2018-01-21
348
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
линии в Э. а., сторонники которой выступили с критикой как одного, так и другого теоретического направления. Однако сами они никакого позитивного решения про- блем доклассовой экономики не предложили. Некоторые из них видели выход из того теоретического тупика, в который зашла Э. а., в своеобразном синтезе субстанти- вистской и формалистской концепций. Так, С. Кук, который в первых своих работах выступил в качестве непримиримого противника субстантивизма и ярого апологета формализма, в более поздних не только признал, что Э. а. находится в теоретическом тупике, но и охарактеризовал оба существующие в ней направления как сектантские. По его мнению, выход из сложившегося положения следует искать на путях преодо- ления односторонности как формалистской, так и субстантивистской концепций. Однако все заявления о необходимости построения новой теории примитивной экономики на основе синтеза двух существующих направлений остались только по- желаниями. Никаких реальных попыток в этом направлении никто из антропологов даже и не пытался предпринять. По существу, вся западная Э. а., а не только ей форма- листское направление, оказались на рубеже 60-х и 70-х годов XX в. в состоянии глубо- кого теоретического кризиса. Не только формалисты, но и субстантивисты в теорети- ческом отношении полностью исчерпали себя в ходе рассмотренной выше дискуссии. В результате к началу 1970-х годов в развитии Э. а. наметился определенный спад. В 1970-х гг. появилось несколько интересных работ об экономике доклассового общества. Среди них были книги А. Дж. Стрэзерна «Вервь Мока. Бигмен и церемони- альный обмен в Маунт Хаген, Новая Гвинея» (1971), М.У. Янга «Борьба с пищей. Лидер- ство, ценности и социальный контроль в обществе Массим» (1971), Г.Я. Хогбина «Ведущие и ведомые. Социальный контроль на Вогео, Новая Гвинея» (1978), Р.Б. Ли. «Кунг Сан. Мужчины, женщины и труд в охотничье-собирательском обществе» (1979). В настоящее время большинство работ экономических антропологов посвящено не первобытной, а крестьянской экономике. Но главное заключается в том, что обоб- щающие работы по доклассовой экономике, которые появились за это время, не со- держали в себе в теоретическом отношении ничего принципиально нового. Не пред- ставляет собой исключение и содержательный труд М. Салинза «Экономика камен- ного века» (1972), написанный, как и другие работы этого автора, с позиций субстантивизма. Для него характерны те же самые противоречия, что и для работ Поланьи и Дальтона. Несколько больше было опубликовано работ по доклассовой экономике в 1980-х гг. Среди них — книги Д.К. Фейла «Пути обмена. Ти у энга Новой Гвинеи» (1984) и Р. Ледермен «Что порождают дары. Социальные отношения у менде, нагорье Папуа Новой Гвинеи» (1986). Но в теоретическом плане ситуация в Э. а. не изменилась. 1990-е гг. характеризовались резким сокращением числа трудов по первобытной экономике, а к началу XXI в. их практически почти совсем не стало. К этому времени первобытные социально-экономические отношения почти повсеместно была раз- рушены, и знание их природы перестало быть актуальным для практической хозяй- ственной деятельности. Оно теперь стало представлять лишь чисто теоретический интерес. Но и теоретические изыскания в этой области к началу XXI в. на Западе фактически прекратились. Все попытки найти выход из теоретического тупика, в котором оказалась Э. а., предпринятые в 1970–1980-е гг., не увенчались успехом. Не помогло и обращение к марксизму. Еще в 1969 г. Кук в одной из статей писал, что изучение конкретных дан- ных по примитивной экономике, с одной стороны, и марксистской литературы — с другой, привело его к выводу, «что подлинное преодоление противоречия между формалистской и субстантивистской концепциями может быть достигнуто через творческое применение диалектического метода, постигнутого Гегелем и использо- ванного Марксом в социальных и экономических исследованиях»1038. «Я смею утверж-
|
|
|
|
|
|
1038 Cook S. The «Anti-Market» Mentality Be-Examined. A Further Critique of Substantive Approach to Economic Anthropology // Southwestern Journal of Antrhropology. 1969. Vol. 25. № 4. P. 278.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
