Высказывания Д.Рейндольса о живописи

Расскажите о цвете, обусловленном воздушной средой.

Экзаменационный билет № 3

Воздух представляет собой газообразную материальную среду, в которой содержится многие примеси- пыль, пары влаги, копоть и т.д. Все это препятствует прохождению света, рассеивает и изменяет его цветовую окрашенность. При удалении предмета на расстояние и при большой плотности воздуха, цвет предмета становится менее контрастным и более воздушным, рассеивается в пространстве. Форма предмета становится не четкой, цвет менее насыщенным и менее ярким.

"...Среди живописцев и писателей о живописи бытует одно всеми принятое и постоянно внушаемое положение. Подражайте природе - вот неизменное правило; но я не знаю никого, кто объяснил бы, каким образом надо понимать это правило, вследствие чего каждый понимает его в наиболее очевидном смысле - что предметы изображены естественно, когда они настоль-ко рельефны, что кажутся действительно существующими. Может быть, покажется странным, что оспаривается такое толкование смысла этого правила, но надо принять во внимание, что если бы совершенство живописца состояло только в такого рода имитации, то живопись долж-на была бы утерять свое высокое положение и ее нельзя было бы более рассматривать как сво-бодное художество и сестру поэзии: поскольку такое подражание является чисто механиче-ским, то в нем самый тупой интеллект безусловно преуспеет больше, так как живописец с та-лантом не сможет унизиться по столь нудного ремесла, в котором рассудок не имеет значения. А в чем может претендовать искусство на родство с поэзией, как не в своей власти над вообра-жением? Эта власть является целью одаренного живописца, в этом смысле он изучает Натуру и часто достигает желаемого, даже будучи неестественным в узком смысле слова.
Высокий стиль живописи требует тщательно избегать такой мелочности и должен столь же отличаться от нее, как стиль поэзии от истории. Поэтические украшения уничтожают аро-мат правдивости и простоты, который должен быть присущ истории; но самое существо поэзии состоит в удалении от столь простого повествования, а применение всякого рода украшений должно воспламенять воображение.
Самый упрямый реалист все же вынужден, передавая природу, прибегать к известным условностям композиции или манеры. Если говорить о композиции, то он не может просто взять отдельный кусок или даже несколько кусков и сделать из этого картину. Надо вложить в нее идею, дабы представить зрителю что-то большее, чем случайное соединение не связанных между собой частей, без этого не было бы искусства. Когда фотограф снимает пейзаж, вы все-гда видите лишь одну часть, вырезанную из целого; край картины тут столь же интересен, как центральная часть; вы можете лишь вообразить себе весь пейзаж - видите же вы только кусок, который как будто выбран случайно. Второстепенное здесь притязает на такое же внимание, как и главное; чаще всего это второстепенное прежде всего бросается в глаза и оскорбляет их. Требуется больше снисхождения к несовершенству воспроизведения в фотографическом сним-ке, нежели к созданию творческого воображения. Фотографии, которые производят наиболь-шее впечатление, - это те, в которых в силу несовершенства самого способа точной передачи оставлены известные пробелы, места отдыха для глаза, которые позволяют ему сосредоточить внимание лишь на небольшом числе предметов. Если бы глаз обладал силой увеличительного стекла, фотография была бы невыносима: мы замечали бы все листья на дереве, все черепицы на крыше, а на черепицах весь мох, всех насекомых и т. д. А что сказать о неприятных видах, какие порождает реальная перспектива, - менее неприятны они, пожалуй, в пейзаже, где части, выступающие вперед, могут быть увеличены, даже сверх меры, не оскорбляя зрения так, как это получается с человеческими фигурами! Самый упрямый реалист должен исправлять в картине эту негибкость перспективы, искажающую вид предметов именно в силу своей точности.