АЛЕКС -- морской волк

ЛЮДМИЛА ДОВНАР-ЗАПОЛЬСКАЯ

 

МОИ АМЕРИКАНСКИЕ ГОРКИ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

НАЧАЛО

Перед поездкой в США я позвонила сестре, которая находилась там уже десять месяцев, и спросила – что мне взять с собой в дорогу? На что моя сестра посмеялась и ответила -- в Америке есть всё. И только попросила об одном одолжении – выйти из самолёта красивой. Ничего не зная о международных вояжах, я постаралась приодеться как-то подобающе,на свой вкус – классическую чёрную юбку, белую кружевную блузу и чёрные туфли-лодочки на шпильках. А в завершении моей «экипировки» накинула на плечи серый клетчатый пиджак. Это всё, что я смогла позволить себе на тот момент из своего скромного гардероба. Увы, это была не совсем удачная идея. Лететь пришлось часов двенадцать с пересадкой в ирландском Шенноне, а мой наряд меня дико стеснял. Сидеть в салоне самолёта столь продолжительное время в позе буквы «Z», я вам скажу, ужасно дискомфортно! С большой досадой в сердце я страшно

завидовала пассажирам, которые были одеты легко и свободно – в майках, джинсах и кроссовках. И никому не было никакого дела до меня и до моих комплексов. В душе я злилась на сестру: и зачем только ей понадобилось так надо мной подшутить, ведь она сама проделала этот же путь десять месяцев назад. Не понимаю!

Выйдя из самолёта в Ньюйоркском аэропорту имени Кеннеди, я по-прежнему чувствовала себя скованно. А «треклятые» туфли на высоких каблуках чуть было не разъехались на мраморном полу аэропорта. Я представила себя «коровой на льду» -- только свалиться здесь мне и не хватало! И багаж мой был тяжеловат. Хотя сестричка и предупреждала о том, что ничего не нужно брать, я все же не смогла оставить мои любимые книги и записи, а как известно, бумага весит наравне с кирпичами. Сообразив на ходу, я приобрела тележку за пять долларов, загрузила в неё свой саквояж и покатила перед собой. Только теперь я почувствовала себя уверенней.

Двигаясь в общем потоке, я очутилась на выходе, где повсюду сновали встречающие: кто-то размахивал табличками с надписями имен, а кто-то радостно вскрикивал – Привет!! Салют! Честь! Я остановилась и начала внимательно смотреть по сторонам, чем-то напоминая ребёнка, впервые попавшего в людное место. До меня, наконец-то, дошло: это же – А-М-Е-Р-И-К-А! Нет, ты не понимаешь, детка, куда ты попала—говорил внутренний голос – это другой континент, можно сказать, край света, если учитывать, что мы родом из Совка, а на дворе 1995-й год. Только совсем недавно глотнули воздуха свободы – и нате вам – Америка…

Всё было интересно до мелочей. Перед глазами мелькали люди разного рода-племени, цвета кожи, разных национальностей и в непривычно пестрящих одеждах. Однако моей сестры, обещавшей меня встретить, я нигде не увидела. Взяв себя в руки и собравшись с мыслями, я выкатила тележку с багажом на улицу и решила присесть на освободившуюся скамейку, чтобы спокойно оглядеться.

Толпа по-прежнему мельтешила перед глазами, пока мой взгляд не остановился на женщине-полицейском. Она показалась мне единственным здравомыслящим существом в этом людском муравейнике. Я направилась к ней и, как могла, вспоминая на ходу обрывки нашего школьного английского, объяснила, что «май систер» не встретила меня и т.д. и т.п. Смышлёная полицейская сразу всё поняла и предложила позвонить сестре по телефону. Я подала ей листок бумаги с номером телефона и она сама попыталась дозвониться, но безуспешно. На том конце провода никто не отвечал и женщина пожала плачами – ждите! Я вернулась на прежнее место и стала ждать, естественно,поглядывая по сторонам. Но разве можно усидеть в такой нервозной обстановке! Я встала и пошла с тележкой обратно в холл аэропорта. Решила, что будет лучше курсировать туда-сюда, чтобы меня быстрее заметили, нежели сидеть на одном месте. Мой план сработал – и вскоре моя сестра бросилась меня обнимать. Наконец-то встретились! Она была не одна, а с новой подругой из Питера. Сестра одобрительным взглядом оценила мой прикид и я поняла, что она осталась довольной моим внешним видом, а значит – я ни зря страдала всю дорогу. Как оказалось после – это только для неё было важно по каким-то соображениям, чтобы я вышла из самолета красивой, видно, хотела что-то показать своим друзьям, которые не замедлили себя ждать – быстро подскочили два парня, легко подхватили мой багаж и направились к припаркованной машине. Затем мы всей честной компанией поехали в Бруклин. Там сестра на пару с подругой снимали две комнатушки на нижнем этаже в доме у гомельских эмигрантов. Что говорить – земляки! И,конечно же,устроили «пир на весь мир» по поводу моего приезда в США.

Из всего ниже рассказанного я сделала вывод на будущее – никогда никого не слушать, даже близких родственников, если это затрагивает твои личные интересы, а решать самому – что есть и во что одеться. А в данном конкретном случае – овчинка выделки не стоила.

Мой детский сон

На следующий день все разбежались по работам, только я осталась осваивать новую территорию. Утром сестра попросила встретить её с работы, объяснив как идти – сначала по такой-то улице, потом по другой – и так дойдёшь до конкретного места. Но я не учла, да и откуда мне было знать, что расстояния здесь американские, а значит – большие. Мой европейский менталитет подсказывал – надо на людей поглядеть и себя показать. Я снова принарядилась и надела треклятые туфли на каблуках, других еще не приобрела, и опять вышла красиво. Да ни тут-то было! Только первые десять минут я шла уверенным шагом с гордо поднятой головой, а потом поняла – пропадаю. Во-первых, мой вид никого не интересовал. Люди, в основном, мексиканцы сновали озабоченные своими проблемами. Всё остальное население – на колёсах. Во-вторых, в Нью-Йорке стояло настоящее пекло -- было начало августа. Асфальт раскалился до предела. Поначалу я держалась стойко, но по мере моего продвижения вперёд становилось ни по себе. Идти пешком по жаре да ещё на каблуках по раскалённому тротуару – почти самоубийство, ведь это вам не Европа и даже не Москва… До указанного адреса было довольно далеко и я обожгла себе все ступни ног. Подошвы горели. Когда меня увидела сестра, то ахнула. Её хозяйка- работодательница нашла мне какие-то кроссовки и назад меня доставили на такси. Это мой первый американский опыт применения своих европейских знаний к окружающей новой действительности – подумала я. И так было во всём, за что бы я ни взялась. Надо привыкать к новой неизвестной жизни и постараться понять – куда я попала и в какой мир?

