Часовое дело в России

Солнечные, водяные и песочные часы появились в глубокой древности. Шумеры, имевшие двенадцатеричную систему исчисления, первыми начали делить сутки на 24 часа. Механические часы в Западной Европе появились, по сообщениям письменных источников, в XIII в. Первыми из известных достоверно механических часов считаются часы Солсберийского собора в Англии 1386 г. и часы Руанского собора во Франции 1389 г.

Историкам известна любовь первого царя из династии Романовых к европейским часам. Михаил буквально загромоздил ими свою опочивальню. Однако сами механические часы не были «новшеством», пришедшим в Россию с Запада в XVII столетии. Первые в России часы появились в Москве примерно в 1404 г. Они располагались недалеко от Благовещенского собора на княжеском дворе. Изготовил их монах-серб из Афонского монастыря Лазарь. Об их устройстве мало что известно. Сохранилось изображение этих часов на цветной летописной миниатюре XVI в., иллюстрирующей сообщение о приобретении и установке этих часов сыном Дмитрия Донского — великим князем Василием I. Скорее всего московские часы 1404 г. были солнечные, с элементами механики: у часов имелась фигура человека, который каждый час ударял молотом в колокол. Стрелок у часов не было, а на циферблате вместо цифр были нанесены буквы, обозначающие в старорусской письменности цифры. Впрочем, есть специалисты в области истории часового дела, которые допускают, что эти московские часы были целиком механическими.

Тем временем появились часы и в других русских городах. В 1435 г., по летописным сообщениям, соорудили часы на Евфимьевской часозвони в Новгороде, а в 1475 г. — в Святогорском монастыре в Пскове. В 1539 г. новгородский мастер изготовил башенные часы в Соловецком монастыре.

Точно механические часы в Москве появились между 1491 и 1585 г. Наличие в Москве механических башенных часов, причем не одних, в 1585 г. подтверждает сообщение о наличии на государевой службе в этом году часовщиков при трёх башнях Московского Кремля: Спасской (или Фроловской), Тайницкой и Троицкой. Часовщиками были русские люди, имя одного из них, обслуживающего часы на Спасской башне в 1613–1614 гг., — Никифор Никитин.

В 1621 г. царь Михаил приказал английскому архитектору, механику часовщику Христофору Галовею (Christopher Galloway) установить новые куранты на Спасской башне. Детали к ним изготовили в 1624 г. русские кузнецы из одной семьи — мастер Ждан, его сын Шумило Жданов и внук Алексей Шумилов. 13 колоколов для боя часов отлил Кирилл Самойлов. Часы играли «музыку». Русские каменщики для новых курантов соорудили на Спасской башне каменный верх. После большого московского пожара 1626 г. Христофор Галовей сумел отремонтировать своё детище. Другой ремонт часов состоялся в 1668 г.

Как и часы в Архангельске, выполненные голландским мастером в начале XVII в., англичанин Христофор Галовей изготовил для русской столицы «русские часы». В отличие от Европы XVII в., где циферблат делился на 12 часов, в России время делилось на ночное и дневное, каждое из которых имело разное количество часов в зависимости от времени года. «Русские часы делили сутки на часы дневные и на часы ночные, следя за восхождением и течением солнца, так, что в минуту восхождения солнца на русских часах бил первый час дня, а при закате — первый час ночи, поэтому почти каждые две недели количество часов денных, а также и ночных, постепенно изменялось…»[998] Максимальное число дневных часов, обусловленное долготой дня в Москве в летнее время, — 17. На 17 равных частей и был поделен диск часов Галовея. Часы ночного и дневного времени на циферблате («узнатном круге») обозначали позолоченные медные славянские буквы-цифры, размером в аршин, и более маленькие арабские цифры. Роль стрелки играл длинный луч в верхней части циферблата, отходящий от изображения солнца. Стрелка была неподвижна, а двигался «узнатный круг». Середина циферблата была выкрашена в голубой цвет, по которому были разбросаны золотые и серебряные звезды, солнце и луна. Диаметр циферблата составлял 5 м. Внутренний неподвижный круг циферблата и внешний подвижный круг были сделаны из дубовой древесины.

По русским источникам в царствование Михаила механические часы имелись на трёх кремлевских башнях. Часы Галовея оказались самыми надёжными. Они прослужили столице верой и правдой 81 год. Лишь в 1705 г. Петр I решил сменить их на новые, купленные им в Амстердаме и имевшие «немецкий циферблат», поделенный на 12 часов. Голландские куранты привезли в Россию на 30 подводах, и в 1706 г. «немчин» Еким Гарнов (Garnault) собрал их на Спасской башне. Но работали они с частыми поломками, а в большой пожар 1737 г., погубивший недавно отлитый царь-колокол, повредились столь сильно, что восстановили их лишь в 1767 г. Кстати, кроме курантов на Спасской башне Х. Галовей установил водоподъёмный механизм внутри Водовзводной башни.

Имена русских и западноевропейских часовщиков упоминает архив Оружейной палаты XVII в. К примеру мы знаем, что в середине 1620-х гг. часовщиком на столичном каменном мосту был Потап Моисеев[999]. В 1630-е гг. очень часто упоминается имя часовщика Моисея Тереньева. Этот часовой мастер Оружейной палаты имел русских учеников. В мае 1641 г. двух из них, Василия Иванова и Максима Анкудинова, отослали для продолжения обучения в Аптекарский приказ к часовому мастеру «немчину» Анзекелю[1000]. 30 января 1642 г. после 9 месяцев обучения они вернулись в Мастеровую палату[1001]. В июне 1642 г. Максим Анкудинов уже значился как самостоятельный часовщик и получал соответствующий хлебный и денежный оклад[1002]. В 1640-е гг. Максим Анкудинов станет одним из ведущих столичных часовых мастеров. А пока он учился, немецкий часовщик на русской службе Иван Магор осенью 1641 г. по поручению властей ездил в Швецию для закупки меди и других товаров, нужных для часового дела[1003].

Помимо западных часовщиков секреты своего ремесла в Москве передавали русским ученикам и коллегам специалисты других профессий. По архивным документам Оружейной палаты среди них были зелейщики (пороховые мастера) Иван Магнич (1626), Иван Магдан, Иван Пур (1634), городовых дел мастер Кашпар Франсбауэт (1633), два канительных дел мастера из Германии Абрам Юрьев и Лукьян Ульянов Анцебулов[1004]. Русифицированная форма имен 2-х последних «немцев» свидетельствует, что они обретались в России сравнительно долго.

Часто для изготовления Оружейной палатой вещей использовалось высококачественное сырье, доставляемое из Западной Европы. Так, 1 июня 1628 г. «голландский земли немчин» К. Демулен поставил 4000 пудов красной меди, а 10 марта 1653 г. Оружейная палата приняла 50 пудов шведского железа[1005].

Не все западноевропейские мастера находились на государственной службе в Оружейной, Мастеровой, Золотой, Серебряной палатах и прочих ведомствах. Некоторые к концу XVII в. вели «частный бизнес» в Немецкой слободе. К примеру, в ноябре 1670 г. ремонтировать сломанные игрушки царских детей (6 барабанов «больших и малых, расписанных по золоту красками», и механических «немцев, что стоят на черном деревянном ящике и играют») отправили не в Оружейную палату, а в Немецкую слободу[1006].