Глава II. Столкновение индейцев и конкистадоров в глазах Лас Касаса

Как свидетельствует Бартоломе де Лас Касас, к моменту появления испанцев жители Нового Света отличались поразительной пестротой языковых групп и культур. Население материка и островов жили племенами, насчитывающих разное количество людей. Там можно было встретить селения в несколько десятков человек, но в то же время существовали целые «империи» индейцев, такие как государства инков, майя, ацтеков и чибча-муисков. С одной стороны население этого региона находилось на низшей ступени развития цивилизаций: люди не имели одежды, ходили в набедренных повязках, строили жилища из соломы, имели примитивные виды оружия (лук и неотравленные стрелы), вели присваивающий хозяйство, веровали во множество богов. Но с другой стороны некоторые индейские народности, несмотря на локальную специфику, имели и такие формы материальной и духовной культуры как интенсивное поливное земледелие, многие виды ремесла, развитую торговлю, сложные системы письменности и календаря, монументальную архитектуру и неприкладное искусство, государственную организацию и т.д. Также население Нового Света занималось добычей золота и жемчуга, залежи которых на материке и в прибрежной зоне можно было найти в изобилии.

Появление пришельцев не испугало индейцев, а удивило. Их недоумение вызывало все: корабли, на которых прибыли путешественники, сами моряки, их внешний вид, их оружие (даже не столько сам вид оружия, сколько то, что они не понимали, как оно может стрелять) и многое другое. Но к удивлению самого Колумба и его команды, как уже было сказано выше, местное население оказалось на редкость миролюбивым и щедрым. Как пишет Лас Касас: «Индейцы характеризовались кротостью, простодушием, скромностью, миролюбием и спокойствием, а также и другими природными добродетелями, так что казалось, что они слыхом не слыхали об Адамовом грехе»[53].

Тем не менее, по прибытии в Новый Свет первооткрыватели, а позже и конкистадоры быстро оценили значение и выгоду их открытия как для себя, так и для Испании. Для короны Новый Свет стал источником доходов, а также средством улучшения экономического положения. Конкистадоры же увидели в новых землях источник собственного обогащения: огромное количество золота и богатства индейских племен, пустующие земли, пригодные для ведения плантаторских хозяйств, бесплатная рабочая сила в лице индейцев.

Не успел Колумб после своего первого путешествия в Новый Свет уехать с о. Эспаньола назад, в Испанию, как там начались первые притеснения и убийства некоторых представителей местного населения. Далее началось массовое порабощение целых индейских племен. Он продолжалось в нарастающем темпе. Шел процесс колонизации территории, причем эта колонизация сопровождалась истреблением местных касиков (вождей) и угоном в плен их соплеменников. Многие индейцы пытались сопротивляться конкистадорам, некоторые пытались убежать в лес или в горы. Но эти попытки оказывались тщетными. Алчность и кровожадность испанцев не оставляла индейцам ни малейшего шанса на спокойную и независимую жизнь. Мужчины гибли друг за другом от пуль и ударов сабель конкистадоров; женщины, дети и старики уводились в качестве заложников, целые селения уничтожались, приходило в запустение хозяйство индейцев.

Сам Лас Касас так описывает этот процесс: «Индейцы были готовы сражаться и защищать свою землю и свои поселения, но, увы, их возможности не соответствовали стремлениям: и поскольку все их войны напоминали детские игры, а щитом, который они выставляли навстречу стрелам и пулям, выпущенным испанцами из арбалетов и ружей, служил их собственный живот, и воевали они нагишом, а оружием их был только лук и неотравленные стрелы, да камни (там, где они имелись), то, конечно, индейцы не были в состоянии оказать серьезное сопротивление испанцам, чьим оружием было железо, чьи мечи разрубали индейца пополам и чьи мускулы и сердца были из стали, не говоря о всадниках, каждый из которых мог за один час убить две тысячи индейцев[54].

Индейцы стали для испанцев рабами. Их использовали везде, где только было можно. Они добывали золота на рудниках, жемчуг со дна моря, трудились на плантациях конкистадоров.

