Женская судьба в драмах А. Н. Островского («Гроза», «Бесприданница», «Горячее сердце»)

Наверно, не случайно в центре двух пьес А.Н. Островского, каждая из которых является вершиной определенного периода творчества драматурга, - женские судьбы.

«Бесприданницу» отделяют от «Грозы» почти два десятилетия: изменилось время, русская жизнь стала иной, но судьба Ларисы так же трагична, как и Катерины. Более того, если отвлечься от частностей, то может показаться, что перед нами разыгрывается одна и та же вечная драма. Действительно, исходные ситуации и расстановка сил во многом сходны.

И Катерина, и Лариса - возвышенные, поэтические души, которые «не вписываются в свое окружение. «Какая у нее на лице улыбка ангельская, а от лица-то будто светится» так говорит Борис о Катерине Островский А.Н. «Бесприданница» - С. 31

. А вот как говорит о Ларисе один из героев пьесы «Бесприданница»: «Ведь в Ларисе Дмитриевне земного, этого житейского нет. Ну, вы понимаете, тривиального… Ведь это эфир», - Кнуров. «Эфир, Мокий Парменыч», - вторит ему Огудалова. «Она создана для блеску!» - «для блеску, Мокий Парменыч…» Там же, С. 32.

Не удивительно, что Катерина и Лариса, которым тесно, душно в окружающем их пошлом мире, полюбили тех, кто хоть чем-то выделялся на этом общем сером фоне. И если уж глубоко верующая Катерина не побоялась греха, то, как могла Лариса не броситься безоглядно в «любовь, прекрасную страну»? И Катерина, и Лариса - романтики в подлинном смысле слова. Любовь для них - главное в этой жизни.

А в условиях тогдашней России - еще и единственный способ реализации своей сильной, незаурядной личности. Не приходится удивляться - в контексте русской литературы - и тому, что и Борис, и «блестящий» Паратов оказываются гораздо ниже и мельче, чем любящие их женщины.

Мужчин, как всегда, держат цепи: одного дядя посылает, другой на золотых рудниках женится, так что - не до любви! Катерина робко просит своего возлюбленного: «Возьми меня с собой отсюда!» Островский А.Н. «Гроза» - С. 17. Лариса, живущая уже в другую эпоху, пытается бороться за свою любовь, но итог - одинаково трагический. Катерина: «А о жизни и думать не хочется. Опять жить? Нет, нет, не надо!. Умереть бы теперь… Грех! Молиться не будут? Кто любит, тот будет молиться»Там же, С. 18 в параллель слова Ларисы: «Жалкая слабость: жить, хоть как-нибудь, да жить. Когда нельзя жить, да и не нужно… Островский А.Н. «Бесприданница» - С. 30

Катерина испытала на себе много разнородных приговоров; нашлись моралисты, которые обличили ее в безнравственности, это было всего легче сделать: стоило только сличить каждый поступок Катерины с предписаниями положительно го закона и подвести итоги; на эту работу не требовалось ни остроумия, ни глубокомыслия, и поэтому ее действительно исполнили с блестящим успехом писатели, не отличающиеся ни тем, ни другим из этих достоинств; потом явились эстетики и решили, что Катерина - светлое явление; эстетики, разумеется, стояли неизмеримо выше неумолимых поборников благочиния, и поэтому первых выслушали с уважением, между тем как последних тот час же осмеяли. Во главе эстетиков стоял Добролюбов, постоянно преследовавший эстетических критиков своими меткими и справедливыми насмешками. В приговоре над Катериною он сошелся со своими всегдашними противниками и сошелся по тому, что, подобно им, стал восхищаться общим впечатлением, вместо того чтобы подвергнуть это впечатление спокойному анализу.

В каждом из поступков Катерины можно отыскать привлекательную сторону; Добролюбов отыскал эти стороны, сложил их вместе, составил из них идеальный образ, увидал вследствие этого «луч света в темном царстве» и, как человек, полный любви, обрадовался этому лучу чистою и святою радостью гражданина и поэта. Если бы он не поддался этой радости, если бы он на одну минуту попробовал взглянуть спокойно и внимательно на свою драгоценную находку, то в его уме тотчас родился бы самый простой вопрос, который немедленно привел бы за собою полное разрушение привлекательной иллюзии.

