Что есть агония, а что – экстаз?

 

Одно и то же. Они не противоположны, как принято считать. Они дополняют друг друга, они – неотъемлемые части единого целого. Одно не может существовать без другого.

Сперва это не укладывается в голове, ведь их всегда считали диаметральными противоположностями. Да, они диаметрально противоположны, если смотреть со стороны. Но все диаметральные противоположности соединены друг с другом изнутри. Отрицательные и положительные полюса электромагнитного поля, тело и душа – при взгляде со стороны они не только различны, но и противоположны. Но если посмотреть изнутри, они – две стороны одного явления.

Давайте для начала попробуем разобраться в их значении.

Что есть агония?

Это не простое страдание, мучение, боль.

Все это слишком поверхностно, в точности, как рябь на воде. В этом нет глубины. Вы уже испытали немало боли, немало мучений и немало страданий, и вы отлично знаете, что все они приходят и уходят. Они не оставляют за собой и следа, они не оставляют даже шрамов после себя.

Да, пока они здесь, вы чувствуете себя так, словно поглощены этой болью без остатка. Но когда боль уходит, вы прекрасно понимаете, что это были всего лишь минутные эмоции, они были оторваны от разума. Когда вы в облаках, вы словно утопаете в них, вы поглощены ими. Но вот облака развеял ветер, и вы убеждаетесь, что были вне облаков, вы не были ими.

Помните об этой разнице, поскольку она является главным отличием.

Агония неотделима от вас, она и есть вы.

Боль, страдание, мучение – все они отличны от вас, а значит, они приходят мгновенно и так же мгновенно уходят. Они имеют свои причины, а когда исчезают причины, исчезают и они. По большей части, все это – ваших рук дело.

Вы надеетесь на что‑то, чего не происходит, – и тогда чувствуете огромное разочарование. Вы испытываете такую боль и безысходность, как если бы само бытие отвергало вас. На самом деле, ничего подобного не произошло, всему виной ваши ожидания. Чем больше ожидание, тем сильнее разочарование, следующее за ним.

Все в ваших руках, вы сами решаете, разочароваться вам в жизни или нет. Просто ваши ожидания должны стать меньше, тогда в равной пропорции уменьшится и разочарование. Придет день, когда не останется ожиданий, а значит вы никогда больше не столкнетесь с разочарованиями.

Вы обдумываете, вы рисуете себе воздушные замки удовольствия и радости, и они остаются не материализованными, поскольку бытие не обязано воплощать ваши фантазии в реальность. Оно никогда не давало вам обещаний, что все задуманное случится. Вы восприняли это как нечто само собой разумеющееся, не удосужившись даже получить дополнительную информацию, как если бы все бытие было обязано вам чем‑то.

Это вы обязаны бытию всем, что имеете.

Бытие же не обязано вам ничем.

Поэтому, если вы бежите за тенью в попытке ухватить ее, у вас ничего не получится – это противоречит природе вещей. Позже появляется боль, потому что вы были так поглощены бегом за тенью, что ощутили что‑то наподобие удовлетворения. Здесь оставила свой след цель. Хоть ты и не поймал ее в свои руки, и она промелькнула где‑то вдалеке, но она все еще здесь. И это только вопрос времени, вопрос дополнительных усилий. Станьте немного американцем: пытайтесь снова и снова, и рано или поздно бытие уступит вам.

Бытию все равно, кто вы – американец или русский. Оно никогда и никому не уступает – оно просто существует по своим законам.

Прилагая усилия для того, чтобы удовлетворить свои желания, заставить природу и бытие идти вслед за собой, вы создаете причину для боли и страданий.

В тот момент, когда вы это поймете, вы избавитесь от причин.

А избавление от причин означает исчезновение всех ваших печалей.

Они были вашей проекцией.

 

В суфизме есть история о хитроумном лисе… Все лисы хитроумны, но есть еще лисы‑политики. Эта лиса как раз и оказалась такой лисой‑политиком, она была чрезвычайно хитроумна. Проснувшись однажды и ощутив дикий голод, лиса вылезла из своей норы в поисках чего‑нибудь съестного на завтрак. Солнце уже всходило над землей, и она увидела такую огромную тень, что едва смогла поверить своим глазам. Лиса воскликнула:

– Боже мой! Неужели я такая большая! Где же я смогу раздобыть себе завтрак? Да мне нужен, по крайней мере, один верблюд – меньшим я не наемся. Раз моя тень такая огромная, значит и я такая же большая.

 

Все логично, все по Аристотелю. Трудно утверждать, что она неправа.

Вы так же, как и лиса, знаете себя только по отражению в зеркале – иного не дано. У вас есть какие‑нибудь другие представления о себе, кроме как по тени, отбрасываемой вашим телом?

Поэтому не стоит смеяться над бедной лисой. Откуда она могла узнать, что маленькая вещь может отбросить такую большую тень? Закономерно предположить, что раз тень велика, то и вы имеете такие же размеры.

А когда можно почувствовать себя большим, кто станет этому сопротивляться? Когда что‑либо дает вам ощущение величия, вы уже не захотите вдаваться в подробности, чтобы понять, верно ли оно или ложно, логично ли и научно доказуемо. Нет, вся ваша сущность словно околдована…

 

Та лиса на самом деле почувствовала себя большой. Вы можете понять это по тому, как изменилась ее походка. Но где же ей найти верблюда на завтрак? И даже если она сможет его обнаружить, эта находка окажется абсолютно бесполезной – она не сумеет его съесть. Лиса ищет, лиса находит много маленьких животных, которыми вполне можно насытиться в любой другой день, но только не сегодня. Ее не волнуют все эти крошечные создания. Они просто потеряются в ее пасти. Ей нужен верблюд, слон или еще что‑нибудь огромное.

