2013-12-27
675
2.
1.
| О |
н шел по пустынной улочке Трайшерна, не обращая внимания ни на бегущих людей, ни на пожары, ни на обваливающиеся дома, ни на снующих по городу дружинников Делагарда. Если они нападали на него, то он убивал их. В противном случае, ему было все равно. Он снова оказался один. Ему принадлежал весь мир, и в то же время у него не осталось ничего. Те люди, кому он верил, кто был с ним достаточно добр, отреклись от него, когда он попросил реальной, а не словесной поддержки. Эти солдаты, жившие лишь войной, хотели, что бы илкани поддержал их в грядущей битве, и он, в меру своих сил, сделал это. Благодарности за это не последовало.
Эро знал, что эта ночь закончится для него в кровавом хаосе и неминуемой боли. Проклятье его отца вернется и довершит свое дело, не законченное пару ночей назад. Оно ради развлечения изуродует его и передаст в руки Черного Порядка. Рабы Вурдагора отвезут илкани на юг, а оттуда в Бастион Забвения и отдадут Азаргу Куну. Что будет дальше, Эро боялся даже представить. На сколько тысяч лет растянется бесконечная пытка в этот раз? Но может быть вернуться в замок? Попробовать еще раз попросить о помощи? Нет. Нельзя. Сам сжег мосты за собой.
Эро добрался до побережья. Немного правее он увидел заполненные отчаявшимися людьми доки и подползающие все ближе корабли южан. Илкани присел на выступающий из воды валун и стал следить за набегающими на каменистый берег волнами. Водная гладь была на удивление спокойной. Природе не было дела до войны или смерти. Эро даже не заметил, как из глаз вновь закапали слезы. Странно. В Вурдагоре он никогда не испытывал этого. Может быть только сбежав оттуда, он окончательно определил свой путь, и наконец в нем пробудился чистокровный илкани, у которого есть чувства и эмоции? Да, наверное. Эро, слезы говорят лишь о том, что ты перестал быть частью Забвения, а стал полностью живым существом… Но если это так, почему эти люди, оттолкнули тебя? Что ты сделал им плохого? Может быть ты просто был не таким как они? Но это же не может быть причиной для смертного приговора… Почему это все случилось?
Изначально ты сам не хотел подвергать их опасности, которую несешь, но они настояли на заключении договора. Ты согласился. Эро, ты ведь действительно поверил в то, что кошмар закончился… Они использовали тебя, а когда пришло время платить по счетам, то просто выкинули за ненадобностью. Даже этот тысячник, Иохим Кан, и тот не заступился за тебя. Почему же?
Эро стер слезы ладонью. На ней осталась не прозрачная жидкость как раньше, когда он вспоминал Киани. На ладони была кровь…
С востока наползала сплошная стена туч, подсвеченных снизу багрянцем. Тучи были свинцово-черные – даже при грозах не бывает таких облаков, и громоздились друг на дружке беспорядочной массой. Ветер затих, словно перед сильнейшей бурей. Впрочем, на земле эта буря уже началась.
С наступлением темноты осадное войско начало штурм замка Вонтиуса. Завыли трубы и дружинники Делагарда пошли на приступ. Со всех сторон накатила эта волна, как по команде приставили к стене лестницы и с дружным ревом поползли наверх. Победа уже перестала быть отдаленной и зыбкой, она стала реально близкой, вот только осталось сломить последний оплот защитников. А этот оплот держался крепко. В замке сосредоточились все основные силы Легиона и мобилизованных отрядов городской милиции. Со стен сыпались булыжники и лилось кипящее масло, из сторожевых башен атакующих встретили стрелами и дротиками. Отброшенные от стен лестницы вместе с вцепившимися в них людьми валились в костер горящих зданий, от накатывавшего волнами жара, с приторным запахом горящей плоти, невозможно было дышать.
Лейтенант распорядился быстро: Ганиэль держит левый фланг, Дирам Варандас – правый, сам Лейтенант командует в центре, а я беру на себя южную стену, к которой со стороны порта рвались отряды наемников-южан. Там шел самый напряженный бой и именно там сражались лучшие роты моей тысячи… Вернее то, что от этих рот осталось.
