Национально-освободительная борьба

ПРИАРАЛЬСКИХ КАЗАХОВ ПРОТИВ ХИВИНСКОГО ХАНСТВА

И РОССИИ В XIX В.

 

Прежде всего следует отметить причины возникновения антиколониаль­ного движения в Центральной Азии, в частности, в Казахстане. Они исхо­дили из агрессивной деятельности хивинских ханов и колониальной поли­тики России.

С приходом русских в устье Сырдарьи живущие здесь казахи признали власть царского правительства. Это, конечно, противоречило внешней по­литике хивинских ханов. Они усилили антирусскую пропаганду среди казахов, а чтобы лишить их возможности переселиться поближе к русским укреплениям, в 1847 г. перегородили Кувандарью плотиной. Русло реки, начиная от хивинского укрепления Ходжа-Нийаз и кончая Аральским мо­рем, высохло. Однако, несмотря на это, казахи продолжали кочевать вбли­зи русского укрепления Раим и форта Казали.¹⁰⁰

Несмотря на это, хивинцы продолжали нападать на казахов, кочующих близ русских укреплений. «Под самыми стенами Раима хивинцы резали и грабили, но наши отряды, при содействии киргизов, принудили, наконец, их остановить набеги и ограничиться словесными протестами и подстрека­тельствами наших недовольных киргизов».¹⁰¹

Хивинские ханы начали методично нападать на сырдарьинских и устюрт­ских казахов. «20 августа 1847 г., — пишет А. Макшеев, - т.е. через месяц после основания русского укрепления на Сыре, явилось около хивинской крепости Джан-кала, находившейся на левом берегу реки, 70-ю верстами выше Раима, скопище хивинцев, силою в 2000 человек, под начальством хивинского бека Ходжа-Нияза и киргизских султанов Жангози Ширгазие-ва, называвшего себя ханом, и Ирмухамеда (Илекея) Касымова. Часть ско­пища переправилась на правую сторону Сырдарьи, разграбила более тыся­чи киргизских семейств, из двадцати одного семейства забрала с собою ста­риков и детей, бросило 30 младенцев в воду, умертвила четырех караульс-ких батыров Жанхожи, известного по своему влиянию на чиклинский род и по своей непримиримой ненависти к хивинцам и после этих неистовств воз­вратилось на левую сторону реки к крепости».¹⁰² 23 августа 1847 г. началь­ник Раимского укрепления Ерофеев направил к хивинской крепости Джан-кала под руководством Жанхожи 200 казаков и 700 казахов. Отряд отбро­сил неприятеля за Кувандарью, отнял у него 3 тыс. верблюдов, 500 лоша­дей, 200 голов рогатого скота и 50 тыс. баранов.¹⁰³

Недовольные появлением русских укреплений на Сырдарье хивинцы несколько раз (в 1847 и 1848 гг.) безуспешно пытались занять Раим и форт № 1 (Казалинск). В конце концов они были вынуждены отступить к своей границе и строить там военные укрепления, опасаясь наступления русских войск и казахского ополчения на Хиву. При поддержке русских войск сыр-дарьинские казахи под предводительством Жанхожи Нурмухамедова изгнали хивинских захватчиков, и в низовьях Сырдарьи обосновались русские во­енные силы.

Об этом с горечью высказывались некоторые офицеры, принимав­шие участие в завоевательных походах в Центральную Азию и Казах­стан. В частности Краус писал: «Не подлежит сомнению, что Россия сама повинна в значительных жестокостях, допущенных ею при завоевании Средней Азии. Такие факты, когда избиение йомудов Кауфманом и бой­ня, учиненная над текинцами Ломакиным, а затем Скобелевым...ни в коей мере не могут быть оправданием с моральной точки зрения. Ско­белев заявил: «Чем сильнее вы бьете, тем дольше после этого они будут пребывать в спокойствии». ¹⁰⁴

Вышеприведенный пример не являлся исключением в Туркмении и на Устюрте. К такому методу принуждения прибегали колониальные власти также и в Казахстане. Подтверждением этого являются ниже приводимые фактические данные, характеризующие весьма реакционную сущность ко­лониальной политики царизма.

Казахи присоединенных районов «стали платить царскому правитель­ству подать по 1 руб. 50 коп. серебром с кибитки в год».¹⁰⁵ Однако позже размер налога был увеличен в два раза. А, К. Гейне писал: «В настоящее время (1866 г. —Ред.) все киргизы платят кибиточную подать по расчету три рубля с кибитки. Закон делает исключение только для потомков ханов Уали и Букея и их4емейств... Каждый кибитковладелец вносит не сумму, про­порциональную его состоянию, а просто три рубля... Таким образом, на прак-тикТкйбиточная подать, т.е. подать с дохода превратилась в подымную по­дать (шанырак пулы)».¹⁰⁶

Обложению налогами подвергались не только кибитки, но и землян­ки и другого рода жилиша, т.е. и те лачуги из камыша, в которых жили байские батраки.¹⁰⁷ Подать взималась со всего населения одинаково. Крупный бай, середняк, бедняк - все платили в одинаковом размере, т.е. с каждой кибитки. Такая несправедливость была подмечена даже царскими администраторами. «Кибиточный сбор, налагавший одинако­вую сумму, следующую к уплате, и со стороны ничего не имеющих ка­захов, и со стороны тех, которые владеют многими тысячами голов ско­та — сам по себе уже несправедлив».¹⁰⁸