Добролюбов спросил бы самого себя: как мог сложиться этот светлый образ? Чтобы ответить себе на этот вопрос, он проследил бы жизнь Катерины с самого детства, тем более что Островский дает на это некоторые материалы; он увидел бы, что воспитание и жизнь не могли дать Катерине ни твердого характера, ни развитого ума; тогда он еще раз взглянул бы на те факты, в которых ему бросилась в глаза одна привлекательная сторона, и тут вся личность Катерины представилась бы ему в совершенно другом свете. Грустно расставаться со светлою иллюзиею, а делать нечего; пришлось бы и на этот раз удовлетвориться темною действительностью Там же, С. 234.

Гончаров И.А. считал, что драма «Гроза» бесспорно занимает и, вероятно, долго будет занимать первое место по высоким классическим красотам. С какой бы стороны она ни была взята, - со стороны ли плана создания, или драматического движения, или, наконец, характеров, всюду запечатлена она силою творчества, тонкостью наблюдательности и изяществом отделки. Прежде всего, она поражает смелостью создания плана: увлечение нервной, страстной женщины и борьба с долгом, падение, раскаяние и тяжкое искупление вины, - все это исполнено живейшего драматического интереса и введено с необычайным искусством и знанием сердца.

Рядом с этим автор создал другое типическое лицо, девушку, падающую сознательно и без борьбы, на которую тупая строгость и абсолютный деспотизм того семейного и общественного быта, среди которого она родилась и выросла, подействовали, как и ожидать следует, превратно, го есть повели ее веселым путем порока, с единственным, извлеченным из данного воспитания, правилом: лишь бы все было шито да крыто.

Мастерское сопоставление этих двух главных лиц в драме, развитие их натур, законченность характеров - одни давали бы произведению г. Островского первое место в драматической литературе. Но сила таланта повела автора дальше. В той же драматической раме улеглась широкая картина национального быта и нравов с беспримерною художественною полнотою и верностью. Всякое лицо в драме есть типический характер, выхваченный прямо из среды народной жизни, облитый ярким колоритом поэзии и художественной отделки, начиная с богатой вдовы Кабановой, в которой воплощен слепой, завещанный преданиями деспотизм, уродливое понимание долга и отсутствие всякой человечности, до ханжи Феклуши. Автор дал целый, разнообразный мир живых, существующих на каждом шагу личностей Гончаров И.А. Отзыв на пьесу «Гроза» - М., 1986. С. 231

.

Лакшин В.Я. считал, что Катерина высоко поднята над скучной размеренностью быта, грубыми нравами Калинова. «Попал я в городок», - желчно и беспомощно пробормочет Борис. И дело тут не в одних лицах «самодуров»: дикой даже живописен в своем безобразии, безудержной наглости и пьянстве; Кабаниха и грозна и жалка в своей почти животной ревности к невестке, в. попытках принудить всех строить жизнь по себе. Но главное - ощущение духоты, жуткой предгрозовой духоты города, так красиво раскинувшегося на волжском берегу.

«Идеальность» Катерины - не девичья идеальность наивной души. За нею горький опыт принуждения себя: жизнь с нелюбимым мужем, покорность злой свекрови, привыкание к брани, попрекам, высоким глухим заборам, запертым воротам, душным перинам, долгим семейным чаепитиям. Но тем острее и ослепительнее вспышки ее природного возвышенного отношения к жизни - тяга к красоте, к религиозному идеалу, к тому, что еще теплится в детских впечатлениях и чему нет ни цены, ни названия. Можно сказать, что пьеса эта о страхе и враждебном ему чувстве свободы. Внезапное желание полететь, как птица, и воспоминание о столбе света в церкви, как будто облака ходят и поют ангелы, и память о безмятежной поре юности, когда она бегала «на ключок» и поливала цветы… Лакшин В.Я. Александр Николаевич Островский. М., 1976

Может, не так уж широки и внятны те понятия о красоте, какими питается сердце Катерины, но важна сама эта возможность души, ее незаполненный объем, ее тайная «валентность», неосуществленная способность многое вобрать в себя и соединить со многим. Ее экзальтированная религиозность, непогасшее желание духовной жизни - какое-то диво в мертвом городе Калинове, где надо всем страх, где всем людям «гроза».

