Трайшерн. Перед бурей

2.

1.

С

утра, дождь лил как из ведра. Я решил сдержать данное себе слово и, несмотря на непогоду, навестил Марайна. Благо, что для этого мне потребовалось всего лишь пересечь центральный двор замка и снова скрыться в переходах казармы, отведенной за Легионом. С северной стороны казармы была пристроена небольшая башня, которую и облюбовали наши колдуны. К моему визиту они не готовились, и я надеялся увидеть своими глазами таинственный самогонный аппарат Джареда, за которым охотились уже восемь поколений Старших Офицеров Легиона. Сия мистическая машинка кочевала вместе с Джаредом по самым невообразимым местам Северного Аэрона, но никто и никогда не видел ее в действии. Правда, совершенно непостижимым образом возникал продукт ею изготавливаемый. И возникал он в невыразимых количествах.

Поднявшись по винтовой лестнице, я остановился перед дубовой дверью на которой висел амбарный замок. Вот так сюрприз. Наши маги что, ходят по ночам вместе с патрулями? На всякий случай я постучал. Изнутри раздался грохот, звон, стук и витиеватое ругательство исполненное глубоким басом. Джареда поймали тепленьким прямо на месте преступления.

— А ну-ка, открывайте! – крикнул я, подражая голосу Лейтенанта.

Замок моментально соскочил с двери и ее створки распахнулись. За дверью стоял Джаред и улыбался во весь рот. Марайн с отсутствующим видом сидел за столом и читал какие то гримуары. Идиллия, да и только. Стоило ли говорить, что самогонного аппарата нигде не было. А что же тогда звенело?

— Не надо так больше шутить, - попросил Джаред. – Я уж думал, что и впрямь Лейтенант пришел.

— А я значит, тебе уже не командир? – ехидно спросил я.

— Ну… ну ты, вроде как свой.

— Восхитительно. Что у тебя здесь звенело? Признавайся.

— Колбу уронил. Вот решил порядок навести…

— Сказки мне не рассказывай, хорошо. Опять за шиворот закладываешь? Нет, я все понимаю – работа у нас нервная, но не до такой же степени.

— Ладно Иохим, что ты к нему прицепился, - Марайн отложил в сторону свою книгу.

— А ты сейчас соучастником пойдешь, - пообещал я. – Колбы, небось, твои были?

— Нет. Джареда. Он в них отраву готовил.

— Знаю я какую отраву вы тут гоните, - я уселся за стол возле Марайна. – Ладно, я вообще-то к тебе пришел. По поводу вчерашнего разговора.

Джаред что-то неразборчиво буркнул. Марайн показал ему кулак. Джаред ответил тем же. Нет, ну право же, эти маги, словно дети малые.

— Он мне вчера все уши своими пантерами прожужжал, - пожаловался Джаред. – Оказывается, это ты его науськиваешь.

Марайн проигнорировал Джареда. Маленького колдуна обычно это бесило. Марайна спасало только мое присутствие.

— Ничего не могу толком сказать, - развел руками Марайн. – Чем дольше я пытаюсь разобраться, тем больше возникает вопросов. Во всех моих книгах встречаются только искаженные описания айани, а чаще, ссылки на более древние издания, которых у меня нет. Пару раз упоминается некий труд, запрещенный к чтению в Альдориле. Его написал какой-то свихнувшийся звездочет около трех тысяч лет назад. А руководствовался он любимыми книгами некромантов и черных магов. Вот там, про айани и рассказана вся правда. Но гримуары некромантов в Альдориле не найти, а книжка звездочета, в единственном экземпляре, хранится в Центральной Библиотеке.

— Значит история у наших зверьков довольно мрачная?

— По всей видимости, никто эту историю до конца не узнает. Но связана она с силами смерти и ночи, это точно. А возможно и кое с чем похуже. Что-то же свело того звездочета с ума. И с некромантами он общался, и с чернокнижниками. Ничего. А потом пошли странные кошмары и – прощай здравый смысл. Повторюсь, все это только в порядке сносок и пояснений. За реальной информацией надо ехать в Альдорил.

— Да… сделать это будет сложно.

— Хватит и того, что я узнал. Во-первых, айани очень разумны. Им приписывалась способность говорить на человеческих наречиях и читать мысли. То, что этого не делал наш зверь, еще не говорит о том, что он не мог этого сделать. Живучесть у них, как у кошек, потрясающая. Но тут, скорее всего, автор насмотрелся на дикий оригинал. Сам, впрочем, видел, что убить айани непросто. Здесь все совпало. Случайно. Дальше, самое главное. Многие маги считали айани проекцией неких существ из иных миров. Это объясняет отсутствие следов айани – они появлялись подобно призракам и уходили.

— Да? А мне показалось, что наш зверь состоял из плоти и крови. И убивал он вполне реально, а не проекциями. Какова версия?