дать, — продолжал он, — что экономическая антропология может выйти из нынеш- него теоретического тупика путем следования примеру Маркса, увидевшего в про- изводстве ядро экономики и ключ к выделению экономически существенных явлений и в применении диалектического метода для приближения к экономической реальности»1039. Но еще раньше Э. а. стала заниматься целая группа исследователей, которые считали, что они подходят к изучению доклассовой экономики с марксистских по- зиций. Намерения данных авторов не увенчались успехом. И главная причина за- ключалась в том, что ими были некритически приняты основные положения субстан- тивизма. Не представляют в этом отношении исключения и работы М. Годелье «Ра- циональность и иррациональность в экономике» (1972), «Перспективы марксистской антропологии» (1977) и ряд других, в которых субстантивизм совершенно справедли- во характеризуется как одно из течений немарксистской политэкономии. Однако такая оценка субстантивизма нисколько не мешает Годелье, следуя по- ложениям Поланьи, отстаивать идею о существовании качественного различия между местом экономики в капиталистическом и докапиталистическом обществах. В капи- талистическом обществе существуют чисто экономические отношения, специальные производственные отношения, в докапиталистических — особых производственных отношений, отличных от прочих социальных отношений, не существует. Их функцию выполняют самые разнообразные общественные отношения, которые тем самым одно- временно являются производственными. В первобытном обществе в качестве произ- водственных отношений функционируют отношения родства, в обществе Древнего Шумера — религиозные отношения, в античном обществе — политические отношения, в обществе инков — общественные связи политико-религиозного характера. Попытки применения марксизма к исследованию первобытной экономики не ограничились одной лишь Францией. В 1970-х гг. в поисках выхода из теоретическо- го тупика, в котором оказалась Э. а., обратился к марксизму целый ряд английских исследователей, работающих в этой области. В 1978 г. вышел сборник их статей под названием «Новая Э. а.». В нем приняли участие Дж. Клэммер, Р. Франкенберг, Д. Сед- дон и ряд других авторов. Нельзя не отметить, что некоторыми из них марксизм был настолько «фундаментально» переосмыслен. Обращение к марксизму нередко сво- дится к простому облачению давно известных фактов и концепций в марксистскую терминологию, что, конечно, заведомо не может привести к какому-либо продвиже- нию вперед в области теории. Изучением экономики доклассового общества занимались не только западные, но и советские ученые. В 20-е гг. XX в. одновременно с зарождением Э. а. на Западе широкие этноэкономические исследования развернулись и в СССР. В результате отечественными исследователями был собран большой фактический материал как о социально-экономических отношениях народов, находившихся к 1917 г. на стадии доклассового общества, так и тех изменениях, которые произошли в их жизни в те годы. Большое внимание в отечественной Э. а. было уделено изучению экономики малых народов Севера (якутов) и Средней Азии (казахов, киргизов, горных таджиков). К концу 1930-х гг. полевые этноэкономические исследования почти совершенно пре- кратились, так как «старые» социально-экономические отношения у данных народов практически исчезли. Меньше внимания советские ученые уделяли разработке теоретических проблем первобытной экономики. Большинство отечественных этнологов долгое время рас- сматривало Э. а. как буржуазное концептуальное течение, противоречащее офици- альной идеологии. В последние годы интерес к проблемам Э. а. в России возобновляется. Появился ряд работ по Э. а. или этнологии (Ю.И. Семенов), обобщающих достижения отече- ственной и западной науки.
|
|
|
1039 Ibid. P. 381.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
См. также статьи: Культурная (социальная) антропология: предмет и теорети- ческие основания; Общество; Экономическая культура; Этнология (этнография): становление науки; Этничность; Этнос.
