2017-12-16
420
Бренда осознала, что ее настоящая жизнь - такая же точно: нет места для личной жизни, нет времени на себя, только если заболеть. В действительности она недавно несколько дней пролежала в больнице и воспринимала это как начало пути к себе. Она принялась размышлять, может ли строительство более прочного личного мира избавить ее от ощущения пустоты в жизни. Для нее стало очевидным, что, только уделяя больше пространства и времени своему личному миру, она сможет хоть когда-нибудь разгадать тайну ее тяги к курению. К этому времени связанные с курением аспекты природного мира казались достаточно ясными. При этом она понимала, что игра с огнем, путешествие в магазин за пачкой сигарет, даже под угрозой сильной опасности, имели и более глубокое значение. Ей нужно было познакомиться со своим внутренним миром, прежде чем она сможет понять значение своих стремлений, и прежде чем она сможет также осознать всю силу своей мотивации в плане того, что для нее действительно значимо в смысле духовном.
На тот момент она просто решила, что будет умнее расширять свой кругозор в плане личного измерения, чем полностью подчиниться пристрастиям физического мира, будучи в то же время во власти влияния социального мира. Она действовала в соответствии с этим пониманием и начала резервировать время для себя, притом что раньше в ее жизни превалировала работа и социальные обязательства.
Вначале Бренде было слишком трудно просто сидеть без дела; искушение закурить снова в это время было особенно жестоким. Сначала она поддалась ему, но в то же время начала изучать новые способы привлечения огня в свою жизнь. Особенно ее беспокоила унылость бытия; она в самом деле чувствовала, будто бредет по холодному снегу. Также она размышляла, почему другие люди кажутся такими страшными (как волки) или настолько неспособными заметить ее уязвимость (врезающимися в нее, как снегоуборочная машина), и почему она кажется неспособной впустить других людей в свой личный мир.
Сон был для нее постоянной контрольной точкой, и многие события повседневной жизни продолжали иллюстрировать стороны сна. В конце концов, она пришла к заключению, что хочет завести с людьми вокруг контакты нового типа. Вместо чисто профессиональных и безличных социальных отношений ей хотелось теплоты доверия к другому существу. После
Работая со снами
того, как она попыталась получить это от нескольких людей из своего ближайшего окружения, а получила только физическое реагирование, она решила выбрать другой подход.
Идею этого нового подхода она позаимствовала в другом сне, который был почти таким же, как первоначальный, за исключением наличия других одиноких путников в снегу. Этот сон дал ей понимание того, что она должна как-то отыскать тех одиноких, изолированных людей, бегущих от волков, вместо того, чтобы самой выть с волками или ехать на снегоочистителе, который врезается в предметы.
В этом втором сне она внезапно обнаружила, что находится на снегоочистителе, который превратился теперь в кувалду, которая уничтожая волков, убивала и людей, бегущих в снегу; проснувшись, она чувствовала сильную вину. Вина возникла от осознания того, что она пыталась избавиться от первоначального положения бегущей сквозь снег, присоединившись к общественной безопасной, но и безжалостной группе. Вина напомнила ей о ее стремлении значить для людей больше, чем она, казалось, могла на тот момент.
Она решила, что должна стать более заботливой по отношению к другим, и совершенно неожиданно присоединилась в качестве помощника к группе самаритян. Неудивительно, что это совершенно новое дополнение к ее образу жизни сильно на нее повлияло. Хотя изначально она рассматривала этот новый вызов лишь как способ выйти к другим из своей социальной изоляции, вскоре он превратился в нечто гораздо большее.
Бренда обнаружила, что это расширяет подход к отношениям с другими людьми, а также наращивает объемы ее личной жизни. Больше того, она начала чувствовать, будто впервые за многие годы в ее жизни появилось что-то, ради чего стоит жить; позабытое раньше духовное измерение, наконец, было присоединено. Теперь она могла понять, как жить ради чего-то, что обогатит не только ее жизнь, но также и жизни других людей. Это стало источником энергии и энтузиазма, понимаемый ею как внутренний костер; этот костер будет давать то тепло и значимость, которые раньше она черпала в курении.