Многократно собираемые налоги, большинство из которых являлось различного рода дополнениями, были не узаконены, а устанавливались ме­стной администрацией. Их собирали по необходимости в любое время года. Во время своей поездки по казахской степи А. К. Гейне заметил: «Киргизы обязаны: содержать членов местной администрации., доставлять чиновни­кам, следующим не по почтовым трактам, средства на проезд, исправлять почтовые и кочевые пути, выставлять кибитки для больных и командируе­мых в степь чиновников и доставлять последним топливо. Эти повинности отбываются натурою или деньгами. Денежными сборами отбываются так­же все расходы, устанавливаемые самими киргизами на удовлетворение раз­ных общественных потребностей... Как тяжело отзывалась на киргизской жизни неправильность сбора чегына (шыгына, т.е. убытка) и как велики были при этом злоупотребления киргизских властей».¹⁰⁹

Тяжесть незаконных налогов падала на плечи бедноты. «Во время реви­зии области я (А. К. Гейне. - Ред.) сосчитал, как дорого стоит киргизам мой объезд. Было всего три экипажа. Почти на каждых 25 верстах были выстав­лены две или три кибитки и согнано около 15 лошадей, с тремя или четырь­мя киргизами и двумя бабами для постановки кибиток и т.д....Подобные расходы особенно чувствительны киргизам, потому что, повторяю еще раз, они падают почти исключительно на бедных людей».¹¹⁰ Разнообразные на­логи царской администрации и местной феодальной верхушки усиливали процесс обнищания трудящихся.

Казахи, кроме того, выполняли много различных повинностей: содер­жание в хорошем состоянии дорог вблизи военных укреплений, строитель­ство мостов через оросительные системы, исправление плотин, чистка ма­гистральных арыков и др. На этих работах бесплатно использовался рабо­чий скот казахов.

В своем отчете управляющий Сырдарьинской линии писал: «Устрой­ство и охранение дорог, проходящих через аулы киргизов, лежат на их обязанности, они должны не проводить пашен через дороги... что же чкасается до переправ, то киргизы для своей выгоды содержат на всей Дарье лодки... Этим лодочникам входит в обязанности переправлять безвозмездно следующие в форты и из форта команды и за умеренную плату проезжающих».¹¹¹

Сырдарьинские пограничные власти в принудительном порядке моби­лизовали казахов на строительство военных укреплений Раима и форта № 1 (Казалинск). Для сооружения этих форпостов согнали тысячи бедняков. Принудительные работы явились одной из причин восстания сырдарьинс-ких казахов в 1856—1857 гг. В своем донесении начальник форта № 1 Була­тов писал: «Имею честь доложить, что причиной, побудившей киргизов к враждебным действиям против русских, оказываются более или менее сле­дующими: употребление киргизов на крепостных работах, также притесне­ние и противозаконные поборы».¹¹² Из-за принудительных работ скотово­ды, земледельцы, рыбаки не могли заниматься своим личным хозяйством. Оросительные сети своевременно не очищались, и земледельцы испытыва­ли недостаток воды, не могли собрать вовремя скудный урожай из-за не­хватки рук.

Все перевозки из форта Перовского в Оренбург целиком выполнялись сырдарьинскими казахами. Следует заметить, что Сырдарьинская линия обеспечивалась боеприпасами, снаряжением и продуктами через Оренбург. Для этого нужно было большое количество верблюдов, которых мобилизо­вало у населения местная царская власть. Верблюдов у казахов брали на­сильно. Каждое казахское хозяйство обязано было дать по одному верблю­ду. Если его не было, то беднякдолжен был занимать верблюда у бая, чтобы выполнить повинность. Султан Жантюрин писал об этом: «Приняло это вид чрезвычайного налога, а не наемки... люди бедные не имея сами верблюдов, нанимали и даже покупали их у богатых, отдавая нередко последних своих баранов».¹¹³

За наем верблюда полагалась плата 15 руб.; но не всегда казахи ее полу­чали. Много верблюдов погибало в пути, а их стоимость не возмещалась. Казахов обязывали также выделять лаушей (погонщиков), обслуживавших караваны в пути. Никакого довольствия лауши от казны не получали, они должны были сами содержать себя. Жестокое обращение казачьих урядни­ков, сопровождавших караваны, вызывало недовольство лаушей. Нередко погонщики, бросая верблюдов, бежали из каравана.¹¹⁴

Как на все завоеванные территории, так и в низовья Сырдарьи, царская администрация начала переселять семейства казаков с Оренбургской и Уральской укрепленных линий. В 1848 г. около укрепления Раим жило 26 семейств оренбургских казаков. Количество переселенцев из года в год уве­личивалось. Прибывавшие размещались на плодородных и хорошо ороша­емых землях по берегам Сырдарьи, вытесняя с них исконных жителей -казахов. В результате сырдарьинские земледельцы-казахи вынуждены были осваивать целинные и залежные земли, а некоторым приходилось работать по найму в хозяйствах переселенцев и чиновников.

Переселенцы впервые столкнулись с орошаемым земледелием, которое резко отличалось от богарного хлебопашества. Поливное земледелие тре­бовало большого, упорного физического труда. Магистральные каналы и разветвленная ирригационная сеть возводились руками крестьян. Каналы ежегодно ремонтировались. Хороший урожай в основном зависел от воды. Но таким изнурительным физическим трудом переселенцы не хотели зани-

маться и все земельные работы выполнялись казахскими бедняками. По найму они работали на земельных участках переселенцев.

После упразднения Раимского укрепления казаки-переселенцы переко­чевали в 1855 г. к форту № 1. На новом месте они были размещены на хоро­ших, плодородных орошаемых землях. Здесь переселенцы, как и прежде, пользовалжж большими привилегиями. Они эксплуатировали местных тру-дящихся. Таким образом, сырдарьинские казахи испытывали двойной гнет, их эксплуатировали царские власти - чиновники, купцы, переселенцы и местные феодалы - баи, бии, султаны и др. Недовольство среди трудовых казахов росло с каждым годом и, наконец, вылилось в открытое выступле­ние 1856г.