Само же порабощение индейцев происходило в крайне жестоких, бесчеловечных формах. Колонизаторам недостаточно было объявить индейцев животными. Им было необходимо низвести гордые племена и народности до положения животных в физическом и моральном отношении, посеять в них животный страх перед белыми, вытравить из их сознания мысль о сопротивлении. И колонизаторы изощрялись: на деревянных решетках на медленном огне сжигали индейских вождей, обливали их кипящим маслом, вспарывали животы беременным женщинам, вешали маленьких детей на виселицах, прикрепленных к бедрам матери, отрубали пленным мужчинам и женщинам обе кисти рук, скармливали обезумевшим от голода индейцам мясо их собственных детей и творили многие другие зверства, при упоминании о которых стынет кровь.

Но так как индейцы как рабочая сила были недолговечны, конкистадоры захватывали новые и новые территории, новые и новые племена. Очень часто эти столкновения заканчивались кровавой резней. Испанцев ничто не останавливало: ни крик младенцев, ни вопли матерей, ни жалобы мужчин. Для испанцев были приемлемы любые средства запугивания и порабощения местного населения, одним из которых были собаки. Как свидетельствует Лас Касас: «Подобно тому как испанцы, если они не духовного сана, имеют обыкновение повсюду носить с собой шпагу, так и тут испанцы всегда возили с собой своих собак, и притом собак очень злых, очень хорошо обученных хватать и рвать на куски индейцев, так что последние боялись их больше, чем самих дьяволов»[55]. Испанцы могли спустить собак на индейцев ради развлечения.

В те времена среди испанцев, живших на этом острове, не было ни одного, который не участвовал бы в притеснении индейцев и не принес бы им огромного, невозместимого ущерба[56].

Достаточно было малейшего предлога, чтобы пойти войной на индейцев; при этом совершенно не принималось во внимание, что индейцам столь бесчеловечным убийством их правителей наносилась тяжелейшая обида; ведь все испанцы этого острова отлично понимали, что индейцы были оскорблены в своих лучших чувствах, и преисполнены печали, и имели все основания восстать и убить любого испанца, который попадется им под руку. И вот все те, кто наносил индейцам жестоки оскорбления, причинял им всяческий вред и невозместимый ущерб, все те, кто обижал, грабил и убивал их, вместе с чем считали вполне справедливым и законным начать против них войну; и в описаниях, которые были составлены позднее, так и говорилось, что индейцы восстали, хотя в подавляющем большинстве случаев их восстание заключалось в том, что они бежали в горы и леса и прятались там от испанцев[57].

Случалось даже так, что испанцы брали себе в помощь покоренных ими индейцев, и те, из страха перед испанцами и стремясь угодить им, вели войну против своих соплеменников по-настоящему.

Лас Касас говорит: «У испанцев существовало правило в войнах с индейцами вести себя не так, как кому захочется, а проявлять невероятную, чудовищную жестокость, дабы индейцы никогда не переставали ощущать страх и горечь от несчастной жизни, которую им приходилось вести из-за испанцев, и дабы они ни минуту даже и в мыслях не чувствовали себя людьми; и многим из тех, кого испанцы хватали, они отрезали обе руки и, привязав отрезанные конечности к плечам, говорили: «Ну вот, а теперь идите и отнесите эти письма остальным», что должно было означать: «Идите и сообщите вашим соплеменникам, что их ожидает то же самое, что совершили над вами»; и несчастные, со стонами и в слезах, уходили, но лишь очень немногим (а может быть, и вовсе никому) удавалось выжить, так как они исткали кровью, а в горах не могли найти (и не знали, где искать) кого-либо из своих, кто остановил бы кровь и вылечил их; и вот, пройдя немного вперед, они падали замертво, и не было у них никакой надежды на спасение»[58]. Таким образом бесчеловечно уничтожалось население целых провинций.

