А. Богданов создатель «всеобщей организационной науки»

7. «Загадочная смерть – дающая жизнь будущему!»

Автобиография

Родился 10 (22) августа 1873 г. у народного учителя, второй из 6 детей. Отец скоро дослужился до учитель-инспекторства в городском училище, и благодаря этому я лет 6 – 7-ми получил доступ в библиотеку училища, а затем и в его маленький физический кабинет. Учился в Тульской гимн., жил в ее пансионе, стипендиатом, в условиях казарменно-тюремных; там злостно-тупое начальство на опыте научило меня бояться и ненавидеть властвующих и отрицать авторитеты

Кончив с золотой медалью, поступил в Московский университет, естественником; в декабре 1894 г. арестован как член Союзного Совета землячеств и выслан в Тулу. Там рабочим оружейником Ив. Ив. Савельевым был привлечен к работе в кружках как пропагандист; скоро в ней приняли участие В. Базаров и И. Степанов. На этой работе в 1896 г. пришел от народовольческих идей к социал-демократизму; а из лекций в кружках составился "Краткий курс экономической науки" (вышел изувеченный цензурой в конце 1897 г.; Ленин горячо приветствовал его в рецензии "Мира Божьего", 1898, № 4).

С осени 1895 г. часть времени проводил в Харькове, обучаясь на медицинском факультете; бывал в тамошних с.-д. интеллигентских кружках - лидером их был Череванин, – но разошелся с ними из-за вопроса о морали, которой они придавали самостоятельное значение. В 1898 г., стремясь дать ответ на широкие запросы наших рабочих в смысле общего мировоззрения, написал свою первую философскую книгу: "Основные элементы исторического взгляда на природу". Осенью 1899 г. кончил университет, а затем был арестован за пропаганду. Полгода тюрьмы в Москве, высылка в Калугу, оттуда на 3 года в Вологду. Много учился и писал; в 1902 г. организовал и редактировал сборник против идеалистов – "Очерки реалистического мировоззрения". Служил полтора года врачом в психиатрической лечебнице. С конца 1903 г. редактировал марксистский журнал "Правда", издав. в Москве.

Осенью 1903 г. примкнул к большевикам и, кончив ссылку, вскоре, весной 1904 г., поехал в Швейцарию, там присоединился к Ленину. На собрании 22-х был выбран в Бюро Коммитетовов Большинства (Б. К. Б.), первый большевистский центр. Приблизительно тогда же был в первый раз отлучен от марксизма меньшевистской "Искрой" (статья Ортодокса в № 70, обвинявшая меня в философском идеализме). Осенью вернулся в Россию, с декабря 1904 г. работал в Петербурге в Б. К. Б. и П. комитете. Мной были написаны тактические листки Б. К. Б. о вооруженном восстании и о созыве партийного съезда, как и большинство других листков Б. К. Б. Весной 1905 г. на съезде в Лондоне (III съезд, большевистский) был докладчиком по вопросу о вооруженном восстании, а также по организационному вопросу и выбран в первый большев. Ц. К. Работал в Петербурге, участвовал в редакции большевистской "Новой Жизни", был представителем ЦК в Совете Раб. Деп., где и арестован 2 декабря 1905 г. Освобожденный в мае под залог, попал в ЦК уже меньшевистский от большевиков; высланный за границу, нелегально вернулся и жил в Куоккале вместе с Лениным, работая в редакции большевистских органов, а также при думских фракциях 1, 2 и 3 Думы. По вопросу о 3-й Думе был бойкотистом, но после решения партийной конференции против бойкота проводил избирательную кампанию в эту Думу в нелегальной рабочей газете "Вперед", которую редактировал.

