Правовое положение колонов, вольноотпущенников

Происхождение колоната

По-видимому, колонат представ­ляет собою порождение условий, предопределивших окончательное разложе­ние рабовладельческого общественного строя Рима и переход Европы к фео­дальному строю.

Colonus — это арендатор чужой земли, юридически независимый от арендодателя, с кото­рым его связывают лишь договорно-обязательственные отношения. В период империи юридически независимый colonus становится фигурой экономически все более важной для хозяйственной жизни Рима.

Частые восстания и многочисленные казни рабов, слабый естественный их прирост и прекращение победоносных войн, когда-то обильно пополняв­ших ряды рабов, сделали выгодной обработку земли не рабским трудом, а пу­тем сдачи ее мелкими участками в аренду за натуральный оброк, а иногда на условиях некоторых барщинных работ в пользу арендодателя. Пополняемые, главным образом, из беднейших элементов на­селения колоны скоро попадают в экономическую зависимость от землевла­дельцев, как на почве денежных займов, которые те предоставляют колонам для нужд хозяйства, так и на почве задолженности по оброчным платежам.

Превращению экономической зависимости колонов от землевладельцев в зависимость юридическую немало способствовала осуществленная импера­торами реорганизация налогового обложения земли. При периодическом составлении кадастра, в котором указывалось количество земли, принадлежащей отдельным плательщикам поземельной подати к числу доходных статей земли стали относить и живших на ней колонов. С этих пор оставление земельного уча­стка колоном означало уменьшение ценности участка. Это являлось предпо­сылкой для прямого прикрепления колонов к земле; это находилось в соот­ветствии с общей тенденцией императорского законодательства прикреплять людей к профессиям, которыми они занимались.

Первым известным актом, устанавливающим такое прикрепление, была конституция 322 года, которая предписывает принудительно возвращать коло­нов на самовольно оставленные ими земли. После ряда других законов, вы­ражавших то же стремление прочно связать колона с землей, издается в 357 году закон, воспрещающий продажу земли без живущих на ней колонов. Так появляется новая категория зависимых людей — людей, не лишенных право­способности в сфере частноправовых отношений, но прикрепленных к зем­ле, на которой живут и которую обрабатывают.

Они действительно прикреплены к земле, ибо оставление колоном возделываемого им участка дает землевладельцу право осуществить виндикацию по образцу виндикации раба. С другой стороны, и землевладелец не вправе изгнать колона, со своей земли, не вправе продать земли без коло­нов, либо колонов без земли.

Основания возникновения колоната

Кодексу Юстиниана известны следующие основания возникновения юридического положения колона:

— рождение от родителей, из которых хотя бы один является колоном

— согла­шение, в силу которого свободный человек поселяется в качестве колона на чужой земле

— проживание в течение 30 лет на чужой земле на условиях, на каких обычно живут колоны

Кроме того, превращаются в колонов трудоспособные лица, изобличенные землевладельцем в занятии нищенством.

Прекращение колоната

Этому немалому числу оснований возникновения состояния колона противостоят всего два основания его прекращения: приобретение колоном обрабатываемого им земельного участка и возве­дение колона в епископский сан.

 

Вольноотпущенниками (libertini) признавались освобожденные по завещанию или внесением в списки ценза рабы. Они представляли собой категорию лиц свободного состояния, однако отличались в своих правах от полноценных римских граждан.

Положение вольноотпущенников различалось в зависимости от условий их прежнего рабского состояния. Отпущенные из рабства, связанного с военным пленом, никогда не могли приобрести прав римского гражданства. Только отпущенные на свободу в самом Риме считались римскими гражданами, но не полноправными.

Вольноотпущенники навсегда оставались носителями некоторой ограниченной правоспособности.

В сфере публичного права ограничения прав вольноотпущенников заключались в том, что они не служили в римских легионах, а в I в. н. э. утратили и права участвовать и голосовать в народных собраниях, в связи с чем указание трибы и не фигурировало в составе гражданского имени вольноотпущенников, они не имели ни права занимать должность в магистратах, ни права быть включаемыми так же, как и их дети, в число сенаторов.

В период империи ограничения публичных прав вольноотпущенников усилились, в то же время сложился институт присвоения вольноотпущенникам полной политической правоспособности специальным постановлением императора, которая сообщала им полную правоспособность и в сфере частного права, или путем присвоения императором золотого перстня.