На маленьком военном совете Лейтенант уделил Эро всего пару секунд.
— Ну и как он? – спросил наш командир.
— Плюнул на нас и ушел, - зло ответил я. – Правильно, между прочим, сделал.
В ответ Лейтенант только махнул рукой.
Едва попав на южную стену, я осознал весь масштаб катастрофы. С парапета открывался вид на район доков, куда, в надежде на спасение сбежались те, кто не мог держать в руках оружие. Им некуда было бежать, ведь во всем Джаал-Армане нет города крупнее Трайшерна, а даже до ближайшей деревни два дня пути через леса и болота. И теперь доки горели. С черных кораблей под черными парусами без знаков и гербов на пристани изливался поток панцирной пехоты южан. И вот такого зрелища я еще не видел… В подзорную трубу были отчетливо видны солдаты врага, целиком закованные в устрашающую броню, ощетинившуюся крючьями, шипами и подвижными лезвиями. Даже сочленения доспехов закрывал странный, эластичный металл. На головах у южан были шлемы, но по-прежнему изощренно-уродливые, с демоническими масками, расходящимися в стороны кривыми рогами и извивающимися подобно змеям бородами из стальных трубок. Оружие у них так же отличалось диким, непривычным видом для северян видом. Я с трудом узнавал в этих кусках черного железа мечи, топоры и копья. Южане игнорировали разбегающихся жителей, рубив лишь тех, кто оказался у них на пути. Они шли прямо на нас. Как мы их должны были останавливать, я не знал.
— Эй, братва, разойдись! – я впервые был так счастлив, услышав бас Джареда. – Иохим, самогончику не хочешь?
— Да нет. А вот эти, - я кивнул в сторону южан, - за ним и лезут.
— Понял, не дурак, - расплылся в улыбке Джаред. – Эй, а где приятель твой?
— Ушел.
— Как ушел?
— На своих двоих! Стоило Эро заикнуться о помощи, обещанной Легионом, как Лейтенант послал его далеко и лесом. Эро не стал скандалить, а просто встал и ушел из замка. В город.
— Убьют его там… - как-то жалостливо сказал Джаред. – Положение у нас тяжелое, но все-таки нельзя было вот так сразу все обещания под корень срубать. Илкани твой, конечно, никому об этом рассказать не сможет, но все таки на репутации нашей пятнышко появилось.
— Для Легиона это пятнышко, но для меня это огромная клякса. Ведь это я обещал ему защиту.
— Ладно, забудь про это. Для нас сейчас главное – выжить, - при этих словах Джаред снял со спины длинную стальную трубу, крепившуюся к бочонкам. – Пускай эти твари размалеванные ближе подойдут. Вот я им устрою…
— Неужели ты свой самогонный аппарат сломал? – поинтересовался я.
— Щас, как же… - Джаред хихикнул. – Не настал еще тот горький день. Этот аппарат я с собой в могилу унесу.
— Молчи, не накаркай на себя беду. Гарсал, вон, тоже про увольнение любил говорить. Уволился…
— Ладно, хватит болтать Иохим. Работать пора.
И действительно. Южане всей толпой рванули к замку. Преимущество в защите у них было полное. Новые доспехи успешно пробивали только самые лучшие арбалеты. Лишь благодаря им, почти сотня наемников так и не добралась до стен. Из копошащейся массы возникли лестницы с крюками на концах. Стоило лестнице коснуться стены, как крючья опускались и цеплялись за парапет. Оттолкнуть такую лестницу было почти невозможно.
— Все, они сомкнулись! Камни давай! - крикнул я.
Легионеры – по двое или по трое, подкатили к краю стены заготовленные еще Гарсалом гранитные глыбы. Уперевшись, поднатужившись, качнули вперед, и камни сорвались вниз. Снизу раздался металлический лязг доспехов, хруст, страшный, хлюпающий звук, будто куски гранита падали во что-то мокрое. Некоторые глыбы покатились по улице, идущей под небольшим уклоном. Шум битвы прорезали крики раздавленных.