…Разве можно было себе представить в далёкие семидесятые, живя в большой сильной державе под названием СССР с надежно охраняемыми границами, что в девяностые годы ХХ века я окажусь в пресловутых Соединенных Штатах Америки. Такое даже и во сне не могло приснится. Нет, вспомнила! Был один сон в далеком детстве – будто я еду в машине по

каким-то темным улицам и спрашиваю у водителя:

-- Что это за странное место с темными домами?

А голос мне и отвечает:

-- Это Америка.

--Америка? – удивляюсь я. – Почему же она такая хмурая?

Позднее нашлось объяснение. Когда я впервые увидела Бруклин, кстати, из окна машины, меня смутили старые дома из серо-буро-красного кирпича, которых насчитывалось здесь великое множество, и стояли они уже добрых лет сто. Видно у меня на роду было написано – приехать в Америку. Сон, так сказать, в руку. Однако сбыться ему суждено было тридцать лет спустя.

Немного освоившись на новом месте, я заметила одну странность -- меня ничего особенно не удивляло. Может потому, что из одной могучей державы я попала в другую аналогичную «огнедышащую лаву». Многие вещи, происходившие вокруг, казались до боли знакомыми. Постоянно преследовало чувство: где-то я уже это видела. Вроде эффекта «дежа вю», только в большем масштабе – американском.

Первые недели знакомства с новой страной и новыми людьми являлись как бы пеной на поверхности бурно-кипящего океана чужих человеческих страстей, а мне ужасно хотелось узнать Америку изнутри. В это время сестра посоветовала мне поработать в няньках, так называемым «бэбиситтером». Искать работу пришлось самостоятельно. Ни сестры, ни её подруги никогда не было дома. Все дружно «делами деньги», работая в американских семьях почти безвылазно. Долго не думая, я купила русские газеты и начала обзванивать агентства занятости. Когда предложили подъехать в центр Манхэттена, я согласилась с тем расчетом, чтобы и себя показать и на достопримечательности Нью-Йорка посмотреть. В агенстве меня приняла чернокожая девушка с нашим именем Алла. Она меня направила к русскоговорящей Светлане, бывшей нашей соотечественнице, которая устроила мне маленький допрос с пристрастием. Её первый вопрос сразу огорошил: ----- Вы,наверное, не любите евреев?

-- С чего Вы взяли? – возмутилась я, а сама подумала – что, это у меня на лбу написано?

Женщина не унималась:

-- Но в вашей стране евреев не любят.

-- Послушайте! – я резко её осадила. – Мы здесь не на политическом митинге, чтобы выяснять, кто кого любит или не любит. Лично меня интересует работа и заработок, а не национальный вопрос.

Светлана немного успокоилась и уже нормально объяснила:

-- Поймите, Нью-Йорк – это еврейский город. И Вам придется работать в еврейских семьях. И если кто-либо из членов семьи почувствует неприязнь или ненависть c Вашей стороны, то будет скандал. А наше агенство дорожит своей репутацией.

-- Теперь всё ясно, -- ответила я, -- Не беспокойтесь, этого не произойдёт.

-- Окей! Тогда записывайте адрес…

STEP BY STEP

Работу предложили недалеко от нашего дома -- пешком минут десять. Я стойко продержалась три месяца в американской семье среднего достатка, геройски сражаясь с тремя малолетними «архаровцами». Затем нервишки стали сдавать. И я поняла, что нет ничего хуже, чем присматривать за чужими детьми – если, ни дай Бог, с ними что-нибудь произойдёт, то родители живьём тебя съедят. А по закону подлости -- с детьми всегда что-то приключается, на то они и дети.

Поскольку «мои» малыши сами только недавно начали осваивать родной язык, то наш с ними уровень познаний в английском приблизительно был одинаков и мы чудесным образом ладили друг с другом. Старший пятилетний мальчуган частенько пытался покататься на моей спине и как бы невзначай заглянуть под юбку. Младшие девочки, одного и двух лет, так называемые – погодки всегда беззаботно ворковали между собой, напоминая двух несмышлёных воробышков. За три месяца работы было всякое – я справлялась как умела. Только мы начали привыкать друг к другу,как случилось одно неприятное происшествие. Однажды на прогулке в парке годовалая малышка умудрилась выпасть из коляски как раз в тот самый момент, когда я завязывала шнурки мальчишке. Слава богу, девочка отделалась шишкой на лбу, но лично для меня такой недосмотр обернулся увольнением. После таких печальных событий я поклялась, что смотреть чужих детей не возьмусь никогда, ведь это такая большая ответственность, хотя и существует понятие – никогда не говори «никогда».