Вскоре после этого замечания Бренде приснился третий сон на снежную тему. Теперь она увидела себя идущей или бредущей по толстому слою снега к каким-то людям, живущим в маленьких палатках. Она беспокоилась о них в их уязвимости, и хотела крикнуть, что идет помочь им, но когда она попробовала крикнуть, ее голос был как волчий. Она обернулась и увидела стаю волков, пугающе близко от себя, так что она побежала к палаткам и упала, обессилев, возле большого костра. Когда она захотела предупредить людей в палатках о приближении волков, она вспомнила, как звучит ее голос, и затихла в страхе, что они оттолкнут или убьют ее. В отчаянии она заплакала, и к своему изумлению увидела, как ее слезы падают на снег как капельки огня, растапливают снег и разжигают маленькие костры. Проснулась она с чувством крепкой уверенности и радости.
Первым шагом, как обычно, было резюме сна в одном предложении, чтобы попытаться ухватить основной смысл в рамках ее образа бытия в мире, ее изначального стремления и крайней данности. Бренда резюмировала: «Я хотела спасти людей, нуждающихся в помощи в трудной ситуации, с которой я, казалось, легко справлялась, но закончилось тем, что вместо этого они спасли меня». В ходе подробного изучения частностей сна раскрылись различные измерения ее переживания. Бренда особо четко отметила, что определенно чувствовала себя в силах справиться с суровыми природными условиями. Снег нисколько не пугал ее, как и в двух предыдущих снах, и она чувствовала себя совершенно комфортно, двигаясь по холоду и снегу до тех пор, пока проблема была только в физическом неудобстве. Это соответствовало ее повседневной позиции, в которой она была склонна обходиться минимумом Удобства. Действительно, она обычно не обращала внимания на свое здоровье, как на про-
V. Творческие исследования
блему, безусловно второстепенную, чрезмерно много курила или игнорировала симптомы физического нездоровья, и потому оказывалась в больнице. Теперь Бренда осознала, что ее способность терпеть боль и не пугаться дискомфорта была одним из ее главных преимуществ. В этом плане она чувствовала себя уже почти героиней и черпала уверенность в своей выносливости. Она поняла, что одной из причин, почему ее привлекли самаритяне, было их название, напоминавшее о библейской истории. Ей нравилась идея уподобиться доброму самаритянину и отдать часть своего благосостояния для того, чтобы улучшить положение другого, более уязвимого человека. Сражение со стихией делало ее сильной, как раньше делало ее сильной курение.
Однако, как показывал сон, базовую способность быть уверенной подрывало приближение волчьей стаи. Бренда никогда не сомневалась, что волками были люди. В первом сновидении общественная сторона ее отношений с миром была представлена большей частью негативно, в виде угрозы, исходящей от волчьей стаи и снегоочистителя. Во втором сновидении возник дополнительный элемент в виде других людей, которые выглядели такими же нуждающимися и напуганными, как и она сама. В третьем сновидении стало ясно, что эти люди, которые, как она решила сначала, нуждались в ее помощи, оказывается, потенциально могли испугаться самой Бренды (когда ее голос стал похож на волчий). Так что в ее общественном измерении произошло важное открытие. Выяснилось не только то, что есть, наверное, люди, которые обеспечены хуже, чем она, но также, что они могут ее бояться - как она боится тех, кто сильнее ее.
Второе, что она поняла: хотя она сначала и думала, что те люди, возможно, нуждаются в ее помощи, именно они вместо этого оказались ее спасителями. Конечно, их преимущество объяснялось наличием доступа к огню. С того момента, как Бренда осознала, что здесь есть огонь, ее неуклонно тянуло к нему, и в конце концов она чуть не прыгнула в огонь, отчаявшись самостоятельно спастись от рыскавших волков. В этот момент ей казалось, что все пропало. Она не в состоянии была позаботиться о себе - настолько она была напугана другими людьми. Она не могла помочь тем, кому хотела помочь - они могли бы испугаться ее. Также она обнаружила, что у них есть долгожданный огонь, в котором она нуждалась, но она пока не принадлежала к их группе. В тот момент, когда она все это осознала, она отбросила свою обычную манеру стоика и разрыдалась. И только тогда она обнаружила, что именно ее слезы начали растапливать и снег, и ее уединение. Она разгадала тайну огня; она обнаружила источник огня в самой себе. Это открытие дало ей чувство причастности к этой группе людей, живущих в палатках; она нашла себе временное жилище. Отыскав в себе уязвимость и слезы, она обнаружила и внутренний огонь, с которым могла теперь присоединиться к другим людям.
