Глава 7.1.Начало дальнего похода. Курс на Средиземное море

Начало боевой службы или «похода длительного плавания» для кого как, а для меня и Феди началось с не очень «хорошей нотки». А всему виной местный «рэкет кавказской национальности». Как я уже говорил, все «не русские» на кораблях живут очень даже хорошо – это касается ряда причин. Но самая главная, так сказать, денежная причина, заключается в том, что все «не русские» трясут деньги с русских контрактников. Большинство из них увольняется с кораблей или сухопутных частей и оседают у своих земляков-контрактников в городе. Те, в свою очередь, дают наводку на своих русских сослуживцев – во сколько они выходят, каким количеством и зачем. Вот так и получается: выходит контрактник в город «один-одинёшенька», а его уже ждут «бородатые парни», которые путём применения метода убеждения или физической силы (чаще всего) забирают денежное довольствие. Самое интересное, что власти города знают об этом, но почему-то молчат. Это самый настоящий беспредел. В город становится опасно выходить. Причём фотографии кавказцев основной «рэкет-бригады» города висят на «доске почёта» в местном отделении полиции. «Их разыскивает полиция» - так гласит заголовок, но это не мешает рэкетирам заниматься своей деятельностью – они свободно перемещаются по городу на «вишнёвой девятке».

Я и Федя за день до постановки на рейд вышли в город, чтобы пополнить припасы «рыльно-мыльных» принадлежностей и прочих мелочей, к которым, в основном, относится быстрорастворимый «кофе 3 в 1». И тут нам встретился один из «кавказцев», который был вместе с нами в учебке, а потом попал на эсминец «Адмирал Ушаков». Был он в гражданке, что нас сразу насторожило. Завёл с нами обычную беседу, а на вопрос «Чем ты занимаешься?», он ответил: «На стройке работаю» - и при этом расхохотался. Разговор был недолгим, но ему хватило времени, чтобы увидеть, с чем мы идём на корабль. Мы купили всё, что нам было нужно. Федя ещё взял дорогой фотоаппарат. И зачем мы тогда решили пройти через городской парк...? Там нас уже поджидала банда «бородатых рэкетиров» и наш сослуживец по учебке. Можно было развернуться и пойти другим путём, но мы с Федей решили гордо пройти мимо них. Какие наивные... Те, конечно же, нас тормознули. «Не русский» отвёл меня в сторону и предложил просто беспроигрышный вариант: Федя отдаёт им фотоаппарат, а они нам дарят здоровье и чуть ли не вторую жизнь. Правда, заманчивое предложение? Я пошёл на попятную, хотя знал, что с этими уродами шутки плохи, но сдаваться просто так, «без боя», я не хотел. После небольшого спора, в котором я попытался объяснить ему, что так дела не делаются – это беспредел. На что он мне ничего не ответил. Тут, вроде бы нам повезло – в парк зашёл один из наших бывших корабельных офицеров, который заступился за нас, но было поздно – пока я беседовал с «не русским», Федя отдал им фотоаппарат. Сам, без принуждения. Офицер нам ничем не помог, что толку, их в любом случае было больше, чем нас. Поэтому «оскорблённые до глубины души», мы отправились на корабль. У меня тогда ничего не забрали, хотя «кавказец» несколько раз напоминал мне о том, что он даже телефон мой не хочет отбирать! Что ты, «Герой Нашего Времени»! Прямо-таки, доблестный рыцарь, который ездит не на белом коне, а на «вишнёвой девятке». Не знаю, испугался я тогда или нет, но проблемы перед дальним походом нам были не нужны. Тем более, мы были в форме, которую не хотели позорить и портить в драке с этими «правоверными мусульманами». Федя да, расстроился. Но виноватых тут нет. Есть только потерпевшие и правонарушители, по которым давным-давно плачет тюрьма. «Какая осень в лагерях...» (из песни).