Теперь у меня появилось много свободного времени. В один из воскресных дней мы с сестрой выбрались на экскурсию по Манхэттену. Взяли тур на Брайтоне и с весёлым русскоговорящим гидом в компании наших бывших советских граждан на большом красивом автобусе отправились в центр Нью-Йорка – Манхэттен. Конечно, когда первый раз сталкиваешься с небоскребами – это впечатляет. Кажется, что ты букашка, а может песчинка в этой гигантской «огнедышащей лаве» под названием – Нью-Йорк, Нью-Йорк…

Я часто писала письма на родину, уже было чем поделиться. И с подружками и с братом. Свои первые впечатления об Америке я чётко выразила в письме к брату, где сообщала:

-- … Во-первых, скажу, что здесь всё не так и гладко, как нам представлялось дома, судя лишь по одному экранному образу. Всё намного сложнее и глубже. Нью-Йорк – это еще не вся Америка. В каждом штате свои законы и своя жизнь. Да и не так просто найти подходящую работу. Женщины имеют больше возможностей, по крайней мере, в Нью-Йорке и Чикаго – уборки квартир, уход за детьми и стариками. А если знаешь разговорный английский, можно что-нибудь и получше отыскать. Для мужчин, в основном, работа на стройках и в автосервисе. Бывает, идешь по Бруклину и нет пешеходов, так как все на колёсах. В пресловутом районе Брайтон-Бич проживают бывшие советские евреи, в основном, выходцы из Одессы. Хотя сам район и неплох тем, что расположен на побережье Атлантического океана, однако местечко грязноватое, валяются продуктовые отходы и можно наткнуться на осколки битого стекла, гуляя босиком по пляжу. И как я уже упоминала – дома в Бруклине, такие же и в Квинсе, и в Бронксе – тоскливые, однообразные, буро-красные, честно говоря, никакой фантазии и наводящие тоску на нормального человека. А все наши бывшие сограждане говорят по-русски и не особенно стараются учить английский. Я встречала людей, которые прожили здесь более двадцати лет и не знают языка своей новой страны, это в основном, конечно, старики. Единственное преимущество в том, что в магазинах всё дешевле, чем во всём остальном Нью-Йорке. Для такой Америки подходит поговорка –«не всё золото, что блестит».

Как выяснилось, Нью-Йорк – город эмигрантов, как бы перевалочная база. Кто-то оседает прямо здесь, кто-то устремляется вглубь страны, а кто-то уезжает обратно… Лично для меня, Нью-Йорк – это трамплин, который необходимо успешно преодолеть. Однако, чтобы этого добиться, нельзя торопиться и спешить. Нужно подойти к этому вопросу с полной готовностью, как спортсмен перед стартом. Любят здесь поговорку – «стэп бай стэп», что означает – «шаг за шагом».

Хотя… Если поглубже окунуться в американскую реальность, сразу понимаешь, что «голубая мечта» -- это всего лишь «голубая мечта» -- миф, мираж, дымка… И эта дымка развеется, как только ты переступишь за борт самолёта и ступишь на американскую землю. И заметишь – вокруг такие же люди, а не инопланетяне. Америка – мечта многих – всего лишь большая страна со своими проблемами. И не факт, что каждый эмигрант может здесь прижиться и успокоиться душой. Как правило, все наивно полагают, что в США деньги сами собой падают с неба, не думая о том, что их также надо долго и упорно зарабатывать, как и у нас.

ПРЫЖОК С ТРАМПЛИНа

После первого неудачного американского опыта работы я снова начала просматривать русские рекламные газеты. В одной из них мне бросилось в глаза объявление о наборе работников на горнолыжные курорты штата Колорадо. -- О – Это то, что мне нужно. – Радостно воскликнула я. До чёртиков надоел этот унылый Бруклин. Хотелось увидеть настоящую Америку, а штат Колорадо -- это самый центр страны. Я позвонила по указанному номеру телефона и услышала приятный женский голос: -- Алло! Слушаю вас. – Неужели в центре Америки тоже есть русские люди? – удивилась я. – А как же! Немного, но есть. – ответила женщина с лёгким украинским акцентом, которая потом представилась Нилой. Она предложила мне ухаживать за домиками в горах -- убирать, расчищать территорию от снега и всё такое. Но желательно работать в паре и ездить на своём автотранспорте. Как раз сейчас из Чикаго выезжает один болгарин на автомобиле и можно попробовать к нему присоединиться. Такой вариант меня устраивал. Затем я поинтересовалась: -- А что ещё такого необычного можно увидеть в штате Колорадо? -- Можно увидеть ковбоев. -- сказала Нила. --- Настоящих ковбоев? -- Мои эмоции захлеснули через край. – А я считала, что они только в кино бывают. --- Да нет, не только в кино, а сколько угодно в реальной жизни – в ковбойских шляпах и в сапогах со шпорами, -- сообщала мне Нила, смеясь в трубку.

-- Раз так, значит еду! -- уверенно и ни в чём больше не сомневаясь заключила я. Путешествие в глубь страны обещало быть захватывающим. Поскольку виза в моём паспорте была ещё действующая, то мне без проблем выдали билет на самолёт и я, окрылённая, отправилась покорять новые территории. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------В салоне самолёта было немноголюдно. Летели американцы среднего достатка, в основном преобладали белые лица. Внизу на фоне тёмного пространства обрисовался какой-то большой город, весь светящийся огнями. --- Что это за место? -- спросила я вслух? -- Под нами Чикаго, -- объявила бортпроводница, услышав мой возглас. Прильнув в иллюминатору, я долго еще всматривалась в огни большого города. Его размеры впечатляли. В народе бытовало мнение – кто не видел Нью-Йорка, Чикаго и Лос-Анжелеса, тот не знает Америки. Через три с половиной часа наш самолёт приближался к Денверу. Когда я наконец-то вошла в здание аэропорта, то обещавших меня встретить Нилу и её мужа Никиту, не смогла ни в ком вычислить. Тогда я пошла вперёд за пассажирами. Решила спросить у белой девушки дорогу к багажному отделению и спустилась вслед за ней по эскалатору вниз. Поражала современная планировка аэропорта, напоминавшая со стороны индейский вигвам. Девушка вскочила в маленький вагончик, выехавший из-за угла, и потянула меня за собой. --–Сюда, пожалуйста! -- пояснила она.. Если честно признаться, мой английский хромал изрядно. Хотя нас и учили в школе, сносно умели читать и писать, но это была советская школа и мы не думали, что нам когда-то это понадобиться, поэтому и относились к предмету не совсем серьёзно. Я считала себя более-менее разбирающейся в английском, однако до практического его применения было ещё далековато. Так сказать, первые шаги. Конечно, я могла читать на каком-то уровне, слушать, но когда ко мне обращались американцы, я не сразу могла понять – что им от меня нужно. Как выяснилось позднее -- язык необходимо ещё услышать. Теперь же, когда я попала в самую середину Америки, голова лихорадочно начала работать, перебирая в памяти весь словарный запас моего скудного английского, и пришлось проверять теорию на практике. И пожалеть о том, почему мы были так не внимательны к иностранному языку в школе!!! Ох,как бы теперь мне это пригодилось! Мои мозги просто болели от напряжения. Да, оказывается, и такое бывает. Но открою маленький секрет – что делать в данной ситуации… А надо просто расслабиться, время всё устроит. Человек имеет свойство впитывать внешнюю среду как губка, и находясь в этой среде определённый промежуток времени, начинает наполняться окружающей его начинкой. Так и здесь: с американцами жить – по-американски начнёшь говорить. Американский английский заметно отличается от британского, и вообще, его называют «абракадабра».