Основной причиной восстания было изъятие земель. В. В. Григорьев писал: «В окрестностях Казалинского форта отвращают киргизов от земле­делия придирки к ним и казачья жадность...»¹¹⁵ Далее он отмечает, что они «готовы захватить у них (у казахов. — Ред.) все пространство, удобное для землепашества; придирки и жадность... в 1856 г. и послужили главным по­водом к восстанию туземного (казахского. — Ред.) населения».¹¹⁶

Против колониального гнета поднялись казахи Приаралья под предво­дительством Есета Котибарова и Жанхожи Нурмухамедова. Они являлись выходцами из шектинского рода, который делился на две части: улкен-шекты и кишкене-щекты. Первой руководил Есет Котибаров, а второй Жанхожа Нурмухамедов.

Есет Котибаров (1807—1888 гг.) являлся потомком батыра Котибара. Он пользовался большим авторитетом не только среди своего рода улкен-шек­ты, но и в соседних казахских родах адай, табын, шомекей, торткара, киш-кене-шекты и др. В 1838 г. Есет Котибаров вместе с Жоламан-батыром на­пали на Елекское укрепление русских, а в 1847—1848 гг. совместно с Жан-хожой Нурмухамедовым вели борьбу с хивинскими и кокандскими завое­вателями в низовьях Сырдарьи.

Есет Котибаров неоднократно оказывал по­мощь Жанхоже Нурмухамедову в борьбе с хи­винцами. Мало того, хивинский хан пытался из­бавиться от Жанхожи руками не только султа­нов, но и батыров. В 1844 г. он направил письмо Есету Котибарову: «Всепобеждающий, победо­носный завоеватель шах Хорезмский.

Почетному, уважаемому и искреннему Есе­ту-батыру!

Уверяя и обнадеживая ханской милостью и ласками, даю знать, что если ты единодушно с удалыми молодцами Тлеукабакского рода пой­маешь или доставишь убитого Жанхожу и тем приведешь в исполнение мое поручение, то, без сомнения, заслужишь беспредельное уважение, милость и покровительство, почет перед други­ми и внимание, а в противном случае я разгром­лю Тлеукабакский народ.

Написано в благословенном Рамазане месяце 10 дня в понедельник 1260 года».¹¹⁷

Разумеется, народный батыр, родственник Жанхожи Есет Котибаров не поддался на провокацию хивинского хана, а, наоборот, оказал всяческую помощь Жанхоже в борьбе с хивинскими захватчиками.

В 50-х годах XIX в. Есет Котибаров вел активную борьбу против рус­ской колонизации, оказав сильное сопротивление продвигавшимся к Аральскому морю российским войскам. По этому поводу В. В. Григо­рьев писал: «Еще не далее как в 50-х годах явился в степи Исет Кутиба-ров (Есет Котибаров.- Ред.). Он отказался дать верблюдов под экспеди­цию, снаряжавшуюся для взятия Ак-Мечети, убил султана правителя Арслана... Три года кряду гулял Есет по степи, убегая от наших отря­дов, высланных на его поимку».¹¹⁸

18 июля 1847 г. в районе Эмбы Е. Котибаров со своими людьми напал на карательный отряд, сформированный из 200 казаков Оренбургского и Ураль­ского войск и 120 казахов, возглавляемых султанами, служивших в рядах царских войск. Потеряв до 30 человек, повстанцы вынуждены были отсту­пить к верховьям Эмбы. Преследуемые правительственными войсками, они укрылись в урочищах Арыс-Бурта и Имеш-Чаган.¹¹⁹ С. Д. Асфендияров писал о военном искусстве Есета Котибарова: «Для поимки Котибарова были высланы отряды, из которых один довольно значительный, но без успеха. Есет превосходно пользовался своим знанием местности и, что называется, уходил из глаз».¹²⁰

Оренбургские власти поставили перед собой цель, во что бы то ни стало поймать Есета и заставить его признать царское правительство. На его поим­ку был отправлен карательный отряд, возглавляемый подполковниками Кузьминским и Дерышевым, атакже майором Михайловым. Каратели жес­токо расправились с участниками восстания и мирным населением юго-западного побережья Аральского моря. Этот кровавый эпизод был встре­чен передовой русской общественностью с огромным возмущением. Из­дававшийся А. И. Герценом журнал «Колокол» писал: «Со времен ветхоза­ветных войн или монгольских набегов ничего не было гнуснее в свирепос­ти, как набег полковника Кузьмина (Кузьминского. - Ред.) и майора Де-рышева...».¹²¹

Оренбургский генерал-губернатор один за другим направлял каратель­ные отряды для подавления восставших. Но Есет заблаговременно успевал отправить аулы и тяжелый груз в пески Барсуки и на Устюрт. Своих жиги-тов он разбил на две группы, которые двигались по степям, нападали на русские караваны и завязывали бои с карательными отрядами.

В эти годы большая часть родов улкен-шекты, табын переселилась в уро­чище Урга, Тайлы и в районы Кунграда. Иногда Есет Котибаров совместно с родственником бием Азбергеном Мунайтпасовым жили недалеко от Кун­града, в местности Азберген.