— Но он не должен был быть таким. Это меня и настораживает. Скажу больше – пугает. Зверь, виденный нами вчера мог быть первоисточником всех проекций, являвшихся на протяжении тысяч лет. Кстати, убийства в эту ночь были?

— Нет. Ребята ничего подобного не рассказывали.

— Получается, что убивала людей как раз проекция. А ее автор наблюдал за этим со стороны.

— Но призрак не может нанести реальных ранений. Это даже я знаю.

— В этом то весь ужас. Наш призрак мог… Или это был не призрак… Но тогда я вовсе ничего не понимаю. Живых айани из плоти и крови на Аэроне все же не было. Откуда тогда наши звери?

— Ты говорил вчера немного иное.

— Да говорил. Говорил, что айани действовали как звери, не нападали на людей, обладали иммунитетом к магии. Говорил. Но ведь я базировался на том, что успел изучить. Новый день принес много новой информации. Все книги противоречат друг другу. Я выписал сходные моменты и получилось что-то несуразное. Скажу сразу, все источники этой информации – легенды. Документальных свидетельств нет вообще. Но ведь и у легенд должен был быть прообраз.

— Прообраз был вчера убит?

— Затрудняюсь ответить. Я уже ничего не могу сказать с уверенностью. Но знаешь, - Марайн говорил почти шепотом, - мой внутренний голос говорит мне, что через Трайшерн прокладывает себе путь нечто такое, чему, по-хорошему, стоит оставаться в небытии. Фантомом, оно пока маячит где-то на горизонте, но горизонт все ближе и ближе к нам. Айани – лишь несчастная жертва обстоятельств. И мы тоже. Придет время, что-то неведомое раздавит и нас.

Холодок пробежал по моей спине. Марайн умел пугать.

— Вчера ночью, монолиты на болотах светились, - сообщил Джаред. – Даже отсюда было видно.

— Ладно, хватит стращать командира. Марайн, обобщи лучше информацию об айани. Я с докладом к Лейтенанту пойду.

— Хорошо. Итак: айани нематериальные существа. Их никогда не существовало, но был вполне реальный прообраз, или прообразы. Не исключено, что у прототипов и название совсем иное. Одного из них, если не единственного, мы вчера и убили. А рассказать он нам мог, кстати, многое. Представь только, ему было, наверное, несколько тысяч лет!

— Бессмертный? – удивился я.

— Да. Но не Неумирающий. Неумирающих существ невозможно убить. А бессмертных можно. Над ними не властны только старость, болезни и отравы. Яд Джареда ведь не подействовал.

— Да… загрузил ты меня сегодня по полной программе, - признался я. – Но это к лучшему. Продолжай в том же духе. Раскопай все что можно. Что-то меня заинтересовали эти зверушки. Точно помещу айани на знамя когорты.

— Смотри, Лейтенанту это не понравится, - предупредил Марайн.

Пропустив мимо ушей его заявление я встал и направился к двери. По пути я ненароком заглянул в шкаф с вещами Джареда. Легендарного аппарата не было и там.

Внизу, в казарме, царила тишина. Легион находился на тренировках, а сотники вместе с Лейтенантом обходили внешние стены Трайшерна, намечая основные участки обороны. Нравился нам герцог Вонтиус или нет, а город мы должны были защищать. И, черт возьми, мы собирались сделать это. Любой ценой и любыми средствами. Лейтенант явно был настроен решительно.

Недолго думая, я покинул замок и вернулся в гостиницу. Я не рассчитывал встретить там кого-либо из легионеров, поскольку Лейтенант уже успел озадачить всех, кто попался ему на глаза. Я, как тысячник, мог позволить себе не утруждаться. Основная моя работа начнется только во время штурма. А планы городской стены я смогу изучить лишь по окончании сегодняшнего осмотра. Естественно, после таких мыслей я был ошарашен, увидев у входа в гостиницу Дуара, Лейтенанта и еще двух серьезных сотников – Дирама Варандаса и Гилрена Галиуса. Перед ними стоял испуганный до полусмерти хозяин заведения и что-то лопотал. Выражения лиц моих однополчан не сулили ему ничего хорошего.

— По чью душу пришли? – окликнул я товарищей. – Что за шум, а драки нет?

— А, Кан, только тебя и не хватает, - хмуро отозвался Варандас. – Драка, увы, уже была.

— Кто и с кем?

— Клоссиуса зарубили ночью, - со злости Дуар ударил по перилам крыльца так, что они треснули. – Сам поднимись наверх и посмотри.

Мое сердце забилось чаще. Из огня да в полымя. Мало с нас уничтоженных патрулей, так теперь стали резать прямо в гостиницах. Между прочим, Клоссиус командовал шестью сотнями легионеров. Если убийство, дело рук шпионов Делагарда, то следующим мог стать я или Лейтенант.