Гроза в пьесе не только образ душевного переворота, но и страха; наказания, греха, родительского авторитета, людского суда.

«Недели две надо мной никакой грозы не будет», - радуется, уезжая в Москву, Тихон. Конечно, это лишь одна грань образа, и гроза в пьесе живет со всей натуральностью природного дива: движется тяжелыми облаками, сгущается недвижной духотой, разражается громом и молнией и освежающим дождем - и со всем этим в лад идет состояние подавленности, минуты ужаса принародного признания и потом трагическое освобождение, облегчение в душе Катерины Островский А.Н. «Гроза», С. 15.

Такой душевной одаренности и такой цельности, как у Катерины, одна награда - смерть. И любовь к Борису, честному, добропорядочному, но не способному ответить этой силе и яркости чувства, путь к ее гибели. да иначе и быть не может: свободное чувство обречено, за него уже готовится расплата. Что в том повинно: самодурные условия быта, традиционные понятия о «грехе» или экзистенциональное чувство вины? Так или иначе, но трагизм «Грозы» глубок и подлинен. Островский-комедиограф доказал свое право считаться драматическим поэтом Там же, С. 17.

Это что-то… - фон пьесы, обнаруживающий шаткость и близкий конец самодурства. Затем самый характер Катерины, рисующийся на этом фоне, тоже веет на нас новою жизнью, которая открывается нам в самой ее гибели… Там же, С. 18 В Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, - протест, доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пыткой и над бездной, в которую бросилась бедная женщина… Там же, С. 22

. Если в «Грозе» в образе Катерины гибла душа русской патриархально старины, то в «Бесприданнице» нежную, возвышенную поэтичную, действительно бесподобную (т.е. не имеющую подобий, повторений) Ларису убивал дух торгашества.

По мнению критика К. Костелянца, А.Н. Островский в Ларисе рисует образ девушки, не имеющей себе подобий, бесподобной Костелянц Б. О. «Бесприданница» А.Н. Островского. -- Л., 1982, С.56.

Драма «Гроза» (1859), написанная в пору общественного подъема накануне Крестьянской реформы, как быт венчала первое десятилетие деятельности писателя, цикл его пьес о самодурах, начатый «Своими людьми…». Воображение художника переносит нас в небольшой приволжский городок Калинов - с купеческими лабазами на главной улице, со старой церковью, куда ходят молиться благочестивые прихожане, с общественным садом над рекой, где по праздникам чинно гуляют обыватели, с посиделками на лавочках у тесовых ворот, за которыми остервенело лают цепные псы. Ритм жизни - медлительный, сонный, скучный, подстать тому томительно душному летнему дню, которым начинается действие пьесы.

Следя за драмой, исподволь завязывающейся на этом обыденном, скудном живыми красками фоне, вслушиваясь в реплики действующих лиц, мы скоро‚ заметим, что два впечатления, два мотива в пьесе спорят, враждуют один с другим, создавая резких контраст. Вместе с Кулигиным мы восхищаемся красотой вида, открывающегося с высокого берега Волги, вдыхаем полной грудью свежий воздух с реки и различаем слабый аромат полевых цветов, долетающий с заволжских лугов… Где-то совсем близко существует мир природы, простора, приволья. А здесь, в городских домишках, - полутьма, затхлый дух купеческих комнат и за глухо запертыми дверями бушует самодурство, упоенное неограниченным своеволием, власть над зависимыми и «младшими» Островский А.Н. «Гроза», С. 18

.