В конце 1907 г. я был отправлен товарищами за границу в составе тройки (с Лениным и Иннокентием) для редактирования органа большевиков "Пролетарий". Летом 1909 г. был вместе с Л. Б. Красиным, в качестве левого б-ка устранен из большевистского центра, а в январе 1910 г., при слиянии фракций большевиков и меньшевиков, и из ЦК партии. Осенью 1909 г. участвовал в организации 1-й партийной рабочей школы – на Капри, осенью 1910 г. - 2-й школы в Болонье. В декабре 1909 г. был докладчиком платформы "группы большевиков", вскоре принявшей название "литературной группы Вперед". Эта платформа "Современ. положение и задачи партии" – впервые формулировала лозунг пролетарской культуры. Весной 1911 г., когда группа "Вперед" стала переходить от культурно-пропагандистской работы к политике в заграничном духе, я вышел из нее и ушел от политики; писал потом, до революции, только пропагандистские статьи в "Правде" и др. рабочих органах. Вернувшись в Россию в 1914 г. был послан на фронт в качестве врача. Революция застала меня в Москве; там я сначала писал политически-пропагандистские статьи; в одной из них в январе 1918 года поставил диагноз военного коммунизма; затем перешел всецело на культурную и научную работу – в Пролеткульте, Пролет. университете и проч. Осенью 1921 г. прекратилась и моя пролеткультовская работа, я посвятил себя всецело научной. До сих пор с 1918 г. состою членом Коммунистической (бывшей Социалистической) Академии.

Мои главные работы:

1. По политической экономии: "Краткий курс эком. науки", ее первый учебник, написанный по исторической схеме (последние издания переработаны в сотрудничестве с Ш.М. Дволайцким), переведен на английский и несколько других языков; "Начальный курс полит. экономии" в вопросах и ответах; большой "Курс полит. экономии" (в сотрудничестве с И.И. Степановым). Статья "Обмен и техника" (1903), в сборнике "Очерки реалистич. мировоззр.", давшая впервые доказательство теории трудов, стоимости, построенное на принципе равновесия.

2. По историческому материализму: "Наука об обществ. сознании" – историческое изложение развития идеологий, главным образом форм мышления, с объяснением их генезиса из производств. отношений; переведена на немецк. яз.; "Из психологии общества" (сборник статей 1902–06); "Организационные принципы соц. техники и экономики" ("Вест. Соц. Акад.", 1923, № 4) – объяснение форм сотрудничества через технические отношения.

3. По философии: "Эмпириомонизм", ч. I, II, III (1903–1907 гг.), картина мира с организационной точки зрения, т. е как процесса формирования, борьбы и взаимодействия комплексов и систем разных типов и ступеней организованности; "Философия живого опыта" (1911) – обзор развития реалистических систем философии, кончая эмпириомонизмом; "От монизма религиозного к научному", доклад (в прил. к 3-му изд. "Философ. живого опыта") – обоснование борьбы за научный монизм, устраняющий философию вообще.

4. По организационной науке: "Всеобщая организац. наука" (Тектология), ч. I, II, III (1913–1922) – общее учение о формах и законах организации всяких элементов природы, практики и мышления (часть I издается на немецком); "Принципы единого хоз. плана" ("Вестник труда", 1921, №№ 4–6) и "Труд и потребности работника" ("Молодая Гвардия", 1922 г., № 3) – приложения организационных законов к решению основных хозяйственных задач; "Объективное понимание принципа относительности" – приложение организ. точки зрения к истолкованию принципа относительности ("Вестник Ком. Акад.", 1924, № 8).

5. По пролетарской культуре: "Новый мир" (1904–06) – популярная характеристика высшего культурного типа жизни; "Культурные задачи рабочего класса" (1911) – обоснование программы пролет. культуры; "Искусство и раб. класс" (переведено на немецкий); "Социализм науки" – о пролет. науке (частью тоже переведено на немецкий); "Элементы пролет. культуры в развитии раб. класса" – исторический анализ; "О пролетарской культуре" – сборн. статей 1904–1924 гг. Сюда же можно отнести два романа: "Красная звезда" (1907), утопия (переведено на франц., немец, и еще неск. языков); "Инженер Мэнни" (1912) – картина столкновения пролет. и буржуазной культуры. Еще несколько книг, несколько десятков журнальных статей, брошюр и докладов, еще больше газетных статей и листков, главным образом пропагандистских.