Жизнь индейцев у конкистадоров была неописуемо тяжелой. Они были очень нежными существами, не привыкшими к грубому отношению и непосильному труду. «Многие испанцы не испытывали никаких угрызений совести, заставляя индейцев работать в воскресные и праздничные дни, и единственное облегчение для них состояло в том, что в эти дни они не добывали золото, а выполняли другие работы, в которых не было недостатка, как-то: строительство домов, починка соломенных крыш, заготовка дров и тысячи других дел, которыми их заставляли заниматься; а еда, которую им давали за столь тяжелый изнурительный труд, состояла из одного маниокового хлеба, хотя всем известно, что хлеб служит хорошим дополнением к мясу и другим продуктам, но без мяса, рыбы и остальных кушаний не может обеспечить человеку необходимого количества питательных веществ. Итак, индейцы питались маниоковым хлебом, а надсмотрщик каждую неделю забивал борова и съедал сам треть или еще больше, а из остальных двух третей ежедневно варили по куску на 30-40 индейцев, так что каждому доставалось по кусочку, величиной с орех, и они размазывали его по хлебу или опускали в бульон и этим довольствовались; а когда надсмотрщик ел, я говорю чистую правду, индейцы забирались под стол, как делают собаки или кошки, и когда туда падала кость, хватали и сосали ее, а затем, пососав, толкли между двумя камнями и съедали все с маниоковым хлебом, так что от кости ничего не оставалось, причем этот кусочек свинины или свиные кости доставались только тем индейцам, которые добывали золото на рудниках; что же до тех женщин и мужчин, кто копал землю и занимался другими тяжелыми работами в поместьях, то с тех пор, как они попали к испанцам, они никогда в жизни не видели в глаза мяса и питались только маниоком и другими растениями»[59].

И еще у испанцев была странная черта – они получали удовольствие от совершаемых злодеяний, и каждый стремился проявить себя более жестоким, чем другие, и изобрести новые способы проливать человеческую кровь.

На глазах у родителей забирали их детей, а на глазах мужей уводили их жен. Испанцы продавали индейцев друг другу. Положение индейцев было страшно тяжелым. Беременные женщины часто делали аборты или провоцировали выкидыши, так как они не выносили мысли о том, что их детей ждет такая же участь.

Очень быстро коренное население о. Эспаньола сократилось, а потребность конкистадоров в новых рабах росла. Поэтому они очень быстро стали исследовать близлежащие острова и захватывать население там. Конкистадоры действовали обычно по одной и той же схеме. Они применяли много различных способов и хитростей – на одних островах и в одних местах одни, на других островах и в других местах другие, - чтобы извлечь индейцев с их островов и из их домов. Вначале, пользуясь тем, что беззаботные индейцы ничего не подозревали и встречали их как ангелов, испанцы прибегали к уговорам и обещаниям, а в дальнейшем либо нападали на индейцев по ночам, либо действовали в открытую, расправляясь мечами и кинжалами с теми, кто, убедившись на опыте, на что способны испанцы, и зная, что те хотят их увезти, пытались защищаться с помощью своих луков и стрел, которые они обычно использовали не для ведения войны, а для охоты.

«Иногда испанцы говорили индейцам, что они приехали с острова Эспаньола, где пребывают в довольстве души их родителей, родственников и других близких им людей, и что если они желают повидаться со своими предками, то испанцы готовы свезти их на своих судах; а среди всех индейских племен распространено убеждение, что души людей бессмертны и после того, как умирает тело, уносятся в какие-то чудесные райские убежища, где их ожидают одни лишь наслаждения и радости; некоторые, правда, считают, что прежде чем попасть в эти убежища, души подвергаются наказаниям за грехи, совершенные людьми при жизни. Так вот, именно этими увещеваниями и лживыми речами испанцы обманывали наивных людей и увозили на острова, где их ждали мотыги, ломы, железные прутья и другие подобные орудия, а также рудники, где их ждала скорая гибель. Индейцы приходили в отчаяние и, поняв, что над ними зло надругались, одни стали травиться маниоковым соком (который был очень ядовитым!), а другие умирали от голода и изнурительной работы, ибо они были людьми крайне хрупкими и даже не могли себе представить, что подобный труд вообще существует»[60]. Со временем испанцы стали прибегать к новым хитростям, а потом и к прямому насилию, чтобы привезти индейцев на этот остров и чтобы никому не удалось избежать общей участи.

Также Лас Касас пишет, что огромное количество индейцев гибло во время перевозки на корабле. Автор приводит рассказ одного из испанцев: «На корабли погружали очень много индейцев – 200, 300 и даже 500 душ, стариков и подростков, женщин и детей, загоняли их всех под палубу, задраивали все отверстия, именуемые люками, чтобы они не могли сбежать, и индейцы оказывались в полной темноте, и в трюм не проникало даже легкое дуновение ветра, а место это на корабле самое жаркое, продовольствия же и, особенно, пресной воды брали ровно столько, сколько требовалось для находившихся на корабле испанцев и ни капли больше, и вот из-за нехватки еды и главным образом из-за страшной жажды, а также из-за невероятной духоты, и страха, и тесноты, потому что они находились буквально друг на друге, прижатые один к другому, - от всего этого многие умирали в пути и покойников выбрасывали в море, и там плавало столько трупов, что капитан вполне мог привести свой корабль с тех островов на этот остров, совершенно не владея искусством вождения судов и даже без компаса и без карты, просто по фарватеру, образованному трупами, выброшенными с предыдущих кораблей»[61].