А.Н. Островский - «бытовик» тщательно живописует весь уклад замкнутого в четырех стенах патриархально-купеческого быта. А.Н. Островский - драматический поэт - дает почувствовать красоту и притягательность другого мира - естественности, простора жизни, изначальной свободы. Пробным камнем в пьесе опять становится любовь. Четыре героя, так или иначе, соперничают, надеясь сыскать благосклонность Ларисы Огудаловой. Но в пьесе, как ни странно, меньше всего любви, да и о соперничестве можно говорить лишь условно.

О Ларисе говорят, ею восхищаются, на ее внимание претендуют, решают за нее ее будущее, а сама она - странным образом - все время как бы в стороне: ее желания, ее чувства никого не интересуют. Лариса должна признать правоту оскорбительных, как пощечина, слов Карандышева: «Они не смотрят на вас как на женщину, как на человека, - человек сам располагает своей судьбой; они смотрят на вас как на вещь» Островский А.Н. «Бесприданница» - С. 24. Да и сам жених Ларисы - Карандышева - думает, похоже, так же. Подобно героям достоевского, маленьким людям с болезненно раздутой «амбицией», ущемленным своей зависимостью, Карандышев одержим мещанской завистью к богатству и успеху. Он изо всех сил тянется, чтобы стать вровень с другими. Смешны его потуги собрать вокруг Ларисы «избранное общество», жалок его плебейский снобизм, понуждающий завести хоть плохонький экипаж с лошадью, которую Вожеватов в насмешку называет «верблюдом». И совсем уже нелепа и смешна его попытка устроить званый обед, затеянный ради желания «повеличаться» перед бывшими поклонниками Ларисы и оканчивающийся так позорно Там же, С. 26.

В этом мире тщеславия и безлюбия впечатлительная Лариса с самого начала ощущает себя холодно, неприютно. Вот она молча садится в первом действии у решетки ограды и смотрит в бинокль за Волгу, глубоко ушедшая в свои мысли. Кругом кипят копеечные страсти, борьба самолюбий, мелкие вожделения, а Лариса одна, наедине со своими думами и мечтами. Нехотя, с трудом, как бы очнувшись, возвращается она в окружающий ее мир… Там же, С. 28

По сложному рисунку потаенности душевных переживаний «Бесприданница» представляет, но вое слово в творчестве Островского и в этом своем качестве предвосхищает чеховскую психологическую драму. Сам Островский, вероятно, сознавал ее необычность и так писал, отправляя драму в Петербург: «Этой пьесой начинается новый сорт моих произведений». Выстрел Карандышева Лариса принимает как милость, благодеяние: смерть не даст ей пуще опуститься и погибнуть нравственно. Она благодарит Карандышева и умирает под громкий хор цыган, послав своим мучителям прощальный поцелуй. Во всем этом - и в смерти посреди цыганского разгула, есть какое-то святотатство. От этой удивительной по своей трагической глубине сцены веет могильным холодным равнодушием, полнейшим разочарованием в жизни и добре… Островский А.Н. «Бесприданница» - С. 24

Подвиг А.Н. Островского-драматурга, создавшего русский народный театр, дополняется и подкрепляется его подвигом как хранителя и сотворца живой великорусской речи, какой она сложилась к середине ХIХ столетия.

По его пьесам мы узнаем, как говорили, ссорились, мирились, объяснялись в любви, насмешничали, исповедовались, обличали, клялись, знакомились и прощались русские люди полтораста лет назад. Светоносным его слово делала не точная копия с натуры, а созидание живой, характерной интонации и фразеологии. Нам известно, скажем, выражение: «сердце не на месте». Но у Островского встречается и другое: «сердце дома», то есть на душе хорошо, покойно. «Сообразить свое сердце», по Островскому, значит уяснить себе свои чувства и т.п. Эта глубина и разнообразие смыслов, богатство словесных обертонов дают представление о том, что можно назвать философией языка драматурга.