Однако, место расселения аулов Азбергена не устраивало хивинского хана. Поэтому в 1859 г. он силой пытался переселить Азбергена Мунайтпа-сова с левого берега Амударьи на правый в местность Даукара. Об этом русские лазутчики докладывали перовской администрации: «До своего от­ступления из-под Кунграда, брат хивинского хана Амре приказал собрать лодки, чтобы способствовать киргизскому бию Азбергену, осажденному в крепости при устье Амударьи перебраться на правый берег этой реки и от­кочевать к Даукаре, но не успел исполнить своего намерения и вынужден

был возвратиться вXиву... По слухам Азберген имел до 7500 кибиток, часть принадлежащего ему скота уже отправлена им к Даукаре, но сам не реша­ется перебраться туда же».¹²²

Среди кунградских казахов Есет Котибаров находился в последние годы восстания, т.е. в 1857-1858 гг. 21 июня 1857 г. оперативные работ­ники форта Перовского отмечали, что «мятежник Исет Кутибаров на­ходится ныне с аулами недалеко от хивинского города Кунграда, близ берегов Аральского моря».¹²³

В 1858 г. от Кунграда до Хивы несколько казахских владетелей, в том числе и Есет Котибаров, сопровождали русскую дипломатическую миссию в Хиву, возглавляемую полковником Игнатьевым.¹²⁴

Есет прибыл в Хиву с целью получить помощь от хана, для продолжения борьбы с Россией. Вначале хан обещал выделить Есету 2500 человек, но впос­ледствии хан отказался от своего обещания.¹²⁵

В среду восставших казахов русская администрация засылала агентов из числа казахской родовой верхушки. Русские карательные отряды разгро­мили несколько родов, поддерживавших Есета Котибарова, угоняли их скот, забирали материальные ценности. Но Есет все-таки продолжал борьбу с карательными силами оренбургского ведомства. Только в 1858 г. он добро­вольно принял мирные условия царской власти. В. В. Григорьев писал об этом: «...Но Есета все-таки не добыли, который явился впоследствии сам добровольно к генерал-губернатору Катенину, когда ему было обещано прощение».¹²⁶ Есет Котибаров дал клятву верно служить царской власти. Он был освобожден от платежа кибиточной подати, наравне с начальника­ми дистанции. Есет сдержал свое слово и служил царизму. Он считался одним из руководителей улкен-шектинского рода, а также был назначен помощником Иргизского уездного начальника. В 1873 г. он принимал учас­тие в хивинском походе в составе оренбургского отряда. За этот поход его удостоили золотой медалью «За усердие».¹²⁷

Прожив более 80 лет, Есет Котибаров скончался и был похоронен на родовом кладбище в местности Шолакжиде недалеко от станции Шалкар в Актюбинской области.

Другая историческая личность-ЖанхожаНурмухамедов (1780—1860 гг.) возглавлял освободительную борьбу казахов в Приаралье против хивинс­кого и российского колониализма.

Жанхожа Нурмухамедов являлся крупной исторической личностью, посвятившей всю свою жизнь независимости приаральских казахов. Он яв­лялся продолжателем дела Арынгазы Абулгазиева, который боролся с дес­потизмом Хивы в первой четверти XIX в. В 1836 г. Жанхожа со своими вои­нами начал борьбу с хивинскими регулярными войсками, дислоцировав­шимися между Амударьей и Сырдарьей. Осенью 1842 г. его войска разгро­мили крупный хивинский форпост Бес-кала и пленили коменданта города Бабажана, а также его сына Майкара. Бабажан за жестокое обращение с казахами был посажен на кол, а его сын из-за молодости был отпущен.¹²⁸ В 1843 г. отряд Жанхожи разрушил хивинскую крепость на Кувандарье, а вес­ной 1845 г. разбил хивинский отряд, численностью до 2 тыс. человек, кото­рый был выслан хивинским ханом для восстановления разрушенных кре­постей в низовьях Сырдарьи. Об этом Жанхожа сообщил начальнику Орен­бургского укрепления: «Хивинцы на нашей земле построили укрепление, но мы разрушили его, а при стычке многих хивинцев убили, некоторых про-гнали в Хиву».¹²⁹

Совместно с Кенесары Касымовым Жанхожа нападал на кокандские военные укрепления, которые располагались в низовьях Сырдаръи: Жана-корган, Кумыскорган, Шымкорган, Коскорган. В 1845 г. по просьбе Кенс-сары Жанхожа участвовал во взятии кокандской крепости Сузак.

В 1846 г. после одного из таких нападений хивинских отрядов, которое Жанхожа не мог отразить, он писал пограничным русским властям: «Те­перь мы идем к Иргизу, потому что в сердце нашем нет черной тени к дру­жественной связи с Вами». Дальше он сообщал, что «готовится к походу нахивинцев, потому что всякое время видит притеснение от них». При этом батыр просил оказать ему помошь в борьбе против Хивы.¹³⁰ В 1847 г. Жан­хожа с многочисленным отрядом разрушил хивинскую крепость Кожани-яз-кала, а крепостной гарнизон был разгромлен.

Завоевание Россией Приаралья не облегчило участи народных масс. Увеличение налогов в два раза, изъятия у казахов поливных земель в пользу переселенцев и чиновников все больше убеждали казахских шаруа, что рос­сийский колониализм нисколько не лучше, чем колониализм хивинских сатрапов.

Поводом к выступлению явилось ущемление царскими чиновника­ми интересов и самолюбия некоторых представителей родовой верхуш­ки сырдарьинских казахов, таких как Жанхожа Нурмухамедов, Султан Бури и др. Например, переводчик Ахметов послал группу своих при­спешников в аул Ж. Нурмухамедова, приказав собрать и здесь «подар­ки» в свою пользу, Но батыр не позволил производить какой-либо сбор, заявив, что подобный сбор ни в коем случае не должен иметь место по российскому закону. Ахметов, рассерженный противодействием Жан­хожи, явился в аул сам и стал взыскивать штраф «за сопротивление его приказаниям». И Ж. Нурмухамедов решил лично возглавить движение недовольных казахов.