Несомненно, этот сон впервые выразил некоторую надежду и намек на благополучие в социальном измерении. Волки не представляли больше серьезной опасности; она стала членом группы, у нее появился дом (хотя и временный); самое главное - она владела теперь секретом огня, который отразит любое нападение диких животных.
Этот сон также свидетельствовал об определенном прогрессе в рамках ее личного мира. Во-первых, в нем намного больше было упоминаний о личных мыслях и эмоциях. Была сила субъективного переживания, которая отсутствовала в предыдущих сновидениях. Миниатюрным изображением этих эмоций было, конечно, переживание настоящего эмоционального выплеска в виде слез, который привел к открытию личного могущества в виде огня. Открытие собственного доступа к внутреннему огню, когда его не нужно было брать в займы у сигарет или у других людей, дало ей почувствовать такую радость при пробуждении.
Работая со снами
Теперь она могла влиять на свое природное окружение, растапливать суровые заснеженные обстоятельства, и быть в тепле. Также она могла перестать бояться других, кто прежде мог подавить ее. Другими словами, сила в личном измерении увеличила ее самостоятельность в физическом и социальном плане.
Бренда была в состоянии придерживаться этих идей и строить на их основе реальную жизнь. Хотя сновидение было лишь проблеском новой надежды, своей верой и действиями она воплотила его образы в реальность. Итак, она перестала считать, как принято в традиции самаритян, что ее жизнь есть некая миссия во спасение других, и стала смотреть на нее как на путешествие к другим для собственного развития и роста. Раскаяние в прошлом высокомерии помогло ей найти нескольких друзей среди сотрудников, которые стали ценить ее как человека, способного быть скромным и великодушным. Это переживание было совершенно новым для Бренды, сопоставимым с радостью, которую она испытала во сне.
Хотя третий сон был рассмотрен гораздо более детально, чем первые два, в нем все же было очень мало связанного с идеальным измерением. Просто Бренда была не очень уверена в себе на этом уровне. Прежние попытки отыскать идеальное значение ее сна привели к убеждению, что она больше всего хочет помогать нуждающимся; позднее выяснилось, что основанием тому служил недостаток признания собственных нужд и ранимости. Это указывало на то, что Бренде нужно было еще решить некоторые вопросы, прежде чем она будет готова отыскать непосредственную цель своей жизни. Конечно, на тот момент достаточной проблемой было хотя бы разобраться в личном мире, укрепить физические и социальные отношения. На тот момент ее идеалом было просто удержать этот внутренний огонь, оставаясь в тепле и безопасности, что было особенно важно в плане развивающейся дружбы, которую она выстраивала.
Главным, что побуждало ее к действию, была возможность обрести какую-то новую силу в своих социальных отношениях, заменив ею ощущение того, что она находится во власти других людей. Во-вторых, мотивация содержалась также в обнаруженной ею способности влиять на внешнюю ситуацию, принимая на себя инициативу и давая себе свободу там, где раньше было возможно только преодоление. Постепенно на первый план вышла ее только что найденная мотивация, которая состояла в том, чтобы обрести смысл внутренней реальности и полноту своего личного мира в мыслях и чувствах, а также во все возрастающей близости с дорогими ей людьми.
Этим ценностям и стремлениям соответствовали ее крайние данности утраты контроля над происходящим в социальном измерении и жизни, сведенной к тому, чтобы служить удобствам других людей, будучи от них изолированной и исключенной из их круга. Вслед за этим пришло нарастающее с увеличением благополучия беспокойство по поводу возможной болезни или слабости. Было интересно отметить, что раньше она держалась нижней части эмоционального спектра своего физического мира, навлекая болезнь и прячась в своей способности с ней справляться в качестве альтернативы здоровью.