Алчность и ненасытность конкистадоров может поразить любого при чтении «Истории Индий». Испанцам всегда было мало того, что им дарили и отдавали под страхом пытки индейцы. Им всегда казалось, что касики не все отдают. И тогда начинались страшные пытки, начиная с повешения (что считалось наименее мучительным видом казни) и заканчивая сожжением на костре. Также конкистадоры могли отрубить или сжечь любую часть тела, а то и вовсе постепенно расчленить человека.

Одной из изюминок зверств конкистадоров было такое явление: при захвате нового поселения испанцы могли связать касика и держать его живым, пока не убьют все племя. Таким образом, они пытались заставить вождей мучиться душевно, а потом в лучшем случае вешали их.

Так как открытие Нового Света проходило в системе полной отчетности испанским королям, то испанцы часто обманывали королей, утверждая, что индейцы не хотят помогать им добывать золото, как будто они, испанцы, прикладывали к этому руки, тогда как в действительности их участие заключалось в том, что они избивали палками и бичами несчастных индейцев за то, что те работали не так быстро, как им хотелось бы, и не добывали столько золота, сколько требовала их ненасытная алчность.

Конкиста проходила с целью христианизации населения Нового Света, поэтому на острова приезжали монахи-доминиканцы. Они постепенно узнавали, сколь горестное существование влачат исконные жители этого острова и в сколь мучительной неволе томятся они и чахнут, между тем как испанцы, их хозяева, пекутся о рабах своих не больше, чем о ненужной скотине, и если горюют, когда те умирают, то лишь потому, что индейцы нужны им для работы на золотых рудниках и других промыслах; и при этом смерть индейцев не учит испанцев ни большей кротости, ни большему милосердию в обращении с теми, кто остался в живых; напротив, они продолжают мучить их, терзать и угнетать с обычным бездушием и бесчеловечностью. Конечно, не все испанцы были одинаковы; некоторые из них отличались неслыханной жестокостью и не ведали ни жалости, ни сострадания к индейцам, помышляя лишь о том, как бы разбогатеть на крови этих горемык; другие уступали им в жесткости, а были, надо думать, и такие, кто сострадал беде и мукам индейцев; но и те, и другие, и третьи, все как один – кто тайно, а кто явно – ставили собственную пользу, земную и преходящую, выше жизни, здоровья и спасения души несчастных. На протяжении многих дней монахи-доминиканцы видели, наблюдали и узнавали, какие дела творят испанцы по отношению к индейцам, нимало не заботясь об их телесном и духовном здоровье, и какое безграничное терпение, кротость и душевную чистоту выказывают индейцы; и вот братья-доминиканцы, будучи людьми высокоучеными и богобоязненными, стали сопоставлять свершенное с дозволенным и обсуждать меж собою всю чудовищность и безмерность подобного беззакония, дотоле неслыханного[62].

На основе увиденного монахи начали читать испанцам проповеди, которые никого не переубедили. К тому же монахи сильно раздражали испанцев. Более того, своим орудие борьбы с доминиканцами испанцы видели обращение к королю. Испанцы писали, что братья-доминиканцы, приехавшие на остров, взбаламутили весь город, сея новое учение и предавая анафеме всех испанских поселенцев за то, что они владеют индейцами и заставляют их работать в рудниках и других местах, а такая проповедь идет наперекор всем приказам его величества, стало быть, монахи-доминиканцы покушаются не более и не менее как на королевскую власть и доходы в этих краях[63].

На протяжении всего повествования Лас Касас упоминает про божественные предупреждения испанцам и кару за жестокие и неправедные деяния. Связано это было с тем, что многие из них умирали от голода, а корабли часто тонули.

Таким видит Бартоломе де Лас Касас столкновение конкистадоров и индейцев в Новом Свете в ранний период Конкисты, в результате которой с лица земли исчезла масса людей, а многие народы и племена исчезли и никогда больше не возродились.