Слайд 6

 

1 узел:

Бахтеева Ксения и …: о медицинской деятельности Богданова и его опыты по гемотрансфузии.

Слайд 7

Слайд 8

Слайд 9

Богданов при содействии Л.Б. Красина изучает практику британской гемотрансфузиологии, стажируется в передовых клиниках, закупает на личные средства новейшее оборудование для переливания крови.

Идея о целительности гемотрансфузий посетила Богданова, когда он изучал протозоологию в Харьковском университете. У простейших его внимание привлекло явление конъюгации, когда одноклеточные «омолаживаются», обмениваясь частями цитоплазмы. По аналогии с этим, Богданов предположил, что обмен кровью может оказывать омолаживающий и укрепляющий резистентность эффект. Этому способствовали и происходившие на глазах молодого врача успехи серотерапии дифтерии и других заразных болезней, первые опыты по применению специфических цитотоксических сывороток для стимуляции клеточных функций.

«Благодаря исследованиям английских и американских врачей, делавшим многие тысячи операций переливания крови, стала практически осуществима моя старая мечта об опытах развития жизненной энергии путем «физиологического коллективизма», обмена крови между людьми, укрепляющего каждый организм по линиям его слабости. И новые данные подтверждают вероятность такого решения», - пишет Богданов в 1923 г.

По возвращении из Англии он создает «организацию физиологического коллективизма», члены которой - группа энтузиастов: товарищи Богданова по эвакогоспиталю, его фронтовой друг врач С.Л. Малолетков, акушер-гинеколог Д.А. Гудим-Левкович и студенты - практикуют взаимные группосовместимые переливания крови в амбулаторных условиях, вначале дома у «главного кролика», как называл себя Богданов, затем в частной клинике доктора Мкртчьянца.

Богданов еще 2 октября 1920 г., во время неформальной встречи с Лениным на квартире их общего друга Камо (С.А. Тер-Петросяна) – обращается с просьбой профинансировать развитие гемотрансфузиологии в стране. Вождь на словах признает значение метода, но денег не дает, гемотрансфузиологические опыты продолжаются на личные средства Богданова от его книг и лекций. Собственному сыну Александру Богданов проводит 4 обменных переливания крови, что содействует его выздоровлению от тяжелой болезни.

А.А. Малиновский-младший (1909–1996) затем станет врачом, увлечется учением о конституции человека, придет в генетику, будет учеником П.Б. Ганнушкина и Н.К. Кольцова, переживет гонения Т.Д. Лысенко, станет тесно сотрудничать с новатором офтальмологии В.П. Филатовым в области генетики миопии, бороться с невежественным отвержением кибернетики советскими идеологами. Он проживет долгую и плодотворную жизнь, развивая в системной биологии тектологические идеи отца, в частности – о роли положительных и отрицательных связей в биологических системах, о законах формообразования в живых организмах.

8 сентября 1923 г. Богданова арестовывает ГПУ: его подозревают в связях с антибольшевистской организацией «Рабочая правда», широко цитирующей богдановские работы в своих пропагандистских материалах. Узник царских тюрем знакомится с тюрьмой советской («начали улучшать условия, которые постепенно были доведены приблизительно до уровня “Крестов” в мое последнее пребывание там, в 1905–1906 гг.»). В камере Богданов, думавший поначалу, что арест связан с его медицинскими опытами, проводит 5 недель и освобождается по указанию Ф.Э. Дзержинского, после личной встречи с последним. Обращаясь к Железному Феликсу, Богданов называет себя «одиноким работником науки» и пишет: «Я столько же ответственен за “Рабочую правду”, сколько Маркс – за меньшевизм», подчеркивая свою миссию как ученого и значение гемотрансфузий для будущего здравоохранения.