То же касалось ее личного мира. До тех пор, пока она воздерживалась от осознания своего внутреннего мира, она почти не боялась что-то потерять. Как только она стала развивать в себе стремление к более глубокой духовности и близким отношениям с другими людьми, она осознала собственное смятение и ранимость. Конечно, позже это осознание и способность Донести эти мысли до самой себя и до близких стали для нее силой, помогающей достичь большей близости с собой и с другими.
Как часто бывает, Бренде пришлось сделать шаг и оказаться в водовороте событий, прежде чем она начала пожинать плоды от той растущей и самовосстанавливающейся силы
V. Творческие исследования
мотивации, которая теперь двигала ею. Сновидения имели своей задачей продуцировать образы, по которым ей легко было ориентироваться. Придерживаясь нескольких простых образов, выражающих ее ситуацию и положение, она смогла решить, в каком направление ей лучше всего двигаться.
Развивая эти образы и позволяя сновидениям становиться картой, по которой можно ориентироваться, обретая новые идеи, она получила надежду на ясность и поступательное движение вперед - то, что ускользало от нее, когда она пыталась разобраться в положении дел, анализируя актуальную ситуацию. Сновидения рассматривались даже не как выражение фактической ситуации, а как иллюстрация ее специфического подхода к жизни. Таким образом, она обретала контроль над всей полнотой и многообразием своего жизненного опыта. Анализируя свое отношение к миру, выраженное в образах сновидения, она получила возможность разглядеть то, что прежде упускала из виду, и отметить то, что, очевидно, можно было изменить к лучшему.
Концентрация на позитивном, с точки зрения сна, потенциале подвигала ее к тому, чтобы рассматривать вещи под другим углом, более конструктивно. Так Бренда сама получила возможность продуцировать свои собственные конструктивные образы, и превратить эти образы в самоисполняющееся пророчество, что позволяло ей продвигаться вперед естественным образом, следуя логике вещей.
Такая работа со сновидениями позволяет людям осознать, какие из их образов и фантазий по поводу мира сдерживают их на пути вперед, так что они могут либо стереть их, либо дополнить другими, более подходящими.
Если человек не стремится использовать сновидения и воображение творчески, его мир формируется вокруг тех банальных образов, которые человек впитывает из внешнего мира. Воскрешение образов, которые возвращают в нашу жизнь огонь, страсть и надежду, становится, таким образом, критически важным шагом на пути к тому, чтобы сделать нашу жизнь более полной. Конструирование снов, как схемы реальности, есть начало жизни, дающей чувство удовлетворения. Установление связей с окружающим миром и другими людьми будет гораздо более осмысленным, если делать это, находясь в центре своей внутренней силы, которую мы таким образом создаем.
Играя с воображением
Как сны есть выражения способа, которым люди ориентируются в мире, так воображение есть то, что позволяет нам этим способом воспользоваться. Мир наделен определенной реальностью благодаря силе воображения. То, что воспринято из внешнего мира, перерабатывается и становится значимым в рамках тех образов реальности, которые каждый для себя создал. Так человек формирует и интерпретирует реальность.
Многие образы, принадлежащие сфере культурного и социального, могут быть восприняты одновременно многими людьми, и таким образом создается своего рода объективная реальность, которая делает возможными сообщение и понимание между людьми. При этом даже в пределах одной культуры есть множество различных интерпретаций таких разделяемых образов реальности. Понятия типа «смерть», «личность» или «успех» могут быть по разному определены в различных группах людей. Позицию человека по отношению к миру определяет индивидуальный подтекст, с которым соотносится для него каждое из таких
Играя с воображением
понятий и каждая из сторон жизни. Эта позиция, в свою очередь, определяет тот набор выборов, жизненных альтернатив, который доступен этому человеку.