Но она не находит ничего большого. А солнце встает все выше и выше, и лиса ощущает голод все сильнее и сильнее. Когда солнце уже было над ее головой, она вновь посмотрела на свою тень, которая сжалась до такой степени, что оказалась прямо под ее ногами. Лиса воскликнула:

– Боже мой! Что голод творит с нами! Всего одно утро без завтрака – и посмотрите, что от меня, бедняжки, осталось! Утром я была такая большая, а прошло всего‑то полдня, и вот что со мной стало. Теперь даже если я съем какую‑нибудь мелочь, она покажется слишком большой для меня, и я не смогу ее переварить.

 

Эта суфийская история очень показательна. Это история про нас.

Это наша агония.

Мы пытаемся стать чем‑то, что противоречит природе вещей. Мы не даем природе идти своей дорогой, в этом и заключается наша агония.

Когда я съезжал от родителей и переезжал в общежитие при университете, они постоянно спрашивали меня: «Кем ты хочешь стать?» На что я отвечал им:

– Этот вопрос – полная чушь. Как я могу знать, кем я хочу стать? Только время покажет.

Они тогда не могли понять меня. Они говорили:

– Посмотри на всех твоих друзей, кто‑то собирается стать доктором, кто‑то – инженером. Ты единственный, кто поступил в университет, не имея ни малейшего представления о том, кем ты хочешь стать.

В ответ я лишь сказал:

– Стать кем‑то не входит в мою задачу. Я хочу, чтобы все шло своим чередом. Мне было бы интересно посмотреть, что природа сотворит из меня, у меня нет определенного плана действий. Иметь план действий – значит страдать. Этот план говорит о том, что я пытаюсь навязать что‑то природе, но у меня ничего не получится.

Человек терпел крах тысячелетиями лишь по той простой причине, что хотел завоевать природу.

А кто‑то даже написал книгу «Завоевание природы». Природу невозможно завоевать. Просто посмотрите на всю нелепость этой затеи. Вы – часть природы, такая небольшая, такая крошечная часть такой бесконечной природы. И что же – часть пытается завоевать целое, как если бы ваш маленький палец пытался завоевать вас самих.

Как вы можете завоевать природу?

Природа – это ваша истинная душа.

Кто кого будет завоевывать?

Как их можно разъединить?

Я сказал своим родителям:

– Пожалуйста, отпустите меня. Я не собираюсь строить планы относительно своего будущего. Я хочу, чтобы, когда природа захочет чего‑то от меня, я был открыт перед нею и готов ко всему. Если ей от меня ничего не нужно, это тоже неплохо. Кто я такой, чтобы думать, что природа имеет свои планы на меня? Когда‑то меня не было, однажды меня не станет. Между этими моментами всего одно мгновение – к чему столько суеты вокруг всего этого? Разве вы не можете тихо и мирно прожить этот маленький промежуток времени между рождением и смертью, не создавая шума, не поднимая флаги и не выкрикивая лозунги? Разве вы не можете просто жить?

Они ответили мне:

– Это неправильно. У каждого должен быть свой идеал, иначе этот человек будет потерян для общества.

Я ответил им:

– Я бы лучше считался потерянным, но остался верен природе и бытию. Это был бы великий идеал, противоречащий все тем же природе и бытию. В первом случае, когда вы сказали, что я бы оказался потерян, то это была бы блаженная потерянность. Во втором случае, когда, по вашему мнению, я бы добился чего‑либо, я бы получил только лишь боль, страдание, и, наконец, агонию.

Агония где‑то в глубине тебя.

Она характерна только для людей.

Все другие животные свободны от агонии, но они так же свободны и от экстаза. Агония и экстаз идут рука об руку – иначе они не существуют вовсе.

Вы когда‑нибудь видели животное в агонии или экстазе? Быка в агонии? Даже мысль об этом кажется абсурдной. Бык в агонии? Почему бык должен быть в агонии? Бык никогда не пытался стать королевой Англии, так по какой причине он должен быть в агонии? Он просто позволил природе творить с ним то, что было угодно бытию. Да, бык никогда не познает и экстаза, поскольку оба эти ощущения возникают на одной и той же глубине.

Агония появляется тогда, когда вы продолжаете терять себя.

Экстаз возникает тогда, когда вам удается обрести себя.

Терять и находить: и то, и другое происходит на одинаковой глубине вашего существа.

Потеря себя означает, что вы пытались стать чем‑то или кем‑то. У вас есть идеал, которого вы стремитесь достичь в своей жизни.

Все идеалисты живут в агонии.

Но не только философов‑экзистенциалистов настигает агония. Конечно, благодаря им это слово приобрело огромную популярность по той просто причине, что наш век как можно сильнее отдалился от природы и бытия: еще один шаг – и человечество исчезнет с лица Земли. Мы преодолели самое большое расстояние, какое только могло быть.

Мы отдалились от себя настолько, насколько это вообще возможно.

Вот почему в нашем столетии возникло такое философское направление как экзистенциализм.

Я показал одну из книг об экзистенциализме моему знакомому престарелому профессору, который получал образование, скорее всего, лет тридцать или сорок тому назад. В то время слова экзистенциализм еще даже не существовало. Зато уже были Сартр, Ясперс, Марсель. Он просмотрел содержание и не поверил своим глазам.

