство же людей заканчивают музыкальную школу, так и не получив всей базы навыков - становятся «музыкальными инвалидами». Инвалиды бывают двух типов: «читатели» и «слухачи».

Читатели – те, кто вызубрил, довёл до совершенства чисто механическое прочтение музыкального текста. Это музыканты, прекрасно читающие с листа, но не умеющие играть на слух, сочинять и импровизировать Они испытывают постоянную потребность в нотах. Это естественно: в процессе механического чтения нот не развивается ни слух, ни музыкальное мышление.

Слухачи - те, у кого хорошо развиты слух и музыкальная память. Они запоминают музыку быстрее, чем прочитывают её по нотам. Из таких людей получаются музыканты, которые свободно импровизируют и играют по слуху, но почти не способны читать нотный текст.

Как те, так и другие отсекают половину своих музыкальных возможностей.

Представьте себе город, где половина жителей вообще не пользуется никаким транспортом, а другая половина поклялась никогда не ходить пешком. Таковы и наши музыканты. «Читатели» ограничивают себя исключительно уже написанной музыкой и никогда не поднимаются до музыкального творчества. Часто они не могут закончить пьесу, забыв один аккорд или пару нот. Так запинается человек, зазубривший речь на чужом языке. «Слухачи», наоборот, не могут прочесть уже написанное, чем резко сужают свой музыкальный кругозор. Часто они «сочиняют» то, что уже сочинено. И даже сочинив нечто интересное, ограничиваются лёгкими жанрами: без записи сочинение сложной музыки невозможно.