Маловероятно, что человек, убежденный в том, что в ближайшее десятилетие мир будет разрушен в результате ядерной войны, сможет принять участие в каком-либо проекте с настоящей энергией и энтузиазмом. Маловероятно, что человек, который воображает, что уровень его интеллекта - ниже среднего, возьмется за публичное выступление или изучение математики. Человек, который убежден, что с ним обошлись несправедливо, может обнаружить неожиданную способность к самоутверждению. Человек, который воображает, что принадлежит к королевской семье, может усвоить такую царственную позу, что все вокруг проникнутся почтением и станут испытывать неловкость.
Воображение создает атмосферу и оказывает действие на мир. Каждый день каждый из нас придумывает свой мир. Немногие люди это осознают, поскольку они принимают одни и те же образы снова и снова, и пришли уже к мысли о том, что это - истина, а не представление. Поскольку культура основана на такого рода постоянном повторе образов и представлений, постольку возможно прожить всю жизнь, никогда не осознавая, что можно было бы выбрать себе другую реальность. Многие люди имеют очень скромное представление о возможностях своего воображения. Им удобно думать, что реальность основана исключительно на фактах.
Часто люди приходят на консультирование и психотерапию, когда неожиданно лицом к лицу столкнутся с тем, что их реальность - выдуманная. Они хотят выяснить, сошли ли они с ума, или же мир в самом деле никогда не был настолько определенным, как они полагали; люди могут сетовать на то, что утратили иллюзии или очнулись ото сна. В тот момент, когда они переживают эту относительность реальности и истины, они часто находятся в одном шаге от осознания собственной способности творить реальность. Это и есть то, что экзистенциальный подход стимулирует и поддерживает.
Джорджу нужна была поддержка в том, чтобы заново обрести смысл в жизни после того, как его жена Нелли внезапно умерла. Они были женаты 23 года, и их совместная жизнь была настолько хорошо отрегулирована, что Джордж совершенно успокоился мыслью о том, что никакой другой жизни и быть не может. Он принимал Нелли такой, как она есть, и ему их образ жизни нравился настолько, что он не хотел никакого другого. Между ними не было большой страсти. Они были друзьями детства. Между ними установилось полное согласие насчет того, что в жизни важно, и они нашли очень простой способ разделения домашних обязанностей. Между ними почти не случалось ссор, поскольку каждый знал, чего следует ожидать. У Джорджа была постоянная работа, которая его не очень интересовала, а Нелли вела хозяйство. Детей у них не было.
Когда Нелли попала под машину и через два дня после этого умерла, мир Джорджа просто остановился. Он не мог поверить в то, что случилось, и в то, что он не сможет жить, как раньше. Он просто сидел дома, томясь тоской. Он не мог приспособиться ни физически, ни психологически. Он был не в состоянии самостоятельно нормально питаться, и полностью полагался на соседей во всем, что касалось его собственных удобств и всех тех обязанностей по дому, которые брала на себя Нелли. Хотя соседи с радостью пришли ему на помощь, они начали уже уставать и немного забеспокоились, когда ничего не изменилось по прошествии времени.
Пять месяцев спустя после смерти Нелли Джорджа направили в поликлинику, после того, как соседи решили посоветоваться с приходящим терапевтом из страховой компании. С ним Работала целая группа специалистов, и терапевтическое консультирование было частью
V. Творческие исследования
этого лечения, хотя сам Джордж вовсе не считал, что если об этом разговаривать, что-то изменится. Он сетовал на нелепость жизни и сожалел, что не умер. Он выглядел пятнадцатью годами старше своего возраста, и вел себя как старик. Поскольку вскоре он отказался посещать клинику, мотивируя это тем, что не хочет, чтобы его беспокоили, было решено попробовать посещение на дому, прежде чем отправлять его в стационар.
В течение следующих месяцев консультант создавал дружеские, поддерживающие отношения с Джорджем, в процессе чего Джордж стал несколько общительнее. Вскоре стало очевидно, что он не столько тосковал по Нелли, сколько по собственной потерянной жизни. Внезапная смерть Нелли столкнула его лицом к лицу с эфемерностью тех вещей, которые он привык считать надежными и стабильными. Именно с переменой в своем мире он не мог согласиться.