По широкой деревянной лестнице я поднялся на третий этаж, где находилась комната Клоссиуса. Дверь в нее стояла распахнутой, тянуло холодом. Первым, что бросилось мне в глаза, было открытое окно. И не просто открытое, а сорванное с петель сильным ударом снаружи. Ясно. Отсюда и сквозняк по всей гостинице. В остальном, осмотр комнаты ничего не дал. На столе обнаружились три фляги с красным вином и остатки баранины. Сам Клоссиус сидел прислонившись к стене и уронив голову на грудь. Кожаный доспех со стальными пластинами, который Клоссиус снимал крайне редко, уже пропитался кровью. Много ее было и на полу. Я присел на корточки рядом с трупом и приподнял его голову. Неизвестный убийца зарезал Клоссиуса его же мечом, всадив лезвие прямо в рот. Клинок прошел сквозь горло и вышел из спины. Не проще ли было просто рубануть по шее?

Я еще раз прошелся по комнате и выглянул в окно. Оно выходило на улицу, где Лейтенант и его компания продолжали наседать на хозяина нашего постоялого двора. Судя по интенсивности разговоров, боевой запал сослуживцев куда-то пропал. Рядом с окном крепилась лестница, ведущая на крышу. Достаточно ловкий человек без труда мог забраться по ней и выбив деревянные створки пролезть внутрь. С путем проникновения в комнату, собственно, вопросов не возникло сразу. Странным было то, что Клоссиус не оказал сопротивления. Да, вчера он много пил, но при угрозе жизни способен был действовать адекватно. Нет же, его оттеснили в угол, обезоружили, и прирезали точно свинью собственным мечом. Парадокс. Интересно, а отравить его не могли? Яд в пищу, а потом, для верности, меч в горло. Но тогда зачем было входить через окно? Нет, именно удар меча стал смертельным. Стоп, а не таким же образом Клоссиус добил айани? Да, точно. Ударил мечом в пасть, разрезав горло. Вот и еще одна бредовая версия: кто-то из наших мстит за погибшего зверя. Маразм. Кому из легионеров это надо? Нет, здесь действовал кто-то извне. И первое подозрение падает на сторонников Делагарда. А стиль удара мечом списать на совпадение? Придется.

Я вышел на крыльцо. Мой вердикт и так все уже знали.

— Диверсия с целью подрыва боеспособности, - объявил я. – По-видимому, проба сил. Следующими скорее всего будут Лейтенант и ваш покорный слуга.

Лейтенант не удивился. Он знал это.

— Ты мог отправиться на тот свет вместе с Клоссиусом, - сказал он. – Повезло, что этой ночью твоей гостиницей стал герцогский замок. Советую, сегодня ночевать там же.

— Совет принимается. Ну а делать-то, что? Подонки скрылись в городе и теперь их не обнаружишь.

— Этот хмырь говорит, что подозрительных личностей в гостинце не было, - Галиус показал на хозяина постоялого двора.

— И есть все основания ему верить, - ответил я. – Убийцы вошли через окно, поднявшись по лестнице. Хозяин не мог видеть посторонних.

— Но грохот от удара по окну должен был слышать?

— А я слышал, - вступился за себя хозяин. – Пошел наверх посмотреть что происходит. Дверь у вашего товарища была открыта, ветер дул, лампы все и погасли. Пока я за свечкой ходил, минуты три прошло. Поднимаюсь в комнату, а он уже у стены сидит. Не дышит. А еще, когда я первый раз поднимался, в дальнем углу коридора, в самой темноте, стоял кто-то. Но я туда не пошел, испугался. И, главное, ни звука не было. Только смотрю, вроде силуэт чей-то… с чернотой сливается, как будто сам из нее состоит. Когда я труп нашел, просто сообщить побоялся. Думал, убьете меня. Вот утром он, - трактирщик сделал кивок в сторону Дуара, - мертвеца и обнаружил.

По-хорошему, если этот человек видел убийцу, то не должен был остаться в живых. Лишние свидетели никому не нужны, а перед нами сейчас стоит потенциальный свидетель, застукавший ночного гостя прямо на месте. Но его не тронули. Достаточно странно. Хозяин не мог быть и сообщником. В этом случае, ему не стоило искушать судьбу, а следовало просто уехать из города. И уж точно он не стал бы заставлять компаньона лазать через окно.

— Искать убийц бесполезно, следов они не оставили,- подытожил я. – Надо просто повысить собственную боеготовность. Лично я теперь собираюсь класть в кровать арбалет.

Мы вытащили тело Клоссиуса на улицу, и остановив первый попавшийся патруль стражи потребовали сообщить об убийстве лично Луриусу Арсидису. Двое стражей осталось с нами, а двое поспешили к замку.