— Джаред, включай свою игрушку! – я чудом успел оттолкнуть лестницу, опустившуюся рядом.
— Командир, - меня схватил за руку молодой еще солдат. – У них наша повозка с пороховыми зарядами.
Я развернулся и заметил как через толпу южан пробивается повозка с горшками Джареда. Видимо, солдаты Делагарда захватили ее после того как Легион отступил от городских стен. И теперь наемники с криками и гиканьем волокли ее к замку.
— Арбалет! – потребовал я. – Джаред, зажги стрелу в полете.
— Я тебе что, Эро?
— Зажигай стрелу, быстро! Они твой порох под стену везут!
Джаред сработал здорово. Едва я прицелился и надавил на рычаг, стрела полыхнула ярким зеленым огнем. Оставляя искрящийся след в воздухе, она ударилась в глиняные горшки, разбив их. Крепость вздрогнула от мощного взрыва. Куски булыжной мостовой, обломки домов, куски разорванных в клочья людей, грязь и земля взметнулись в воздух, а затем обрушились вниз. Раненых и оглушенных южан давило каменными блоками из которых были построены дома, многих завалило камнями и деревянными брусьями.
— Ай молодца! – ликовал Джаред. – А теперь моя очередь!
Тугая струя огня, извергавшаяся из стальной трубки, хлынула на головы наемников Делагарда. Снова под стеной заметались обезумевшие от боли воины, горевшие прямо внутри своих доспехов. Легионеры, вооруженные молотами и булавами, тем временем добивали поднявшихся на парапет наемников. Против тупого, дробящего кости оружия, доспехи оказались бессильны. Раненых с переломанными ребрами и раздробленными руками сбрасывали вниз на мостовую. Встретив такое сопротивление от, казалось, ослабевшего противника, наемники отошли, спешно перегруппировывая силы. Нам выпала небольшая передышка.
— Как мы их уделали! – восторженно вопил Джаред. – Полезут, опять уделаем.
— У тебя там, в бочонках, смесь какая-то? – спросил я.
— Да.
— И много ее осталось?
— Один бочонок пуст. То есть, еще на один приступ должно хватить. А потом придется бежать в башню, заливать по новой.
— Так беги лучше сейчас. Что бы к началу веселья у нас был полный запас твоей баланды. И не задерживайся.
— Как прикажешь, ком…
Джаред запнулся на полуслове. Меня прошиб озноб. Над районом доков родился неслыханный ранее на земле звук. Жуткий инфрабасовый вой, который не способно издать ни одно живое существо. Эхо от него раскатилось по всему Трайшерну. От этого воя содрогнулись даже стены цитадели. Что-то происходило там, на океанском побережье. Что-то настолько важное, что южане внезапно развернулись и гремя оружием побежали к своим кораблям.
— Эта тварь пришла за Эро… - пробормотал я.
Со стены было видно, как наемники с юга стекаются к пристаням. Многие из них пришли от северных, западных и восточных стен. Они бросили армию Делагарда ради того, чего они ждали с самого начала. Ради того, зачем они вообще ввязались в эту войну. Сейчас там, на берегу океана, Эро остался один на один с жутким чудовищем и тремя тысячами солдат Черного Режима. Эта мысль возникла у меня в голове, а я не знал, что с ней делать…
Эро сидел на камне, глядя на воду и проступающие на небе звезды. Сзади, за кварталом доков, слышался шум яростного боя, что вел Легион у замка Вонтиуса. Судьба этих людей илкани уже не волновала. Он боялся только за себя. Страх, поначалу такой незаметный и беспомощный, теперь вырос и захлестнул Эро с ног до головы. Он чувствовал, что тварь из черных провалов Запредельных Сфер уже совсем рядом. Илкани бил озноб и он тихонько плакал от страха и боли, пронзавшей все его тело. К этому примешивалось и чувство полного одиночества, и осознание своей беспомощности, и горечь оттого, что люди, которым он верил, оттолкнули его в самый тяжелый момент.
— Зачем ты делаешь со мной такое? – внезапно спросил Эро у пустоты. – В чем я виноват?
