В поисках лучшей доли (1813–1830 гг.)

Реформы императора Александра I на территории ВКЛ в основном ограничились просвещением. Этого было недостаточно для сохранения спокойствия в обществе, недовольном российским деспотизмом. Перемен к лучшему можно было достичь либо путём расширения реформ «сверху», либо путём вооруженной борьбы «снизу» за возрождение реформированной Речи Посполитой.

Виленские общества. Распространение идей просвещения и науки, а также ухудшение социально-экономического положения края усилили общественно-политическую активность передовой части шляхты. По-прежнему актуальными оставались для нее проблемы освобождения от российского господства, либерализации государственного управления, изменения условий хозяйствования.

Центром просвещения и общественно-политической жизни была Вильня. Здесь действовал университет, издавались газеты. После изгнания французов при университете появились научно-просветительские студенческие кружки, деятельность которых постепенно приобрела политическую окраску. Это «шубровцы» («лентяи»), «филоматы» («любители наук»), «лучистые» (от снова «луч»), «филореты» («любители благотворительности»).

Студенческая молодежь стремилась посредством просвещения улучшить состояние Отечества, под которым подразумевалось бывшее ВКЛ. Большим авторитетом среди членов кружков пользовался знаменитый профессор истории Иоахим Лелевель (1786–1861), пропагандировавший теорию «естественного права» всех людей на свободную и обеспеченную жизнь. В деятельности студенческих обществ участвовали знаменитые уроженцы Беларуси: поэты Адам Мицкевич, Ян Чечот и Томаш Зан, известный ученый Игнат Домейко. Они призывали сохранять традиции предков, любить и изучать родной язык. Родным языком для многих студентов был беларуский. На вечеринках членов кружков часто звучали беларуские народные песни.

Тайное общество филоретов создали руководители кружка «лучистых» после его закрытия в 1820 году. Оно имело четко сформулированную политическую цель — возрождение Речи Посполитой, в состав которой должны были войти как Литва (3 губернии), так и Белоруссия (ещё 3 губернии). Это общество имело более 300 активных членов, среди которых были не только студенты, но и помещики, адвокаты, учителя. Общество возглавил Томаш Зан, его помощниками стали Ян Чечот и Франц Малевский. Кружки филоретов возникли также в Высшем училище ордена Пиаров в Полоцке, среди учащихся Белостока.

Главным проводником антипольской политики в беларуских землях тем временем стал сенатор, граф Н. Н. Новосильцев (1761–1831). В 1821 году он занял должность попечителя учебных заведений в Царстве Польским. Именно по его инициативе в 1822 году было предпринято следствие по делу филоматов и филоретов.

В 1823 году виленская организация филоретов была разогнана. Томаша Зана власти заключили в тюрьму, так как он, спасая друзей, всю вину взял на себя. Прочих руководителей сослали во внутренние губернии России. Рядовых членов общества, в том числе Адама Мицкевича, заставили покинуть университет и уехать из Вильни. Попечитель учебного округа Адам Чарторыйский в знак протеста против всего этого в начале 1824 года ушел в отставку. Его место в начале 1825 года занял граф Новосильцев.

В 1824 году учебные заведения Витебской и Могилевской губерний царское правительство вывело из подчинения Виленскому университету, мотивируя это тем, что созданная университетом система «учебных заведений и постановка учебного в них дела оказались несоответствующими нуждам и интересам России».

Тем не менее, виленские общества сыграли свою роль. В частности, они привлекли образованную молодежь к изучению этнографии беларуского народа и его культуры. Ян Чечот, Адам Мицкевич и другие впервые напечатали на польском языке беларуские легенды, песни и предания, а отдельные произведения — на беларуском (латинским шрифтом).

Военная оппозиция. В 1820 году многие офицеры гвардейского Семеновского полка, размещенного возле Петербурга, выступили против издевательств над солдатами. Царь Александр I был недоволен таким «вольнодумством» и решил укротить дерзость армейской молодежи походом в Беларусь. С лета 1821 по лето 1822 года 30-тысячная русская армия квартировала по городам, местечкам, деревням и имениям Витебской, Виленской, Гродненской, Минской губерний. Власти надеялись, что русские гвардейцы произведут хорошее впечатление на беларуское общество, найдут общий язык с местной шляхтой и тем самым поспособствуют её русификации.