Мировая история переливания крови очень драматична. Прямое переливание крови впервые успешно применено в эксперименте на собаках еще в 1665 г. корнуэлльским врачом Ричардом Лоуэром. Пока группы крови были неизвестны, результаты гемотрансфузий оставались непредсказуемы, поэтому метод запрещали. Клиническую методику разработал в Англии акушер Джеймс Бланделл. Он сконструировал специальный аппарат, предложил биопробу на совместимость и провел 11 прямых гемотрансфузий (первую – 25 сентября 1818 года).

Первым в России прямое переливание крови успешно применил 20 апреля 1832 г. для спасения роженицы в С.-Петербурге учившийся у Бланделла городской акушер Андрей Мартынович Вольф.

В 1924-1926 гг. Богданов сосредоточился на клинической и научно-организационной работе по гемотрансфузиологии. Среди его пациентов – старые большевики, в том числе экономист В. А. Базаров-Руднев, с которым он отбывал вологодскую ссылку, а также сестра Ленина М.И. Ульянова, которой светила медицины предсказывают скорую кончину. Обменными переливаниями крови Богданову удается ее вылечить.

В 1924 г. умирает В. И. Ульянов-Ленин. Друг Богданова, Л.Б. Красин становится вдохновителем медико-биологического проекта сохранения тела Ленина. Богданов пропагандирует гемотрансфузии. Он пишет: «Операция переливания крови, обещавшая большие надежды, на практике приводила к неудачам и по этой причине была совершенно заброшена и почти забыта к концу XIX века. Однако между 1907 и 1915 годами положение резко изменилось. Были выяснены причины прежних неудач и найдены средства их устранения: возникло учение об агглютинативных группах крови (открытие Ландштейнера), разработана техника сохранения крови вне сосудистого русла (цитратный метод), что дало возможность применить метод непрямого переливания крови. Операция переливания крови не только возродилась, но и стала с огромной быстротой распространяться благодаря толчку, который дала Мировая война (1914–1918), ставшая широким полем для ее применения. Хирурги Антанты, пользуясь цитратным методом заготовки крови, делали сотни операций в военно-полевых условиях. На их опыте было подтверждено значение переливания крови как самого могучего средства борьбы с травматическим шоком, потерей крови. Более того, применение цитратного метода в армиях Антанты являлось ее преимуществом перед Германией и ее союзниками... Наша страна, многие годы отрезанная войной и блокадой от научной жизни Запада, совершенно отстала в этом отношении. Между тем потребность в новом методе у нас была ничуть не меньше. Некоторые крупные клиники использовали этот метод, правда, от случая к случаю, почти без освещения в литературе, оставляя его тем самым неизвестным громадному большинству врачей». По мнению Богданова, необходимо специальное учреждение, «чтобы ликвидировать эту отсталость и ускорить внедрение в практику медицинских учреждений всех уровней метод переливания крови». Записки Богданова в ЦК и первые прикладные результаты его гемотрансфузиологических экспериментов произвели впечатление на нового лидера страны – И.В. Сталина, и тот поддержал идею в силу стратегического значения службы крови для дела обороны.

В конце 1925 г. в ответ на совместную записку А.А. Богданова и наркома здравоохранения Н.А. Семашко с инициативой открытия института переливания крови, Сталин предлагает ученому возглавить институт и обещает организационно-финансовую поддержку. Совет Труда и Обороны принял постановление об учреждении НИИ 26 февраля 1926 года, в марте появился соответствующий приказ Наркомздрава РСФСР. Институту предоставили особняк купца Игумнова на Большой Якиманке, 43.