В декабре 1856 г. началась вооруженная борьба сырдарьинских казахов. К середине декабря восставших насчитывалось до 3 тыс. человек. Центром восстания была бывшая хивинская крепость Джанкала. Начальник Уральс­кого укрепления Михайлов в своем донесении сообщал начальнику Сыр-дарьинской линии Фитингофу, что в «шайках Жанхожи карасакаловцы, кишкене-шектиныи часть турткаринцев».⁰¹ Эти роды относились к алиму-линскому племени. К повстанцам почти накануне боя (9 Января 1857 г.) присоединилось несколько сот казахов из рода шекты.

Во главе повстанцев стоял уже упомянутый крупный родовой вожак кишкене-шектинского рода, престарелый батыр Жанхожа Нурмухамедов. Его сподвижниками были крупные владельцы: Султан Бури, Дабыл, Ходжа Баймухамед и др. В этом восстании участвовали не только представители шектинцев, но и других родов, расселенных в низовьях Сырдарьи.

Значительную часть восставших составляли пешие. Наличие в рядах по­встанцев безлошадных казахов характеризует социальный состав участни­ков восстания. Они были вооружены мотыгами, сойылами, кетменями и лишь немногие имели огнестрельное оружие - мылтыки.

В середине декабря 1856 г. Жанхожа имел до 1500 повстанцев. Он орга­низовал несколько подвижных отрядов в среднем по 150-200 человек, которые были расставлены недалеко от рус­ских крепостей форта № 1 и форта Перовс­кого и неожиданно нападали на Сырдарь-инскую линию. В конце декабря 1856г. Казалинск был осажден повстанцами.

28 декабря начальник форта доносил Пе­ровскому: «В настоящее время, кроме северной стороны, форт окружен повсюду рассеянными шайками мятежных киргиз, которые при всяком движении нашего от­ряда отходят в глубь степи, и потому гарни­зон находится в постоянной готовности встретить нападение хищников на крепость и потом деятельно заниматься перевозкою сена и приведением слабых частей форта в оборонительное положение».¹³² Обеспо­коенный вспыхнувшим восстанием, орен­бургский генерал-губернатор Перовский отдал распоряжение командующему Сыр-ларьинской линией Фитингофу немед­ленно выслать в поход войска на подав­ление восстания.

Повстанцы под предводительством Жанхожи тщательно готовились к нападению на форт Казалинск. В январе 1857 г. действовало 5 тыс. повстанцев.

Выполняя указание Перовского, отряд Фитингофа выступил 9 января. В его состав входили 300 казаков, 320 человек пехоты, из них 54 вооруженных штуцерами при одной пушке и двух ракетных станках.¹³³

Столкновение с повстанцами произошло в тот же день в урочище Арык-Балык. Засевшие в камышах, в тылу карательного отряда, казахские стрелки открыли прицель­ную стрельбу.

В два часа дня отряд Фитингофа перешел в наступление и произошла рукопашная схватка, в результате которой основные силы повстанцев по­терпели поражение, их аулы были жестоко разграблены. Казачьи отряды отбирали у жителей скот, только крупного рогатого скота было захвачено более 20 тыс. голов.

Причиной поражения повстанцев являлась плохая вооруженность и устаревшая военная тактика. Несмотря на превосходство в численнос­ти, 5-тысячный отряд повстанцев не смог разгромить небольшой отряд Фитингофа.

В подавлении восстания принимали участие и некоторые казахские вла­дельцы: бии, султаны. Так, в составе отряда Фитингофа находился Ирмуха-мед (Елекей) Касымов с отрядом в несколько сот человек. Он принимал самое активное участие в подавлении восстания. Касымов был не одинок. После подавления восстания в 1857 г. эти казахские старшины были пред­ставлены к наградам. Бий Сеил Байкадамов за усердие, проявленное в кара­тельной экспедиции, получил благодарность и был представлен к награж­дению серебряной медалью на анненской ленте. Бий Ульбубек Таимов был награжден серебряным перстнем и т.д.

Нетрудно понять, какую неблагодарную роль играли вышеназван­ные казахские старшины. Они хорошо знали местность низовьев Сыр-дарьи и психологию повстанцев. Такая помощь была неоценима для цар­ских чиновников.

После разгрома восстания двойной колониальный гнет на Сырдарье еще более усилился. На подвластной Сырдарьинской линии территории действо­вали карательные отряды. Многие казахские султаны, старшины, бии пере­шли на службу царизму, являлись послушными исполнителями воли по­граничного начальства, проводниками царской колониальной политики в низовьях Сырдарьи.

Опираясь на некоторую местную родовую верхушку, пограничная власть жестоко расправлялась с оставшимися участниками восстания. Казахские аулы были жестоко разграблены войсками. Отдельные казачьи отряды разъезжали по аулам и отбирали у жителей скот. Среди казахов начался голод и погибло много людей. В 1860 г. «...я имел случай убедиться, - писал Л. Мейер, - что на всей территории Яныдарьи почти весь скот был уничто­жен, и люди надеялись около русских фортов чем-нибудь прокормиться. Другая часть несчастных ограбленных ушла в Хиву».¹³⁴

Восстание казахов Приаралья было локальным народным выступлени­ем, В нем участвовала значительная часть казахов, относящихся к различ­ным родам. Среди восставших преобладали казахи, принадлежащие к ро­дам кишкене-шекты. Восстание следует считать прогрессивным, ибо оно ' было направлено против колониального гнета.