Профессор спросил меня:

– Это книга о философии? Здесь нет ни одной главы о Боге, главы с доказательствами его существования, ни слова о религии и душе человека, ни строчки о том, что следует после смерти, ни намека на рай и ад. Странная история – там есть только главы об агонии, бессмысленности, мучениях и тревогах. Разве все это относится к предмету философии?

Я ответил ему:

– Вы упустили сорок лет. У вас просто выпало из головы, что прошло уже сорок лет с того момента, когда вы изучали философию в университете, и с тех пор вы никогда больше не интересовались ею. Вы все еще помните Аристотеля, Канта, Гегеля, Фейербаха, Шанкару, Нагарджуну, Брэдли. Вы все еще помните этих людей, растворившихся в памяти других, а ведь они уже вышли из моды. Да и любой философ, который сегодня у всех на устах, на самом деле не интересуется Богом, он поглощен изучением человека. И эта поглощенность – причина всех этих проблем, агонии…

Он спросил:

– Так что же такое агония?

Мне пришлось говорить на его языке, на языке философии тех времен, чтобы он смог составить себе хоть какое‑то представление об агонии. Испокон веков философы задавались важным вопросом. Он звучал так: в чем разница между животными, деревьями, горами и людьми? Несомненно, все они существуют, и когда мы обсуждаем вопрос существования, между ними нет абсолютно никакого отличия. Конечно, все они живут, ведь даже горы увеличиваются в размере.

Гималаи с каждым годом становятся все выше, примерно на 30 сантиметров. То место, где я родился, располагалось вблизи горной гряды под названием Виндхьячал. Ее принято считать самой древней горой в мире. Сегодня уже неоспорим тот факт, что Виндхьячал и территория рядом с ней вышли из моря первыми, поскольку на Виндхьячал были найдены останки древнейших морских животных. В Гималаях так же были обнаружены останки морских животных, но значительно более ранние. Гималаи – самые молодые горы в мире, а Виндхьячал – самая старая.

Кстати, читая Упанишады, я наткнулся на упоминание о горе Виндхьячал.

 

Когда один великий провидец, Агастья, отправился в Южную Индию, ему пришлось перейти именно эту гору.

Виндхьячал была настолько велика, что провидцу было сложно взобраться на нее, поэтому он решил помолиться ей:

– Пожалуйста, пригнись слегка, чтобы я смог пройти по тебе. И не разгибайся, пока я не вернусь, поскольку мне придется потревожить тебя снова.

Агастья умер на юге и так и не совершил свой переход через гору, но Виндхьячал до сих пор стоит не разогнувшись. Если вы посмотрите на гору, вам покажется, что она похожа на скрюченного старика.

 

История прекрасна, но она показывает, что гора Виндхьячал на самом деле очень стара, словно старик, согнутый под тяжестью лет. Горы стареют или молодеют, они не менее живые, чем вы. Деревья, животные, птицы – когда речь идет о жизни, ее формы различны, но все мы объединены одним критерием. Этот критерий – жизнь, и он един для всех.

Для философов тех времен в этом и заключалась главная проблема: какая тогда разница? Или ее нет вовсе? Было две школы. Согласно одной из них, различий не существует, мы все подобны друг другу, мы все – часть единого целого, просто ее разные направления, разные ветви. Но, тем не менее, все мы уходим своими корнями в одну сущность. Так считает школа спиритуалистов, говорящих, что все мы едины.

Другая школа, принадлежащая материалистам, утверждает, что все мы разные, единого целого не существует; бытие не может быть едино для всех. Согласно материалистам, не следует употреблять слово универсум (которое было придумано спиритуалистами), поскольку оно обозначает «уни» – «единый». По мнению материалистов, правильнее было бы говорить мультиверсум – «много», «не одно». Все различно, единства нет нигде.

Тогда как же все это сосуществует? В такой чудовищной гармонии? Вот сейчас вы поймете, что логика не всегда работает.

Спиритуалист говорит, что гармония достигается благодаря тому, что всем правит один Бог, или сознание универсума. Одна абсолютная сущность, один центр контролирует все вокруг. Именно поэтому все идет правильно. Все движется в абсолютной гармонии. Универсум огромен, громаден, неизмерим, однако же все происходит без нарушения единого порядка, без каких‑либо противоречий. Логика кажется неоспоримой, но на самом деле это не совсем так.

Материалист руководствуется аналогичной логикой. Он мыслит таким образом: все в мире гармонично, поскольку его никто не контролирует. Когда есть кто‑то, управляющий всем, существует риск провала, ошибок, промахов. Никто не совершенен.

Если бы один и тот же Бог держал под контролем все и вся в течение миллионов лет, Он мог бы и уснуть, а иногда просто для разнообразия совершить утреннюю прогулку. Когда что‑либо контролируется одним существом, есть большая вероятность ошибки. Неужели вы думаете, что человек не совершит ни единой ошибки за такой длительный период времени? Он может допустить промах совершенно случайно. Да и столько всего, что нужно устроить и за чем присмотреть. Взгляните и убедитесь в этом сами…

Как раз на днях Вивек, увидев павлина, распустившего свой пестрый хвост, сказала мне: «Бог, должно быть, так сильно заботился о том, чтобы раскрасить его».

Если бы Бог действительно раскрашивал всех павлинов в мире, то, можете быть уверены, рано или поздно он бы совершил множество ошибок. Как бы совершенен Бог ни был, Он бы не сумел продолжать год за годом красить миллионы павлинов. И не только павлинов, ведь есть и другие птицы. Каждую деталь необходимо проверить.