Он сам в общем-то удивился тому, насколько мало, казалось, он скучал по Нелли. Едва ли он вообще о ней думал. По чему он действительно скучал, так это по комфорту и размеренности своей прежней жизни. Он размышлял о том, чтобы найти женщину, которая, возможно, сможет обеспечивать ему все это, но оставил эту мысль, когда понял, что прошлого не воротишь. Дело было не в том, что ушла Нелли. Дело было не в том, что в доме не стало женщины. Дело было в том, что ушла его вера в жизнь. При всех своих ограничениях, жизнь с Нелли давала разделенное чувство смысла. Когда она была здесь, имела смысл его работа, потому что он должен был обеспечивать их обоих. Выходные имели смысл, потому что они оба любили бывать в провинциальных гостиницах. Жизнь казалась своего рода разумным и приятным событием. Теперь она казалась зоной военных действий, начиненной минами-ловушками.
Когда Джордж начал выражаться такими метафорами, исследование его мира стало более продуктивным. Вскоре он понял, что именно они с Нелли создали эту приятную атмосферу в жизни. Эта атмосфера не возникала ситуативно, она привносилась в жизнь вместе с тем, как они думали о жизни и, соответственно, действовали. Таким образом, в некотором смысле она была иллюзорна и нереальна, потому что нельзя было думать, что так может продолжаться вечно. Мир в действительности не был разумным и приятным местом. По той же причине он не был, в действительности, и полем боя, полным мин-ловушек. Каждое ощущение было вызвано созданными человеком образами.
Джорджу понадобилось время, чтобы понять, что нечто воображаемое не обязательно нереально, и что реальность до определенной степени активно создается верой в идеи или образы, в соответствии с которыми потом действуют люди. Он постепенно понял, каким образом он сам интерпретирует мир вокруг себя. Он смог увидеть, что осознает жизнь как полную опасностей, с тех пор, как узнал, что комфорт и установленный порядок нельзя воспринимать просто как данность. Поскольку он переживал смерть Нелли как внезапную атаку, направленную против его безопасности, он создал такой образ, где жизнь была зоной боевых действий, где нет ничего безопасного и где вещи могут взорваться у вас под носом в тот момент, когда вы этого меньше всего ожидаете. Он действовал в соответствии с этим взглядом на мир, не выходя больше навстречу опасности и не привязываясь ни к чему, что снова могло быть у него отнято.
То, что на самом деле он сам создает для себя такое восприятие, стало очевидным, когда он впервые за несколько месяцев почувствовал волнение, просматривая телевизионную передачу о Второй мировой войне. Такого рода переживания совпадали с его представлениями о жизни, и он находил удовлетворение в том, что узнавал свой личный мир в документальных кадрах на экране. Теперь стало возможным создавать позитивный смысл жизни,
Играя с воображением
поскольку ему пришло в голову, что образ поля боя не обязательно был исключительно его образом и не обязательно он был негативным. Он был очарован героизмом людей во время войны и лишений, и он начал взахлеб читать об этом.
Когда Джордж принялся заново осмысливать мир вокруг себя, его выздоровление от депрессии последовало почти немедленно. В конце концов, он даже вернулся к работе и завел дружбу с одним из своих коллег, который собирал военные реликвии. Они вместе ездили в Нормандию и на полуостров Арнемленд, и Джорджу очень нравились его новое увлечение и компания. Во время депрессии ему много раз рекомендовали найти для себя какое-нибудь хобби или заняться чем-нибудь интересным. Но все эти добрые советы не приносили никакой пользы до тех пор, пока Джордж не смог создать нужную атмосферу и вызвать образ, который соответствовал его актуальному состоянию.