Я еще раз взглянул на Клоссиуса. Жаль, он действительно был отличным офицером и со временем мог многого добиться. Например стать тысячником или даже Лейтенантом. Впрочем, война есть война. Она без потерь не бывает. Это неоспоримый факт, к которому в Легионе привыкли. И к нему все относятся как к должному, пока не погибает чей-нибудь хороший друг.

Оставшийся день прошел в жуткой суете. Лейтенант потащил меня на инспекцию стен и барбикенов, сразу обнадежив, что моя тысяча возьмет на себя оборону восточных ворот и части северной стены. Подразделения Клоссиуса и Гарсала, которыми командовали ныне Ганиэль Дуар и Дирам Варандас, занимали северный барбикен и западную стену. На каждые ворота приходилось по колдуну. Поскольку разницы между нашими магами не было, они сами решали на какие ворота идти. Я подозревал, что ко мне опять прилипнет Джаред.

Стены города были в удовлетворительном состоянии. За последние дни, горожане подлатали кое-какие щели и восстановили обрушившиеся зубцы. Несколько нареканий у Лейтенанта вызвали башни со слишком широкими бойницами, на что руководивший работами каменщик довольно грубо ответил, что, мол, скажите спасибо и на этом. Герцог выделял на оборону очень мало средств, считая, что за Легионом он уже как за каменной стеной. То, что нас было далеко не двенадцать тысяч, а именно столько человек насчитывал сейчас Легион, герцога не волновало. Ему хватало и двух с половиной. Вероятно, он спал и видел, как враги побегут от города едва увидев нас. Даже если бы с дружиной Делагарда не шли наемники-южане, такой исход боя был маловероятен. Сейчас вражеские офицеры натаскивают солдат по полной программе, заверяя их в своей непобедимости. А солдат всегда именно такой, каким себе кажется.

С раннего утра, на востоке к небу потянулись тонкие струйки дыма. Они были еще очень далеко, но становилось ясно, что война вступила в свои права. Уже горят деревни и передовые форты на границе. Надежды на то, что гарнизоны фортов как-то задержат наступающую армию не было. Впрочем, оставшиеся в живых солдаты могли и отступить под защиту городских стен. Пользы от них будет явно больше нежели от отрядов стражи и ополченцев, которых Арсидис спешно призвал к мечу. Жители Трайшерна неохотно шли на стены, очевидно, что сражаться за скрягу-герцога им не хотелось. Многие действительно предпочитали такой жизни оккупацию Делагардом. Все-таки, гражданские войны самые непонятные из всех виденных мною войн.

— Если они проломят ворота, придется отходить в замок, - сразу сказал Лейтенант. – Легион, мастер уличных боев, но сейчас, с нашим количеством, они противопоказаны.

— Спорный вопрос, - возразил я. – Нам куда легче раствориться на улицах и вести партизанскую войну.

— Да, но только если половина жителей этого городка не мечтает оказаться под крылышком Делагарда. Мы для них – чужаки. А Готор Делагард такой же имперский лорд как и Вонтиус. Одна провинция воюет с соседней, все друг друга знают, связи в прошлом были прочные. Нет, здесь население еще сто раз подумает, прежде чем решит чью сторону принять. И решение будет не в нашу пользу.

— Что-то ты слишком в этом уверен. Ополчение все-таки идет на стены.

— Из-за авторитета Арсидиса. Вот если бы он был герцогом… А так, нам следует ожидать еще и удара в спину. Впрочем, если брать за точку отсчета убийство Клоссиуса, этот удар уже был.

Со стены было видно, как к воротам тянулись вереницы беженцев. Грязные, оборванные люди, тащившие на себе весь скарб, какой успели унести. Глядя на них я сомневался, что армия Делагарда несет этим землям много счастья. Война везде одинакова. Более всего страдают обычные обыватели, чьи дома теперь лежат в руинах, а имущество поделено между захватчиками.

— Не заметно, что Делагард заботится о населении своих будущих территорий, - я указал на беженцев, входивших в ворота.

— Правильно, какое ему сейчас дело до этих людей. Ему надо выкинуть Империю из Джаал-Армана, а только потом разбираться кто есть кто. Капитан сообщил по голубиной почте, что в районе Дайран-Волросса тоже готовится наступление, куда крупнее нашего. Если оно оправдает надежды стратегов противника, мы окажемся отрезаны от основной Империи. Пожалуй, это самая удачная кампания Делагарда с того момента, как он провозгласил свою провинцию суверенным государством.

— И победить мы можем только благодаря чуду?

— Как обычно. К счастью, у нас здесь целых три чуда: Марайн, Джаред и их самогон.