***

В середине сентября наш корабль встал на «Рейд» для размагничивания перед дальним походом и для погрузки на корабль остального провианта, который не успели загрузить в течение целого месяца «насыщенной жизни контрактников». Также был кратковременный выход в море, где мы отрабатывали совместные учения с мурманским танкером по заправке на ходу двумя способами – «Кильватерным» и «Траверсным». «Кильватерная заправка» - это когда танкер идёт впереди или сзади нас в нескольких десятках метрах и подаёт нам шланги для заправки (в нашем случае мы заправляемся только машинным маслом). Наш корабль подстраивается под его скорость и идёт с ним синхронно. «Траверсный способ» - два корабля становятся параллельно друг другу с одинаковой скоростью, между ними натягивается траверса-струна, по которой зигзагом подаётся шланг, для того чтобы он не провисал над водой.Не менее опасный способ, чем предыдущий. Процесс натягивания траверсы-струны очень сложный. Если первый способ получился у нас «на ура», то второй способ чуть не закончился трагедией. Траверса-струна представляет собой стальной трос, примерно такой же толщины, как подаётся на отжимные бочки. Этот трос подаётся с танкера. Сначала нам подают тонкий проводник (верёвку) при помощи пневматической пушки, которая стреляет в нашу сторону и немного вверх, чтобы никого не убить резиновым набалдашником на конце неё. Скорость полёта этого набалдашника чуть меньше скорости полёта пули. Расстояние между кораблями около 50 м, и этого вполне хватит, чтобы человека пробило насквозь. Поэтому когда стреляет пушка, мы стоим в стороне. Но как только резиновый набалдашник касается палубы или переборки, мы все набрасываемся на него, а сам веревочный проводник заводим на «турачку» - небольшой горизонтальный шпиль. При помощи «турачки» через блок мы выбираем верёвочный проводник, который прикреплён к стальному тросу (траверсе). После того, как мы приняли стальной трос, мы крепим его к специальному устройству – «Струна – 2П». После крепления троса на нашем корабле на танкере включают шпиль, на который заведён этот трос. В результате этого трос натягивается между кораблями как струна, а после этого зигзагом подаётся заправочный шланг.

Всё бы у нас получилось, если бы от напряга не разлетелся блок, через который на «турачку» заводится верёвочный проводник, который тащит за собой стальной трос. Проводник мы выбрали, а вот когда пошёл стальной трос, где-то посередине между нашими кораблями блок разлетелся, и самая громоздкая от него часть полетела в голову Старшему Боцману. От природы у него хорошая реакция, и он успел пригнуться. Часть блока долетела до борта другого корабля и с силой ударилась ему в борт. «Турачка» не смогла без блока вытянуть стальной трос, задребезжала и начала с большой скоростью крутиться в другую сторону. Верёвочный проводник принимали Боцмана и часть швартовой команды БЧ-2. Под тяжестью троса мы «полетели вперёд», но бросать проводник не стали, так как он вовремя запутался о бортовые леера (ограждение) и постепенно начал вырывать их. Командир БЧ-2 (тот самый Кривец) молниеносно сообразил, выхватил нож и перерезал верёвочный проводник. Стальной трос со свистом улетел и упал в воду, а мог утащить и нас за собой, если бы не зацепился о леера верёвочным проводником. Нас резко бросило вперёд, мы не успели бы «ойкнуть», как полетели в воду! Есть Бог, на этом свете... Служба в Военно-Морском Флоте – это вам не семечки грызть на сухопутке. «Заправленный шконарь – это лицо матери» - действительно, так может только истинный «сапог» сказать, который кроме своего плаца ничего больше не видел.

***

Погрузка продовольствия, - это, вообще, отдельная тема для обсуждения, но сильно затрагивать я её не буду. Скажу лишь так, погрузка - это беда для «Службы Снабжения» (СС). В течение месяца погрузки продовольствия на корабль, они не спали сутками. 220 тонн продовольствия грузили и раскладывали на корабельных складах, по меньшей мере 40 «снабженцев».