Во главе восстания стоял испытанный в борьбе предводитель Жанхожа Нурмухамедов, который отличался своим непримиримым отношением к иноземным колонизаторам. Всю сознательную и долголетнюю жизнь он посвятил независимости казахов Приаралья. После подавления восстания сырдарьинских казахов, царская администрация направила специальный карательный отряд для уничтожения Жанхожи Нурмухамедова. В 1860 г. этот отряд внезапно окружил аул Жанхожи, находившийся в Кызылкумах, недалеко от Джакаринского озера и на месте убил 80-летнего Ж. Нурмуха­медова. Его аул был разграблен. Было угнано 130 верблюдов, 115 лошадей, 216 голов крупного рогатого скота и 2234 овец.¹³⁵

¹ Есмагамбетов К. Л. Что писали о нас на Западе. А., 1992, с. 28—29. ~~~

² Elton J., Graeme M. A. Jorney through Russia into Persia by to two English Gentlemen. L. 1742; Castle J. Jornal von der Ao. 1736 aus Orenburg zu dem Abulgeier-Chan der Kirgis-Kay sack Tar-tarischen Horda//Materialen zu der Russischen Geschichte zeit Tode Kaisers Peter des Grossen, Zibeiter Tril 1730-1741. Riga, 1784; CookJ. Voyages and travels through the Russian Empire, Tartary and part of the Kingdom of Persia: In 2 parts. Edinburgh, 1770; HanwayJ. An hisstorical account of the British trade over the Caspian Sea: with a jornal of travels from London through Rissia into Persia and back, t. 1-4. L., 1753; Есмагамбетов К. Л. Указ. работа, с. 29-35.

³ Urquart D. England, France, Russia and Turkey. L., 1834; Ejusd, Progress and Present position of Russia in the East. L., 1838; Ejusd. Progress of Russis in the West, North and South. L., 1853; Хидоятов Г. Из истории англо-русских отношений в Средней Азии в конце XIX в. (60-70-е гг.). Ташкент, 1969, с. 28-29.

⁴ Puryear V. J. International Economica and Diplomacy in the Near East. A study of British commercial Policy in the Levant 1834-1853. L., 1936, p. 23-24, 27; Ejusd. England, Russia and the

Straits Question 1844-1856. Berkeley, 1931, p. 114-116; Китпина И. С, Блиев М. М.,Дегаев К. В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России. Вторая половина XVIII—80-е гг. XIX вв. М., 1984, с. 150-151.

⁵ Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии, т. 1. СПб., 1906, с. 120; ХалфинН. А. Британская экспансия в Средней Азии в 30—40-х гг. XIX в. и миссия Ричмонда Шекспира// История СССР. 1958, №2, с. 109, 111.

⁶ Халфин Н. А. Английская колониальная политика на Среднем Востоке (70-е гг. XIX века). Тац/кент, 1957, с. 18.

⁷ Маннанов Б. С. Современная буржуазная историография о некоторых аспектах истории

англо-русских отношений на Среднем Востоке (из истории «Большой игры»)/ Фальсификаторы истории. Ташкент, 1985, с. 65-66; Записки о Бухарском ханстве. (Отчеты П. И. Демезона

и И. В. Виткевича). Сер. «Центральная Азия в источниках и материалах XIX - начала

XX века». М., 1983, с. 24-25, ПО.

⁸ Берне А. Путешествие в Бухару: рассказ о плавании по Инду от моря до Лагора с подарка­ми Великобританского короля и отчет о путешествии из Индии в Кабул, Татарию и Персию. Пер. с англ., т. 3. М. 1849; Wood И. The Shores of Lake Aral. L., 1876.

⁹ Киняпина Н. С. и dp. Кавказ и Средняя Азия, с. 235; Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. \26-\21; Бекмаханов Е. Б. Присоединение Казахстана к России. М, 1957, с. 89-106.

¹⁰ Киняпина Н. С. и др. Кавказ и Средняя Азия, с. 238.

¹¹ Записки о Бухарском ханстве, с. 17-83 (записки П. И. Демезона), с. 84-129 (Записки И. В. Виткевича); Залесов Н. Посольство в Хиву капитана Никифорова в 1841 году//Военный сборник. 1861, т. 26, № 11, с. 41-92; Его же. Посольство в Хиву подполковника Данилевского а 1842 г. //Военный сборник. 1866, № 5, с. 40-71.

¹² Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии, т. 1; Попов А. Л. Борьба за средне­азиатский плацдарм //Исторические записки. 1940, № 7, с. 198—242.

¹³ Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. 616.

¹⁴ Макшеев А. И. Путешествия по киргизским степям и Туркестанскому краю. СПб., 1896, с. 20.

¹⁵ Мейер Л. Киргизская степь Оренбургского ведомства. СПб., 1865, с. 51.

¹⁶ ЦГА РК, ф. 4, оп. 1, л. 365, л. 20.

¹⁷ Там лее, л. 22.

¹⁸ Мейер Л. Указ. работа, с. 54.

¹⁹ ЦГА РК, ф. 4, оп. I, д. 1988, л. 16.

²⁰ ЦГА РУз., ф. 715, оп. 2, д. 2, л. 57.

²¹ ЦГИА, ф. 1263, оп. 6, д. 50, л. 73.

²² ЦГА РК, ф. 4, оп. 1, д. 2451, л. 2.

²³ Там же, ф. 383, оп. 1, д. 4, л. 3; Бекмаханов Е. Б. Указ. работа, с. 121-164; Шоинбаев Т. Ж. Добровольное вхождение казахских земель в состав России. А., 1982, с. 92—119.

²⁴ Дневные записки плавания А. И. Бутакова по Аральскому морю в 1848-1849 гг. Таш­кент, 1953, с. 26.

²⁵ Там же, с. 27.

²⁶ Там же, с. 39.

²⁷ Талкин М. Н. Этнографические и исторические материалы по Средней Азии и Оренбур­гскому краю. СПб., 1868, с. 186.

²⁸ РГВИА, ф. ВУА, оп. 2, д. 4, лл. 273-277.

²⁹ Там же, лл. 318-319.