Когда мы ехали в вагончике, на следующей остановке вошли два ковбоя, как ранее сообщала Нила, в шляпах с широкими полями и в сапогах со шпорами. Я с нескрываемым любопытством уставилась на них. Красивые мужчины оживлённо беседовали между собой, ни на что не обращая внимания. А лично для меня это зрелище олицетворяло живое кино. Надо признать, что сегодня интерес к ковбоям так же велик, как и прежде. Ковбой в наши дни – уже не исторический факт, а легенда и символ. Он является носителем тех человеческих качеств, которые на сегодняшний день считаются пропадающими из повседневности и которые «сделали Америку великой», -- это индивидуализм, предприимчивость, стойкость и честь. Поэтому ковбойский имидж распространился по всему миру как что-то особенное. Бывают случаи, когда человек идёт на работу в элегантном костюме и при галстуке, но в шляпе-стетсон и в ковбойских сапогах. И конечно же всем известно, как твёрдо закрепились к ковбойскому имиджу и джинсы, которые вначале были холщовыми штанами для шахтёров.

Не успела я оправиться от первых ярких впечатлений от встречи с ковбоями, как наш вагончик остановился и мы вышли к багажному отделению. И тут меня окликнули по-русски:

-- Анна, это Вы?

Ко мне направлялся высокий крепкий мужчина, по всей видимости, Никита. За ним следовала хрупкая миловидная женщина.

-- Здравствуйте! – сказала она, -- Я и есть та самая Нила, с которой Вы договаривались по телефону.

-- Добрый день! Очень приятно познакомиться!

Я подметила тот факт, что в чужой стране наши соотечественники относятся друг к другу по-иному – как бы отвечают за тебя. Никита легко подхватил мою тяжёлую сумку и мы дружно направились к выходу. Потом загрузились в приличный ВЭН и поехали куда-то в горы. По мере подъёма по горной трассе у меня закружилась голова.

-- Не удивляйтесь этому! – понимающе заметил Никита, -- Первое время будет тяжело дышать без привычки. Воздух здесь разреженный и сухой. Сердечники долго не выдерживают, уезжают быстро.

Естественно, этого важного обстоятельства я не учла, когда ринулась без оглядки в глубь страны на поиски новых приключений. Уж очень мне хотелось поскорей выскочить из унылого скучного Бруклина – да простит меня моя сестра! Ничего, подумала я, живут же здесь люди, и я выдержу! А по мере продвижения дальше в горы дух перехватило при виде великолепных снежных вершин – красота неописуемая! Кто не видел – не поймёт. Сердце замерло от великолепного зрелища, может потому что я никогда в жизни не видела таких высоких гор. А познание чего-то нового – всегда прекрасно. Однако природа природой, но я находилась среди незнакомых людей и отношения нужно было выстраивать с ними. Привезли меня в дом к молодой весёлой украинке Алёне и оставили на ночь. Симпатичная хохлушка угощала меня чаем с ватрушками и много говорила о моей предстоящей работе и о своих здешних впечатлениях. Потом она спросила – что я хочу делать завтра – или отдыхать с дороги, или дорожки от снега расчищать с ребятами? Я согласилась немного поработать за шесть долларов в час – лишняя копейка не помешает.

Утром, на ходу допивая горячий кофе, мы с Алёной в темпе отправились на уборку снега. Пришлось по ходу дела познакомиться с новыми персонажами. Главным был Марат из Башкирии, за ним стояла русская жена Света – улыбчивая и неприступная. Остальные были простые ребята из Украины. Снег разгребали до обеда. Работа в компании незнакомых людей сплотила – и эти люди мне показались такими своими, как будто я их знала всегда. Когда потом мы собрались дружной рабочей бригадой у Марата, в дверь осторожно постучали, дверь приоткрылась и вошёл видный крепкий парень.

-- Добры дэн! – смущённо поздоровался он.

-- А-а! – вскочил с места Марат, протягивая на ходу парню руку, -- Заходи! Ты, наверное, Атанас из Чикаго? Мы давно тебя ждём.

Болгарин Атанас ехал один на старой японской машине почти двое суток. Естественно, что он страшно устал с дороги и нуждался в отдыхе. Меня неприятно удивило, что хозяева дома – Марат и Света – не предложили человеку даже чашку горячего чая, хотя в это самое время все мы пили чай. Я быстро взяла бразды в свои руки и пригласила болгарина к общему столу:

--Присядьте, пожалуйста, и попейте тёпленького.

Марату это не понравилось. Он сузил глаза и холодно по-деловому заявил: -- Анна, это будет твой напарник. Держитесь дальше вместе. О кей?

-- Как скажешь! У меня нет выбора, напарник так напарник. – Как ни в чём не бывало согласилась я и протянула руку болгарину:

-- Будем знакомы, Анна из Нью-Йорка.