Восточные ворота Трайшерна были сделаны из дерева, но их спешно обивали железом. Прямо за воротами располагалась насыпь и ров. Через ров вел небольшой мостик из камня. Именно по нему сейчас шли беженцы. Лейтенант посмотрел на мост и скривился:

— Скажи Джареду, пусть подготовит порох. Мост я взорву независимо от желаний герцога. Это слишком лакомый кусочек для армии врага. Ров они точно не в состоянии осушить, вода в него поступает непосредственно из океана, а перейти по мосту смогут. В городе нашлось несколько небольших катапульт, так что будет неплохо, если Джаред наготовит еще и взрывающиеся снаряды. Трех дней ему как раз хватит, если конечно не проторчит их в баре.

Я согласно кивнул. Секрет пороха Легион узнал лет двести назад, сражаясь на стороне какого-то восточного монарха. С этих пор мы частенько пользовались взрывающимся порошком, благо недостатка в ингредиентах для него не было. Джаред делал его словно из воздуха, как свой самогон, и в последнее время передал свои рецепты Марайну. Я однажды уже видел то, что собирался сделать Лейтенант – глиняные горшки с порохом и гвоздями. Такой снаряд косил пехоту врага как траву.

Мы прошлись по сторожевым башням, стоявшим по обе стороны ворот. Там Лейтенанта удовлетворило почти все, за исключением тех же бойниц. В нависающей над воротами секции стены я потребовал пробить стоки для масла и смолы. Распоряжение исполнили в моем же присутствии, чем Лейтенант остался доволен. На этом он отпустил меня восвояси, а сам направился на северную стену, к Дуару. Покрутившись на стене еще какое-то время, я плюнул на все это и отправился к магам. Надо было передать Джареду просьбу Лейтенанта.

Джаред принялся за дело без особого энтузиазма. Ему пришлось бросить битье баклуш и перебраться из башни в казарму. Там он занялся смешиванием всяческих порошков, строго-настрого запретив его беспокоить. Пообещав, что зайду через часок и посмотрю на результаты его кипучей деятельности, я поднялся к Марайну, вовсю выполнявшему мою просьбу.

— Еще что-нибудь нашел? – спросил я с порога.

— Нет, - покачал головой Марайн. – Добавить к утренней информации мне нечего.

— Жаль. Слышал про Клоссиуса?

— Да. Ребята за обедом рассказали. Честно тебе скажу, не нравится мне это убийство. Делагард и его гипотетические шпионы тут совершенно не при чем. Ты труп видел, сам знаешь, удар, которым убили Клоссиуса, нанести довольно сложно. Куда проще отравленным дротиком или стрелой… Шума мало, а эффект тот же. Нет, тут явные намеки на финал нашей охоты.

— Кто-то из Легиона?

— Сплюнь, Иохим. Нет, я, например, испытывал определенную симпатию к айани, но что бы убивать своего брата по оружию… Сомневаюсь, что в Легионе могут опуститься до подобной низости. За всю историю нашего Братства не было ни одного такого случая.

— Ни одного?

— Ну, скажем, записанного в хронике, или встреченного мной. А я в Легионе как никак уже третью сотню лет.

— А второй зверь мог отомстить за гибель сородича? – пришла мне в голову не совсем здоровая идея.

— Кан, ты сам прекрасно понимаешь, что если бы в гостиницу заявился второй экземпляр, то одним Клоссиусом дело не ограничилось бы. И убивает он не мечом, а когтями.

— Чертовщина какая-то.

— Не то слово. Клоссиус нанес последний удар айани, а теперь сам погиб от точно такого же удара… И если не легионер его убил, то кто? Ответ один: этот человек должен был видеть как умирал айани. Стоять рядом.

— А рядом стояли я и Лейтенант. И если я точно знаю, что я не убивал…

— Остается Лейтенант, - Марайн окончил фразу за меня.

От этих слов мне стало тошно. Ну зачем старшему офицеру Легиона убивать своего подчиненного только за то, что тот прирезал зверя-убийцу? Даже если этот зверь оказался невиновен. Логика где? К тому же, Лейтенант поклонник старых традиций Братства. С таким отношением к службе, он создал о себе настоящий миф. Он показывал всем, что значит работать в Сумеречном Легионе. Его всегда ставили в пример молодым солдатам. Его репутация была непогрешима. И еще он не проиграл ни одного сражения. А теперь это убийство. Неужели Трайшерн всем так давит на мозги?

— Ты не замечал никаких перемен в поведении Лейтенанта? – спросил Марайн полушепотом.

— Нет, - я отрицательно помотал головой. – Сегодня он вел себя как обычно. Да и вчера он до позднего вечера засиделся с нами в бане. Сомневаюсь, что ночью ему приспичило выйти на улицу. Знаешь, давай прекратим этот разговор, а то веры никому не будет.

— Разговор мы, конечно, прекратим, но труп висит у нас на шее. И виновный, как приходится пока думать, где-то среди друзей.