В праве Юстиниана ограничения политических прав вольноотпущенников больше нет. Сохранялись, однако, ограничения их правоспособности в области частноправовых отношений: воспрещались браки вольноотпущенников с лицами сенаторского сословия, как до I в. были воспрещены браки со всеми свободнорожденными. Вольноотпущенник нес по отношению к освободившему его из рабства господину ряд личных и имущественных обязанностей, построенных по типу обязанностей детей в отношении отца: вольноотпущенник обязан господину своей гражданской жизнью, как сын обязан отцу своей жизнью физической. Отсюда отношения патроната между бывшим господином – патроном и его вольноотпущенником – клиентом, отношения, в которых выражается продолжающаяся эксплуатация бывшего раба.

Правоотношения, составляющие в совокупности патронат, могут быть сведены к следующим группам:

– совокупность личных и имущественных, семейного характера прав патрона (право домашнего суда над клиентом и другие);

– обязанность вольноотпущенника оказывать патрону личные услуги;

– взаимная обязанность помогать друг другу в материальной нужде, давать алименты.

К этому присоединялось также право патрона наследовать по закону после вольноотпущенника, не оставившего нисходящих и умершего без завещания.

Отношения патроната отражались в структуре гражданского имени вольноотпущенника: он носил имя в собственном смысле слова и наименование семьи или рода патрона, указывая и имя последнего в родительном падеже в качестве имени отца и превратив свое прежнее имя раба в прозвище.

Патрон утрачивал свои права, если отказывал вольноотпущеннику в алиментах, если возбуждал против него судебное обвинение, грозившее смертной казнью, в случаях, когда патрон пытался на возмездных началах передать другому лицу свое право на личное пользование рабом.

 

Пекулий.

Пекулий (лат. Peculium) — обозначение в Древнем Риме имущества (например, стада животных), которое глава семейства мог передать во владение какому-либо лицу для использования и получения доходов.

Условия владения пекулием

При развитом в Древнем Риме рабовладельческом строе пекулий был выгоден рабовладельцам и их рабам: раб с помощью пекулия приумножал состояние своего господина, и при этом получал возможность вести более свободный образ жизни, обзаводясь собственным имуществом.

Пекулий, оставаясь собственностью отца семейства, мог быть в любой момент затребован назад. В случае смерти подвластного пекулий возвращался в обладание отца, в случае же смерти отца семейства пекулий переходил к его наследникам со всем остальным его имуществом.

Виды пекулия

«Военный пекулий» (peculium castrense) — военная добыча и всё имущество, добытое на военной службе (согласно специальному постановлению Императора Августа). В случае военного пекулия подвластный мог оставлять завещание на имущество.

«Как бы военный пекулий» (peculium quasi castrense) — пекулий, распространяющийся на всё имущество, приобретённое на гражданской или церковной службе, а также подарки императора (введено при Константине I).

«Добро, пришедшее со стороны» (bona adventicia) — имущество, полученное от восходящих или боковых родственников.

«Рабский пекулий» - пекулий, который был пожалован рабу своим господином.

 

Юридические лица.

Уже древнеримскому быту свойственны известные союзные образования, имеющие внешнее сходство с юридическими лицами — общее имущество, внутреннюю организацию; но эти внешние признаки отнюдь не свидетельствуют о том, что эти союзные образования рассматриваются уже под углом зрения гражданских юридических лиц. Идея юридического лица вообще для примитивного юридического мышления недоступна.

Старое римское jus Quirtium предполагало в качестве субъектов, носителей квиритских прав только отдельных лиц, отдельных quirites. Все отношения, не приуроченные к отдельным лицам, регулировались иными нормами и охранялись иными средствами, чем те, которые применялись между одиночными cives.

Уже в самое древнее время мы встречаем в Риме разнообразные частные корпорации. Таковы — союзы с религиозными целями и союзы профессиональные различных ремесленников. О таких частных корпорациях упоминается уже в законах XII таблиц: они предоставляли членам этих корпораций создавать для себя правила и уставы, лишь бы эти уставы не противоречили закону. В период республики таких частных корпораций развивается множество: появляются корпорации apparitorum (низших служителей при магистратах), корпорации взаимопомощи (похоронные — collegia funeraticia). Все эти корпорации имеют известную организацию и известное общее имущество — общую кассу, но это имущество юридически рассматривается или как имущество всех отдельных членов (по правилам товарищества) в известных долях, или как имущество одного из них — того, кто является казначеем. На вне, корпорация, как единство, как особое юридическое лицо, не выступает: третьи лица имеют дело только с отдельными членами.