-- Атанас из Чикаго, -- увереннее отозвался болгарин, заметно начиная приходить в себя и оттаивать телом и душой. Затем приехал Никита и сразу предложил мне сесть в машину к Атанасу, мол сразу надо привыкать к своему рабочему месту – в Колорадо без транспорта не обойтись. Потом сказал, что поселит нас в доме, который они с Маратом сняли для будущих работников. Нам с Атанасом ничего не оставалось делать, как быстренько забрать мои вещи от Алёны и отправится следом за Никитой в отдалённую деревушку в горах. А в данный момент мы находились в горнолыжном курортном посёлке Брикенридж. Изрядно попетляв по горным дорогам, мы наконец-то остановились у нового домика. В нём ещё никто не жил. Внутри пахло свежей краской и древесной стружкой, было чисто и светло.

-- Занимайте каждый по комнате и ждите нашего звонка, -- холодно объявили контракторы, явно указывая на дистанцию между нами. На дружеский контакт они идти никак не намеривались, а сразу хотели поставить на место, которое они уже для нас определили. Как после подтвердилось -- Никита и Марат действовали на пару. Нанимали людей, решали, что с ними делать и что с них можно взять. О какой такой дружбе может идти речь!

После всех действий, связанных с нашим заселением, контракторы гордо удалились. Мы с болгарином остались один на один неизвестно где и толком не зная друг друга. И ближе знакомиться пришлось нам самим, но это, как говорится, уже совсем другая история…

НАШЛИ ДРУГ ДРУГА

Первое время Атанас держался особняком. Мы выбрали себе комнаты по своему усмотрению – куда душа прилегла. Дом состоял из двух этажей и бейсмента – подвального помещения, где находилась стиральная машина и целая жилая комната с мебелью и со всеми удобствами. Большую душевую кабинку мы сразу облюбовали, хотя на верхних этажах находились туалетные комнаты с ваннами и душами, но нам приглянулся этот вариант. Было видно, что у болгарина не имелось наличных денег и он чувствовал дискомфорт. Зато имелся свой автотранспорт, что было немаловажно в данной ситуации. У меня оставалось 150 долларов и я охотно пошла на встречу, предложив Атанасу съездить в ближайший супермаркет за продуктами. Ведь надо что-то кушать пока не заработаем первые деньги. Глаза у болгарина сразу загорелись – наверное подумал – «наш человек». Оставшись вдвоём в горах в почти безлюдном месте, надо было как-то скрасить свой досуг. Огляделись по сторонам, видим – ещё несколько домиков рядом, а в них живут простые люди. Но Марат строго-настрого наказал не обращаться к американцам, мол, здесь так не принято. О,кей! Но пока вожжа под хвост не ударила, надобности обращаться к кому-либо у нас не возникало.

В первый вечер, запасшись продуктами, мы естественно купили бутылочку вина и организовали дружеский ужин. Разгорячившись, Атанас разоткровенничался:

-- О-о! Моя Болгария! Как я скучаю по тебе! – нежно пропел он, -- Сегодня ровно два года, как я уехал из дома. Первое время работал в Лас-Вегасе, Чикаго, а сейчас хочу попробовать свои силы в Колорадо. Моя задача -- собрать 20 тыс. долларов, уехать домой и жениться на болгарской девушке. За такие деньги в Болгарии можно жить припеваючи.

-- А у тебя уже есть невеста? – поинтересовалась я.

-- Да, есть одна блондинка на примете, что не свойственно нашим южным женщинам. Она моя соседка, сейчас работает в Греции. Кто знает – чем она там занимается. Мы так давно не виделись. Надеюсь, что всё будет хорошо и мы обязательно поженимся.

Атанас с воодушевлением, подкреплённым алкоголем, рассказывал о своём удивительном цветущем крае. Как они хорошо жили при Советском Союзе и как сильно упала экономика Болгарии после распада СССР. Дошло до того, что пенсия у его бабушки опустилась до пяти долларов. Это ужасно! Отец производил своё вино, а мать работала по-хозяйству. И есть у него ещё младший брат Иван, он тоже хочет приехать в Америку, но попасть трудно. Сам Атанас подделал визу и рискнул прорваться в Штаты «на дурочка». Каково же было его удивление, когда «таможня дала добро». Его нигде не задержали по пути, видно, потеряли бдительность. Поначалу он обратился за помощью к своему кузену, который жил в Вашингтоне. Когда Атанас немного адаптировался, то подался в Чикаго, где по словам кузена, находилась большая болгарская диаспора. И больше года он жил и работал в огромном мегаполисе. Купил подержанную японскую машину. Подрабатывал где придётся, а деньги исправно отсылал домой -- копил на свадьбу-женитьбу… Конечно же, ему до чёртиков надоело болтаться по штатам, и он надеялся вырваться куда-нибудь из этого замкнутого круга. Однако с его ненадёжными документами круг замыкался на одном – работа для нелегалов была только черновая, в другое общество – дороги нет. Даже средняя американка не посмотрит в его сторону – все хотят богатых и знаменитых. А впрочем, и у нас сейчас современные молодые люди живут по таким же меркам. А где делись тургеневские страсти? Я боюсь сказать банально – а где же место для любви?

После таких душевных возлияний мы сдружились. Атанас попросил меня называть его Наско, как звала его в детстве бабушка. О кей!

Каждое утро я выделяла болгарину по 20 долларов и он ехал в магазин, который находился в ближайшем городке под названием Кремлинг в километрах десяти от нас. А наше место, где мы жили, даже толком и не называлось – какая-то дорога и неизвестно где. Казалось, контракторы напрочь забыли о нашем существовании. Проходили дни, недели, а они не отзывались. А мы не могли позвонить из нашего дома, поскольку здесь была только односторонняя связь. Телефон глухо молчал. Пока у меня ещё оставались деньги мы не беспокоились о будущем. Каждый занимался своим делом. Наско любил писать письма на родину и целыми днями писал и слушал музыку. А я усиленно занялась английским, чтобы не терять время зря. Завела тетрадь, куда выписывала крылатые фразы, произносила их вслух, кое-что просто зубрила. Свободного времени у нас было предостаточно, так почему бы его не провести с пользой? О моём настрое в тот момент можно узнать из письма к брату:

-- Наконец-то я вырвалась из шумного грязного Бруклина на свободу. Теперь у меня свободы хоть отбавляй. Сижу в горах в новом доме пока только с одним человеком – болгарином. Он будет моим напарником по работе. У него есть старая машина, но нам достаточно, чтобы передвигаться по горным дорогам.

