Дело «Белорусского филиала Трудовой крестьянской партии» (1931 г.)

Эту «контрреволюционную шпионско-диверсионную организацию» сотрудники ГПУ БССР выдумали в мае 1931 года с целью проведения политического процесса над интеллигентами, имевшими отношение к вопросам развития сельского хозяйства БССР.

Следователи заявили, что БФТКП организационно оформилась в 1927–28 гг. (время составления 2-го пятилетнего плана).

Руководителями «организации» числились Р. Бонч-Осмоловский (председатель сельхозсекции Госплана БССР), Г. Горецкий (директор НИИ сельского и лесного хозяйства), П. Хоцкий (учёный секретарь отдела земельного планирования наркомата земледелия). Руководителями «направлений» — А. Михайлов (агрономия), В. Лиог (землеустройство), К. Решетников и академик А. Дубах (мелиорация), А. Попелышко (статистика).

Среди её «членов» были квалифицированные специалисты по агрономии, зоотехнике, землеустройству, статистике (например, профессор Витебского ветеринарного института В. Маккавейский).

По заявлению сотрудников ГПУ, БФТКП имела ячейки на периферии, в которые входили работники окружных центров, районных структур власти. Ячейки «раскрыли» в Бобруйском, Витебском, Гомельском, Могилёвском, Мозырском, Оршанском, Полоцком округах; в Глуском, Паричском и Юровичском районах, а также в Наркомземе, сельхозсекции Госплана, ЦСУ БССР, Бслсельсоюзе, Белсельтресте, Белколхозцентре, Белсельхозбанке, НИИ сельского и лесного хозяйства, Белколхозстрое.

Следователи утверждали, что БФТКП была связана с другими «контрреволюционными организациями» — «Белорусским филиалом Промпартии», «Белорусским филиалом меньшевиков», «Союзом освобождения Белоруссии».

Её социальной базой, по их мнению, являлись «организованные в производственные объединения кулацкие элементы, вооружённые охотничьи общества и крестьяне-исследователи, владельцы так называемых «культурных хозяйств», а также кулацкая часть добровольных корреспондентов ЦСУ».

Иными словами, в члены БФТКП чекисты зачислили в первую очередь сторонников развития сельского хозяйства по пути фермерства, а не убыточных колхозов и совхозов. Недовольство крестьян политикой сплошной коллективизации они подавали как «результат вредительской деятельности» этой «организации».

К ответственности привлекли 59 человек, 39 из которых проходили также и по другим делам. Их «вина» заключалась в следующем:

«В целях подготовки плацдарма для интервентов осушали болота в приграничных районах, работы по мелиорации проводили по вредительски», «тормозили развитие луговодства на осушенных землях, культурно-технические мероприятия проводили исключительно на землях кулаков, игнорируя колхозы и совхозы, организовывали кулацкие мелиоративные ячейки как базы для вооружённого восстания против советской власти» и, конечно же, «занимались шпионажем».

Все эти обвинения строились исключительно на показаниях самих арестованных, полученных при помощи незаконных методов воздействия.

Постановлением коллегии ГПУ БССР от 30 мая и 6 июня 1931 года 6 человек были приговорены к смертной казни (двоих расстреляли, четверым казнь заменили 10 годами лагерей), 13 человек — к 10 годам, 6 человек получили от 3 до 5 лет, 34 человека сослали в отдалённые районы СССР.

Всех этих людей реабилитировал Военный трибунал БВО своим постановлением от 22 апреля 1958 года «ввиду отсутствия состава преступления».