Соч.: Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 21; Malinowski B. Argonauts of Western Pacific. London, 1922; Goodfellow D. Principles of Economic Sociology. L., 1939; Dalton G. Introduction to «Primi- tive, Archaic and Modern Economics, Essays of Kari Polanyi» / Ed. By G. Dalton. N.Y., 1968; Dalton G. Reply // Current Anthropology. 1969. Vol. 10. № 1; Cook S. The «Anti-Market» Mentality Be-Examined. A Further Critique of Substantive Approach to Economic Anthro- pology // Southwestern Journal of Antrhropology. 1969. Vol. 25. № 4. Ю.И. Семенов
|
|
|
~!,д,че“*= =…2!%C%л%г,
Юридическая антропология — научная дисциплина, изучающая правовые формы общественной жизни от архаических до современных в различных регионах мира. Ю. а. позволяет изучить новые аспекты права, углубить, конкретизировать и развить знания о праве как специфическом социокультурном явлении, играющем важную роль в организации и функционировании социальной жизни людей в разнообразных условиях и на различных этапах истории человечества.
Предмет юридической антропологии
В предметную область данной дисциплины входят правовые системы и весь ком- плекс правовых явлений в целом (все правовые формы в широком смысле этого слова — правовые нормы, отношения, идеи и представления, институты, процедуры, способы регуляции поведения, защиты порядка, разрешения конфликтов и т. д.), которые складываются в различных сообществах (первобытных, традиционных, со- временных), у различных народов в разные эпохи и в разных регионах мира1040. Ю. а. имеет своей целью понять правила поведения в различных обществах, при этом отдавая предпочтение юридическому аспекту, заявляя о невозможности изо- лировать право как таковое, поскольку оно является лишь одним из элементов куль- турной системы, свойственной любому обществу и различным образом восприни- маемой и реализуемой каждой из подгрупп общества1041. Внимание к культурному контексту права позволяет Ю. а. своим основным методологическим приемом считать отстаивание права на «инаковость» индивидов и групп. Существует также взгляд на Ю. а. как науку о homo juridicus, т. е. человеке как юридическом явлении. Только человек способен создавать нормы и соблюдать их, при- нимать решения и подчиняться им. Причем речь идет не о конкретных решениях, а об абстрактной способности создавать и воспринимать юридическое, как таковое1042. Необходимо отметить различие Ю. а. и этнографии (этнологии). Так, Н. Рулан считает, что этнолог проводит свое исследование на одном или нескольких (чаще всего близких друг другу) народах. Ю. а. использует межкультурный, а также гео- графический и исторический подходы, сравнивая между собой правовые системы различных обществ1043. К этому можно добавить также и то, что Ю. а. изучает право- вое бытие людей, рассматривая отношения, возникающие у них в связи с правом или его нарушениями, юридическими конфликтами, часто независимо от этнической принадлежности, когда межэтнические отношения выступают лишь одной из частей интерпретируемого текста.
1040 См.: Нерсесянц В.С. Ю. а. как наука и учебная дисциплина. Предисловие // Рулан Н. Юридиче- ская антропология. М., 1999. С. 1–2. 1041 Рулан Н. Юридическая антропология. М., 1999. С. 9. 1042 Карбонье Ж. Юридическая социология. М., 1986. С. 61. 1043 Ковлер А.И. Антропология права. М., 2002. С. 28.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
Для антропологов освоение этой дисциплины важно в первую очередь при изуче- нии правового многообразия мира и права через призму его восприятия людьми, живущими в разных культурах. В нормативной культуре концентрируются знания по религии, мировоззрению, этике, социальной организации, семье и быту, хозяй- ственной деятельности. Изучение правового регулирования различных сфер жизни и их соотношения с существующими социокультурными практиками дает возмож- ность понять внутренние механизмы существования и развития человеческих со- обществ. В современных условиях интерес к подобным исследованиям вызван также тем, что обычаи, традиции, нормы обычного права становятся частью правовой си- стемы государства.