-- Долетела я нормально. Из Нью-Йорка до Денвера лететь четыре часа. Сейчас я нахожусь в самом сердце Америки. Здесь когда-то жили индейцы. Вокруг горы в снегу – очень красиво. Когда светит солнце, то очень тепло, не скажешь, что скоро зима. Только одна проблема – трудно дышать, не хватает воздуха, так как мы находимся высоко над уровнем моря. Пока я ещё не привыкла к этому воздуху и чувствую себя не совсем нормально, часто кружится голова. У некоторых людей идёт кровь из носа пока привыкнут к обстановке.

-- Ещё раз повторяю – кругом очень красиво! Сюда приезжают богатые люди со всего мира покататься на горных лыжах, а летом – на велосипедах. Но ты знаешь, что мой главный путь лежит в Калифорнию – Сан-Франциско. Надеюсь, это произойдёт после Нового года, когда заработаю немного денег, которые не хотят зарабатываться. Однако поживём – увидим. Дал бы Бог здоровья и удачи. Привет всем! Пока.

ДОМИК КЕЛЬВИНА

В нашем домике витала чистая светлая атмосфера. На стене в кухне была прикреплена бумажка с номером телефона хозяина этого дома. Его звали Кельвин. Иногда он нам позванивал, но мы его понимали с трудом, так как слух на разговорный английский у нас ещё не прорезался. Мы стали ласково называть это место – «домик Кельвина». Спустя двух недель забвения наше беспокойство начало возрастать. Сидим без дела, финансы убывают, а контракторам наплевать на то, что с нами происходит. Как-то утром открываю холодильник и вижу – осталось одно яйцо. Атанас с тревогой обнаружил, что и бензина в баке нет. Всё. Приехали! Болгарин молча, стиснув зубы, закрылся в своей комнате. Тихо лёг на матрас, сложил руки на груди крест-накрест и закатил глаза. Спёкся.

Я осторожно постучала ему в дверь и, не дождавшись ответа, заглянула в комнату. Наско тяжело поднял веки и как-то отречённо посмотрел сквозь меня.

-- Что? Умираешь? -- спросила я с плохо скрытой иронией.

-- Да, -- прошептал он, -- Больше не могу.

Его уныние наоборот придало мне решимости:

-- Нет, дружок, так дело не пойдёт! Под лежачий камень вода не течёт.

-- А что делать? – печально спросил «умирающий лебедь».

-- Необходимо обратиться к американцам. Видишь -- стройка напротив. Там есть люди. Ничего, что Марат запретил, любое правило можно нарушить по крайней необходимости. Сейчас пойду к ним!

Наско только махнул рукой.

У меня осталось последних 20 долларов, а чтобы куда-нибудь добраться и хотя бы просто позвонить, по крайней мере нужен бензин. Я привела себя в порядок, подкрасила губы, взяла небольшую канистру и решительно направилась в сторону строителей.

Американские работяги нехотя долбили замёршую землю. Им тоже было нелегко.

-- Хай! Хау а ю? – пропела я весело, как ни в чём ни бывало.

Все дружно с интересом посмотрели на меня. Я сразу взяла «быка за рога».

-- Я «рашэн вумэн». Хэлп ми, плиз! – и показала пальцем на пустой галлон.

Строители меня поняли, так как люди повсюду одинаково смышлёные. Один рабочий быстро выскочил из ямы и произнёс:

--О,кей! 5 долларов.

Эта фраза, по-моему, понятна любому дураку.

Откуда-то из вагончика вышел прораб и поинтересовался, что здесь происходит? Но когда узнал, что я «фром Раша», дружески заулыбался и сказал всего лишь одно слово – «фри», что означает «бесплатно». Я не успела опомниться, как моя канистра была наполнена до краёв бензином, а весёлые американцы махали руками мне вслед. Я вспомнила наказ Марата и Никиты «не обращаться к местным» и усмехнулась.

Войдя в дом, с удивлением обнаружила, что Наско лежит в прежнем положении и что-то бормочет себе под нос, наверное, молится.

-- Подъём, несчастный! Поехали в Кремлинг за продуктами, и заодно позвоним нашим благодетелям.

Болгарин недоверчиво поднял голову.

-- Взгляни в окно! – настаивала я.

Когда он наконец-то соизволил подняться со своего ложа и выглянуть на улицу, то увидел спасительную канистру рядом с «бабушкой». Его глаза округлились.

-- Что скажешь? – спокойно спросила я.

--О! Какая ты способная женщина! – воскликнул он и начал заметно приходить в чувства.

Болгарин радостно заправил машину, которую нежно называл «бабушкой», и мы поспешили в Кремлинг. Что можно было купить на двадцать баксов? – Сосиски, макароны и ухитрились взять ещё маленькую бутылку водки для рабочих, замерзающих в яме. Затем я разменяла доллар на квотэры и позвонила Никите.

-- Что? Хотите нас голодом заморить? – сходу наехала я, не давая ему опомниться.

Наступила пауза. Он ответил не сразу:

-- Будьте сегодня на месте. Мы подъедем вечером. О, кей?

-- Ладно, подождём. Не столько ждали. – успокоилась я.

А на обратном пути остановились возле рабочих, по-прежнему долбивших мёрзлый грунт. Я выскочила из машины и громко крикнула:

-- Хай! Сэнк ю вэри мач! – и опустила бутылочку водки в яму. Она быстро исчезла из виду. Пусть знают наших! Все остались при своих интересах – и мы, и американцы. Это и есть – настоящий интернационал.

АЛЕКС -- морской волк

День клонился к вечеру, когда за окном послышался гул приближающегося мотора. Наконец-то объявились пропавшие контракторы. Они уверенно по-хозяйски вошли в «домик Кельвина». Мы в это время как раз ужинали.

-- Добрый вечер! Приятного аппетита. – Корректно поздоровался Никита.