 

Заключение

Бартоломе де Лас Касас оставил огромное литературное наследие. Хотя из основных произведений Лас Касаса было издано только «Кратчайшее сообщение о разрушении Индий», авторитет его имени и популярность его идей, особенно среди гуманистически настроенной части американского монашества, были исключительно велики. Радикальные идеи Лас Касаса принимались далеко не всеми, а с наступлением Контрреформации бывшие союзники превращались во врагов, однако общее воздействие его творчества и деятельности было неискоренимо. Лас Касас наиболее ярко и полно выразивший настроения религиозно-гуманистических кругов, а в конце жизни фактически ставший философом новой формации, изменил всю духовную атмосферу века конкисты и завещал будущему идеи независимости Америки. Сколь опасными были его сочинения для испанской монархии, видно из того обстоятельства, что «Кратчайшее сообщение разрушении Индий» в XVII в. было официально осуждено инквизицией и запрещено для издания; запрет неоднократно подтверждался и в XVIII в. Новая жизнь Лас Касаса началась во время войны за независимость, в идеологии которой смыкались теории естественного права XVIII в. и родственные ей образы и идеи первого проповедника суверенитета Америки. Высокое значение трудов и жизни Лас Касаса ярче всего выразилось в символическом жесте Симона Боливара, намеревавшегося назвать столицу независимого государства испаноамериканцев его именем[64].

Наиболее крупное и фундаментальное его сочинение — «История Индий»— имеет исключительную ценность как важнейшие источники для изучения открытия и завоевания Америки. На страницах этого произведения конкистадоры выступают не как открыватели новых миров, а как жестокие поработители, не носители более высокой культуры, а отвратительные изверги, не слуги христовы, а служители дьявола. Во всем, что касается изображения испанцев, «История Индий» — это история без героев, это рассказ о мелких людишках, движимых самыми низменными чувствами — алчностью и человеконенавистничеством. Ничего величественного не видит Лас Касас и в действиях конкистадоров.

Иногда, создавая впечатляющие картины событий, Лас Касас прибегает к приемам, характерным для фольклора, например к параллелизму описаний, гиперболе и повторам, призванным усилить эмоциональное звучание рассказа. Приведем один из многочисленных примеров этого рода. «Испанцы, — начинает иронически свой рассказ Лас Касас, — совершили немало выдающихся подвигов, и об одном из них я расскажу. Два всадника, искусные наездники, с которыми я был хорошо знаком, по имени Вальденебро и Понтеведра, как-то раз увидели индейца на просторной открытой поляне, и первый говорит второму: „А ну-ка, я поеду и убью его", пришпоривает коня и скачет по направлению к индейцу. Последний, увидев, что тот его догоняет, поворачивается к нему... Вальденебро, вооруженный копьем, пронзает его насквозь; и тут индеец берется за копье руками, вонзает его в себя все глубже и глубже, приближается к лошади и хватает поводья; тогда всадник выхватывает меч и погружает его в тело индейца, а тот отбирает у него меч, и он остается в его теле; тут Вальденебро вынимает кинжал и вонзает в индейца, а тот отбирает у него и кинжал...» [65]. Далее точно то же самое происходит и со вторым испанцем. Так гипербола, повтор и нагнетание параллельных конструкций помогают Лас Касасу создать эпически величественный образ героического, стойкого в страданиях индейца. В данном случае обращение писателя к приемам, характерным для народного эпоса, вполне закономерно.

Одним из излюбленных стилистических приемов автора «Истории Индий» является образное сравнение. При этом автор обращается не только к простым, напрашивающимся и постоянным сравнениям: индейцы у него почти всегда сражаются точно львы или тигры, а испанцы подобно псам грызутся из-за золота; испанцы расправляются с индейцами, «как режут и убивают ягнят на бойне»[66]; индейцы «поступали как цыплята или птенцы, которые улетают, прячутся и замирают, увидев или почуяв приближение коршуна»[67]; нередко сравнение у него развертывается в более или менее обширную метафорическую картину. Так, например, характеризуя действия членов Королевского совета, санкционировавших насильственное переселение индейцев с Лукайских островов на Кубу, автор пишет, что они допустили это, «видимо, полагая, что разумные люди ничем не отличаются от веток, которые можно срезать с дерева, перевезти на другую землю и там посадить»[68]. В другом случае, говоря о неэффективности тех предупреждений и об ответственности, которыми лицемерно сопровождалась передача испанцам индейцев, Лас Касас прибегает к целой «цепочке» развернутых сравнений, подчеркивая, что подобные предупреждения столь же мало действенны, сколь «слова для голодного волка, которому передают овечек, говоря: „Смотрите, волк, я вас предупреждаю, что в случае, если вы их съедите, я буду вынужден передать вас собакам, которые разорвут вас на куски"»[69].