Ночевал я опять в замке. Долго не мог заснуть. Убийство Клоссиуса стало настоящим шоком. И дело не в том, что опять погиб боевой товарищ, член нашего солдатского братства. Дело в том, что это преступление могли совершить точно такие же солдаты, с которыми всего через пару дней придется сражаться в одном строю. А если это так, то никто из нас не застрахован от удара в спину. Слова Марайна, горькие слова, имели право на существование. Невольно я пододвинул к кровати деревянный табурет, где лежал вынутый из ножен меч и заряженный арбалет. Если убийца придет за мной, так просто я не сдамся.

На улице было душно, хотя дождь недавно прекратился, а со стороны океана подходили все новые и новые черные тучи. Темень за окном была хоть глаз выколи. Я задул свечу, и эта самая темнота наполнила мою комнату. Единственные отблески давал пробивавшийся сквозь оконное стекло свет факелов на замковой стене. Он подрагивал в такт завываниям ветра, не утихавшего с самого вечера. Город затих, и лишь лязганье доспехов стражи, прохаживавшейся по парапету, нарушало гробовую тишину. Издалека, с океана, доносились приглушенные крики чаек. Хотелось спать, но мозг отчаянно сопротивлялся этому желанию. С утра можно было и не проснуться.

Часы на башне давно пробили полночь, а я все еще ворочался в кровати. Едва я закрывал глаза, мне мерещились кошмары с участием Лейтенанта. Его присутствие и не давало спокойно заснуть. Наконец попался сон, куда вездесущий образ проникнуть не смог. Обрадовавшись, я ринулся с головой в омут сновидений, но спустя некоторое время, чувство самосохранения выдернуло меня и оттуда. Что-то громко ударило в оконное стекло. Арбалет моментально оказался в моих руках, но окно было по-прежнему закрыто. Некая сила снаружи попробовала стекло на прочность и отступила. Интересно, это кто же додумался входить в башню подобным образом? Я знал, что попытка будет повторена. Поэтому сел на кровати и приготовился, нацелив на окно арбалет. Но окно уже потеряло свою актуальность. Раздался щелчок и с тихим скрипом открылась дверь. В кромешной тьме я даже не заметил этого, просто сориентировавшись на слух повернулся в ту сторону. И замер, не в силах даже нажать на спусковой крючок.

Живой сгусток мрака, возник в дверном проеме и медленно приблизился к кровати. Когда я повернулся в нужную сторону, нечто черное словно сама ночь стояло совсем рядом. Стояло и смотрело на меня. Все происходило абсолютно беззвучно, если не считать моего дыхания. В следующее мгновение сильный удар выбил арбалет из моей руки. Тетива спустилась, стрела свистнула в воздухе, вонзившись в оконную раму. Второй рукой я успел схватить меч и ударить наугад. Клинок наткнулся на что-то мягкое, и почти одновременно по моей руке словно провели четырьмя острыми кинжалами. Меч выпал, и, судя по звуку, его отбросили в сторону.

— Не заставляй убивать тебя, - сказал тихий шипящий голос. – Ты мне нужен.

Странный был голос. Совсем не потому, что его обладатель не знал имперский диалект. Произношение как раз оказалось идеальным. Просто человек так говорить не мог. Это было заметно в тембре, в манере произношения, в интонации. Человеческое горло не могло имитировать такую речь. Голос казался и высоким, и низким одновременно, выбирая золотую середину. В нем отсутствовала свойственная людям хрипотца или иные искажения произношения.

— Кто ты? – спросил я, в герцогипе догадываясь какой ответ последует.

Этого ответа я ждал и боялся.

— Какая разница, – черная тень скользнула ближе и в темноте вспыхнули два изумрудно-зеленых огонька глаз. – Зачем спрашивать, когда ты уже все знаешь?

— Ты убил Клоссиуса?

— Кого? Ах, того солдата… да. Я. Не смог сдержаться, что бы не вернуть должок. Но у тебя совесть пока чиста, тебе боятся нечего. Если конечно будешь вести себя разумно. Я очень слаб, но на тебя у меня сил хватит.

Может это сон? Я прибегнул к самому верному средству и ущипнул себя. Нет, сном это не было.

— Не веришь? Давай, убедись, что я существую.

Тень придвинулась ближе и протянула мне руку. Ее покрывала мягкая и гладкая черная шерстка. Совсем как у домашних кошек. В некоторых местах мех свалялся и слипся.

— Ничего, если я зажгу свечу? – осторожно поинтересовался я.

— Зажигай, – разрешила тень. – Только не жди, что я испарюсь.

Я и не ждал. Просто чиркнул спичкой и поджег фитиль настольной свечи. Комнату наполнил бледный дрожащий свет.

Возле моей кровати, прямо на полу сидел айани. Тот самый, кого мы встретили в районе рыбаков. Выглядел он кошмарно. На его теле не осталось живого места, серебристая грива имела кирпично-красный оттенок. Через живот тянулась свежая царапина от моего меча. Но он был живой. Я отвлекся от него и бросил быстрый взгляд на свою руку. Пустяки, конечно, но следы от когтей останутся надолго.