-- Не заметно, что голодаете. – Саркастически поддел Марат.

За три недели отшельничества мы с Атанасом сплотились в одну команду, и что бы там не пророчили, держались друг за друга. Долго не церемонясь, Марат сразу объявил:

-- Мы тут посовещались и решили – работать вместе вы не будете. Атанас пойдёт в строительную компанию, а Аню отдадим Алексу.

-- Что это значит – «отдадим Алексу»? – возмутилась я.

Их наглая самоуверенность говорила о том, что люди они несерьёзные, и что обещали мне по телефону, приглашая на работу, не выполнили. Смутно подкрадывалось сомнение к новоявленным ненадёжным работодателям.

Никита попытался объяснить:

-- Алекс - это старейший контрактор в Колорадо. Он живёт в Денвере около 15 лет и держит в руках отели в ближайших городках. Скоро начнётся зимний сезон и будут нужны люди. Завтра мы устроим Аню в общежитие к Алексу. А болгарин пойдёт работать к американцам – мы обо всём уже договорились.

Как говорится – без меня меня женили. Нам ничего не оставалось, как согласиться с предлагаемыми вариантами. Финансы закончились, да и мы приехали как бы на заработки. Только подружились с Наско, как судьба нас разводила. Его увезли в одну сторону, меня в другую. Се ля ви!

Общежитие Алекса находилось в старом заброшенном двухэтажном здании бывшей заправки. Первый этаж занимали офисы, на втором поселились наши люди. С самого порога начиналась столовая и кухня в одном флаконе – круглый солидный стол стоял посередине. А по бокам – три старых холодильника разных размеров, газовая плита, мойка для посуды. Об элементарном порядке пришлось забыть. Где много народу -- там мало кислорода. Дальше шла большая комната, так называемая «спальня для мальчиков». В два ряда стояли кровати, тумбочки, набитые всяким хламом. Шкафов нигде не наблюдалось, поэтому личные вещи граждан висели на вешалках прямо у изголовья над кроватями. В конце этого длинного помещения находилась дверь. За ней -- небольшая «спальня для девочек», где стояли только четыре кровати. И это ещё не всё. В спальне для девочек находилась потайная дверца, как мне сказали – это наша святыня: отдельная комната для супружеской пары. Поскольку пар было несколько, а потаённая комнатка одна, то она по праву принадлежала старожилам. Основной костяк проживающих в общежитии состоял из украинцев-западников из-подо Львова. Они надёжно здесь обосновались.

Мне досталась кровать посередине в комнате для девочек. Я горестно опустилась на кровать и подумала, что только об этом и мечтала -- оказаться в самом центре Америки среди такой неамериканской публики. Посмотрим, что будет дальше, пока выбора не было.

А дальше -- собственной персоной явился Алекс – «старый морской волк», еврей из Риги. Рассказывали, что когда-то он был капитаном дальнего плавания, сидел восемь лет на зоне при коммунистах, потом прорвался в Штаты по еврейской линии. Короче, личность не ординарная. Постоянно проживал в Денвере, а сюда наведывался с проверками – для порядка.

Сначала Алекс расспросил меня подробно о моём статусе. Виза ещё действовала. Что-то побурчав себе под нос, он согласился взять меня на работу в гостиницу в качестве горничной.

-- Что ж, попробуй себя на этом поприще, -- спокойно произнёс он сразу переходя на «ты», -- Пойдёшь с 15 декабря в отель «Хэмтон ин».

«КОНЮШНЯ»

А в это время Атанаса устроили в американскую строительную компанию «Пионер» и поселили в двухбэдрумном апартменте, расположенном над офисом этой же компании. Пока он обосновался там один. У него быстро пошла работа. Выносливый болгарин работал не покладая рук. Американцы сразу это оценили. Однако изворотливые Марат и Никита поставили дело так, что Наско должен был выплачивать им по десять процентов из каждой зарплаты, взяв с него сомнительную расписку. А если он нарушит договор –запугивали они – то обратятся в суд. Бесхитростному болгарину пришлось с этим согласиться, лишь бы только поскорей начать работать и уже начать зарабатывать конкретно. Общежитие, где я находилась скрепя сердце, сами проживающие прозвали «конюшней». Это название подходило сюда как нельзя лучше, так как порядок в нём толком не соблюдался. В основном, народ был деревенский, а деревня – она и в Колорадо деревня.

15 декабря официально открыли зимний горнолыжный курортный сезон.

Все наши граждане и я в том числе дружно вышли на работу по разным отелям куда направил Алекс. Меня определили на второй этаж отеля «Хэмтон ин», который состоял из шести этажей. На последнем этаже работали старожилы и квалифицированные работники. Среди них была и Римма – также как и Алекс родом из Риги. Может быть поэтому Римма имела особый статус -- неприкосновенности. Для первых навыков работы меня приставили к ней – она показывала и обучала, как быстро и качественно убирать комнаты. Конечно же, первые дни я страшно уставала от непривычных физических нагрузок. А нагрузка была немалая.

Все наши бабы, как ломовые лошади, тянули эту лямку и не роптали на судьбу. Всех интересовал только заработок. Лично мне уже ничего не хотелось, лишь бы только спокойно доползти после работы до своей постели. Даже в душ, который был необходим, ноги не несли. Такая окружающая обстановка меня очень удручала и казалось, не видно никакого просвета…

Прошла ровно неделя, как я заехала в «конюшню» и пошла работать горничной. Когда я в очередной раз лежала пластом на кровати, а вокруг галдели девчата, в дверь громко постучали.

-- Войдите! – отозвался кто-то из наших.

На пороге девичьей спальни нарисовался Наско.

-- Анна, собирайся! Я приехал за тобой.—Решительно заявил он.

Женщины внезапно умолкли и тупо уставились на молодого крепкого болгарина. Потом все дружно посмотрели на меня и тихо-вежливо удалились из комнаты. Мы остались одни.

-- Ничего не понимаю, как это «собирайся»?—недоумевала я из-за накатившей усталости.