Лас Касас без устали обличал жестокости и злоупотребления конкистадоров, в запальчивости прибегая и к явным преувеличениям: так, например, он утверждал, что на каждом из Антильских островов проживало по два-три миллиона индейцев, а на Эспаньоле – все тридцать, а сейчас остались сотни – вот, значит, каковы масштабы геноцида. Ему было ненавистно само слово конкиста – как он писал, «слово тиранское, магометанское, злодейское, непристойное, адское» - и это Лас Касас добился, чтобы оно исчезло из официальных документов. Он признавал только путь «убеждения мягким божественным словом и примерами святых деяний и святой жизни»[70].

При всей своей совершенно очевидной религиозной мифологизированности и пропагандистском гиперболизме образ разрушения Индий содержал не только «правдивейшую правду» религиозно-гуманистической партии, но и правду, устремленную в будущее. Лас Касас первым вынес из университетских аудиторий, где дебатировали ученые и правоведы, в сферу всеобщего общения идею естественного равенства и права народов, бросив тем самым вызов рождавшемуся новоевропейскому колониализму. Лас Касас был первым, кто во весь голос сказал правду о конкисте, как об «экономическом предприятии», связав с этим ее характер. Под мифологизированной оболочкой образа истории прорисовывалось ее истинное содержание, понятое через самый социальный тип конкистадора. Лас Касас отказал конкистадору в роли рыцаря-крестоносца и показал в нем дельца. «Жестокий человек», как именует Лас Касас конкистадора, - это прежде всего «алчный человек», охваченный жаждой обогащения. Золото оказывается тем, что превращает человека в «бесчеловечного человека», низводит его на уровень животного. Как и многие другие утописты, Лас Касас связывал гуманистическое начало с принципами коллективного бытия, а дегуманизирующее начало – с собственничеством, индивидуализмом. В сущности, именно этого больного «ущемления» совести и не могли простить Лас Касасу на протяжении столетий апологеты имперского прошлого Испании[71].

Таким образом, там, где речь идет о действиях эксплуататоров и о последствиях этих действий для коренного населения Америки, личные впечатления — впечатления гуманиста, одушевленного страстной любовью к человеку и столь же страстной ненавистью ко всякому человекоубийству, рабству и угнетению — не «подвели» ни самого Лас Касаса, ни того, кто без предвзятости и с должным уважением к благородному облику великого гуманиста берется за чтение «Историй Индий». Вместе с почерпнутыми из документов данными о тех областях Нового Света, где он не бывал лично, эти впечатления дали ему возможность оставить потомству правдивый и достоверный историко-литературный памятник, свидетельствующий об одном из самых чудовищных преступлений в истории человечества— о колониальном порабощении стран Центральной и Южной Америки и истреблении населяющих ее народов.

Подводя итог, следует сказать, что книга Бартоломе де Лас Касаса «История Индий» — не только один из самых ярких и интересных образцов испанской историографии эпохи Возрождения, не только замечательный человеческий документ, обличающий зверства колонизаторов на заре колониальной системы, но и талантливое и самобытное произведение испанской литературы, значение которого до сих пор еще в достаточной мере не оценено.

Список использованной литературы

Источник:

Бартоломе де Лас Касас «История Индий». Ленинград, «Наука», 1968.

Литература:

1. В. Л. Афанасьев «Бартолоде де Лас Касас и его время» // Бартоломе де Лас Касас «История Индий». Ленинград, «Наука», 1968.

2. «Хроники открытия Америки. Новая Испания» Книга I. Главный редактор С. А. Шмидт. М., «Академический проект», 2000.

3. Андрей Кофман «Конкистадоры. Три хроники завоевания Америки». М., Фонд Эрвез, СПб.: Издательство Симпозиум, Агенство Александрия, 2009.

4. «История литератур Латинской Америки». Ответственный редактор В. Б. Земсков. М., «Наука»,1985.

5. Андрей Кофман «Рыцари Нового Света». М., ООО «Издательство «Пан пресс», 2007.

6. Олива де Коль Хосефина «Сопротивление индейцев испанским конкистадорам». М., «Прогресс», 1988.

