О чистоте отношений музыканта и музыки

Для меня музыка, минуя все свои сакральные смыслы, в конечном счете сводится к чистому жонглированию энергиями разной плотности: эмоциями, чувствами, воспоминаниями, горестями и радостями - всем тем что скрыто от людских глаз и людского языка. Музыка способна объяснять суть мироустройства намного глубже и точнее любого известного мне языка. Музыка - это слепок, фотография души. Хорошая музыка утонченна - в ней всего в меру, она свежа. Хороший музыкант в первую очередь должен хорошо уметь играть на своём сознании, быть талантливым режиссером собственной психики, собственной жизни, так же холодно нарезающим себя: свои чувства и эмоции, а после ложащим их на весы всеобщего обозрения. Связь между внутренним и внешним миром музыканта происходит посредством технических навыков владения музыкальным инструментом, чем лучше навык - тем быстрее происходит связь, плотнее поток - он не рвется, не забивается. Необходимо укреплять эту связь что бы в буквальном смысле уметь срастись с инструментом, стать звуком. Что бы стать звуком - необходимо стать больше чем звук, необходимо стать огромным, неприступным как скала, но в то же время уметь остаться человеком: простым и изящным, легким как перышко, чистым в своих помыслах, уметь уйти от искушения и не возгордится этим умозрительным величием - в противном случае его равновесие нарушается, ручей засоряется, а связь рвется. Музыкант, если он принял решение, должен быть способен отдать себя до конца: миру идей, миру чувств, миру звуков, миру духов, миру других людей и всем прочим мирам.
Чем лучше он это понимает,чем чище его намерение: тем более плотные, точные и многогранные формы способен творить его дух.

Несуществующая скала

Только так мы выжигали слабость каленым железом из собственных тел, только так мы становились тверже скал об которые долгие годы стирались в кровь наши слабые пальцы, только так мы могли остановить ужас который творили те кто пришел до нас. Только так, потеряв все человеческое - мы смогли остаться людьми. Только так мы обрели веру в себя, только так мы возвели храм добра, со звериным оскалом - навеки высеченным на наших угрюмых лицах, только так мы желали познать наше счастье.
И теперь стоя на вершине этой несуществующей скалы, мы затаив дыхание наблюдали как вскрывались гнойные нарывы их затхлых душ, как все тайные вожделения буквально выворачивали их тела наизнанку, превращая всех их в непостижимое месиво из кишок и гноя. Они рыдали, сходили с ума и молились своим ничтожным богам. Самые слабые, хватаясь за голову, прыгали с обрыва, вдоль которого двигалась эта нескончаемая колонна смертников, они валились на колени и неуклюже скатывались вниз - обжигаемые палящим солнцем, которое как и мы давно уже утратило всякую способность к чувствам - солнцем, которым в сущности теперь и были мы.