Пока существует изобилие оттенков живой речи, пока идет процесс расширения лексической вселенной, обогащения и переосмысления понятий, пока язык радует внезапными находками и острыми изобретениями на родного ума, пока в нем сохраняется историческая память о слове предков, можно считать, что народ - его носитель - находится на подъеме, народная душа не сохнет, а расправляется и полнится жизнью. Это означает, что в быту, отношениях людей, в их трудовой и торговой деятельности еще остается достаточно реального, неотчужденного от жизни и это явно проявляется в образах Катерины и Ларисы. Островский А.Н. «Бесприданница» - С. 26

Стремления и вожделения окружающих ее людей направлены к тому именно, чтобы уподобить ее другим женщинам, навязать ей образ жизни, чуждый ее желаниям, но зато соответствующий реальным законам окружающего ее мира Островский А.Н. «Бесприданница» - С. 28.

Лариса не может и не хочет подчиняться этим законам, поэтому пьеса, начинающаяся с «болтовни в кофейной» заканчивается катастрофой, но душа Ларисы отлетает очищенной и просветленной страданием, всех простившей и благословившей - жизнь. Купцы в «Бесприданнице» (1878) мало напоминают тех, с которыми драматург знакомил нас в «Грозе».

В них нет и следа патриархальной грубости, домостроевской заскорузлости. Владельцы торговых фирм и пароходных компаний, а не лавок и лабазов, они носят вместо купеческих поддевок европейские костюмы, живут уже не баснями странницы Феклуши, а последними новостями парижских газет.

В цивилизацию Россия входит причудливо, по-своему. Миллионщик Кнуров настолько важен, что почти все время молчит, не находя достойных для себя собеседников, - разговаривать он ездит в Петербург и за границу. «Европеизация» Вожеватова выражается в том, что вместо традиционного купеческого чая из самовара он с утра пьет в кофейне шампанское, разлитое в чайники, «чтобы люди чего дурного не сказали» Островский А.Н. «Бесприданница» - С. 30. С этими новыми купцами, которых прежде дворяне презирали как жалких «алтынников», не на ходит зазорным водить дружбу «блестящий барин» Паратов. Рознь сословий понемногу стирается, от ношения всецело начинает определять тугой кошелек, и лишь особый шик, столичная элегантность и «широта натуры», а проще сказать склонность к мотовству, еще отличают Паратова от бряхимовских купцов Островский А.Н. «Бесприданница» - С. 32.

Уже не власть авторитета и устоявшихся традиций, как в «Грозе», не страх «старших» решают дело в этой среде. Откровенный цинизм, холодная расчетливость, не считающая нужной маскировать себя, нагло идущая в наступление, уверенная в неотразимости доводов банкнот и чековых книжек, - вот что определяет психологию героев «Бесприданницы».

Таким образом, главные героини двух, наверное, наиболее популярных пьес А.Н. Островского значительно различаются по своему социальному положению, зато очень схожи своими трагическими судьбами. Катерина в «Грозе» - жена богатого, но слабовольного купца, всецело находящегося под влиянием деспотической матери. Лариса в «Бесприданнице» - красивая незамужняя девушка, рано лишившаяся отца и воспитанная матерью, женщиной небогатой, очень энергичной, к самодурству, в отличие от терроризирующей Катерину свекрови, не склонной. Кабаниха печется о счастье сына Тихона, как она его понимает. В обоих случаях героиням суждено умереть, хотя родные и близкие вроде бы желали им только добра. Однако куда большее значение имеет не сходство ситуаций, а глубокое различие характеров Катерины и Ларисы.

