2018-01-08
182
Репрезентация явления наркомании посредством художественной литературы наблюдается уже порядка 150 лет. Начало наркотической темы в мировой литературе было положено известнейшими литераторами Шарлем Бодлером и Теофилем Готье. Они солидарны в своем мнении о том, что наркотик можно «приручить» и использовать на службе великому творчеству.
Позже их последователи в эпоху декаданса будут практически открыто пропагандировать наркотические средства, активно экспериментируя с ними. А известные модернисты Артюр Рембо и Поль Верлен и вовсе создали невероятный авторский коктейль с галлюциногенным эффектом с добавлением полыни.
В ХХ веке мы можем наблюдать, как развивается наркотрадиция. Знаменитый своим размахом творчества Серебряный век – это не только эпоха подъема творчества и господства высокой духовности, но и вакхического разгула наркотиков. Рождаются невероятные образы: «фиолетовые руки», «живой бред», «черные всадники» и т. д.
К 30-м годам наркотики отошли, предоставив место тотальному алкоголизму. На пьедестал взошла популяризация эпохи «потерянного поколения».
Конец ХХ века ознаменовался возвратом к наркомании. В кругах молодежи популяризируется идея так называемого «героинового поколения», которая репрезентируется через тексты художественной литературы современников.
Одной из жемчужин современной литературы, поднявшей тему наркозависимых граждан, стал дебютный роман Дороты Масловской «Польско-русскаявойна под бело-красным флагом» (польск. «Wojnapolsko-ruskapodflagą biało-czerwoną»).
Роман стремительно ворвался в мир литературных бестселлеров в 2002 году и сразу же был замечен широким читателем, ведущими критиками, литераторами и переведен на ряд европейских языков, в том числе и русский. По мотивам произведения была снята кинокартина, поставлен спектакль, а анализ сюжета романа стал одной из тем обсуждения на Едином государственном экзамене по польскому языку. Тем не менее, вокруг творения Дороты Масловской родилось немало и негативных отзывов, большая часть которых базировалась на возмущении противников современной маргинальной прозы. Смелый современный слог Дороты, которым написан роман шокировал представителей консервативной литературной школы.
«Стиль у Масловской действительно своеобразный: дикий поток сознания (представьте симбиоз Уэлша и Эрленда Лу, неожиданно заделавшегося футбольным фанатом), сочетающийся с ритмичным ломаным сленгом и винтовым ускорением. Часто герои Масловской уходят в совсем уж безумный "новояз", коверкают синтаксис и, по-рэпперски подбоченясь, орут, гогочут и матерятся. Однако мало ли мы слышали голосов пресыщенной молодежи разной степени даровитости, - вспоминается и Алекс Гарленд, и Скарлетт Томас, и Тина Юбель, - Масловская берет другим. Вводя в повествование себя любимую - девушку Дороту, писательницу-демиурга, прозябающую в полицейском участке, - Масловская достигает впечатляющего ощущения отстранения. Две точки зрения - автора и главного героя - делают текст объемным: роман превращается в агрессивный и цинично веселый техно-речитатив, исполняемый нежным девичьим голосом. "Польско-русская война..." - песня, лишенная идеологии, но в своей внеидеологичности она намного энергичнее иных "идеологических" текстов. Одновременно это отчетливо славянское коллажное полотно из фотографий грязных подворотен и агрессивных граффити. Да, братья-поляки (и сестры-польки) еще раз дают фору России, где распиаренный молодняк либо не умен, либо метафизически анемичен, а если ни то, ни другое (скажем, Владимир Козлов со своими "Гопниками") - то настолько серьезен, что хоть в гроб ложись, да помирай», - комментирует стиль молодого автора Владимир Иткин.
Польско-русскаявойна под бело-красным флагом» - типичный пример языка современной литературы. Языка, который не поддается легкому анализу, потому что он – многоуровневое явление, где каждый элемент отличается своей окраской и сложной этимологией. Под рукой автора в романе нашли свое место лексические единицы, присущие речи псевдоинтеллигенции, молодежи, представителей различного рода субкультур.
Стиль Дороты Масловской М. Рушковский охарактеризовал так: «Этот стиль, как представляется, служит полной компромитации примитивной речи, а прежде всего мышления о мире, сокрушительной критикой попкультуры и культуры потребителей, а также определенного типа человеческого менталитета”. Симбиоз нормированной литературной речи и яркой экспрессивной лексики служат, по мнению критиков, большому замыслу, который хотела донести читателю автор.