С развитием экономической жизни чувствуется необходимость некоторый единый экономический центр, обособленный от тех или других отдельных физических лиц и наделенный способностью к самостоятельной юридической деятельности.

Влияние этой необходимости сказывается уже в период республики на положении имуществ государственных. Populus Romanus начинает рассматриваться уже не как неопределенная совокупность всех, а как известное единство; магистрат действует от имени этого единства — народа, как его орган, его представитель: все сделки, заключенные им с частными лицами, управомочивают и обязывают не его лично, а весь народ как таковой.

Аналогичное движение наблюдается и в жизни частных корпораций. Имущество корпорации рассматривается принципиально как общее имущество всех членов по началам товарищества; но уже для того, чтобы придать корпорации устойчивость, допускается установление в уставе принципа нераздельности этого общего имущества.

Все эти смутные поиски фигуры юридического лица нашли себе, наконец, и первое разрешение. Во второй половине республики, как известно, в составе римского государства оказалось немало новых единиц, за которыми было признано право на внутреннее самоуправление. Это — городские общины, муниципии. Претор в своем эдикте признал за муниципиями право искать и отвечать на суде через своих представителей — муниципальных магистратов. Этим была признана в принципе гражданская и процессуальная правоспособность муниципий, как особых субъектов прав, как некоторого самостоятельного юридического единства. В сношениях с частными лицам муниципии действуют также через своих представителей.

Выработанный в применении к муниципиям принцип юридического лица переносится затем на различные частные корпорации, collegia: последние начинают наделяться гражданской правоспособностью «по образцу муниципий». Первым шагом и здесь было признание в преторском эдикте за ними права искать и отвечать на суде через своих представителей.

Но в то время, как в римском праве вырабатывалось признание юридической личности корпораций, римское государство встретилось с трудным вопросом о свободе союзов. Вся первая половина республики не знала никаких ограничений в этом отношении: граждане могли образовывать союзы, collegia, совершенно свободно, не испрашивая никаких разрешений правительства. Но в I столетии до Р.Х. мы видим уже целый ряд мер, направленных против коллегий: на почве общего политического и социального кризиса, общей деморализации, коллегии профессиональные и религиозные начинают делаться удобными очагами для политической демагогии.

Ввиду всего этого senatusconsultum 64 года предписало распустить все коллегии, которые по расследовании со стороны магистратов будут найдены вредными для общественного порядка. Однако эта мера вызвала энергичную оппозицию, и в 58 году был принят закон, которым распущенные коллегии были восстановлены. Однако в 56 году сенат снова постановил распустить коллегии, превратившиеся в политические. Еще энергичнее поступил Цезарь, уничтоживший все коллегии, кроме некоторых самых старых.

Но этими роспусками не разрешался вопрос об условиях возникновения новых коллегий, потребность в которых несомненно существовала. Ввиду этого императором Августом был издан закон, которым в качестве нормального порядка образования союзов устанавливалось испрошение разрешения у сената. Коллегии, получившие такое приобретают и права юридического лица.

Таким образом, в конце республики — в начале империи в качестве юридических лиц были признаны муниципии и частные корпорации. Что же касается государства — казны, то процесс его превращения в юридическое лицо осложнился и затруднился тем обстоятельством, что с установлением империи рядом с aerarium появился fiscus (личная казна императора), который мало — помалу поглотил все источники государственных доходов, отодвинув aerarium на степень простой городской кассы Рима.

На первых порах фиск рассматривается, как личное имущество принцепса, и вследствие этого подчиняется в принципе нормам обычного гражданского права. Правда, на императоре лежит публично — правовая обязанность употреблять фискальное имущество на государственные нужды, но эта обязанность не отзывается на гражданском положении принцепса: юридически он собственник и кредитор в такой же мере, как и все прочие.