³⁰ Гиршфельд и Галкин. Военно-статистическое описание Хивинского оазиса, ч. 1. Таш­кент, 1902.

³¹ РГВИА, ф. ВУА, оп. 2, д. 4, лл. 290-292.

³² ЦГА РК, ф. 383, оп. 1, д. 82, лл. 4-5.

³³ ЦГА РК, ф. 267, оп. 1, д. 67, л. 10.

³⁴ Там же, л. 12.

³⁵ Гам лее, л. 39.

³⁶ Там же.

³⁷ Там же, л. 40,

³⁸ ЦГВИА, ф. 483, оп. 4, д. 117, л. 18.

³⁹ Там же, ф. ВУА, д. 67, л. 91.

⁴⁰ ЦГА РК, ф. 75, оп. 1, д. 74, л. 6-7.

⁴¹ Там же, ф. 267, оп. 1, д. 74, лл. 40-46.

⁴² ЦГИА РФ, ф. 1284, оп. 223, д. 178, л. 10.

⁴³ Там же.

⁴⁴ Военный сборник. СПб., 1916. № 1, с. 6-7.

⁴⁵ Залесов Н. Т. Посольство в Хиву и Бухару полковника Игнатьева в 1858 году //Русский вестник. 1871. №3, с. 72.

⁴⁶ Прошлое Казахстана в источниках и материалах, сб. П. Под редакцией проф. С. Д. Ас-фендиарова. А. — М., 1936, с. 126.

⁴⁷ История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней. В пяти томах, т. 3. А., 1979, с. 187-191.

⁴⁸ Павлов Я. История Туркестана. Ташкент, 1910, с. 85—86.

⁴⁹ Военный сборник. 1872, т. 6, с. 5. Пичугин. Вторжение кокандцев в Алатауский округ в 1860 г.; Бекназаров Р. Оцтуспк Кдзакстантарихыныцочерю (XVI1I-X1X ff.). A., 1976, с. 299-300.

⁵⁰ Бекназаров Р. Керсетшген енбек, с. 281—282-6.

⁵¹ ТерентьевМ.А. История завоевания Средней Азии, т. 1. СПб, 1906, с. 252—259; История Казахской ССР, т. 3, с. 190-191.

⁵² ТерентьевМ. А. Указ. работа, с. 253.

⁵³ ЦГА РУз., ф. 715, оп. 1, д. 25, л. 263; Бекназаров Р. Керсетыген енбек, 302-6.

⁵⁴ Бекназаров Р. Керсетшген енбек, ЗОЗ-б.

⁵⁵ Терентьев М. А. Указ. работа, с. 252.

⁵⁶ Военный сборник. 1916, № 6, с. 3—7 (Борьба с кокандцами за позицию на Сырдарье); Бекназаров Р. Керсет1лген енбек, 29-6.

⁵⁷ Терентьев М. А.Указ. работа, с. 258-259.

⁵⁸ Халфин И. А. Присоединение Средней Азии к России (60-90-е гг. XIX в.). М, 1965, с. 140-150.

⁵⁹ КиняпинаИ. С. идр. Кавказ и Средняя Азия, с. 271-272.

⁶⁰ АВПР, ф. ГА 1-9, оп. 8. 1852-1859 гг., д. 8.4.1, л. 250-250 об.

⁶¹ Там же, д. 25, док. 146.

⁶² АВПР, ф. ГА 1-9, оп. 8, д. 20, л. 2 об.

⁶³ РГВИА, ф. 483, д. 62, л. 42 об., 77 об.

⁶⁴ ТерентьевМ.А. История завоевания Средней Азии. № 1. СПб., 1906, с 273-274.

⁶⁵ Письмо адмирала Бутакова к князю А. И. Барятинскому с заметками М. Г. Черняева //Русский архив. 1899, кн. 3, с. 476—480; Халфин Н. А. Присоединение Средней Азии, с. 180.

⁶⁶ КРО-2, с 497-498.

⁶⁷ БартольдВ. В. Туземец о русском завоевании //Бартольд В. В. Соч., т. 2, ч. 2, с. 342-343; Русский Туркестан. Приложение к третьему выпуску сборника «Русский Туркестан». Таш­кент, 1913, с. 69.

⁶⁸ ЦГА РУ, ф. 715, оп. 1, д. 26а, док. 78.

⁶⁹ ХалфинН. А. Присоединение Средней Азии, с. 151.

⁷⁰ Туркестанский край. Сборник материалов его завоевании. Сост. А. Г. Серебренников, т. 17(1864), ч. 1. Ташкент, 1914, с. 4.

⁷¹ Бепсембиев Т. К. «Тарих-и Шахрухи» как исторический источник. А., 1987, с. 131.

⁷² Туркестанский край, с. 53.

⁷³ Там же, с. 78.

⁷⁴ Русский Туркестану. 50; Военные действия Зачуйского экспедиционного отряда летом 1864 года//Инженерный журнал, 1865, № 3, с. 334—351.

⁷⁵ Там же, с. 54.

⁷⁶ Русский Туркестан, с. 69.

⁷⁷ Туркестанский край, т. 17, ч. 2, с. 76.

⁷⁸ Доминирование прорусской ориентации среди казахов южной части региона в 1861 — 1864 гг. однйзначно констатируют как русские, так и собственно кокандские источники, ис­ходящие от непосредственных свидетелей события и задействованных в них лиц. См.: Бейсем-биев Т. К. «Тарихи Шахрухи», с. 126—127; НабиевР. Н. Из истории Кокандского ханства (феодальное хозяйство Худояр-хана). Ташкент, 1973, с. 58, 68; СоколовЮ. Ташкент, ташкентцы и Россия. Ташкент, 1965, с. 136-137.