Ответа не было. Только пронзительно кричали чайки над океаном.
— Селкер, Создатель… отзовись. Дай хотя бы знак… - илкани сполз с камня и опустился на влажную гальку. – Ты же есть, я знаю это. Раз существует Азарг Кун, то существуешь и ты. Ответь, пожалуйста, почему ты бросил меня? Я же илкани, твое творение… Да, во мне есть часть Забвения, но ведь я не виноват в этом. Селкер, я прошу тебя, дай мне хоть немного надежды. Не бросай меня совсем. Я никому не нужен, так хоть ты вспомни про меня. Киани говорила, что ты любишь всех своих созданий, но почему я не видел от жизни ничего, кроме боли? Никто, ни разу, не сказал мне ни одного ласкового слова, никто не увидел во мне существо, которое хочет простого понимания… Ведь я живое создание, а не демон Ур’Ксулта… Неужели, того, что со мной случилось, мало? Почему со мной обращаются как с вещью?
Ответа не было. Эро ждал его, не отрывая взгляда от океанских волн. Напрасно…
Шорох, почти не слышимый человеческим ухом, отвлек Эро от созерцания водной глади. Илкани повернул голову, зная, что явится ему в следующее мгновение. Он предполагал, что тварь выберет для этого случая особое обличие, но такого он не ожидал… Оно стояло совсем рядом, розово-красное раздувшееся и рыхлое туловище на мясистых слоновьих ногах. Ни головы, ни рук у существа не было, только восемь длинных и толстых щупалец, покрытых шершавой коркой. Они росли по бокам туловища и из деформированной груди. Из дыры на месте живота вылезали красные, извивающиеся внутренности, вывороченные потроха, исполнявшие роль осязательного органа. По всему телу вздувались и опадали в такт дыханию Эро полупрозрачные волдыри с красной жижей. Чудовище имело рот на одном из щупалец и несколько наростов, через которые различало запахи. Омерзение – самое жуткое творение Внешних Реальностей, пришедшее в этот мир из логова самого Султана Пустоты, предстало перед Эро в своем истинном обличии. На этот раз оно решило не обманывать свою жертву разными обличиями. Конечно, это была лишь тень мощи истинных Титанов Ур’Ксулта, плодящихся под склонами Аракты, но большего и не требовалось.
Оно нанесло удар сразу шестью щупальцами, но Эро прыгнул вперед и вцепившись когтями в вязкую словно студень плоть погрузил свою руку в дрожащую кучу отростков, похожих на свернутый кишечник, отрывая от нее куски псевдо-плоти. Посланец Вурдагора задрожал, свернул в клубок щупальце и стегнул им словно хлыстом. Илкани увернулся, перескочив на спину отвратительному гиганту. Эро уже понимал, что ничего не сможет сделать с Омерзением – оно слишком большое для него. Оставалось только причинить ему как можно больше вреда. Может быть, он и смог бы убить истинную форму своего проклятья, будь полностью здоровым, но сейчас раны слишком давали о себе знать. Стоило только перебраться на спину демона, как тварь оплела свое тело тремя щупальцами, два из которых подхватили Эро и сжали его так, что у илкани хрустнули кости. Следом вытянулся хобот с пастью и вырвал у Эро кусок правого плеча. Пытаясь освободится, илкани вцепился в державшее его щупальце зубами, но ни одно Омерзение никогда не чувствовало боли. Чудище снова повело хоботом, разорвав илкани все плечо.
Эро извернулся, выскочив из объятий чудовища. Он уже понял, что должен просто бежать, но бежать он не мог, да и путей к отступлению не было. Сзади плескался равнодушный океан, спереди громоздилась уродливая масса влажно-розовой плоти, а со стороны причала уже спешили передовые отряды Черного Режима. Омерзение снова стегнуло щупальцем, располосовав Эро спину и содрав с нее мех, кожу, оголив позвоночник и вновь повалив илкани на гальку. Несколько мгновений Эро ничего не видел и не слышал, оглушенный болью, затем попробовал подняться, но не смог. Илкани сел на землю напротив своего проклятия, прямо перед ним, Омерзение снова сворачивало щупальце готовясь нанести повторный удар.