Становление юридической антропологии
Ю. а. возникла на стыке юриспруденции с социальной антропологией, социоло- гией, историей и философией. Из юридических дисциплин на ее становление наи- большее влияние оказали история права (особенно история древнего права) и срав- нительное правоведение. Как научная дисциплина Ю. а. сложилась к середине — второй половине XIX в. На ее формирование повлияли эволюционизм (Г.Дж. Самнер-Мэн, И.Я. Бахофен, Л.Г. Морган), структурализм (К. Леви-Стросс), культурный релятивизм (Ф. Боас), функционализм (Б. Малиновский), а во второй половине XX в. — правовой плюрализм (Дж. Вандерлинден, С. Мур, Дж. Гриффитс, С. Мерри, Г. Вудман, К. и Ф. Бенда-Бекманн и др.), рассматриваемый как сосуществование двух и более правовых систем, когда поведение человека соответствует более, чем одному правопорядку. Современная Ю. а. уделяет особое внимание сравнительному изучению тради- ционных и современных правовых систем, анализу субкультур, личностных (сомати- ческих) прав, а также прав человека в международном и национальном праве. В рамках международного сообщества Ю. а. развивается через деятельность Комиссии по обычному праву и правовому плюрализму Международного союза ан- тропологических и этнологических наук (Commission on Folk Law and Legal Pluralism IUAES, МСАЭН) и ряда других организаций и изданий (Law and Anthropology, Law and Society Review, Journal of Legal Pluralism, Droit et Cultures). В разных странах про- ходят специальные международные конгрессы; часто обсуждению проблем Ю. а. посвящаются секции на конгрессах МСАЭН. Распространенной практикой стало проведение международных летних школ по правовому плюрализму, участниками которых становятся студенты, исследователи и активисты. В России становление этой дисциплины в ее современном виде произошло в 1990-е гг. В 1995 г. в Институте этнологии и антропологии РАН стали проходить засе- дания семинара по Ю. а., который объединил научных сотрудников этого института, а также других учреждений — Института государства и права РАН, Института Востоко- ведения РАН и Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Еще раньше проблемы Ю. а., связанные с управлением и регулированием жизни коренных малочисленных народов Севера, стали предметом научного интереса не- которых антропологов, а затем и более широкого круга исследователей. Так, в сере- дине 90-х гг. в журнале «Этнографическое обозрение» была опубликована серия статей, в т.ч. статья «Этнографы пишут закон: контекст и проблемы» и текст законо- проекта о правовом статусе коренных народов Севера, в подготовке которого значи- тельную роль сыграли сотрудники Института этнологии и антропологии РАН1044. Эти и другие материалы положили начало широкой международной научной дискуссии о правовом статусе коренных народов, их правах на землю и другие природные ре- сурсы, а также перспективах, в т.ч. правовых, их существования в современном мире. Не менее важным представлялись исследования и обсуждения правового бытия лю-
1044 Соколова З.П., Новикова Н.И., Ссорин-Чайков Н.В. Этнографы пишут закон: контекст и про- блемы // Этнографическое обозрение. 1995. № 1.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
дей и отношений, которые складываются в современном обществе в результате дей- ствия различных норм1045. В настоящее время можно говорить об устойчивом интересе исследователей к проблемам исторической Ю. а., изучению обычного права и правового плюрализма (или правовой аккультурации) в прошлом и настоящем, а так же о стремлении антро- пологов участвовать в правозащитной деятельности через правовое образование. Примером последнего направления служат международные летние школы по Ю. а. В результате обучения слушатели получают не только знания, но и знакомятся с ме- тодологией Ю. а., в сфере которой не только наблюдаются совместные работы юристов и антропологов, но и предполагается синтез разных научных подходов при интерпре- тации правового бытия человека. В 1995 г. началось преподавание учебного курса «Ю. а.» для студентов юридических факультетов российских вузов1046, а позднее и студентов-антропологов1047. Новый этап развития отечественной Ю. а. явился в значительной степени вос- становлением прерванной в предыдущие годы традиции изучения правового бытия людей и правового многообразия. Особенностью исследований последних лет стала более тесная кооперация и сотрудничество с российскими юристами и с Комиссией по правовому плюрализму МСАЭН, выразившиеся в разработке новых подходов и методов научной работы, расширении исследовательского поля. Главный интерес исследователей, работающих в области Ю. а., сконцентрировался на интерпретации правовых характеристиках жизни обычных людей, преимущественно наших совре- менников, живущих в различных регионах мира.