Несмотря, однако, на такое принципиальное признание принцепса граждански — правовым субъектом фискального имущества, все же в целом ряде случаев особая, государственная природа этого последнего сказывается в различных отступлениях для него от норм обычного гражданского оборота. Так возникает мало — помалу довольно обширная система фискальных привилегий: имущества фиска не подлежат давности; требования фиска имеют право на предпочтительное перед другими кредиторами удовлетворение.

Если юридическая личность корпораций развивалась в Риме медленно и с трудом, то еще медленнее и труднее вырабатывалась мысль о самостоятельной юридической правоспособности другого вида юридических лиц — учреждений.

Лишь с распространением христианства и признанием его государственной религией создана была почва для возникновения самостоятельных учреждений. Прежде всего, были наделены гражданской правоспособностью церковные учреждения: отдельные церкви имеют право приобретать имущества и получать по завещаниям, быть кредиторами, выступать стороной на суде. От церквей затем правоспособность переносится и на разные частные благотворительные учреждения — госпитали, приюты и, так как все они находятся под ближайшим наблюдением церковных властей (епископов). Все эти благотворительные являются самостоятельными юридическими субъектами.

Если юридические лица в римском праве не достигли своего полного развития, тем не менее не только идея юридического лица была римским правом создана, но и дано ее основное практическое выражение: были выработаны понятие правоспособности, независимой от лица физического, приемы искусственной дееспособности и даже основные типы юридических лиц (корпорации и учреждения).

 

Представительство.

Первоначально в Римском праве (при легисакци-онном процессе) действовал принцип, согласно которому никто не мог искать по закону от чужого имени. В период параллельного действия его с формулярным появилась возможность представительства в суде лиц, имевших обоснованные основания отсутствия в момент слушания дела перед магистратом.

Формы представительства:

– pro populo – за народ, где представителями выступали магистраты (magistrates). Предполагало защиту интересов городских общин, которые были неспособны самостоятельно участвовать в гражданском обороте и защищать свои интересы;

– pro libertate – за свободу. Имело место в случае стремления к восстановлению свободы несвободным, который был уверен, что его неволя установлена противозаконным путем. Самостоятельная подача иска в данном случае исключалась, поскольку римское право признавало правоспособными только свободных людей. Несвободному было предоставлено право обращаться к суду через представителя assertor libertatus;

– pro tutela – по опеке (от tutor – «опекун»);

– pro captrio (представительство за находящихся в плену или отсутствующих по государственным делам) – после принятия закона Гостилия около 175 г. до н. э.

С окончательным утверждением формулярного процесса получила свое развитие идея полного представительства. Например, на стадии in iure стороны могли выставить заместителей.

Виды заместителей:

– когнитор (cognitor), который был формальным представителем и открыто выступал от имени дееспособных лиц. Когнитор назначался заинтересованной стороной (dominus litis) в стадии in jure обращением к противной стороне: «Назначаю тебе когнитора» (tibi cognitorem do). С момента состоявшегося соглашения о его допущении к процессу когнитор считался назначенным, при этом его присутствие при указанной процедуре было необязательным.

Когнитор вел дело от своего имени, поэтому претор составлял формулу с перестановкой лиц, в интенции которой было указано имя представляемого, а в кондемнации – имя когнитора. В приговоре в таком случае указывалось имя когнитора и actio iudicati давалась ему или против него (если он представлял ответчика). Представляемый при этом получал от претора иск, аналогичный иску из судебного решения;

– прокуратор (procurator ad litem) допускался в процесс на основании неформального поручения, данного без ведома противной стороны, а также претора или судьи. Достаточно даже было фактического выступления в процессе без поручения. Прокуратор мог действовать и на основании договора поручения, заключенного с представляемым.

Прокуратором мог быть специально назначаемый заместитель или управляющий всем имуществом представляемого, а также те, кто сам взял на себя функции прокуратора «по доброй совести».

При представительстве за свой счет – procurator in rem suam – прокуратор выступал в процессе аналогично, но в этом случае претор не выдавал представляемому аналогичного иска, как при участии когнитора;

– curator или опекун – в отношении лиц с ограниченной дееспособностью.

В качестве заместителей в суде не могли выступать: женщины, солдаты, духовенство и чиновники первых трех классов. Представительство также не допускалось в делах о бесчестии.