Главными героями романа выступают представители польской молодежи. Они злоупотребляют алкоголем и наркотическими средствами, пропадают на вечеринках в столичных клубах и ведут беспорядочную сексуальную жизнь. Герои находятся в постоянном поиске очередной дозы и полового партнера. Весь этот карнавал красок перемежается с пустотой, заполненной потоками мыслей одурманенного сознания и галлюцинациями, вызванными тяжелыми психотропными препаратами. Это рождает приступы агрессии и тотальную беспомощность главных персонажей перед внешним миром. Выражается это, в большей мере, в традиции речевого поведения. К примеру, в нелогичности и абсурдности суждений, в прерывистости мыслей и их непоследовательности.
Амфетамин, который потребляют герои, относится к группе психостимуляторов, которые ускоряют процесс мышления, суждения становятся легковесными, поверхностными, менее обдуманными). Он искажает восприятие окружающего мира.
Частотным элементом в речи бредящих и раздраженных наркоманов
являются вульгаризмы. Часто встречаются социолекты, называющие разговорный аналог амфетамина. Из-под пера автора вышло великое множесто лексических единиц и идиом, производных от этого медицинского термина.
«Потому что вдруг между бумажками, которые отделяют одно молочко от другого, чтоб не склеивались, не таяли при комнатной температуре, и для красоты тоже, я нахожу спрятанную заначку дорогой моей амфочки, царицы-благодетельницы».
«Gdyż naraz między owymi bibułkami, które dzielą jedne mleczka od drugich, co by się nie skleiły, nie rozmemłały w temperaturze pokojowej i by ogólnie było elegancko, znajduję ukrytą baterię mego białka, mej królowej matki amfy».
«Значит, процесс пошел, все пучком, элегантное возвращение из мира усопших в мир живых и разговаривающих, возвращение, что ни говори, с помпой, трубы и фанфары, тетя Амфочка мертвого на ноги поставит».
«Czyli pozytywka gra, wszystko w porzo, elegancki powrót ze świata umarłych do świata żywych i gadających, powrót, co by nie, w wielkim zatrważającym stylu, fanfary, ciocia amfa postawi na nogi umarłego».
«Мы входим туда как двухчленная команда имени Матери Амфы».
«I wchodzimy niczym dwuosobowa drużyna imienia Matki Amfetaminy».
Кроме этого, в тексте романа присутствует великое множество арготизмов, характеризующих качество партии наркотического продукта, его вид, способ и результат приема.
«Я ей говорю, это плохой товар, женатый, нечистый».
Встречается здесь и откровенно нецензурная брань. Немало ученых-лингвистов обращали в своих работах внимание на тему бранных слов в художественной литературе.
Как пишет В. М. Мокиенко, «Мат мастеров художественного слова, конечно же, несет иную «эстетическую» нагрузку, чем мат уличного пьяницы: иные функции, иная «мера в вещах», иные адресаты... Однако оторвать одно от другого невозможно».
У Дороты Масловской эта лексика выступает отличным фундаментом для «строительства» образа польских гопников, ведь он был бы неполным без бранных словечек, которыми герои парируют через фразу. Дресяжикак деклассированные элементы используют арго в своей речи по ряду причин. К примеру, происхождение героев уже предопределяет наличие в их речи вульгаризмов, которые плотно вошли в разговорный язык люмпенов-пролетариатов. И сквернословие не понимается носителями как что-то запретное или противоестественное.
«Потому что она живая и целая, не в аду, значит, не подложила мне свинью, не такая сволочь, чтобы из-за нее сюда приперлись мусора и присяжные психологи. И разъяренный Сатана: Сильный, сукин сын, ты ее убил, ты убил мою доченьку, а она была такая маленькая, такая худенькая, так любила турпоходы и путешествия».
«Gdyż jest żywa, cała, nie poszła do piekła, nie urządziła mnie tak, nie jest taką świnią, by mi tu sprowadzić na chatę suki i psychologów sądowych. I szatana wkurwionego: Silny, zabiłeś ją, skurwysynie, mą córeczkę małą, a była taka szczupła, lubiła wycieczki, lubiła podróże».
К тому же, как говорилось выше, матерная речь подчеркивает асоциальность героев, имеющих принадлежность к наркоманской субкультуре. Тем самым, пестрящая низкой лексикой речь, как нельзя лучше характеризует моральное падение этого пласта польской молодежи и, собственно, выставляет наркоманию как образец антиценности польского общества.
Ругательства в языке дресяжей – это своего рода система распознания «свой-чужой», особый способ маркировки, характерный для данного социолекта. Группа героев, представленная в романе, аморальна и дегенерирована. Она нарушила систему элементарных общечеловеческих ценностей, подняв низменное и «грязное» на высокий уровень.
«А она на это: ой, у меня, кажется, начинается ломка, меня тошнит, и я сейчас блевану тебе прямо на штаны, если ты сейчас же не насыпешь мне хоть крошечную дорожку. У меня такое неотразимое впечатление, что я уже, наверное, мертвая или почти неживая. Одно дуновение ветра, один-единственный порыв с его стороны — и все».