Воображение - не изолированный процесс. Это - один из аспектов образа жизни человека. Назначать клиенту фантазии и образы также бесполезно, как бесполезно назначать ему чувства или новое поведение. Чтобы образы стали значимыми, они должны сочетаться с общим мировоззрением клиента. Сочетаемость может возникнуть только тогда, когда клиент сам порождает мысль или фантазию. Никто больше не может определить, что должно иметь значение, и как это значение может быть создано. Начинать всегда следует с сформировавшейся уже фантазии человека. Терапевт может только принять посильное участие в процессе выяснения значения образа и при трансформации негативного в позитивное. Базовую установку клиента он поменять не может.
Легко не заметить некоторые менее очевидные способы, которые клиенты задействуют для реализации силы воображения, и прийти к выводу, что они лишены воображения. Действие его не всегда проявляется заметно и оригинально. Иногда уместна аналогия с высокоэффективным топ-менеджером, работающим по найму в компании с устоявшимися традициями, который активно следует своему образу успеха, иногда - с личностью самобытного и оригинального художника, который следует только образу своего творческого гения. Воображением пользуется каждый, но не каждый делает это максимально конструктивно. Сожаления о прошлом и беспокойство о будущем - два наименее очевидных пути, следуя которым, люди придумывают себе определенный образ жизни. Позитивные составляющие этого - приятные воспоминания и мечты о будущем. Конечно, каждое из этих воспоминаний и ожиданий может быть конструктивным или деструктивным. Человек, который постоянно прокручивает в голове образ прошлого, как источника всех его несчастий или удач, оказывает себе плохую услугу, создавая ограниченный взгляд на свои творческие силы. Человек, который беспокоится или мечтает о будущем, может не осознавать, что он активно проектирует дни, которые настанут. Из всех этих аспектов воображения можно извлечь многое, если человек осознает самый процесс, в котором участвует. Навязчивая тревога может превратиться сначала из пассивного беспокойства в активное, а потом оказать влияние на то, каким образом человек планирует будущее. Тревожными часто бывают люди, у которых хорошо развито воображение и которые еще не научились позволять воображению служить Щ а не мешать. То же можно сказать и о «навязчивых мечтах». В том и другом случае можно обратить силу своего воображения во благо, научившись осознавать творческий процесс, в котором оно участвует. Устремляясь мыслью в будущее и изучая его потенциальные сложности и возможности, можно превратить это в одно из наиболее творческих занятий, если, конечно, именно вы руководите процессом. Воображение при этом может проигрывать перед вами сцены из будущей реальности, меняя ее форму и объем до тех пор, пока вы не перестанете беспокоиться о том, что должно произойти.
V. Творческие исследования
Подобно этому, размышления над образами прошлого могут быть настолько конструктивными, насколько усердно вы придаете им форму и объем, создающие умиротворенность между прошлым и будущим. Понимание того, что вчера вы сделали правильно или неправильно, может принести исключительную пользу, когда вы станете планировать ваше «завтра». Если вы обнаруживаете, что ваш вчерашний опыт воплотился в деструктивный образ, этот образ вы сможете изменить и улучшить, лишь как следует поразмыслив над ним. Таким образом, привычка регулярно пересматривать образы прошлого становится критически важной, если вы хотите продвинуться в деле создания конструктивных образов для будущего.
Конечно, многие люди не привыкли долго размышлять над такими вопросами. Современный подход к жизни в западном обществе не поощряет такую рефлексию образов, при помощи которой мы формируем себя. Ритуалы типа молитвы или медитации почти никем регулярно не практикуются. Ближе всего большинство людей подходит к конструированию новых образов и историй, в соответствии с которыми будут жить, когда они смотрят телевизионные программы и следуют за чужими мыслями. К сожалению, такой подход почти не дает возможности перерабатывать эти образы и выбирать из них наиболее конструктивные. При отсутствии такого процесса осмысления воображение делается не активно, а пассивно рефлексивным, и человек упускает его способность предвидеть и прогнозировать, и оказывается погребен под огромным количеством противоречивых историй. Здесь экзистенциальная терапия может помочь человеку очнуться от сна пассивного воображения и научиться отслеживать его собственные видения, создавая свою внутреннюю реальность. Экзистенциальный подход поощряет человека заниматься своими собственными фантазиями и, играючи, мысленно воссоздавать их.
