Ролевые игры в группе — за и против

Ролевые игры в сущности являются игрой, в которую играет пациент и кто-нибудь еще, терапевт или другой член группы. При обычных правилах игры, пациент играет себя, в то время как другие играют роль кого-то из его реальной жизни, кто причиняет ему беспокойство, скажем, мужа, или жены, или начальника, или друга.

Особая форма ролевой игры разработана для воссоздания затруднений пациента и предоставления ему шанса справиться с ними, разработать и укрепить новый и успешный стиль поведения.

Вначале, сталкиваясь с главными жизненными затруднениями, пациент почти всегда ведет себя привычным образом, а не по-новому— он хвастает, когда это не нужно, теряется, или замолкает, или становится кокетливым, вместо того, чтобы противодействовать кому-либо.

Члены группы могут не только указать на «хорошие» и «плохие» стороны его поведения; он имеет широкие возможности попробовать новые и более эффективные способы поведения. Некоторые терапевты, предпочитая этот метод, широко используют ролевые игры, настолько широко, насколько и успешно.

Однако, хотя подобные ролевые игры могут иметь реальную ценность, при их использовании возможен риск поверхности и отсутствия успеха. Сами по себе ролевые игры не позволяют пациенту понять, почему он неправильно себя вел и почему ему следует избегать привычного самозащитного стиля поведения. Когда люди вновь и вновь ведут себя неблагоприятным для них образом, причина этого всегда заключается в том, что они хотят скрыть свои страхи, или же в их бессознательных фантазиях, которые не всплывают на поверхность, когда они пытаются научиться новому поведению в ролевой игре. В результате пациенты, если они используют только этот метод, остаются прежними, они добиваются успеха только в выработке некоторых адаптационных приемов.

Например, Курт искал работу редактора в большом издательстве. Он испытывал трудности в общении и был застенчив со многими своими знакомыми. За несколько месяцев группа Курта дала ему понять, что он говорит «да» людям, когда не знает, что сказать. Он воспринял это болезненно. Курт понял, что принимал предложения других людей со слишком большой готовностью, в результате чего обещал слишком многое, а затем оказывалось, что он не в состоянии выполнить обещанное.

Собеседования при поступлении на работу Курт очень боялся. Один из трех представителей администрации, принимающих его на работу, директор издательства, был известен своей жестокостью. Он задавал тему производственного кризиса, которым никто не может управлять. Например, он говорил, что произошло непоправимое, а затем требовал от интервьюера, чтобы тот сказал, как он исправит это. Он забрасывал вопросами тех, кто искал у него работу, очень часто оставляя чувствительных просителей в слезах,

В отчаянии Курт сказал групповому терапевту, что не знает, как поступить. Терапевт, мой ученик, решил использовать технику ролевой игры, выбрав из членов группы Курта трех человек, игравших роль интервьюеров, тогда как Курт играл самого себя.

Интервьюеры делали свое дело —они забрасывали Курта вопросами, в том числе такими, на которые нельзя найти ответ, и когда Курт колебался или обещал слишком многое, советовали ему быть честным.

Курт учился говорить такие вещи: «Я не знаю ответа на этот вопрос, сэр, мне нужно больше информации». Или «Я думаю, мы вынуждены будем понести в этом потери, сэр».

И даже: «Сэр, Вы просите меня закрыть дверь амбара после того, как корова уже вышла оттуда».

Курт почувствовал себя лучше. Он ушел, зная, что не сможет ответить, по крайней мере, на некоторые вопросы и спокойно встретит их. Ему следовало отвечать в той иной форме. «Я могу сделать многое, и многое знаю, но я не могумгновенно ответить на этот вопрос».

В реальном интервью Курт повел себя достаточно правильно, чтобы получить работу, хотя и немного ниже оплачиваемую. Позже он добился много в искусстве преодоления своих недостатков.

Однако проблемой Курта оставался бессознательный страх стать отвергнутым, если он чего-то не знает. Его родители, сами добившиеся в жизни многого, ожидали, что он найдет все ответы сам. Его чувство собственной никчемности не исчезало с появлением многих учений и знаний. Это чувство продолжало терзать его и мешало ему жить.

Хотя Курт многому научился в ролевой игре, он продолжал испытывать прежние чувства, и поэтому продолжал нуждаться в тщательной репетиции перед любыми новыми жизненными трудностями. Его терапевт решил, что, хотя игра и помогла ему во многом, она все же не смогла сделать самого главного. Курту нужно было осознать свои страхи, справиться с ними, то есть, необходимы были изменения во внутреннем мире, для того чтобы новый стиль поведения стал для него естественным. Его терапевт продолжал использовать ролевую игру, но только для закрепления окончательного результата, никогда не подвергая глубокому анализу неосознаваемую пациентом личностную структуру.