Энциклопедии:

«Культура Возрождения», Т 2, кн. 1. М., РОССПЭН, 2011.

[1] Ю. А. Зубрицкий «Встреча миров: открытие и сокрытие Америки». Стр. 2.

[2] Олива де Коль Хосефина «Сопротивление индейцев испанским конкистадорам». М., «Прогресс», 1988. Стр. 33.

[3] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время»// Бартоломе де Лас Касас «История Индий». Л, «Наука», 1968. Стр. 8.

[4] А. Кофман. «Рыцари Нового Света». М., ООО «Издательство «Пан пресс», 2007. Стр. 15.

[5] «История литератур Латинской Америки». М., «Наука», 1985. Стр. 134.

[6] «История литератур Латинской Америки», стр. 134.

[7] А. Кофман «Конкистадоры. Три хроники завоевания Америки». Стр. 35.

[8] А. Кофман «Конкистадоры. Три хроники завоевания Америки». Стр. 35.

[9] А. Кофман «Конкистадоры. Три хроники завоевания Америки». Стр. 36.

[10] А. Кофман «Конкистадоры. Три хроники завоевания Америки». Стр. 36.

[11] А. Кофман «Конкистадоры. Три хроники завоевания Америки». Стр. 37.

[12] А. Кофман «Конкистадоры. Три хроники завоевания Америки». Стр. 37.

[13] А. Кофман «Конкистадоры. Три хроники завоевания Америки». Стр. 38.

[14] Олива де Коль Хосефина. Указ. соч., стр. 15.

[15] Олива де Коль Хосефина. Указ. соч., стр. 16.

[16] «Хроники открытия Америки. Новая Испания» Книга I. Главный редактор С. А. Шмидт. М., «Академический проект», 2000. Стр. 9.

[17] «История литератур Латинской Америки», стр. 185.

[18] Энциклопедия «Культура Возрождения. Энциклопедия». Т 2, кн. 1. М., РОССПЭН, 2011. Стр. 33.

 

[19] «История литератур Латинской Америки», стр. 186.

[20] «История литератур Латинской Америки», там же.

[21] «История литератур Латинской Америки», стр. 186.

[22] Энциклопедия «Культура Возрождения, стр. 33.

[23] «История литератур Латинской Америки», там же.

[24] «История литератур Латинской Америки», стр. 187.

[25] «История литератур Латинской Америки», стр. 190.

[26] «История литератур Латинской Америки», стр. 191.

[27] «История литератур Латинской Америки», стр. 176.

[28] «История литератур Латинской Америки», стр. 194.

[29] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время», стр. 21.

[30] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время», стр. 22.

[31] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», приложение. Стр. 434.

[32] «Хроники открытия Америки. Новая Испания», стр. 8.

[33] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время», стр. 8.

[34] «История литератур Латинской Америки», стр. 174.

[35] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время», стр. 9.

[36] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время», там же.

[37] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время», стр. 12.

[38] История литератур Латинской Америки, стр. 174.

[39] Энциклопедия «Культура Возрождения», стр. 32.

[40] А. Кофман «Рыцари Нового Света». Стр. 126.

[41] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время», стр. 21.

[42] Энциклопедия «Культура Возрождения», стр. 33.

[43] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время», стр. 27.

[44] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время», там же.

[45] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время», там же.

[46] Энциклопедия «Культура Возрождения», стр. 33.

[47] В.Л. Афанасьев «Бартоломе де Лас Касас и его время», стр. 28.

[48] Энциклопедия «Культура Возрождения», стр. 34.

[49] «История литератур Латинской Америки», стр. 177.

[50] «История литератур Латинской Америки», там же.

[51] «История литератур Латинской Америки», стр. 178.

[52] «История литератур Латинской Америки», там же.

[53] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 108.

[54] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр.61.

[55] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 59.

[56] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 60.

[57] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 61.

[58] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр.91.

[59] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр.85.

[60] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 108.

[61] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 112.

[62] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 127.

[63] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 133.

[64] «История литератур Латинской Америки», стр. 194-195.

[65] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 61.

[66] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 62.

[67] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 74.

[68] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 107.

[69] Бартоломе де Лас Касас «История Индий», стр. 180.

[70] А. Кофман. «Рыцари Нового Света». Стр.124.

[71] «История литератур Латинской Америки», стр. 179.