Основные понятия и направления юридической антропологии
В центре внимания современных юридических антропологов находится изучение взаимодействия различных правовых систем внутри единого социокультурного поля. Сосуществование этих систем проходит по-разному. Государство может их в той или иной степени признавать, или не ограничивать. «Если же эти культурно обусловлен- ные правовые нормы, бытующие, как правило, среди этнических или иммигрантских меньшинств, не признаются или даже репрессируются государством, то они все равно составляют часть социальной реальности как малых общин, так и большого сообщества, производя напряженность и противоречия, а иногда — жестокие конфликты»1048. Правовые обычаи разных народов мира рассматриваются в двух аспектах. С одной стороны, как относящиеся к возникновению права, когда они часто выступали табу (запретами). Первые табу, известные науке, связаны с запретом инцеста — интимных отношений с кровными родственниками. Такие запреты введены в сфере брачно- семейных отношений, и общество строго контролирует их. Табу были социальными нормами первобытного общества, а также важным инструментом стандартизации поведения человека, подавления рецидивов «зоологического индивидуализма», и на- конец, инструментом воспитания детей и молодежи. Табу как биолого-психологическая запретная норма рассматривается в качестве «генотипа» других нормативных регуляторов. На первых этапах складывания права большую роль в нем играли мононормы — недифференцированные формы обще-
1045 Институт этнологии и антропологии РАН стал организатором нескольких конференций, из которых особенно важную роль в становлении Ю. а. в России сыграл XI Международный конгресс по обычному праву и правовому плюрализму (Москва, 1997). Координирующая роль института заклю- чается также и в издании серии книг «Исследования по Ю. а.», организации секций на Конгрессах этнографов и антропологов России, поддержании сайта в Интернете. 1046 См.: Ковлер А.И. Юридическая антропология как учебная дисциплина // Hомо Juridicus: Мате- риалы конференции по юридической антропологии. М., 1997. С. 58–66. 1047 Новикова Н.И. Антропология права: предмет и метод учебной дисциплины // Народы и культу- ры Сибири: изучение, музеефикация, преподавание. Омск, 2005. С. 316–326. 1048 См.: Тишков В.А. Антропология права — начало и эволюция дисциплины // Закон и жизнь. Ис- следования по юридической антропологии. М., 2000. С. 11.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
ственного сознания, включающие моральные, религиозные и правовые элементы1049. В процессе исторического развития из мононормы постепенно выкристаллизовыва- ются собственно правовые нормы — правовой обычай, обычное право и государствен- но зафиксированная норма — закон. Элементы мононорматики в том или иной сте- пени сохраняются в традиционных правовых системах. Правовые обычаи существуют и в современных обществах, наряду с законами. Обычаи определяются как сопутствующие развитию человечества от его древнего состояния до современности социальные институты, выполняющие регулятивные функции в человеческих сообществах и группах с целью упорядочения отношений между людьми. Обычаи играют роль регулятора в сообществе, замкнутом или огра- ниченном этнически и/или географически. Кроме сферы права обычаи регулируют и другие сферы — мораль, этикет, политику и являются важнейшим видом традиции, через которую и передаются. Такие обычаи в отличие от других институтов имеют санкцию1050. Другим важным для Ю. а. понятием является обычное право1051. Некоторые ис- следователи считают, что обычное право имеет государственную санкцию. Особенность теории правового плюрализма состоит в том, что согласно ей государство не является абсолютным и единственным источником права. При этом обычное право может быть определено как обязательное правило поведения многократного применения, адресо- ванное всем участникам правового общения. Обычно-правовая норма отвечает внеш- ним структурным признакам, принятым в современной науке относительно юриди- ческой нормы. У нее есть гипотеза, т. е. обозначены условия, при которых ее реализа- ция является самоочевидной и необходимой. Диспозицию нормы составляют требования и веления, которым должно удовлетворять поведение субъекта в гипоте- тической ситуации. И, наконец, подобно современному закону, обычное право пред- усматривает негативные санкции за нарушение или неисполнение нормы. Следова- тельно, нормы обычного права содержат в себе модель поступка, комплекс требований, достаточно ясно указывающих, что нужно сделать в гипотетической ситуации. Особенность обычно-правовой нормы состоит в совпадении качеств, определяю- щих ее действенность и действие в правовой ситуации. Обычай существует, пока он осуществляется, в отличие от современного закона. Его могут забыть, но не отменить. Он требует постоянного подтверждения и переподтверждения, реального осущест- вления, соблюдения и исполнения. Важными чертами обычно-правового правопо- нимания являются также непрерывность его исполнения и возможность не только общественной, но и сверхъестественной санкции. Ю. а. наиболее близко либертарно-юридическое правопонимание, предложенное В.