Другие терапевты проводят ролевую игру, отводя пациенту роль человека, являющегося причиной его тревоги, тогда как кто-нибудь другой в группе играет роль самого пациента. Тревожащийся пациент видит, как нужно справляться с проблемой, которая его беспокоит, и учиться адекватно вести себя в такой ситуации.

Еще одно достоинство ролевой игры в том, что, играя роль собственного отца, или сына, или соседа, пациент может по-новому понять чувства и поступки этих людей. При использовании такого способа ролевая игра приносит неоспоримую пользу.

Но, хотя ролевая игра имеет эти достоинства, из-за того, что она затрагивает лишь поверхностные слои поведения человека, помогая лишь овладеть адаптационными приемами, есть риск того, что главное в личности остается прежним.

Главный аргумент против чрезмерной приверженности к ролевой игре состоит в том, что она склонна тормозить развитие группы. Как правило, отношения между членами группы все время меняются. Каждую минуту возникают всё новые задачи, которые они стремятся выполнить. В процессе ролевой игры большинство находящихся в комнате вынуждены не принимать никакого участия в происходящем.

Ситуация, о которой я сейчас расскажу, не является чем-то необычным. Теодор, член группы, испытывал душевную боль. Он сдерживал свои чувства в течение недели, ожидая, когда пройдет еще один день, представляя, как кто-нибудь из группы оскорбит его, если он раскроет свои чувства.

Именно трудности в раскрытии своих проблем больше всего и беспокоили Теодора. Будучи ребенком, он предпочитал дома молчать, и только недавно понял, как ему необходимо общаться с людьми, особенно с теми, кого он любит. Его час настал.

В течение этой недели кто-то еще из группы захотел рассказать терапевту о чем-то сокровенном, тогда как ранее у него не возникало ни малейшего желания сделать это. И так далее. В любой успешно развивающейся группе большинство членов, если не все, общаются в той или иной форме; они находятся в движении, развиваются.

А теперь представьте реакцию этих людей, если терапевт скажет: «Ну хорошо, Шарлотта, почему же ты не играешь, роль своей матери, с которой тебе так трудно разговаривать.А ты, Теодор, ты будешь Шарлоттой и покажи ей, что ты будешь делать». У Теодора, боявшегося раскрытия, теперь появился удобный повод не делать этого. Действительно, если он произнесет что-либо в ходе ролевой игры, это будет нарушением правил игры. Он может испытывать недовольство или радоваться, что не нужно говорить. «Возможно, на следующей неделе», — будет Теодор убеждать себя.

То же может произойти с Шарлоттой или с другими членами группы. В ходе ролевой игры необходимые взаимодействия откладываются, момент уже утрачен. Ролевая игра доминирует, поглощая собой все время занятий, и предоставляет удобный повод не действовать тем, кто в этом нуждается, вызывая фрустрацию у тех, кто был готов к работе.

То, что дает ролевая игра, меньше того, что может дать спонтанное развитие. А так как главными целями группы являются развитие и общение, ролевая игра во многом блокирует их. Может наступить даже момент, когда участники ролевой игры, хотя и получают какую-то пользу, приобрели бы больше, если бы они свободно общались и обучались на приобретаемом опыте.

Даже если согласиться с тем, что участники ролевой игры могут что-то получить от нее, они замяты импровизацией. Для остальных ролевая игра воспринимается, как если бы к ним приехала со спектаклем театральная труппа, а их попросили молчать и присоединиться к зрителям.

Польза групповой терапии больше достигается менее заметным способом. Аналитик достигает цели, когда добивается нужного поведения от пациентов.

И он делает это своим молчанием в той же мере, что и своими словами.

Например, он избегает чрезмерно опекаемых людей, которые нуждаются в заботе о себе. Он побуждает людей свободно реагировать на происходящее в группе и рад, если они поступают таким образом, внося ограничения в общении, только если чье-либо поведение кажется ему оскорбительным или потенциально таковым. Он одобряет самоопределение «на месте» и раскрытие чувств и мотивов. Он понимает, что люди постоянно тренируются в новом стиле поведения и стараются избавиться от старого, даже если они молчат, находясь в группе, и идеальный терапевт удовлетворен этим.

 

 

ГЛАВА 5