— Как ты выжил? – спросил я.

— А тебе интересно? – в словах айани мелькнула трагическая нотка. – Ну да, как же… вы сделали все возможное для того что бы я умер, а тут такое разочарование… Меня, Иохим, вообще сложно убить. Не вы первые пытались.

— Знаешь мое имя?

— Конечно. Я знаю даже имя того, кого вы называете просто Лейтенантом. Я умею читать мысли, разве не знал? Но ты все отвлекаешь меня. Я пришел к тебе за помощью. Ведь ты был военным врачом?

— Был.

— Значит можешь помочь мне. Откажешься – я уйду и не буду настаивать на своей просьбе. Здоровье не то. Пару дней проваляюсь где-нибудь в канаве и сдохну.

— Я посмотрю, что можно сделать. Но обещай, что после этого ты оставишь нас в покое.

— А я разве вас трогал? По-моему, это вы напали на меня. И дай вам волю, убили бы прямо здесь и сейчас. Все вы, люди, такие.

Айани повернулся ко мне левым боком и я увидел четыре кровоточащих раны, идущих вдоль спины от шеи до бедра. В глубине ран белели ребра. И эти раны слишком напоминали следы когтей.

— Раны свежие… - констатировал я.

— Конечно. Мне их подарили уже этой ночью. Они не зарастут так быстро как зарастают удары от вашего оружия. Ты можешь зашить их?

— Могу, имей я под рукой все необходимое. Ты вообще знаешь, что раны надо дезинфицировать?

— Если тебе интересно, то я уже промывал их. Морской водой. Соленой, кстати… Не в сточной же канаве плавать?

Мне стало жаль айани. Все то, что произошло с этим существом за последние сутки, исключительно наша вина. А он уже сумел нас за это простить.

— Отвлекись, поговори со мной, пока я буду работать. Иного обезболивающего у меня нет.

— Хорошо. А нож тебе зачем?

— Несколько старых ран у тебя воспалились. Их я прижгу. Если не хочешь, я не стану этого делать и тогда надейся только на свое здоровье. А его у тебя не осталось.

— Давай, делай то, что считаешь нужным.

Для начала я достал из офицерской сумки, висевшей на спинке кресла, походную аптечку. Как бывший врач, я никогда не расставался с ней. В аптечке хранились бинты, прочные нитки, несколько видов иголок, ножницы и бальзам, изготовленный Джаредом. Перво-наперво я перебинтовал свою собственную руку. Айани искоса поглядывал на меня, но молчал. В ситуации явно было что-то, граничащее с бредом. Взять хотя бы чловекоподобного леопарда, умеющего говорить…

— Если я отличаюсь от вас, это не значит, что меня можно приравнять к зверю, - обиделся айани.

Он и не скрывал, что читает мои мысли. Я мог его понять. Чтение мыслей – единственный способ обезопасить себя от человека с ножом, которому ты всецело доверился.

— Но ты ведешь себя слишком по-звериному. Например давно мог раздобыть одежду.

— Она стесняет движения. Ей можно за что-нибудь зацепится. В нее шерсть попадает… От удара твоего меча она все равно не спасет. Так зачем она нужна? Не пытайся применять ко мне свои правила поведения или свое чувство рациональности. Мы слишком разные.

— Возможно, - я закончил возиться с аптечкой и зажег огонь в камине, которым были оборудованы многие комнаты замка. – Тогда давай найдем другую тему для разговора. Например, ты знаешь как зовут меня. Но я не знаю твоего имени.

— А зачем оно тебе? Я, исполняя твое желание, покину тебя к утру и больше мы не встретимся. Какой прок в моем имени?

— Может быть, я впишу тебя в свой дневник. Останется на память.

— Странные вы, люди. Доверяете бумаге свои сокровенные мысли и желания, зная, что бумага ненамного долговечнее вас. Как вы вообще можете жить с осознанием того, что все это рано или поздно прервется? Ладно, если тебе интересно, то я скажу. Когда-то меня звали Эро. А кто я сейчас, сам не знаю…

— Эро… - повторил я, - Ну хорошо, начало положено… Может ты расскажешь о своем прошлом?

Эро, совсем как человек, отрицательно покачал головой.

Я положил в огонь свой кинжал и подойдя к айани протер самые серьезные раны мазью Джареда. Коротышка точно охренел бы, узнав на кого я растратил его бальзам.

— Твой народ называется айани, ведь так? – спросил я.

— Нет. Айани – плод вашей фантазии. Мы называем себя илкани. Возможно, где-то в людских легендах это название появилось, но позже трансформировалось в айани – все-таки определенной сходство в них есть. Такое бывает.