Директором первого в мире Института переливания крови был назначен А. А. Богданов, его заместителем по учебной и научной работе – С.Л. Малолетков. Первый штат насчитывал всего 12 сотрудников. Первопроходцам приходилось нелегко. Как позже напишет Богданов: «Медицинский мир в целом неприязненно принял новое учреждение. Консерватизм медицинского цеха - вещь общеизвестная. А тут не только новое, непривычное дело, но и новый человек, пришелец, раньше почти не связанный с этим миром». Врач Е.Д. Рамонов, партиец с дореволюционным стажем, работавший в институте замом по АХЧ, оказывал на Богданова идеологическое давление, подозревая директора и его кадры в недостаточной «коммунизованности». Тем не менее, структуру НИИ Богданов тщательно продумал, создав в нем экспериментально-клиническое, учебное и экспериментально-биологическое подразделения, издательскую службу, поставив задачи производства и распространения изогемагглю-тинирующих сывороток и оборудования для гемотрансфузий, усовершенствования врачебных кадров, формирования донорского корпуса. Кроме энтузиастов Малолеткова и молодого ординатора А.А. Багдасарова, директор приглашает в штат Института крупнейших патофизиологов и клиницистов того времени. Экспериментальный отдел возглавил корифей мировой патофизиологии и экспериментальной эндокринологии, первооткрыватель цитостимулирующих антител ученик И.И. Мечникова Александр Александрович Богомолец, находившийся в зените своей творческой активности. Именно его фигура послужила прототипом профессора Сорокина, переделывающего организм путем воздействия на него гормонами, в фантастической повести А.Р. Беляева «Человек, потерявший свое лицо», он же - один из прототипов профессора Преображенского, из повести М.А. Булгакова «Собачьем сердце». Кстати, и самого Богданова называют в качестве прототипа доктора Сальватора из беляевской повести «Человек-амфибия».

2 июня 1926 г. в клинику поступил первый пациент. Решением Наркомата Институт вскоре расширили, и к октябрю 1927 г. было проведено уже более 200 гемотрансфузий, к апрелю 1928 года, почти 400 (для сравнения – во всей России за весь XIX в. – 143 случаев). СССР стремительно выходил на передовые позиции в гемотрансфузиологии.

Богданов обобщает первые результаты и излагает основные идеи исследований в своей главной медико-биологической книге «Борьба за жизнеспособность», которая выходит в 1927 г. как первая в серии подобных монографий. Богданов не был бы самим собой, если бы ограничился, лишь узко прикладным значением вопроса. В этой книге он выступает и как патофизиолог, теоретик учения о реактивности и резистентности организма, развивает мысль о том, что обмен кровью может обогатить индивидов приобретенной составляющей реактивности каждого из них. Богданов экспериментально изучает влияние гемотрансфузий на половую, возрастную, этническую составляющие реактивности, предпринимая группосовместимые переливания с лицами разного возраста, пола, национальностей. Он описывает взбадривающее и даже омолаживающее действие гемотрансфузий на реципиентов и доноров, в том числе – себя самого, теоретизирует по поводу возможного применения метода в экспериментальной геронтологии и гериатрии – для продления жизни и улучшения ее качества в старости.

Богданова, испытавшего влияние философа Н.Ф. Федорова, развивавшим идею бессмертия, вместе с А.А. Богомольцем, можно по праву считать основоположниками экспериментальной геронтологии в СССР.

Богданов опубликовал статью со своей теорией старения и омоложения за рубежом в «Русско-немецком медицинском журнале» в 1927 г. Считалось, что часть действия гемотрансфузий связана с облегчением обновления биоколлоидов организма при взаимодействии их старящихся элементов с содержащимися в крови антителами. Большое значение авторы придавали стимулирующему действию антител крови на эндокринные органы. Видимо, именно достижения школы Богомольца в получении цитотоксических сывороток и стимуляции их малыми дозами эндокринной секреции и регенерации имел в виду А.А. Богданов в не отправленной весной 1928 г. записке в ЦК о работе Института: «Богомолец... с его сотрудниками сделали открытие в области внутренней секреции, важное не только терапевтически, но, по словам хирургов, ценное и для их практики».

2 узел:

Игалиева Элина: «А. Богданов – экономист»

 

Слайд 10

В отличие от большинства партийных деятелей, Александр Александрович действительно знал экономическую теорию (что уже само по себе большое достижение) и даже написал по ней учебник. Богданов основал новую науку – тектологию, которую объяснял как всеобщую науку об организационных процессах. Он считал, что законы, с помощью которых отдельные элементы связываются в целое, одинаковы в природе и в обществе. Во всем мире действуют две силы: сила активности и сила сопротивления. Если первая сила одерживает верх над второй, мы наблюдаем изменения. Исходя из этих положений, Богданов и исследовал экономическую жизнь. Идеи Богданова очень важны, потому что он первым обратил внимание экономистов на то, что важную роль в экономике играет то, каким образом организован процесс производства внутри организации, каким образом осуществляется в ней управление.