«Ona mówi na to: no to ja chyba mam już zjazd z proszku, chce mi się rzygać i normalnie zaraz się zrzygam ci na spodnie, jak mi od nowa nie nasypiesz choć małą kreskę. Mam niechybne wrażenie, że chyba już nawet jestem martwa, że już prawie nie żyję. Starczy jeden podmuch wiatru, jeden z jego strony gest».
«Наташа ни с того ни с сего плюхается на диван и накрывается одеялом: Сильный, — бормочет она, — Сильный, кончай жопиться, давай продадим этот видак русским, будет хоть какая-то капуста, а, будь другом».
«Natasza ni stąd ni zowąd kładzie się na tapczan i zakrywa się kołdrą: Silny – mruczy – Silny dosyć tego pitolenia się. Sprzedajmy ten magnetowid Ruskom, będzie kaski trochę, no bądź kolegą».
Анализируя лексическую базу романа, можем смело заявить, что ничто и никто не справится с задачей репрезентации наркомании как антиценности лучше, чем само общество наркозависимых и его арго, детально изображенное в произведении.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итоги нашему научному исследованию, стоит отметить, что изучение данной темы не нашло пока должного отклика в системе как отечественной, так и зарубежной лингвистики. Научные работы, посвященные изучению наркомании как социального явления, чаще всего рассматривают проблему с медицинской или правовой точки зрения, однако, что есть, на наш взгляд, недопустимым упущением.
Национальный язык – это открытая архисистема, которая имеет в своем составе социально-детерминированные формы, как особые формы существования и функционирования языка. Это явление называется социальными диалектами. Лингвисты на этот счет разработали систему терминов, отражающих структуру, предмет номинации, этимологию и сферу функционирования тех или иных социолектов.
В данной работе мы рассмотрели жаргон наркозависимых, который, основываясь на языковой теории, включили в систему экзистенциальных форм существования национального языка как самостоятельную единицу, имеющую собственную форму, поле функционирования и назначение.
Вполне логично, что в условиях всемирной наркотизации, арго наркозависимых стало такой же значимой частью национального языка, как и, к примеру, уголовный жаргон. Языковое поведение наркоманов необычайно интересно для изучения, так как оно продиктовано рядом экстралингвистических факторов и напрямую отражает в лексической системе внеязыковую действительность.
В ходе исследования жаргона наркоманов, мы сумели выявить, что действительность в системе лексики наркозависимых подана опосредовано – посредством сознания говорящих людей и характеристика наркомании как антиценности уже подается самими наркоманами через их жаргон и весь спектр социолектов.
Примерно половина лексических и фразеологических единиц в русском и польском арго наркозависимых напрямую соотнесены с единицами литературного языка, которые имеют сниженную стилистическую окраску и вмещают в себе негативный оценочный компонент.
На порядок меньше в жаргоне наркозависимых тех лексем и фразеологизмов, которые содержат в своей семантике положительный оценочный компонент. Однако, это не меняет того факта, что лексические и фразеологические единицы из арго наркозависимых имеют отрицательную оценку, так как являются отражением антиценности.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Авдеев Д. О наркомании и наркоманах / Д. Авдеев // Воспитание школьников. 1999. № 4. С. 48-51.
2. Александров А. А. Наркотики: как сказать «нет» / А. А. Александров // Биология в школе. 1999. № 5. С. 20-22.
3. Александров Ю. К. Очерки криминальной субкультуры / Ю. К. Александров. М.: «Права человека», 2001. 152 с.
4. Быков, В. Русская феня. Словарь современного интержаргона асоциальных элементов / В. Быков. Смоленск: ТРАСТ-ИМАКОМ, 1993.-222 с.
5. Грачев, М.А. Механизм перехода арготизмов в общенародный язык / М.А. Грачев. // Русский язык в школе. 1996. - № 5. - С. 87 - 90.
6. Грачев, М.А. Об этимологии в русском арго / М.А. Грачев // Русская ручь. 1994. - № 4. - С. 67-70.
7. Грачев, М.А. Происхождение и функционирование русского арго: автореф. дис.. докт. филол. наук / Грачев Михаил Александрович; Санкт-Петербургский гос. ун-т. СПб., 1995. - 35 с.
8. Грачев, М.А. Русское арго. Монография / М.А. Грачев. Н. Новгород: НГЛУ им. H.A. Добролюбова, 1997. - 246 с.
9. Жаргон как один из атрибутов субкультуры наркозависимых // Отражение русской ментальности в языке и речи: Мат-лы Всеросс. науч.~-практ. конф. 8-9 апреля 2004 года. Липецк, 2004. С. 413-418.