Я присел рядом с Эро. На самом деле он был чуть ниже меня. Значит на крыше я слишком струхнул, вообразив себе настоящего гиганта. Ни о какой массивности не могло быть и речи. Напротив меня сидело стройное, изящное создание с красивой кошачьей мордочкой и изумительно выразительными большими глазами.

— Как горло? Есть можешь? – спросил я.

— Нет. И пить не могу. Говорю и то с трудом, - признался Эро.

— Рот открой.

Илкани с трудом открыл рот. Его язык оказался почти разрезан пополам, в глубине горла виднелась кровоточащая рана, не затянувшаяся даже спустя двое суток.

— Это не страшно, - сказал Эро. – Зарастет. И… не такое бывало.

— Все равно, выпей это. Поможет, – я протянул ему остатки бальзама. – Даже если будет очень больно, проглоти.

Эро кивнул и осушил бутыль. Он не лакал, подобно кошке, а пил так же, как пьет человек.

— Теперь ложись на кровать. Ты, вроде, чистый, в грязи не валялся. На правый бок или на живот, как тебе удобнее. Возьми ножны от меча в зубы и главное – терпи. Не хватало, что бы сюда сбежался весь Легион.

Я обмотал руку своей рубашкой и достал кинжал из огня. Его лезвие стало белым. Этим лезвием я быстро провел по самым страшным ранам Эро. По комнате пополз запах паленой шерсти и горящей плоти. Эро приглушенно застонал, но сдержался. В последнюю очередь я прижег ужасную сквозную рану на бедре, куда попал арбалетный болт. Илкани тихо вскрикнул, однако вовремя взял себя в руки.

— Вот и все, - успокоил я его. – Ножны можешь отдать. Только лежи, не вставай, сейчас я тебя подлатаю… Кто же тебя так располосовал?

— Какое твое дело? В этом ты мне не поможешь.

— Ну ладно, не хочешь говорить, не надо, - я уселся на кровать и стал зашивать Эро разорванный бок. – Тогда скажи, а почему ты выбрал именно меня? Мог бы сунутся к нашим магам. Марайн, ты ведь знаешь о ком я говорю, очень по тебе убивался.

— А ты поймешь, если я отвечу?

— Постараюсь.

— Иохим, ты единственный, кто в глубине своей души искренне пожалел меня тогда. Я впервые за всю свою жизнь ощутил это чувство… жалость, проявленную другим существом. Да, я сильно рисковал, пробираясь в замок. Я мог ошибиться в тебе. Но верил, что в этот раз мне повезет. И оказался прав.

Чистосердечное признание. Интересно, а что последует потом?

— Марайн сожалел не обо мне, а об утерянных денежках из Альдорила. Он о них только и думал. Впрочем, некий налет любопытства все-таки присутствовал. Лейтенант ваш, просто смотрел на все сквозь пальцы. У него проблемы, война, а я был помехой. Вот и все. А про твое прошлое я узнал от Клоссиуса, просмотрев его память.

Моя рука невольно дернулась и игла вошла в рану Эро намного глубже чем было нужно. Илкани вздрогнул, и его когти оставили глубокие борозды на спинке кровати.

— Можно и поосторожнее, - заметил он. – Я живое существо и могу чувствовать боль.

— Прости. Просто не стоило вспоминать о Клоссиусе. Он был моим другом. Одним из лучших друзей. Неужели надо было его убивать? Ты ведь не такой уж жестокий.

— Иохим, тебе никогда не впихивали в глотку меч? Нет? Значит не задавай глупых вопросов.

Эро разговаривал со мной достаточно вольно. Мне приходилось ему это позволять. Во-первых, вздумай он меня убить, он сделал бы это в два счета. А во-вторых, я признавался себе в том, что виноват перед ним. Равно как и все те, кто охотился на него в ту ночь. Может быть именно поэтому, илкани такой скрытный? Я готов был задать ему сотни вопросов – про стычку в лесу, про его народ, про его родных… да я мог дойти до истории создания нашего мира, если бы не был уверен в том, что Эро отвечать не станет. Это существо, став близким и осязаемым, осталось абсолютно загадочным.

— Мой тебе совет Эро,- сказал я откладывая иголку. – Уходи из этого города. Скоро здесь разверзнется преисподняя. Идет война. А тебе охота оказаться в центре сражения? Кстати все, я закончил. Мог бы предложить зайти дней через десять, снять швы, но кто знает, может через десять дней меня и вовсе не будет в живых.

Эро поднялся с кровати и направился к выходу. Он шел мягким, чуть пружинящим шагом. Спрятанные в подушечки на пальцах когти не стучали по плитам пола, и потому илкани передвигался абсолютно бесшумно.

— Спасибо, Иохим Кан, – Эро повернулся ко мне уже стоя на пороге. – Если удержишься, постарайся никому не говорить про эту встречу. А вообще, мой тебе совет: выброси меня из памяти. Забудь. Забудь навсегда. Ради своего же блага…

С этими словами илкани вышел.