⁷⁹ ЦГА РУз., ф. И-715, оп. 1,д. 28, л. 177; дбмдаулы Б. Байзакдатка. А., 1995, с. 147.

⁸⁰ Веселовский И. И. Киргизский рассказ о русских завоеваниях в Туркестанском крае.

СПб., 1894, с. 16; КенесаринА. Султаны Кенесары и Сыздык (с прим. Е. Т. Смирнова). А., 1992, с. 97.

⁸¹ Терентъев М. А. История завоевания Средней Азии, с. 285.

⁸² Черняев М. Т. Султаны Кенесары и Сыздык//Русский вестник. 1889. № 8, с. 35.

⁸³ КРО-2, с. 517; ТерентьевМ. А. История завоевания Средней Азии, с. 285; Кепесарин А. Султаны Кенесары и Сыздык, с. 134.

⁸⁴ Бартольд В. В. Туземец о русском завоевании, с. 346.

⁸⁵ Русский Туркестан, с. 68.

⁸⁶ Там же, с. 70.

⁸⁷ Веселовский Н. И. Киргизский рассказ, с. 27.

⁸⁸ Бейсембиев Т. К. «Тарих-и Шахрухи», с. 81 -82.

⁸⁹ Русский Туркестан, с. 72.

⁹⁰ Наливкин В. П. Краткая история Кокандского ханства. Казань, 1886, с. 201.

⁹¹ Прошлое Казахстана в источниках и материалах. Сб. 2. Издание второе. А., 1998, с 125-126.

⁹² Терентьев М. А. Указ. работа, с. 294-295.

⁹³ Гейне А. Р. Собрание литературных трудов. СПб., 1898, т. 2, с. 355.

⁹⁴ Наливкин В. П. Краткая история Кокандского ханства, с. 201.

⁹⁵ Туркестанский сборник, т. 14, с. 82; П. И. Пашино. Путевые заметки; Бекназаров Р. Онтуспк Казахстан, 310-6.

⁹⁶Црошлое Казахстана в источниках и материалах, с. 291.

⁹⁷ АВПР, ф. ГА 1-9, 1862 г., д. 15, ч. II, л. 6 об.

⁹⁸ КиняпинН. С. Средняя Азия во внешнеполитических планах царизма (50—80-е гг. XIX в.) //Вопросы истории. 1974, № 2, с. 45.

⁹⁹ Халфин Н.А. Присоединение Средней Азии к России, с. 195.

¹⁰⁰ Шалекенов У. X. Казахи низовьев Амударьи. Ташкент, 1966, с. 45.

¹⁰¹ МейерЛ. Указ. работа, с. 68.

¹⁰² МакшеевА. И. Путешествия по киргизским степям и Туркестанскому краю, СПб., 1896, с. 19.

¹⁰³ Там же, с. 20.

¹⁰⁴ Военный сборник. 1864. №4, с. 117-118.

¹⁰⁵ ЦГА РК, ф. 383, on. 1, д. 4, л. 3.

¹⁰⁶ Сборник литературных трудов А. К. Гейнса. СПб., 1898, с. 666.

¹⁰⁷ История Казахской ССР, с. 176.

¹⁰⁸ Сборник литературных трудов А. К. Гейнса, с. 39.

¹⁰⁹ Там же, с. 674.

¹¹⁰ Там же, с. 674.

¹¹¹ ЦГАРК,ф. 383. оп. 1,д. 166, л. 16 и об. /

¹¹² Тамже,ф. 1442, оп. 1,д. 2, л. 9.

¹¹³ Шахматов В. Есет Кутибаров //Известия Каз. филиала АН СССР, сер. ист., 1946, вып. 2, с. 114.

¹¹⁴ История Казахской ССР, с. 343.

¹¹⁵ Весаовсши И. И. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве с древ­нейших времен до настоящего времени. СПб.,! 887, с. 20.

¹¹⁶ Там же.

¹¹⁷ Шожбаев Т. Ж. Восстание сырдарвинских казахов под руководством Жанхожи Нурму-хамедова (1856-1857). А., 1949, с. 47.

¹¹⁸ Григорьев В. В. Среднеазиатские дела. М., 1865, с. 25.

¹¹⁹ ЦГА РК, ф. 4, оп. 1, д. 4144, лл. 539-549.

¹²⁰ Прошлое Казахстана в источниках и материалах. Сб 2 под ред С Д АсфендиароваА,1936,с.227.

¹²¹ История Казахской ССР. А., 1957, т. 1, с. 346-347.

¹²² РГВИА,ф. 1442, оп. 1,д.4,лл.48-51.

¹²³ ЦГА РК, ф. 383, оп. 1, д. 14, л. 63 и об.

¹²⁴ РГВИА, ф. ВУА, оп. 2, д. 94, лл. 273-277.

¹²⁵ ЦГА РК, ф. 4, оп. 1, д. 4414, л. 357.

¹²⁶ Григорьев В. В. Среднеазиатские дела. М., 1865, с. 25.

¹²⁷ Казак Совет энциклопедиясвь А. 1970. т. 4, с. 188-189.

¹²⁸ ОспановА. Жанкожа батвф. А., 1992, кн. 1, с. 104.

¹²⁹ Шоинбаев Т. Ж. Указ. работа, с. 47.

¹³⁰ Там же.

¹³¹ ЦГА РК, ф. 1439, оп. 1, д. 56, л. 37.

¹³² ЦГА РК, ф. 1441, оп. 71, д. 2, лл. 35-40.

¹³³ Там же.

¹³⁴ Мейер Л. Указ. работа, с. 33.

¹³⁵ Там же, с. 84-85.

Глава одиннадцатая

КУЛЬТУРА КАЗАХСТАНА