— Хватит… - тихо простонал илкани. – Я вернусь в Вурдагор… Делай свое дело, только не надо больше мучить меня…
Омерзение остановилось, казалось, даже, задумалось. Но в потом его щупальце хлестнуло Эро по груди и лицу. В одно мгновение они превратились в мешанину из крови и костей.
— Открой Врата Сохтота. Прямо здесь и прямо сейчас, - услышал илкани хрипловатый шипящий голос. – Тогда мои слуги отпустят тебя восвояси. Во всех остальных случаях, я прикажу им быть с тобой менее обходительными. Ты думал, что сможешь скрыться от меня на этой планетке? Какая наивность! Здесь я Властелин и Повелитель, а совсем не Селкер.
— Отец… Уходи, оставь меня в покое… - Эро еле смог выдавить из себя слова. – Я согласен вернутся к тебе, но я не хочу открывать Ворота. Ради Киани…
Омерзение подошло ближе. Мясной оковалок ноги опустился на илкани. Раздался хруст ломаемых костей, Эро беззвучно хватал ртом воздух, пытаясь вздохнуть. Из носа и горла фонтаном забила кровь.
— Ты такой же упорный, как и раньше, – проговорил шипящий голос в голове Эро. – Хорошо… Но скажи, зачем упорствовать? Зачем обрекать себя на такие муки? Ведь если ты откроешь Портал, то станешь моим Наследником, Верховным Неименуемым, господином всех Забытых Древних. Тебе будет дарована великая сила и власть там, куда не долетают сны и кошмары Смертных. А хочешь, я сделаю тебя хозяином Вурдагора. Ну почему ты такой упрямый? В тебе течет моя кровь, и Селкер никогда не поможет тебе. А я, могу…
Омерзение еще сильнее надавило на грудь илкани. Холодная, липкая мгла накатила на Эро, пожирая его, вырывая из того материального мира, в котором он существовал до сих пор… Но следом за тьмой внезапно пришел свет. Сначала он ослепил илкани, но постепенно Эро стал различать в этом мерцающем океане сотни и тысячи звезд, то зажигающихся, то гаснущих, сливающихся в мириады галактик. Ласкающий слух звук, чарующая мелодия космических сфер шутя отогнала пытавшиеся заглушить ее стоны и шепоты. Илкани не догадывался - он знал, что в этот момент перед ним раскинулась вся Вселенная… В центре ее блистали ледяным светом спирали невообразимо далеких галактик, но и их свет казался тусклым по сравнению с тремя звездами, плывшими в космическом пространстве вне пределов любых галактик и обитаемых миров. От этих трех звезд по всему Мирозданию расползалась эфемерная паутина энергетических нитей, пронизывавших планеты, солнца, каждый камень, каждую песчинку и травинку… Сияние трех звезд грело, успокаивало, отгоняя боль, еще мгновение назад изводившую Эро. Илкани почувствовал, как силы возвращаются к нему, причем не постепенно, а сразу, словно поток прорвавший плотину. Боль попыталась было снова вцепится в свою жертву, но свет не дал ей ни единого шанса…
— Ты все-таки слышал меня? – тихо прошептал Эро. - Ты действительно меня слышал?..
Илкани не требовал ответа. Мягкий и теплый свет, был лучшим ответом на все его вопросы.