В море питание особенное – к обычному дневному рациону добавляется вино на обед, много фруктов, а на вечерний чай копчёная колбаса и шоколад. Всё очень вкусно, кто служил на флоте и ходил в длительное плавание, знает это точно. Правда, всему хорошему приходит конец – изначально нас готовили лишь к «прогулке» по Средиземному морю, а потом на учения с Венесуэлой в Южной Америке, поэтому продовольствие загрузили всего на 2 месяца похода. Но поход продлился около полугода... Если бы не танкер «Иван Бубнов», который встретит нас возле острова Сокотра, что в Индийском океане, и пополнит наши запасы провизии, мы бы, наверное, друг друга съели. Но об этом позднее.

***

В двадцатых числах сентября мы вышли из Кольского залива в Баренцево море и направились в сторону Атлантического океана. «Путь будет нелёгким», - сказал нам тогда «Бальзам». До первого пункта назначения мы шли 10 дней. В первые дни похода мы зашли на территорию Норвежского моря, чтобы отдать дань погибшим морякам с Атомной Подводной Лодки «Комсомолец», которая затонула около 20 лет, и до сих пор лежит на глубине 1500 м вместе с сорока моряками. В месте гибели «Комсомольца» мы возложили на воду венок и почтили память моряков минутой молчания. Причина гибели подлодки, по словам оставшихся в живых очевидцев, кроется в незнании экипажем своих действий по аварийной тревоге. А конкретно, слаженности действий. Это ещё раз доказывает значимость и зависимость экипажа друг от друга. «Только совместные действия приносят успех...»

В день, когда мы возложили венок, я последний раз во время «Боевой Службы» заступил «Дежурным по БК». Главный Боцман решил освободить меня от всех нарядов и вахт, лишь бы я вовремя ходил в «Рубку Дежурного» и на «Ходовой Пост». Наше подразделение пополнилось новым пополнением, за которым был нужен глаз да глаз. Я попросту не успевал выполнять должностные обязанности «Дежурного по БК» из-за этой «грёбаной дудки». Тем более, на Костяна нельзя было положиться, он сильно обнаглел. Ничего не хотел делать, и каждый раз, когда он должен был идти играть сигнал, он опаздывал, либо не играл его вообще. Из-за этого вначале «Боевой» наше подразделение строили на юте для разборок. И постоянно попадало мне, как «Старшему Горнисту». Я встал на должность старшего после того, как выгнали наших «годков». Мой призыв занял их должности. Мой «Боевой Номер» был теперь 5-42-55. Я заступал теперь только «Дежурным Горнистом» и был теперь самый освобождённый от работ. Но я никогда не пытался увиливать от работ, не хотел, чтобы про меня думали как-то плохо. После событий с Гришиным земляком ко мне и Феде начали относиться с подозрением. Когда я заходил в кубрик либо вкакой-нибудь из кормовых тамбуров, где сидели наши Боцмана, все сразу затихали и расходились кто куда. Мне так было обидно от этого! На тот момент я ещё не знал причины такого «скотского отношения». Поэтому, что только не накручивал себе, каких только причин не выдумывал. Но самое главное, я не мог понять, за что меня так сильно ненавидит Костя. Возможно, из-за того, что я выбрал его горнистом, а может, из-за Гриши, так как они сильно уж дружили. Конкретной причины я не знаю до сих пор, хоть и общаюсь по интернету почти со всеми своими сослуживцами, в том числе ис Костей.

***

Гриша был «терпила из терпил». Да, у него была «служба не сахар», работы ему доставалось больше всех, поэтому его плохое настроение быстро распространялось на остальных членов нашей Боцманской Команды. А он относится к категории таких людей: «Кто везёт, на том и едут», Главный Боцман использовал его человеческие возможности чуть ли не на 100%. Получалось так,чтомы, контрактники, работали меньше, чем Гриша-срочник. Обидно... Он и уволился также – плохо и бедно, так как отдал свои «дембельские деньги» какому-то мичману с «Безудержного», куда его перевели за несколько дней до похода, чтобы уволиться на несколько дней раньше. Оно того стоило? Перед переводом его выжали «как лимон» - заставили переписать все рапорта по выдаче краски за последние несколько лет в специальный «Журнал выдачи краски». Гриша не спал около 3-х суток, ему просто не давали спать. Главный Боцман постоянно ходил в кубрик, где Гриша заполнял журнал, и всё время подгонял его. Э-эх, бедный Гриша...