Однако беларуское население встретило русских военных весьма сдержанно. Юнкер Александр Одоевский (1802–1839), князь, поэт и декабрист в одном лице, удивлялся тому, насколько сильно ощущалось различие между Россией и Беларусью сразу же за чертой Псковской губернии, и сожалел о том, что местные светловолосые паненки избегают офицеров. На русских здесь смотрели, как на иностранцев. Никита Муравьев (1796–1843), один из организаторов «Северного общества» декабристов, писал матери, что жители Беларуси знают русских не лучше, чем китайцев.

Всё же некоторое сближение происходило. Офицеры изучали польский язык. Идеи патриотизма и реформизма были одинаково близки определенной части русских и польских аристократов. Видимо, не случайно первый вариант русской конституции Никита Муравьев написал в Беларуси. Результат похода оказался не тем, на который надеялся царь. Гвардейцы вернулись в столицу империи ещё более убежденными противниками существующих порядков.

Планы декабристов. Декабристское движение советская историография всегда покрывала вуалью романтики, но факты — упрямая вещь. Демократизм проектов конституций соединялся у декабристов с великодержавным русским шовинизмом. Так, глава «Южного общества» Павел Пестель (1793–1826) защищал идею единой и неделимой России, делая исключение только для королевства Польского. По его мнению, оно могло получить независимость, но при условии тесного политического и военного союза с Россией.

Чтобы заручиться поддержкой польского «Патриотического общества» в борьбе за свержение самодержавия, Пестель соглашался на территориальные уступки полякам. Он планировал передать им после военного переворота Гродненскую и Виленскую губернии, а также большую часть Минской губернии. Это был первый план раздела беларуских земель между Россией и Польшей, составленный без ведома беларусов. Вообще, программа Пестеля декларировала полную русификацию нерусского населения империи. В соответствии с ней все национальные языки следовало запретить. Пестель признавал существование беларусов, но только как части русского народа, «испорченной» длительным господством поляков.

Проект конституции Никиты Муравьева предусматривал федеративное устроение России. Империя должна была состоять из автономных государств, представлявших собой территориально-хозяйственные единицы по образцу североамериканских штатов. Беларуские земли Н. Муравьев планировал включить в состав двух таких государств: Западного (со столицей в Вильне) и Днепровского (со столицей в Смоленске). Пестель считал беларусов и украинцев русскими, поэтому национальный вопрос фактически не рассматривал.

Декабризм в Беларуси. Движение декабристов нашло поддержку среди некоторых представителей шляхты западных беларуских земель и ряда офицеров Литовского корпуса русской армии. Именно они создали в 1825 году в Белостоке тайную организацию «Военные друзья». Руководил ею белостокский шляхтич, бывший филомат Михаил Рукевич. Его ближайшими помощниками являлись капитан Константин Игельстром и поручик Александр Вегелин. Организация насчитывала 45 членов, поддерживала связь с польским «Патриотическим обществом» и с русскими декабристами.

24 декабря 1825 года члены организации попытались сорвать присягу Литовского пионерского (инженерного) батальона новому царю Николаю I. Это произошло в местечке Брянск, под Белостоком. Однако другие части корпуса не поддержали заговорщиков. Рукевич, Игельстром и Вегелин были арестованы и в начале 1827 года приговорены к каторжным работам в Нерчинских рудниках, где они оказались в одной компании с остальными декабристами[40].

Итак, после войны 1812 года в России некоторое время были популярны идеи реформ. Однако русские дворяне-реформаторы своими имперскими амбициями не могли увлечь беларускую шляхту, которая осталась в сфере влияния польского освободительного движения. Неудачное выступление декабристов только укрепило самодержавие. Всё это ещё больше сближало патриотически настроенную шляхту Беларуси и Польши, подталкивало их к идее совместной вооруженной борьбы за национальное освобождение.

В целом, в 1795–1830 годы местная элита жила на руинах Речи Посполитой и Великого княжества Литовского. Шляхетское сословие восприняло разрыв с прошлым как подлинную катастрофу. Оно не теряло надежду восстановить разрушенное здание конфедерации. Именно под этим лозунгом происходила интенсивная полонизация беларуских земель.

Но при этом шляхетское сословие исчезнувшего ВКЛ сохранило свой регионализм. Этот факт наглядно продемонстрировали члены виленских студенческих обществ и некоторые униатские священники-беларусы. Что касается простого народа, то он в своем подавляющем большинстве остался безразличным к политическим переменам и по-прежнему был привержен родному языку, униатской религии, традициям и обычаям предков во всех сферах своей жизни.