С. Нерсесянцем, как «форма отношений равенства, свободы и справедливости, определяемая принципом формального равенства участников данной формы отно- шений. Везде, где есть (действует) принцип формального равенства (и конкретизи- рующие его нормы), есть (действует) право, правовая форма отношений»1052. Исходя из этого определения, выделяется сфера правового регулирования. При изучении правового бытия людей Ю. а. исходит из того, что эти явления не «лежат на поверхности», для создания адекватного представления о них требуется интерпрета- ция всех источников. Существенную часть научного дискурса составляет выявление «юстициабель- ности» обычаев различных народов. Так, Ж. Карбонье выделил три признака «юсти-
1049 См.: Першиц А.И. Проблемы нормативной этнографии // Исследования по общей этнографии. М., 1979. С. 210–240; Ковлер А.И. Антропология права. М., 2002. С. 104–138. 1050 См.: Мальцев Г.В. Очерк теории обычая и обычного права // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999; Ковлер А.И. Антропология права. М., 2002, и др. 1051 Особенностью Ю. а. является интерес к устному праву. Материал для этого дают многие обще- ства, сохраняющие традиционные правовые системы, существенную роль для регулирования отноше- ний внутри которых составляет обычное право. 1052 См.: Нерсесянц В.С. Юриспруденция. Введение в курс общей теории прав и государства. М., 1998. С. 5.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
циабельности»: важность разрешаемого дела; возможность разрешения его третьей стороной; обеспеченность нормы процессуальными предписаниями. Он отмечает, что «процесс и решение — такие психосоциологические феномены, которые настоль- ко чужды всем социальным неправовым явлениям и настолько специфичны для пра- ва, что наиболее правильным представляется избрать именно их в качестве критерия юридического. В соответствии с этим признаком правовыми являются лишь нормы, дающие возможность вынесения решения1053. В современной России эта проблема «юстициабельности» обычаев разрабатывается на материалах народов Кавказа и Севера. Важную часть исследовательского поля Ю. а. составляет институциональный анализ устного права, в первую очередь изучение роли и функций традиционного судьи, институтов правосудия в различных обществах. Альтернативное правосудие также поддается изучению методами Ю. а. Многие исследователи традиционного правосудия отмечают в первую очередь его примирительную и «восстановительную» направленность. Так, например, о суде аборигенных народов Севера России известно следующее: «суд у них — это отнюдь не способ наказания человека, совершившего какое-либо правонарушение, а способ улаживания конфликтов, и важнейшая функция суда заключалась в заглаживании обиды»1054. Не отрицая такой, ставшей уже хрестоматийной, трактовки, целесообразно при- слушаться и к мнению В.Г. Графского, который, дискутируя с подобным взглядом на африканское право Р. Давида, пишет, что «идея примирения и усилия по примирению конфликтующих сторон входят в корпус правовых требований к современному за- конодательству (не только к судебному праву, но и ко многим другим отраслям). Идея судьи-миротворца пронизывает правовые установки практически во все исторические эпохи, включая первобытную, и на этом основании способность судьи примирить стороны можно считать одним из самых древних умений человека1055. Ю. а. традиционных и современных обществ может прояснить многие общетео- ретические проблемы изучения права. При этом важным является соблюдение не- которых общих принципов этой дисциплины: а) принцип универсальности как правовых категорий, применяемым к объектам изучения, так и методов изучения; б) непосредственное наблюдение правового бытия; в) внимание к формам, в которые облекается устное право; г) исследование как сферы, так и средств правового регулирования. При изучении и особенно преподавании Ю. а. особое внимание уделяется по- ложению женщин и меньшинств в различных правовых системах. Важным аспектом этой дисциплины являются вопросы этики ученого. Именно при юридико-правовом исследовании важно соблюдать определенные правила, так как в этом исследовании затрагиваются острые вопросы, касающиеся прав людей, жизнь которых изучается. Поэтому очень важно не навредить своей работой, уста- новить взаимную заинтересованность в ее результатах1056.