10. Жаргон наркозависимых в аспекте понятия языковой личности // Социальные варианты языка - III: Мат-лы междунар. науч. конф. 22-23 апреля 2004 года. Нижний Новгород. Н. Новгород: Новгород, гос. ун-т им. Н. А. Добролюбова, 2004. С. 387-391.
11. Жаргон наркозависимых в лексикографическом аспекте //VIII Дер-жавинские чтения. Филология и журналистика: Мат-лы науч. конф. преподавателей и аспирантов. Февр. 2002 г. / Редкол.: Л. В. Полякова и др. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина', 2003. С. 73-74.
12. Концептосфера наркомана // Современные аспекты профилактики и реабилитации наркозависимости: Мат-лы межрегион, науч.-практич. конф. (Тамбов, 21-22 декабря 2000 г.) / Под ред. А. К. Гажи. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2000. С. 113.
13. Крысин, Л.П. О речевом поведении в малых социальных общностях: Постановка вопроса / Л.П. Крысин // Язык и личность. М.: «Наука», 1992.-С. 78-86.
14. Крысин, Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка / Л.П. Крысин.- М.: Изд-во Наука, 1993. 186 с.
15. Ланцова Л.К. Экстра- и интралингвистические факторы формирования жаргона наркоманов в английском языке. Диссертация на учёной соискание степени кандидата филологических наук. Саратов, 2006
16. Международная языковая экспансия: англицизмы, национальные языки и молодежные жаргоны (статья) // Уральский вестник международных исследований. Вып. 5. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2006. С. 124–134.
17. Молодежный жаргон как фактор формирования языковой культуры лично- сти (статья) // Теория и практика обучению русскому, иностранным языкам в вузе: Материалы межвузовской научно-практической конференции, посвященной 75- летию УрГЮА и 70-летию кафедры русского, иностранных языков и культуры речи. Екатеринбург, 6 октября 2006 года / Отв. ред. К. М. Левитан. Екатеринбург: изда- тельский дом «Урал»
18. Молодежныйжаргон и языковая игра (статья) // Языковая игра. Детская игра: Материалы Всероссийской научной конференции «Язык. Система. Личность» Ека- теринбург, 23 – 25 апреля 2006. / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2006. С. 72–76. 7.
19. Наркоман как тип языковой личности (на материале жаргонной лексики // VII Державинские чтения. Филология и журналистика: Мат-лы науч. конф. преподавателей и аспирантов. Февр. 2002 г. / Редкол.: JI. В. Полякова и др. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. РДержавина, 2002. С. 76-77.
20. Наркомания: методические рекомендации по преодолению наркозависимости / под ред. А.Н. Гаранского. М.: Лаборатория Базовых Знаний, 2000. - 384 с.
21. Наркомания: методические рекомендации по преодолению наркозависимости / под ред. А.Н. Гаранского. М.: Лаборатория Базовых Знаний, 2000. - 384 с.
22. Наркотики: социальные, медицинские и правовые аспекты: Справочник / Авт.-сост.: И.Н. Кузнецов, С.К. Купрейчик. Минск: Новое знание, 2001. - 400 с.
23. Наркотики: социальные, медицинские и правовые аспекты: Справочник / Авт.-сост.: И.Н. Кузнецов, С.К. Купрейчик. Минск: Новое знание, 2001. - 400 с.
24. О проникновении в современную речь жаргона наркозависимых // Русский язык как национальное достояние: Мат-лы заседания «Круглого стола» / Отв. ред. Н. JI. Потанина. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2005. С. 92-96.
25. Словарь-справочник жаргонной лексики наркоманов / Сост. А. С. Меркулова. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2001. 23 с.
26. Халиуллова, Н.Ф. Английские лакунарные единицы в лексике и фразеологии жаргона наркоманов по отношению к русскому языку / Н.Ф. Халиуллова // IV Международные Бодуэновские чтения. – Казань: Казан. гос. ун-т, 2009. – Т. 1. – С. 271-273.
27. Халиуллова, Н.Ф. Фразеологизмы жаргонов наркоманов в английском и русском языках / Н.Ф. Халиуллова // Русская сопоставительная филология. – Казань: Казан. гос. ун-т, 2009. – С. 69-72.
28. Хасанова Н.Ф. Лексико-фразеологическая репрезентация наркомании как антиценности (на материале русского и английского языков). Диссертация на учёной соискание степени кандидата филологических наук. Казань, 2013
29. Хасанова, Н.Ф. Отражение в русском и английском жаргонах наркоманов действительности наркомании как антиценности / Н.Ф. Хасанова // Материалы II Международной заочной научно-практической конференции КГМУ «Язык в контексте межкультурных и национальных взаимосвязей». – Казань: КГМУ, 2012. – С. 223- 226.