Говоря о послекапиталистическом строе, Богданов выделяет следующие его особенности:

1) Развитие машинной техники, автоматических механизмов, позволяющих людям получать огромную энергию, с наибольшей эффективностью использовать ресурсы природы. Поэтому уменьшается физический труд работников. Человеческий труд поднимается на высшую ступень и становится более интеллектуальным и организаторским.

2) Высокая организованность труда, взаимозаменяемость организаторов и исполнителей производства, а как результат – исчезновение их трудового неравенства. При этом устраняется специализация каждого человека на определенной работе. Каждый работник для развития и поддержания своих умственных способностей и разносторонности опыта должен иногда менять род своей трудовой деятельности.

3) Планомерная организация распределения, руководит которым общество. При распределении «каждый элемент общества – группа или отдельный член - должен получить все необходимое для выполнения своей производственной функции». Общественная организация распределения противопоставляется Богдановым стихийному механизму рынка и отличается высокой сложностью, в основе которой лежит точный статистический аппарат. Такая организация производства и распределения предполагает разделение собственности на общественную и индивидуальную. Последняя возникает лишь при передачи обществом предметов потребления отдельным лицам.

4) Трудовая сплоченность людей, стремящихся сделать как можно больше на благо общества. Поэтому при высоком развитии социального чувства исчезает необходимость в каких-либо принудительных нормах в общественной жизни. Труд становится естественной потребностью каждого человека, и вопрос о длине рабочего дня разрешается «объективным учетом потребностей производства, опирающимся на весь накопленный опыт». То есть отсутствует необходимость в государственном устройстве как организации господства одного класса над другим.

5) Постоянное противоречие общества с природой как основная сила его развития. Это противоречие возникает при росте как жизненных потребностей граждан, так и потребностей в труде, нахождении ответов на загадки природы. Вследствие чего общество стремится получить власть над природой, извлечь как можно больше энергии. Добываемая энергия накапливается и позволяет людям проявить свои творческие способности, создать новые формы организации труда, ведущие к стремительному и интенсивному прогрессу.

Таким образом, Богданов характеризует социалистическое общество как «такое, в котором все производство организовано на сознательно-товарищеских началах. Отсюда уже вытекают все другие черты социализма: и общественная собственность на средства труда, и уничтожение классов…», и планомерное распределение продуктов. Данная Богдановым характеристика послекапиталистического строя важна, так как на ее основе он выводит программу создания «всеобщей организационной науки».

3 узел:

Муравьева Александра: «А. Богданов – философ»

Слайд 11

Очерки по философии в трех книгах под названием «Эмпириомонизм» А.А. Богданов опубликовал в 1904–1906 гг. Над содержанием включенных в этот труд статей он работал в конце XIX и самом начале XX в. К этому времени им уже были опубликованы две книги (Основные элементы исторического взгляда на природу. Природа. – Жизнь. – Психика. – Общество. СПб., 1899; Познание с исторической точки зрения. СПб., 1901), которые фактически явились прелюдией к эмпириомонизму. Сам же «Эмпириомонизм» оказался главным вкладом А. А. Богданова в философию.

Публикация его «Эмпириомонизма» (1904–1906) приходится на революционные годы. Примечательно, что «Предисловие» к заключительной, третьей книге «Эмпириомонизма» датировано Богдановым «30 апреля 1906 года, „Кресты“».