--Аня, когда я увидел, где ты живёшь, то сразу дал себе слово, что заберу тебя отсюда при первой же возможности! Тогда я не мог этого сделать, потому что не было ни работы ни средств, -- объяснял он спокойно и рассудительно. – А сейчас я на хорошем счету у американцев, снимаю своё жильё и хочу забрать тебя к себе, если ты, конечно, не против. Ну так как? – настаивал Атанас.

Таких решительных действий от скромного болгарина я никак не ожидала.

-- Нечего и думать, Аня! – не дождавшись моего ответа, продолжал доказывать Наско свою правоту, -- Так жить нельзя! А у меня ты будешь жить в нормальных человеческих условиях.

Моя голова стала наконец-то проясняться. Чем прозябать в этой «конюшне», лучше всё-таки жить с молодым человеком. И конечно же я понимала, что без секса дело не обойдётся. Была не была – где наша не пропадала.

-- А поедем! – решилась я.

Атанас радостно начал помогать мне укладывать вещи в сумку. Затем мы гордо удалились на глазах у растерявшейся публики, которой также опостылела эта «конюшня», но лошади должны придерживаться своего стойла. Бывалые жильцы рассказывали, что иногда по утрам Алекс бесцеремонно залетал в спальню к работающему люду и орал:

-- Говны, хватит дрыхнуть! Пора вставать!

Может быть, кого-то это и устраивало, но скорее всего – не было другого выхода. Нужда. Хотя если хорошенько подумать – выход есть всегда – стоит его поискать хорошенько. А если тебе всё равно, тогда – увы, не обессудь.

КЕЙСИ И КОМПАНИЯ

Головной офис компании «Пионер» находился в небольшом местечке Сильвертон. Недалеко отсюда стоял отель «Хэмтон ин», где я уже приступила к работе. При хорошей погоде можно было и пешком дойти за 15 минут. Это удачное стечение обстоятельств меня вполне устраивало. Атанас привёз меня в своё жилище, состоящее из большого ливингрума и двух спален. Мы выбрали для себя одну из комнат, вторую начальство планировало тоже сдавать. А пока всё помещение принадлежало нам двоим. Мы с Наско радовались как дети, что всё налаживается и мы наконец-то будем спокойно жить и работать. У болгарина на работе появились новые американские друзья, поскольку человек он был добрый и открытый и люди это ценили. Пророчество Никиты и Марата – не обращаться к американцам – не оправдывало себя. А с точностью да наоборот: чем больше мы к ним обращались, тем лучше и увереннее ощущали своё пребывание здесь, в центре Америки.

И по-настоящему почувствовали американский дух -- дух свободы и независимости. Естественно, контракторам это было известно, но они думали, что самые умные, а вновь прибывшие граждане не сразу сообразят, что к чему и почему -- пока язык освоят, пока с людьми познакомятся – можно на этом проехаться и манипулировать приезжими по-своему. Естественно, их не устраивали шустрые сообразительные вольнонаёмные. Поэтому мы с болгарином сразу попали в немилость. Но лично нас это мало беспокоило. Мы жили полноценной жизнью и делали то, что нам нравится.

Каждое утро Наско первым уходил в офис, там получал задание на день, садился с бригадой в большой трак и уезжал на указанный объект. Я вставала чуть позже, завтракала и убегала в свой отель. Там меня ждали девчата из «конюшни». Супервайзер Джейн распределяла между нами комнаты и мы приступали к тупой физической повинности. Не хочется и вспоминать, каких усилий мне это стоило.

Нашла себе подружку Марьянку -- родом изо Львова – она приехала заработать на квартиру. Но после изнуряющего трудового дня, просто падала от бессилия, часто болела и пропускала работу.

-- Знаешь что, Аня, я поняла… -- отчаявшись говорила Марьяна -- Женщина без мужчины ничего никогда не добьётся. Вот и я сама вряд ли куплю себе квартиру. Только зря уехала на эти проклятые заработки и оставила дома пристижную работу. Там я была уважаемым человеком, а здесь?

И Марьянка с какой-то безнадёгой в глазах по-прежнему шла в свои комнаты и продолжала покорно застилать постылые кровати и чистить ненавистные унитазы для американцев. Её можно было понять. Утешало одно -- всё это временно.

У болгарина тоже появился приятель Кейси, 25-летний американец родом из штата Небраска. Простая рабочая семья имела девять детей. Кейси был старшим и отправился на заработки. Он работал в компании «Пионер» уже три года, а проживал в своём маленьком автобусе. И всегда передвигался на нём, где бы не находился, чем-то напоминая улитку, которая носит свой домик за собой. Однако Кейси было необходимо хоть иногда помыться в душе, хотя бы несколько раз в неделю. И он напросился к Атанасу заскакивать к нам ненадолго, когда я отсутствовала, чтобы немного погреться, выпить горячего чаю, принять тёплый душ. Когда же я об этом узнала, то удивилась его скромности и сказала ему, чтобы заходил к нам в любое время и не стеснялся меня.

После этого молодой американец стал нашим частым гостем, а мы с болгарином практиковали свой английский. Кейси рассказывал весёлые

истории из жизни американцев, иногда приводил свою девушку.

В одной из наших бесед я поинтересовалась, любят ли они Джека Лондона?

-- А кто это? -- пожал плечами Кейси.

-- Вы не знаете известного американского писателя? – удивилась я.

-- Нет. – признался простодушно Кейси.

И мне пришлось рассказывать американцам о простом парне, родившемся в пригороде Сан-Франциско. Как он отправился искать золото на Аляску. Но вместо золота привёз оттуда прекрасные рассказы и повести. Помню ещё, я пересказала Кейси рассказ «Любовь к жизни» -- о противостоянии человека и волка. Парень слушал меня, раскрыв рот.

Да, подумала я в тот момент, и это -- Америка?!

В погоне за куском хлеба бедному Кейси некогда было читать книги, как это делали мы в молодые годы. Успевали и работать, и учиться, и читать. Джек Лондон являлся одним из любимейших моих писателей. Такова американская суровая реальность, что делать.