1053 См.: Карбонье Ж. Юридическая социология. М., 1986. С. 164–175. 1054 См.: Зибарев В.А. Юстиция у малых народов Севера. Томск, 1990. С. 66–67. 1055 Графский В.Г. Всеобщая история государства и права. М., 2007. С. 674. 1056 Вопрос о том, как может быть получена информация и каковы ограничения существуют для ученых (кроме личных принципов), недостаточно обсуждался в российском научном сообществе, но эти проблемы должны рассматриваться как важная часть профессиональной подготовки антрополо- гов. Вероятно, и в России, как, например, на Севере Канады, обязательным требованием при полевых исследованиях должно стать требование получение разрешения информанта на публикацию и указа- ние его личных данных. Еще один аспект этой проблемы этического статуса исследователя связан с тем, что юридического антрополога часто воспринимают как «адвоката». И при большом разнообра- зии интересов изучаемых обществ, исследователю легко стать ангажированным. Информанты подчас слишком хорошо знают, что они хотят получить от исследователя, они создают зачастую не только «образы права» для ученого, но и «образ юридико-антропологического исследования».
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
Ю. а. выступает как фундаментальная наука, которая изучает правовой процесс, чтобы дать адекватное представление о правовом бытии человека. Одновременно с этим, она выступает и как прикладная наука, стремящаяся научно укрепить законо- дательство, чувствительное к образу жизни людей, отношения между которыми ре- гулируются различными нормами. Это в первую очередь относится к статусу корен- ных малочисленных народов, меньшинств, положения женщин, детей, вопросов культурной обусловленности прав человека. Ю. а. в своей прикладной части зависит от деятельности тех людей, групп и организаций, которые изучаются с точки зрения защиты и обеспечения их прав. Исследования по антропологии права основаны на сочетании нормативного и процессуального анализа, а последний в значительной степени строится на анализе конкретных дел (case study) и позволяет связать идеальную и реальную стороны права. Конкретные методы Ю. а. — это методы полевой этнографии: методы непосред- ственного и включенного наблюдения, опросы, интервью (углубленные, экспертные и т. п.), аудиовизуальная фиксация материала, проверочные исследования. Для Ю. а., как и всей социальной антропологии важнейшим методическим приемом является непосредственное наблюдение за правовым поведением людей, т. е. антропологи должны быть очевидцами1057. Та информация, которая традиционно считается этнографической (образ жизни, хозяйство, общественный и семейный быт, религия, мировоззрение и т. п.) создает фон для собственно антрополого-юридических исследований. Обращение к полевым источникам не исключает сбор собственно правовой информации, которая содер- жится в «нормах права и системе законодательства и которая используется в госу- дарственном управлении, в правотворчестве и правоприменительной деятельности, в деятельности органов государства, должностными лицами, органами правосудия и самоуправления»1058. При изучении социокультурных аспектов правового бытия лю- дей необходимо дополнить важным этнографическим аспектом — «голосом инфор- манта», когда информация предполагает интерпретацию (фон), при этом важным являются формулировки, слова и умолчания. Кроме того, для Ю. а. важно охватить по возможности все правовое поле, в кото- ром живут те или иные группы. Отдельную часть исследования составит антрополо- гическая критика существующего законодательства, соотношение новых идей и «традиционных» установок законодателей и ученых-экспертов, т. е. процесса пре- вращения традиционного и научного знания в юридическую норму. См. также статьи: Культура: антропологические интерпретации; Культура: к определению понятия; Культурная (социальная) антропология: предмет и теорети- ческие основания; Общество; Организационная антропология; Политическая антро- пология; Прикладная антропология; Экономическая антропология.