В комедии “Горячее сердце” Островский обратился к быту купечества и мещанства. Один из центральных персонажей комедии — богатый подрядчик Тарас Тарасыч Хлыпов выступает как продукт уже новых времен и рядом с некоторыми героями сатирических очерков Салтыкова-Щедрина является одним из самых ярких в русской литературе воплощений типа “чумазого”.
Пьяные выдумки Хлыпова, весь распорядок его безобразит хамская самоуверенность, его стихийное “невежество” и сознание полной безнаказанности восходит к традиционным в драматургии Островского чертам типа самодурства и хозяина жизни. Миллионы Хлыпова держат в повиновении весь Калинов, как держала его в дни трагических событий “Грозы” тугая мошна Савела Дикого. Однако Дикой воплощал в себе все старозаветные, домостроевско-патриархальные признаки деспотической морали своего сознания, основанной на известных строгих устоях жизни. Хлыпов же далек от каких-либо заветов и догм, сочетая в себе первобытную дикость нравов с показными прихотями своих нелепых измышлений. Его самодурство лишено того социально-этического основания, которым обладало оно в домостроевском, патриархальном быту дореформенной поры. Безобразное озорство Хлыпова хотя и относится к категории явления “темного царства”, раскрывает Островский во всей его нелепости, глупости и никчемности. Драматург сатирически и насмешливо обличает самодурство в новейшем фазисе его существования. При всей своей хамской силе Хлыпов не страшен, а противен.

Не страшен уже и “именитый купец” Курослепов — новый вариант старозаветного самодура, одуревшего и почти бессильного разбираться в окружающем, но по упрямой бытовой инерции проявляющего иной раз признаки своего дикого нрава, когда дело касается нарушения его старозаветных прав и привилегий. Создавая образы хлыповского разума и курослеповского животного отупения, Островский смело пользуется приемами реалистического гротеска и комической гиперболичности. В образе Курослепова нелепость его существования подчеркивается полной путаницей в представлениях о яви и сне, потерей реального ощущения времени и маниакальным страхом светопреставления. Курослепов — самодур, дошедший до последних ступеней потери образа человеческого, которому нет уже познания в жизни, бесчуственное чучело, по заведенной привычке продолжающее свое бессмысленное и примитивное существование. Однако образы Хлыпова и Курослепова не должны рассматриваться только как курьезные достопримечательности глухого калинов-ского быта. Их фигуры имеют не только местное, провинциальное значение. Как и в “Грозе”, город Калинов в “Горячем сердце” выступает в качестве обобщенного образа российского социального быта. Они воплощают в себе всю дикость, доморощенную примитивность и косную отсталость российского “почвенного” слоя отечественной буржуазии. В “Горячем сердце” Островский окончательно, средствами сатирической издевки и уничтожающего смеха развенчивает давние представления о торговом сословии как носителе положительных начал национальности и народности. И вместе с тем проницательно характеризует ту скотскую природу купцов, распоясавшихся подрядчиков и прочих героев российского капиталистического преуспевания, которая давала знать о себе и под европезированным обликом позднейших Кнуровых и Вожеватовых.
Всему “темному царству” города Калинова смело противостоит простая русская девушка Параша, дочь Курослепова от первого брака, обладательница “горячего сердца”, которое побеждает в конце концов все препятствия, стоящие на пути ее естественных прав и стремлений. Основной конфликт пьесы заключается в становлении “горячего сердца” Параши не только с патриархально-деспотическим укладом домашней жизни, но и со своим обманутым чувством к слабовольному и незадачливому жениху Васе Шустрову, который в страхе перед крутой расправой городничего идет в скоморохи к Хлыпову. Нравственная сила Параши заключается в осознанном ею праве уйти из-под власти домостроевской тирании и пойти своим жизненным путем. В нелегкое и пьяное существование калиновских обывателей Параша вносит начало смелой самостоятельности. Ее честному и прямодушному образу Островский противопоставляет лживость курослеповской супруги Матрены, любовницы приказчика Нар-киса. Под старозаветным обликом патриархального дома Курослепова обнаруживается грязная история циничных обманов и воровства, довершающая обличительную характеристику “темного царства”.
В драматическом рассказе о “горячем сердце” Параши Островский продолжает развивать мотив деятельной и смелой любви как могучей социально-этической силы. В пьесе “Горячее сердце” эта сила берет вверх над стародавними обычаями “темного царства”. Образ Параши полон оптимизма, молодости и настоящей жизненной воли. Он знаменует собой новый этап в драматургии в показе женской недоли в “темном царстве” старого быта.