Материалисты утверждают, что мир идеален, поскольку им никто не руководит, так кому же тогда совершать ошибку? Все происходит автоматически.

Одна и та же логика: спиритуалисты пытаются доказать существование Бога, материалисты же пытаются доказать, используя ту же самую логику – эту гармонию, эту целостность, – что никакого управляющего нет, что все происходит автоматически. Только машины не совершают ошибок: они либо работают, либо нет. Когда механизм работает, он будет продолжать работать так, словно он работает вечно, воспроизводя одни и те же движения снова и снова, одни и те же павлиньи хвосты. Сознание здесь не участвует.

Сознающий разум постарался бы улучшить, слегка изменить, добавляя время от времени чуть больше красного, чуть больше зеленого, чуть больше синего… немного другого оттенка синего, ведь в мире такая богатая палитра синего и зеленого. Периодически он будет приставлять голову одной птицы к телу другой. Ведь кому угодно наскучит снова и снова приделывать одну и ту же голову, один и тот же красный нос – и ради разнообразия он может окрасить его в желтый, зеленый, синий цвета. Но ничего подобного не происходит.

Материалисты полагают, что это происходит автоматически, в соответствии с общим механизмом, который работает без контроля разума. Пока механизм функционирует, он будет производить одно и то же. Да, в один прекрасный день любая машина ломается, но вы не будете присутствовать при этом. Если машина ломается, то ломаетесь и вы, поэтому поломка механизма происходит без свидетелей.

Я ответил престарелому профессору – его звали Дасгупта: «Возможно, эти размышления прольют немного истины на понятие агонии. Экзистенциалист говорит, что между животными и человеком есть отличие. Сперва определенная группа мыслителей указывала на различие, которое действительно имело значение. Они говорили, что нужно понять два предложения. Первое из них: Бытие определяет сущность. А второе: Сущность определяет бытие.

В случае с животными сущность предшествует бытию. Сущность означает все то, чем они станут; она задает им программу еще до их появления на свет. Сценарий существования написан уже до того момента, как они приходят в этот мир, вернее, они приносят его с собой: сначала он, потом они. Их бытие следует из сущности».

Сущность означает программу, сценарий того, кем они станут, сколько жизней они проживут, скольким потомством обзаведутся, какие цвета сменят в зависимости от сезона – все мельчайшие детали. До такой степени, что одни птицы пролетают три тысячи миль с Северного полюса к югу, поскольку там становится настолько холодно, что они не способны выжить в таких условиях.

Им приходится… каждый год в один и тот же день они начинают свой длительный перелет. У них нет календаря, они не знают о смене времен года, но в один и тот же день, в одно и то же время миллионы птиц начинают двигаться в направлении юга. Они остановятся только тогда, когда преодолеют радиус в три тысячи миль, поскольку они не смогут выжить на этой территории, им нужно более теплое место.

Но вот что озадачило ученых: когда птицы покидают свой арктический дом, начинается сезон размножения. Они спариваются, находят себе пару. Самкам требуется определенное время, чтобы плод сформировался, затем они откладывают яйца. К моменту откладки яиц теплый сезон заканчивается. И вот уже Арктика готова принять их обратно, в забытый дом. Они оставляют свои яйца и отправляются в обратный путь в тот же самый день, что и их праотцы.

Птенцы вылупляются из яиц в назначенный час и, повзрослев, отправляются на север, за три тысячи миль от этого места. Это удивительно – ведь рядом с ними нет никого, кто бы сказал им: «Твои родители улетели. У тебя нет карты, а север очень далеко отсюда, целых три тысячи миль. А ты всего лишь маленькая птичка, только что вылупившаяся из яйца». Такое длительное путешествие без какой‑либо подготовки… но им это удается, они долетают. И так повторяется из года в год.

Вот в чем смысл главенства сущности над бытием. Бытие подчиняется сущности. Птицы не знают, что делают. Это какой‑то внутренний импульс, толчок, который заставляет их лететь так далеко. Преодолев три тысячи миль и ни разу не сбившись с пути, они прилетают к своим родителям, которые оставили их внутри яйца, даже не сказав: «Мы улетаем, поэтому, когда вы вылупитесь, пожалуйста, возвращайтесь. Не забывайте нас, мы будем ждать вас здесь» и не указав им ни одной координаты – ничего, ни единой подсказки. Ведь они могли хотя бы оставить какую‑нибудь дряхлеющею птицу и дать ей наказ: «Когда все эти малыши появятся на свет, проводи их до дома». Но никого рядом, никаких записок, никакой связи между ними – однако птенцы все же долетают.

Или, например, арктические рыбы – в определенное время и в определенном месте они приплывают к берегам Англии, чтобы отложить там свои икринки. Еще до того момента, как икринки созреют, рыбы отправляются в обратный путь. И когда икринки превращаются в рыб, то начинают плыть против течения! Логично было бы плыть по течению, но у них другая программа, которая четко отлажена. Против потока – значит в направлении Арктики, так они находят путь к своим родителям.

Но они никогда не встретятся со своими родителями. В этом нет никакой необходимости, потому что ребята, которые умудрились проплыть три тысячи миль против течения, не нуждаются в родителях, учителях, школах, колледжах, университетах. Они самодостаточны. Вот в чем смысл фразы «Сущность определяет бытие». Они рождены с готовым укладом жизни, поэтому они просто существуют по его правилам. И они не будут учиться чему‑то новому.

Узнавать новое – это не для них. У них уже есть все необходимое для жизни, они знают все в мельчайших деталях: что надо есть, а что – нет. Просто взгляните на буйвола, поедающего траву, и вы очень удивитесь: пожевав одну траву, он переходит к другой, тоже определенной траве. Если приглядеться, то можно заметить, что он ест именно эту траву, даже не притронувшись к другой.

Посмотрите, как много здесь оленей. Они предпочитают траву под названием люцерна. И сейчас, когда мы принесли воду, посадили деревья, постелили газон и озеленили это место – конечно же, из‑за оленей, – я сказал своему секретарю: «Проследи за тем, чтобы на территории росло много люцерны, чтобы как можно больше оленей приходили полакомиться ею, и тогда наш сад превратится в олений парк».

Я люблю это словосочетание «олений парк», поскольку Гаутама Будда жил в оленьем парке. Там, где проживали тысячи его последователей, паслись и сотни оленей. Наши олени растут, но вместе с тем появилась угроза: они едят слишком много люцерны, толстеют, а для оленей это опасно, потому что, набрав избыточный вес, они не смогут бегать. Тогда они с легкостью станут добычей любого животного, любого охотника. Но проблема не только в этом… два или три оленя уже погибли оттого, что слишком поправились.

Я выяснил, почему они умерли. Причина заключалась вот в чем: олени растолстели настолько, что не смогли даже ходить. У них уже не получалось выдерживать свой избыточный вес, поэтому, упав, они сломали себе конечности. Их тонкие ноги просто не рассчитаны на такие большие нагрузки. В итоге я попросил своего секретаря либо привезти в парк больше оленей, чтобы отрегулировать потребление травы, либо начать срезать ее, чтобы не убить бедных животных. У оленей нет встроенной программы, которая бы указывала им, когда нужно остановиться. Это забота природы, в которой все сбалансировано.

Если люцерны слишком много, отовсюду начнут приходить олени; а если люцерны, наоборот, не хватает, олени разбредутся по другим территориям. Наши же олени находятся в затруднительном положении: они не могут никуда уйти, поскольку не сумеют найти себе место, безопасное от людей место, где их не убьют. За три года они отлично это поняли.

Олени намного умнее, чем главный прокурор города. Они знают, что, например, с этими людьми безопасно, с ними можно жить рядом. Они совершенно спокойно стоят на дорожке… вы можете хоть обсигналиться – они будут передвигаться со всей своей грацией, красотой и легкостью. Они не пугаются, так как понимают, что «это свои люди», и поэтому не уходят. У оленей нет встроенной программы, которая бы указывала им, когда нужно остановиться, вот они и продолжают есть.

Я сказал профессору: «Сущность – это встроенная программа, именно в этом животные отличаются от людей. Человек приходит как бытие, а сущность уже следует за ним. У вас нет встроенной программы. Вы с рождения ничем не ограничены, у вас нет при себе инструкции, четкой идеи того, кем вы станете. Для вас бытие на первом месте – в этом и заключается огромная разница, самое большое отличие.

Сначала вы рождаетесь, а затем вам необходимо выяснить, кто вы. Животные, деревья, горы сперва узнают о том, кто они, а затем начинают жить; следовательно, им не знаком духовный поиск. Ни одно животное не озадачивает себя вопросами типа „Кто я?“ и „В чем смысл жизни?“ Оно уже знает ответы; вопросы, сомнения, поиски ему просто ни к чему.

Человек – это непрекращающийся поиск, неразрешаемый вопрос. Он развивается, растет до самого последнего вздоха. И вплоть до этого самого последнего вздоха он способен изменить уклад всей своей жизни.

Он может сделать качественный рывок.

Ему нет никакой необходимости следовать по пути, которым он шел раньше. В самый последний момент он может сделать шаг в сторону. И никто не остановит его, он свободен в своих действиях. Человек – единственное существующее в природе животное, которое свободно. Но свобода порождает агонию».

Агония означает: я не знаю, кто я.

Я не знаю, куда я иду и почему я иду. Я не знаю, должен ли я делать все то, что делаю сейчас, или нет. Вопрос остается всегда, он не привязан к какому‑то определенному моменту. Что бы вы ни делали, в голове крутятся одни и те же вопросы: «Ты уверен?», «Это именно то, что ты должен сделать?», «Это именно то место, где ты должен быть?»

Вопрос возникает постоянно. И он находится настолько глубоко в тебе, в самой сердцевине твоего существа, насколько вообще возможно. Агония – это когда значение неизвестно, когда задача непонятна, когда цель неясна. Все это напоминает ощущение того, что мы случайны, что мы рождены волею случая.

Ни одно животное, ни одно дерево, ни одна птица неслучайны – они были запланированы. У бытия есть целая программа для них. Человек, кажется, кардинально отличается от всего того, что находится вокруг него.

Бытие задумало человека абсолютно свободным.

Узнав об этом, вы ощутите, как зарождается агония. Большая удача испытать это чувство. Вот почему я говорю, что агония – не простая боль, страдание, печаль. Это необычное ощущение; и то, что вам приходится мучиться от агонии, то, что каждая клетка вашего существа должна задаваться извечным вопросом, и то, что вы должны стать просто одним большим вопросом, имеет огромную ценность для всей вашей жизни, для ее развития. Совершенно естественно, что вас это пугает. Вас оставили одного в хаосе. Но именно этот хаос сотворил звезды.

Если вы не начнете избавляться от своего страха, если вы не попытаетесь убежать от агонии… Все пытаются убежать, найти пути: влюбиться, начать делать что‑то – чем‑нибудь увлечься. Одно дело еще незакончено, а вы уже хватаетесь за другое, потому что боитесь. Если между первым и вторым есть промежуток, если появляется вопрос и вы начинаете ощущать агонию, тогда лучше продолжить, продолжить бежать и не останавливаться ни на минуту. Люди начинают свой забег при рождении и останавливаются только к самой смерти. Они не делают передышек, они не сидят у дороги под кроной дерева.

Для меня восточные статуи Будды и Махавиры, сидящие в позе лотоса под деревом, не имеют никакой исторической ценности. Они несут в себе более глубокий смысл.

Это люди, которые перестали бежать. Это люди, которые сошли с дороги, истоптанной человечеством.

Они настоящие отщепенцы, а не те жители Калифорнии, которые вернулись к прежнему в течение пары лет. Нет, они сошли с дистанции навсегда, никогда более не ускорив шаг.

Сидение под деревом очень символично. Вы будете удивлены, когда узнаете, что после смерти Будды на протяжении пятисот лет никто так и не удосужился создать его статую. Вместо нее появилось дерево. Единственное, что находилось в течение пяти столетий в храмах, которые были построены в честь Будды, – это дерево, вырезанное, опять же, на дереве или мраморе, и ничего больше.

Его было достаточно для того, чтобы напоминать каждому о том, что ему следует сойти с дороги. Вот уже тысячу лет в Индии существует традиция сажать деревья по обеим сторонам дорог. Гигантские деревья с огромными ветвями, которые переплетаются почти на середине дороги, скрывают ее под своей тенью. Даже в самое жаркое лето вы можете ощутить прохладу, идя по тенистой аллее.

Итак, дерево стало символом отказа от дороги. Дорога – это мир, в котором каждый куда‑то идет, стараясь что‑то отыскать, а на самом деле пытается в основном забыться, потому что испытывает боль. Чтобы забыть о боли, все поступают одинаково: стремятся увлечься чем‑то, сфокусировать свое внимание на деньгах, на власти, на том, на этом. Стать художником, стать поэтом, стать музыкантом, стать хоть кем‑то и не прекращать свои превращения ни на секунду. Не останавливаться, потому что, сделав передышку, вы почувствуете боль – рана обнажится. Значит, ей нельзя давать ни единого шанса. Вот какая она, дорога.

Все, что они сумели сделать за пятьсот лет, так это обзавестись деревом, красивым символом ухода в сторону. Но время шло, люди стали забывать свой символ. Простое дерево – они не могли понять, что оно означает. И они начали поклоняться деревьям. Как раз тогда, спустя пять столетий после Будды, Александр Великий впервые побывал в Индии. Он увидел храмы с деревьями и спросил о них местных жителей, но никто не смог ответить ему на вопрос, что же они означают. Люди просто поклонялись им из поколения в поколение. Деревьям поклоняются по всей Индии даже сегодня; эта традиция жива и по сей день.

Тогда буддистские монахи, владевшие знаниями о символе, стали воздвигать статуи Будды. Но поскольку минуло уже пятьсот лет, а изображение Будды было невозможно достать, они не имели ни малейшего представления о том, как он выглядит.

В то время Индию посетил Александр Великий. Он был красивым мужчиной, поэтому местные не придумали ничего лучше, как создать статуи Будды по его прообразу. Отсюда и лицо монумента, которое напоминает больше греческое, нежели индуское. Именно поэтому, когда вы видите лицо Будды, вы с трудом угадываете в нем черты типичного индуса. Оно принадлежит греку, но не обычному, а одному из самых красивых греков на Земле. Это лицо Александра Великого. Индусы позаимствовали его черты для своих статуй Будды. И надо сказать, что оно ему очень подошло. Оно смотрится на Будде даже лучше, чем на самом Александре Великом. Лично я совсем не против.

На мой взгляд, это было правильное решение. Даже если бы их головы поменяли при жизни Будды, было бы совсем не плохо. Кем был Александр Великий… то, что он делал, он мог совершенно спокойно сделать и с лицом Будды, в этом не было бы никакой сложности. А вот Будда как раз нуждался в красивом лице, симметричном и гармонирующим с его внутренним «Я». Красота его лица пропорциональна красоте его тела, красоте его души.

Агония – это опыт, в начале которого вы приходите в этот мир чистым листом бумаги, табула раса: ни единого слова. Вот ваше истинное лицо.

Теперь вы можете пойти двумя путями. Первый: бояться этой пустоты, бежать за чем‑то. И второй путь: зарабатывать деньги, захватывать власть, получать знания, отрекаться от всего, то есть стать аскетом, или мудрецом, ученым, политиком – хоть каким‑то способом получить ощущение значимости, хоть как‑то спрятать свой внутренний хаос.

Но что бы вы ни делали, хаос остается, он никогда не исчезнет. Ведь он присущ вам всегда. Поэтому те, кто понимает это, не пытаются убежать от хаоса. Наоборот, они стараются почувствовать его.

Существует два варианта: либо бежать от хаоса, как поступают все, либо бежать к нему навстречу. Доберитесь до самого сердца хаоса, как бы больно и страшно ни было, достигнете этой точки, потому что это и есть вы. Хорошо хотя бы раз очутиться в самом центре своего существа.

В тот момент, когда вы окажетесь в центре, второе слово приобретет для вас особенный смысл – это слово экстаз.

Экстаз есть расцвет агонии.

Агония – не антоним экстаза.

Агония есть путь к экстазу.

Просто примите это – что еще вам остается делать? Такова истина. Вы можете закрыть глаза, но это вовсе не значит, что солнце исчезло – оно все еще здесь. Все пытаются закрыть глаза, потому что солнце слепит их с неимоверной силой. Закройте же глаза, закройте полностью. Забудьте о солнце, не смотрите на него… как если бы его тут не было. Поверьте в то, что солнца не существует.

Все эти псевдорелигии пытаются научить вас тому же: «Попробуй достичь Бога, попробуй достичь рая, следуй за Иисусом Христом».

Но ни одна из религий не говорит: «Не надо ни за кем идти, не надо искать никакого рая, поскольку все это – обман».

Отыщи дорогу к самому себе, взгляни в лицо самому себе.

Сделай поворот на сто восемьдесят градусов.

Загляни внутрь хаоса, вглядись в агонию. И если такова твоя природа, то, как бы больно ни было, тебе придется познакомиться с ней. Чудо заключается в том, что хаос трудно пережить, но самое большое блаженство наступает тогда, когда ты пережил его и достиг центра своего существа.

Агония сосредоточена вокруг этого центра, а экстаз находится в самом центре. Возможно, агония – это всего лишь защитный панцирь экстаза, ведь он настолько драгоценен, что нуждается в защите. Вот для чего природа придумала такую защитную стенку. Даже вы побежали от агонии прочь… Кто же захочет испытать вашу агонию, если даже вы сами бежите от нее как можно дальше?

В ту секунду, когда подобные мысли придут вам в голову, агония покажется вам подарком судьбы. Она многолика: она меняет свой цвет, свой запах, свой смысл. Агония – это защитная стенка, настолько надежная, что даже вы захотите убежать от нее прочь.

Не бегите от себя, что бы ни происходило. О характере человека судят по тому, как он стремится к своему собственному хаосу. Вы заслужите звания человека, когда достигнете центра и сможете уже оттуда видеть все то, что происходит вокруг. Вы станете блаженны, но не только вы станете блаженны – из самого центра все бытие окажется таким же блаженным.

Агония и экстаз – две стороны вашего существа. Вместе они делают вас единым целым.

Поэтому я не рассказываю вам сейчас, как избавиться от агонии.

Псевдорелигии веками справлялись с этой задачей намного лучше меня.

Я рассказываю вам, как подружиться с агонией, как полюбить хаос.

Полюбив его, ту свободу, которую дает хаос, то неограниченное пространство, приходящее вместе с ним, погрузитесь в него, пока не достигнете центра, сердцевины.

Найти себя – значит найти все.

Тогда ничего не будет упущено, тогда не останется никаких вопросов. Тогда впервые вы получите ответ. Хотя, вы не сможете сообщить его никому, но вы сможете поделиться со всеми тем способом, благодаря которому вы нашли его.

Вот в чем заключается роль Мастера. Он не дает вам ответ. Он не делает вас более осведомленным. Он просто показывает способ, как найти эти ответы. Он воодушевляет вас сделать прыжок в свой хаос, в свою агонию. Мастер – это всего лишь доказательство того, что вам не нужно бояться. Если этот человек смог найти свой центр, пройдя агонию, нет ни одной причины, по которой вы не сможете сделать то же самое. И когда вы однажды познаете вкус экстаза, вся ваша жизнь впервые обретет то, что можно назвать божественностью. В вас появится новое качество, новая вспышка, новое пламя. Но это и есть наша природа, природа каждого из нас.

Никогда в своей жизни я не пытался стать кем‑то. Я просто позволил жизни привести меня туда, куда ей угодно. Одно я могу сказать вам: я не был неудачником, я лишь принял от природы великую радость. Я совсем не препятствовал ей. Я даже не плыл как все, поскольку, плывя, вы, по меньшей мере, размахиваете руками. Я просто следовал течению, направляемый туда, куда нес меня поток.

К счастью, все реки, все потоки впадают в океан. Маленький, большой, какой угодно – все они находят свой путь к океану. Это океаническое чувство я называю религиозным чувством.

Когда вы, словно маленькая капля, падаете в океан… В каком‑то смысле вы перестаете существовать, а в каком‑то – появляетесь на свет. С одной стороны, это смерть, с другой – второе рождение.

 

Я знаю, ты хочешь, чтобы все мы отреклись от своего эго и отбросили ум, и я осознаю, что это очень важно. Но для тех из нас, кому приходится жить в реальном мире, не осложнит ли жизнь полное отсутствие эго и ума?

 

Когда я прошу: «Отбросьте свое эго, оставьте ум», – я не говорю вам, что вы больше не можете пользоваться своим умом. На самом деле, когда вы не цепляетесь за ум, вы можете использовать его намного эффективнее, поскольку таким образом высвобождается энергия, которая была потрачена на то, чтобы удержаться за него. И когда вы перестаете хоть ненадолго эксплуатировать свой ум, делаете хоть пару передышек за эти двадцать четыре часа, ваше сознание получает немного времени на отдых.

Вы в курсе, что даже металлу нужен отдых, даже металл устает? Так к чему тогда все эти разговоры о таком хрупком механизме, как мозг? Это самый хрупкий механизм в мире. В такой маленькой голове умещается такой сложный биокомпьютер, с которым не способен еще сравниться ни один компьютер, созданный руками человека. Ученые утверждают, что мозг одного человека способен вместить в себя все библиотеки мира, и в нем останется еще достаточно места для новой информации.

А вы постоянно его эксплуатируете – за зря, без надобности! Вы уже даже забыли, как он выключается. Ваш мозг работает семьдесят, восемьдесят лет подряд, без остановки, и, в конце концов, даже он истощается. Вот почему люди выходят из ума. Причина проста: мозг слишком устает. Если бы ему дали отдохнуть хоть немного, если бы вы оставляли его наедине хоть на пару часов в день, если бы вы периодически давали ему выходной, он бы мог восстановить свои силы, он бы возвращался более сообразительным, более эффективным, более умелым.

Поэтому я не прошу вас перестать пользоваться своей головой, но не позволяйте и разуму использовать вас. В данный момент ваш ум – ваш хозяин, а вы – его раб.

Медитация делает вас хозяином, а ум – рабом. И помните: ум в роли хозяина очень опасен, потому что, как ни крути, он – это машина. Однако ум в роли раба невероятно важен и полезен. Машина должна выполнять функции машины, а не хозяина. Все перевернуто с ног на голову – наше сознание должно быть нашим хозяином.

Поэтому, когда бы вы ни захотели воспользоваться своим умом (конечно, он окажется как нельзя кстати в сфере торговли), эксплуатируйте его! Но когда вы в нем не нуждаетесь, когда вы отдыхаете, лежа у бассейна в своем саду, дайте ему передышку. Отойдите в сторону. Забудьте обо всем, что с ним связано! И просто живите.

То же самое и с эго. Не отождествляйте себя с ним – вот и все. Помните, что вы – часть единого целого, вы неотделимы.

Это вовсе не означает, что если кто‑то обворовывает ваш дом у вас на глазах, вы должны стоять и молча наблюдать за всем происходящим, просто лишь потому что и он, и вы – части единого целого. Что в этом такого? Кто‑то обчистил ваши карманы? Да никакой проблемы, ведь чужая рука настолько же и твоя рука! Нет, я имею в виду совсем другое.

Помните о том, что вы – часть единого целого, лишь для того, чтобы расслабиться, раствориться. Иногда вы можете утонуть в этом целом. И это позволит вам возродиться. Неистощимые источники единого целого станут доступны и вам. Вы вернетесь обновленным, вы вернетесь возрожденным – ребенком, наполненным счастьем, знаниями, приключениями и экстазом.

Не отождествляйте себя с эго, хотя, до тех пор, пока вы имеете дело с миром, вам придется действовать как эго, но только из прагматичных соображений! Если вы вынуждены говорить «я» – говорите «я», но помните, что это всего лишь слово. Оно обладает определенной практичностью, без него жизнь невозможна. Если вы полностью откажетесь от слова «я», жизнь остановится. Мы все знаем, что имена носят чисто практический характер, никто не рождается с уже готовым именем. Но я не призываю вас сейчас отречься от своего имени и выкинуть паспорт в реку. Иначе вы не оберетесь проблем! Вам нужно имя, оно – необходимость, поскольку вас окружает огромное количество людей.

Если бы на Земле больше никого не было, тогда, конечно, не было бы и потребности в паспорте. Если вы один… к примеру, если произошла Третья мировая война, и вы, скажем Джойс – единственный, кто выжил, – то вам не придется носить при себе паспорт, вы можете преспокойно выкинуть его. Тогда и имя вам не понадобится. Даже если у вас оно есть, оно потеряет всякий смысл – никто никогда не окликнет вас. Не придется даже использовать слово «я», поскольку «я» требует «ты», а без «ты» слово «я» бессмысленно. Оно обретает смысл только при наличии других людей.

Не поймите меня неправильно. Пользуйтесь своим эго – но не постоянно, а так, как вы пользуетесь своей обувью, зонтиком, одеждой. Когда идет дождь, откройте зонтик, но не носите его с собой без надобности. И не ложитесь спать с ним, не бойтесь, что во сне может пойти дождь… Зонтик обладает практической ценностью, поэтому используйте его по необходимости, не срастайтесь с ним настолько, чтобы не суметь отложить потом в сторону. Пользуйтесь обувью, пользуйтесь одеждой, пользуйтесь именем – все они средства ежедневного обихода.

В мире, где так много людей, нам жизненно необходимы эти ярлыки, эти символы просто для того, чтобы различать друг друга, чтобы понимать, кто есть кто.

Вы говорите мне: «Я знаю, ты хочешь, чтобы все мы отреклись от своего эго и отбросили ум…»

Я не прошу вас «отбросить» что‑либо, я просто говорю вам стать хозяином своего ума. Я не прошу вас перестать пользоваться своей головой, я всего лишь прошу вас перестать жить умом, вы намного больше, чем ум. Будьте выше сознания! Тогда ум отойдет на второй план. Вы можете прибегнуть к его услугам, когда это необходимо, а когда он вам не нужен, то просто забудьте о нем.

Я пользуюсь своим умом, когда говорю с вами. Его нужно использовать, других вариантов не существует. Но в тот момент, когда я вхожу в свою комнату, я отключаю ум, он больше мне не нужен. Я перестаю говорить. Общаясь с вами, мне приходится пользоваться языком, словами, но когда я остаюсь наедине с самим собой, потребность в языке и словах отпадает. Когда я сам с собой и мне не надо разговаривать с кем‑нибудь, язык исчезает. Возникает абсолютно другой вид сознания.

В данный момент мое сознание протекает через ум. Оно использует механизмы ума, чтобы приблизиться к вам. Я могу дотянуться до вас рукой, но я не рука. Когда я дотрагиваюсь до вас рукой, рука – всего лишь способ; что‑то еще прикасается к вам с ее помощью. Тело необходимо использовать, ум необходимо использовать, эго, язык и еще много чего необходимо использовать. И вам позволено эксплуатировать все это только с одним условием: оставайтесь хозяином, оставайтесь главным.