Духовный конфликт христианства. Христианство как атеистический проект (по работе С.Жижека «Хрупкий абсолют, или почему стоит бороться за христианское наследие»)

Давайте вернемся к понятию агапэ: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не по гиб, но имел жизнь вечную» (Иоанн, 3:16). Как же нам понимать этот основной догмат христианской веры? Проблема возникает в тот момент, когда мы пытаемся осмыслить то, что Бог «отдал Сына Своего Едино родного», т. е. смерть Христа как жертвоприношение в размене между Богом и человеком. Если мы утверждаем, что посредством принесения в жертву самого для Него дорогого, Его Собственного Сына, Бог позволяет человечеству искупить его грехи, выкупить их, то у нас есть два возможных объяснения этого поступка. Либо Бог сам требует этого возмездия, т. е. Христос приносит себя в жертву как представитель человечества, дабы удовлетворить карающие потребности Бога, Своего Отца; либо Бог - не всемогущ, т. е. Он, подобно трагическому греческому герою, подчиняется всемогущей Судьбе: Его акт творения, как роковое деяние греческого героя, приносит с собой нежелательные, ужасные последствия, и единственный способ, каким Он может восстановить равновесие Справедливости, - принести в жертву самое дорогое из того, что у Него есть, Своего Собственного Сына. В этом смысле Сам Бог суть Авраам. Фундаментальная проблема христологии заключается в вопросе, как избежать этих двух совершенно очевидно навязываемых нам прочтений жертвоприношения Христа.

Бог сначала ведет к грехопадению, т. е. создает ситуацию, в которой мы в Нем нуждаемся, а затем искупает наши грехи, т. е. вытаскивает нас из беды, за которую Сам же и ответствен.

Для иллюстрации своего утверждения о материалистической природе христианства Жижек берет сцену распятия Христа8. Маркус Паунд весьма обоснованно считает, что вся теология Жижека фактически строится на этом эпизоде9. В призыве Христа «Боже мой, для чего ты меня оставил?!» обнаруживается сомнение Христа в могуществе Бога, а поскольку в христианской доктрине Христос и Бог единосущны, получается, что Бог на секунду перестал верить в самого себя, т.е. христианство содержит в себе атеистическое ядро.

Еще один аргумент Жижека в пользу смерти Бога, найденный все в той же сцене распятия Христа, состоит в его беспомощности. Сцена смерти Христа и роковой призыв к Отцу, кроме того, открыли страшную тайну христианства, обнаружив в Боге нехватку. «Слова Христа “Боже мой! Боже мой! Для чего ты меня оставил?!” – это не жалоба Всемогущему Богу-Отцу, чьи пути неисповедимы для нас смертных, это жалоба, в которой сокрыт намек на Бессильного Бога: как будто ребенок, уверовавший во всесильность отца, с ужасом выясняет, что отец не может ему помочь»12. Эта беспомощность Бога еще раз доказывает, что Бог никогда и не был Богом в полном смысле этого слова, он никогда не был всезнающим, всемогущим и всеблагим. Таким он был только в фантазии сына.