Несмотря на свою молодость, Богданов был известен российским философским кругам – он активно сотрудничал в ведущем в конце XIX – начале XX в. журнале «Вопросы философии и психологии» и, в частности, опубликовал в нем в 1903–1904 гг. три статьи, вошедшие затем в «Эмпириомонизм»: «Идеал познания» (1903. № 2), «Жизнь и психика» (1903. № 4 и 5) и «Психический подбор» (1904. № 3 и 4). Тем не менее профессиональные российские философы проигнорировали появление труда Богданова, и лишь партийная социал-демократическая пресса выразила свое отношение к нему: на книгу первую была опубликована рецензия Ортодокс, а на книгу третью – рецензии П.С. Юшкевича, А.М. Деборина и Н. Андреева.

Вскоре с резкой критикой философских воззрений А.А. Богданова выступили руководители Российской социал-демократической партии Г.В. Плеханов (1908–1910) и В.И. Ленин (1909). И Плеханов, и Ленин – несмотря на их глубокие партийно-политические разногласия – были единодушны в своих оценках эмпириомонизма, который для них был не попыткой построения философии современного естествознания на принципах марксистской философии, как считал Богданов, а реакционным субъективно-идеалистическим философским учением, заслуживающим самого решительного осуждения.

Основная задача философии по Богданову состоит в преодолении специализации знания, осуществлении целостности, единства и монизма познания. В этом Богданов усматривает ее историческую необходимость и «в этом также коренное противоречие всякой философии, своеобразный, неразлучный с нею трагизм». Может ли философия решить эту задачу? Богданов считает, что нет. «Социальный опыт раздроблен реально в самой человеческой практике»; философским построением нельзя «объединить, связать то, что разъединила действительность». «Философия не может творить чудес, – а между тем разрешение поставленной перед нею задачи с ее наличными средствами было бы именно чудом».

Философия, считает А.А. Богданов, конечно, не бесполезна, она «может в такой мере организовать общесоциальный опыт, в какой он реально связывается и объединяется самой жизнью. В этих пределах объединяющие схемы философии будут объективны, за этими пределами они неизбежно произвольны…». Решение задачи установления научного монизма, следовательно, станет возможным только тогда, когда сам общечеловеческий опыт станет единым, универсальным.

Взгляды Богданова на предмет и задачи философии изложены в начале второй книги «Эмпириомонизма», где он пишет: «Философия возникла как стремление мыслить все содержание опыта в однородных и связных формах и приобрела самостоятельное значение именно как реакция против чрезмерной раздробленности и противоречивости опыта, выступивших на определенной стадии культурного развития». Итак, предметом философии является «все содержание опыта», а ее задача состоит в том, чтобы вместо существующей по крайней мере после «разложения авторитарно-родовых общин» и возникновения «анархии товарного хозяйства» «чрезмерной раздробленности опыта» построить «однородное и связное» его представление.

Богданов отвергает кардинальное понятие неомарксистской диалектики — понятие «самодвижения материи». Для Богданова «диалектика вовсе не есть нечто универсальное... она есть частный случай организационных процессов, которые могут идти также и иными путями». Собственно, на место диалектики в прежнем смысле Богданов ставит понятие «организационного процесса»: в диалектике Маркса дело идет о «развитии», а у Богданова на первом месте стоит «творческое изменение бытия» – «организационный процесс». Отсюда и выросла у Богданова идея «тектологии», т. е. учение об организационных процессах, о творческом изменении бытия.

Позднее, в статье «От философии к организационной науке», написанной в 1921–1923 гг.. он утверждает, что «эмпириомонизм – организационная философия – есть только этап на пути к организационной науке», и, как только основы этой науки получили четкие очертания, «философия, как таковая, потеряла для меня реальный интерес: она – временное и несовершенное объединение опыта, которое должно уступить место высшему научному его единству». Богданов видит пути достижения такого состояния во внедрении машинного производства и его росте, в создании автоматически регулирующихся механизмов, в преодолении специализации рабочим классом и т. д. и т. п. Вместе с тем независимо от своих представлений о путях развития человечества он ставит реальную и актуальную задачу «объединения всего организационного опыта человечества в особую общую науку об организации», то есть выдвигает программу построения тектологии.

4 узел: