2017-11-01
2977
Экономическую социологию ХХ века условно можно поделить на 3 этапа.
Первый этап (начало 20-х – середина 50-х годов) совпал с бурным развитием эмпирических социологических исследований. В становлении экономической социологии наиболее значимую роль сыграли 3 направления: индустриальная (промышленная) социология; социология организаций; теория социальной стратификации и социальной мобильности. Первые 2 направления связывались с поисками путей эффективного управления человеческим фактором экономики, чему служили разработанные в тот период концепции «человеческих отношений», формальных и неформальных групп в организациях, теории малых групп, межличностных отношений, лидерства и руководства. 3-е направление соотносилось с поисками путей оптимизации социальной структуры общества и формировалось в полемике между традициями рассмотрения этой структуры в концепциях статусного достиженияи классового анализа.
Родоначальниками этих концепций явились Э.Мэйо, Ф.Ротлисбергер, Д.Макгрегор, У.Уайт и другие теоретики стимулирования трудовой деятельности и трудовых отношений.
Одним из основоположников американской индустриальной социологии и теории человеческих отношений явился американский социолог и психолог Элтон Мэйо (1880-1949). Самый значительный вклад Э.Мэйо в развитие социологии управления и индустриальной социологии – это знаменитые Хоторнские эксперименты (1927-1932). Изучая влияние различных факторов (условия и организация труда, заработная плата, межличностные отношения и стиль руководства) на повышение производительности труда на промышленном предприятии, Мэйо пришел к открытию роли человеческого и группового факторов.
В основе концепции Э.Мэйо лежат следующие положения:
· человек представляет собой «социальное существо», ориентированное и включенное в контекст группового поведения;
· жесткая иерархия подчиненности и бюрократическая организация не совместимы с природой человека и его свободой;
· руководители промышленности должны ориентироваться в большей степени на людей, чем на продукцию, что обеспечивает социальную стабильность общества и удовлетворенность индивида своей работой;
· рационализация управления с учетом социальных и психологических факторов трудовой деятельности людей – основной путь решения социальных противоречий в обществе.
В 50-х годах американский социолог Д.Макгрегор дополнил теорию «человеческих отношений» учением о стилях обращения с подчиненными или теорией «управления через соучастие», в которой утверждал, что при надлежащем обращении человек проявляет инициативу и изобретательность и работает лучше там, где «ориентируются на людей, а не просто на продукцию». В этой связи он сопоставляет 2 концепции организации управления, условно называемые «теория Х» и «теорияУ».
В теории Х, с одной стороны, особое внимание уделяется тактике контроля, процедурам и методам, которые предписывают людям что им надлежит делать; контролируют выполнение заданий и применяют меры поощрения или наказания. В теории У, с другой стороны, повышенное внимание уделяется природе взаимоотношений, созданию среды, которая благоприятствует возникновению преданности организационным целям и предоставляет возможность для максимального проявления инициативы, изобретательности и самостоятельности при их достижении.
Согласно основной посылке теории Х, люди в организации не любят своей работы и поэтому их необходимо постоянно принуждать к ее выполнению, осуществляя строгий контроль. Люди не могут внести позитивный вклад в деятельность организации без угрозы лишить их возможности удовлетворять свои материальные потребности. Согласно теории У, отражающей, по мнению Д.Макгрегора, современное положение, люди в организации в основном удовлетворяют свои материальные потребности. Следовательно, материальное поощрение не может служить стимулом, побуждающим человека к более эффективной работе. Эти желания «высшего уровня» могут быть удовлетворены лишь работой, требующей, как выражается Д.Макгрегор, «интеллектуальной активности» и «морального выбора». Д.Макгрегор полагает, что по мере реализации теории У структуры организации будут претерпевать серьезные изменения, отличаясь от пирамидальной структуры, где вся власть и ответственность сосредоточены только наверху. Таково, в целом, отношение доктрины человеческих отношений к проблеме мотивации поведения индивида в организации.
Теория социальной стратификации и социальной мобильности зародилась и развивается в полемике между двумя исследовательскими подходами: с одной стороны, социальная мобильность рассматривается в контексте социальной иерархии, в рамках которой индивиды и группы могут быть ранжированы согласно доходу, образовательному уровню, социальному и экономическому престижу. С другой стороны, - в контексте классовой структуры, определяющей место индивидов и групп в системе общественного производства; их отношение, по большей части закрепленное в законах к средствам производства; их роль в общественной организации труда и, следовательно, ту часть общественного богатства, которой они располагают. Первое направление появилось в США и получило название традиции статусного достижения (П.Сорокин, П.М.Блау, О.Д.Дункан). Традиции классового анализа, наиболее характерные для европейских исследований, исходят из допущения о том, что индивиды рождаются в различных социальных классах, пребывание в которых является пожизненным и определяет выбор основных жизненных ценностей, норм, стиля жизни.
Определение экономического статуса разных социальных групп на основе колебаний подушного национального дохода и богатства, измеренного в денежных единицах, позволило прийти к следующим выводам, изложенным П.Сорокиным (1889-1968) в работе «Социальная мобильность» (1927). Во-первых, благосостояние и доход разных обществ существенно меняются от одной страны к другой, от одной группы к другой. Во-вторых, средний уровень благосостояния и дохода в одном и том же обществе не постоянен, а меняется во времени, в-третьих, в истории нации, сообщества, группы не существует устойчивой тенденции ни к обогащению, ни к обнищанию. Все хорошо известные тенденции фиксированы только для ограниченного периода времени. История не дает достаточных оснований утверждать, что существуют устойчивые тенденции в направлении «рая процветания» или «ада нищеты». Распределение национального дохода, например, в европейских странах, будучи достаточно стабильным, показывает лишь маятниковые колебания.
Таким образом, первый этап развития современного состояния экономической социологии был этапом формирования методологических подходов и накопления фактологической базы для новой науки, которая возникла достаточно позже.
Второй этап (50-70-е годы) связывают со структурно-функциональным направлением теоретической социологии (Т.Парсонс, Р.Мертон, Н.Смелзер, К.Дэвис, Д.Мур и др.), пытающимся соотнести экономику с другими подсистемами общественной жизни. В отличие от первого этапа, когда экономика рассматривалась как целостность, она теперь подразделяется на ряд таких подсистем, как бизнес, рынок, собственность, администрация; таких процессов, как конкуренция, инфляция, анализ которых ведется с учетом социального контекста. Главный результат этого этапа – институционализация экономической социологии в качестве одного из направлений социологической науки.
Основоположниками структурно-функционального анализа принято считать Т.Парсонса (1902-1979) и Р.Мертона (р.1910). В контексте структурно-функционального анализа структура понимается как совокупность относительно устойчивых стандартизованных отношений и элементов. Так как элементом социальной системы является субъект действия, то социальная структура представляет собой стандартизованную систему социальных отношений этих субъектов. Отличительная черта структур и систем социального действия заключается в том, что в большинстве отношений действующие лица не принимают участия в качестве целостной сущности, а выполняют относительно друг друга определенные социальные роли. Понятие роли соотносит функциональные потребности индивидов с возможностью их удовлетворения средствами функционирующей системы.
Существо структурно-функционального анализа, по Т.Парсонсу, выражается в трех взаимосвязанных постулатах. Первый постулат в его типичной формулировке гласит: функцией отдельного социального феномена является его вклад в совокупную социальную жизнь, которая представляет собой функционирование социальной системы. В нем утверждается, что стандартизованные социальные виды деятельности или же элементы культуры являются функциональными для всей социальной или культурной системы.
Второй постулат универсального функционализма утверждает, что все стандартизованные социальные или культурные формы осуществляют позитивные функции, т.е. все устойчивые формы культуры функциональны.
Третий постулат незаменимости, как он обычно излагается, содержит 2 взаимосвязанных между собой утверждения. Во-первых, полагается, что существуют определенные незаменимые функции, без которых общество (группа, индивид) прекратит свое существование. Во-вторых, полагается, что те или иные социокультурные формы являются необходимыми для выполнения определенных функций.
Вклад Р.Мертона в разработку структурно-функционального анализа заключается в том, что он сформулировал собственную парадигму структурно-функционального анализа, сосредоточив внимание на теоретических и эмпирических возможностях функционального подхода к более тонкому объяснению социальных и социально-психологических явлений. Анализируя первый постулат функционального единства, Р.Мертон обнаруживает, что в нем не учитываются различные последствия социокультурных явлений для разных социальных групп. Поэтому, степень интеграции социальных групп в единое общество решается в ходе эмпирического исследования с разработкой континуума интегрированности.
Рассмотрение второго постулата универсального функционализма приводит Р.Мертона к следующим выводам:последствия функционирования социальных и культурных форм могут быть как функциональными, так и дисфункциональными, что ведет к постановке проблемы разработки метода определения баланса последствий того или иного социокультурного явления.
Развивая третий постулат незаменимости, Р.Мертон формулирует теорему функционального анализа: точно также, как одно и то же явление может иметь многочисленные функции, одни и те же функции, необходимые для жизнедеятельности разных социальных групп, могут выполняться разными социальными структурами и культурными формами. Тем самым Р.Мертон приходит к пониманию функциональных альтернатив, функциональных эквивалентов или функциональных заменителей.
Особое внимание в рамках структурно-функционального анализа Р.Мертон обращает на разделение функций на явные и латентные, для того, чтобы исключить смешивание сознательной мотивации социального поведения с его объективными последствиями, иными словами, разграничить субъективные категории мотивации и объективные категории функций. Открытие латентных функций, по Р.Мертону, не просто уточняет представления об определенных социальных стандартах поведения, но означает качественно новое приращение знания. Введение различия между явными и скрытыми функциями предотвращает замену социологического анализа наивными моральными оценками. Различение явных и латентных функций можно считать 4-м постулатом структурно-функционального анализа. Таким образом, в ходе критического изучения существующих исследований и теорий в русле функционального подхода, Р.Мертон развертывает парадигму структурно-функционального анализа как модель постановки проблем и их решения.
Критика функционального подхода, развернувшаяся в конце 50-х – середине 60-х гг., была направлена против его ориентированности на стабильность и равновесие, неспособности дать адекватное описание и анализ конфликтных ситуаций. В начале 70-х гг., когда кризисные события предшествующего 10-летия поставили под сомнение идею о равновесном состоянии общества, структурно-функциональный анализ стал терять свой интеллектуальный кредит. Однако в 80-х гг. вновь достигнутое состояние относительной стабильности и усиление стабилизационной ориентации в социологии стимулировали новое обращение к функциональному подходу. В частности, есть основания говорить о «неофункционализме», основу которого составляют традиции классического структурно-функционального анализа.
Наибольший вклад в развитие этого направления внес известный американский социолог Н.Дж.Смелзер (р. 1930), которого считают основоположником науки экономической социологии в ее западном варианте. По определению Н.Смелзера, «экономическая социология представляет собой приложение общей системы отсчета переменных и объяснительных моделей социологии к исследованию комплекса различных видов деятельности, касающихся производства, распределения, обмена и потребления ограниченных материальных ресурсов».
Для объяснения специфики объекта этой науки Н.Смелзер пользуется двумя классификациями. Во-первых, он подразделяет общественную жизнь на 2 сферы – экономическую и неэкономическую (к последней он относит политику, культуру, этнические общности и родство, стратификацию); во-вторых, вводит понятие «социологические переменные», разделяя их на 2 группы: действующие в сфере экономики и в неэкономических сферах. На этой основе он дает представление о круге объектов, подлежащих экономико-социологическому изучению. Получается, что применение социологической «системы отсчета» позволяет Н.Смелзеру изучать с помощью социологических переменных как объективные ролевые функции общностей и групп в экономической и неэкономической сферах, так и субъективную сферу мотивации их поведения в этих сферах.
В целом, несмотря на некоторую конгломератность экономической социологии в ее западном варианте, она бесспорно накопила огромный опыт, разработала разнообразные инструменты исследования и оказала конструктивное влияние на развитие экономико-социологических исследований в отечественной социологии.
Третий этап (с конца 70-х годов по настоящее время) характеризуется в литературе как этап «новой экономической социологии», которая приобрела характер «сравнительной макросоциологии». Ее главные черты – ориентация на сравнительные исследования между странами; постановка вопросов, затрагивающих не отдельные социальные группы, а целостные социальные системы; проблемы мировой системы, политики стран и их разных групп; проблемы мировой экологии, развитие технологий, организации экономических связей, демографии.
На данном этапе большое внимание уделяется современному рынку труда с его многообразием трудовых контактов, гибкостью рабочего времени, уровнем заработной платы, относительно высокими показателями безработицы. Социологи – исследователи экономической жизни – задаются вопросом: что означает роль государства как гаранта социального статуса и надежного дохода своих граждан? Как люди справляются с классической триадой безработицы: работа, время, деньги? Является ли гибкая занятость инструментом решения проблемы безработицы, отражает ли гибкая работа возможный путь к нормальной занятости или она держит безработных на острие рынка труда, вынуждая их балансировать между занятостью и безработицей в соответствии с изменением рыночного спроса?