…Сияние исчезло мгновенно, звезды померкли и внезапно Эро увидел странные, искаженные миры, окутанные густой массой плотного живого мрака, клубящегося в мерзостно-черном провале… там, где нет ни грез, ни снов, ни жизни. Слух резанули резкие завывания и глухой, монотонный грохот невидимых колоколов, исходивший из самых недр бездонной воронки, куда проваливались облака, время от времени принимавшие очертания деформированных, безликих сущностей. Эро неумолимо тянуло туда же, вниз, в бесконечную пропасть, где среди каскадов плотоядного сумрака пережевывал пространство и время тот самый величайший кошмар, носивший среди немногих просвещенных Смертных имя Ур’Ксулт… Лишь в последний момент, иномировое свечение снова разорвало беспросветную ночь Дальних Сфер, вернув илкани к жизни…
…Исчадие Вурдагора убрало ногу, освободив Эро. Илкани несколько раз пытался встать, но снова валился на песок. Наконец у него это получилось. Странно, но Эро чувствовал, что стал ненамного, но сильнее. Боль ушла, и, хотя раны не исцелились, илкани мог двигаться с прежней ловкостью и скоростью. Глаза заливала кровь, но даже через нее он увидел, как его окружают наемники-южане. Их было много, очень много. Один из них подошел ближе, и замахнулся на Эро секирой. Бил он плашмя, стараясь только оглушить. Но илкани подался в сторону и удар прошел мимо. Уж людям-то, он сдаваться не собирался. Особенно сейчас. Не успел наемник сделать повторный выпад, как более здоровая рука илкани отшвырнула его в сторону, и Эро, подхватив секиру, одним махом раскроил южанину голову. Омерзение снова приблизилось к илкани, но тот, получив в руки оружие, способное нанести вред посланцу Вурдагора, дождался, пока оно поднимет щупальца, и поднырнув под них, рубанул демона по выпученным потрохам. Омерзение издало жуткий звук, описать который было невозможно. Псевдо-плоть стала сползать с него точно вязкое тесто. Перекатившись по песку, Эро ударил Омерзение по мясистой конечности. Страшная лапа отвалилась, с обрубка потекла полупрозрачная субстанция. С разворота илкани почти пополам развалил подскочившего южанина, рукояткой секиры отбил летящий дротик и пригнувшись, перерубил ноги еще одному наемнику. Силы стремительно покидали Эро, но он решил сопротивляться до последнего вздоха. Пусть уж лучше его убьют, нежели отправят обратно на юг…
— Есть ли на стене сотники? – рявкнул я, оглядываясь по сторонам. – Если есть, ко мне!
Подбежали пятеро легионеров и трое стражей. Они были хорошо потрепаны, но держались молодцом. Они видели отступление южан и слышали странный вой, а потому смотрели на меня с надеждой получить объяснения.
— Южане отступают, – сказал я. – Да, их много, но удара в спину они не ожидают. Собирайте людей, мы идем на вылазку. Отберите тех, у кого есть дробящее оружие.
Сотники кивнули и бросились исполнять приказ.
— На вылазку-у! – пронеслось по стене. – Командир приказал атаковать!
— Так, Джаред, - я повернулся к коротышке. – Будь рядом. Твой огненный монстр может сильно пригодится.
— Как скажешь. Слушай, это все, случаем, не связано с Эро и тем чудовищем?
— Не знаю, но похоже на то.
— А южане тут при чем?
— Потом все рассказы. Двигаем к воротам. Сейчас начнется самое интересное.
Мы сбежали вниз по узкой лесенке, и оказались рядом с замковым двором. На севере все еще шел штурм, но похоже натиск врага сильно ослаб. Осадное войско лишилось своей основной силы. Без помощи южан, дружинники Делагарда не могли закрепиться на стене, за которую Лейтенант и Дуар уцепились изо всех сил. Сражение там шло нешуточное, однако впервые чаша весов заколебалась.
— Построиться, - распорядился я, когда отряд, с трудом достигавший восьми сотен собрался возле южных ворот. – Кто с башенными щитами, давайте в первые шеренги. За ними копейщики. Потом все остальные. Арбалетчики – в центр. Идем плотным строем! И запомните, если мы сейчас проиграем этот раунд, то проиграем всю битву! Открыть ворота!
Заскрипели валы, загрохотали цепи, и ворота замка распахнулись. Восемь сотен железных сапог разом грохнули по мостовой, блеснули копья и мечи. Дорога к порту шла под уклон, и потому наша фаланга, ощетинившаяся копьями, постепенно набирала скорость, все быстрее приближаясь к строю южан. Мы наступали молча, не тратя силы на крики. Лишь в последний момент восемь сотен глоток исторгли слитный и оттого еще более мощный рев:
— За Легион! – громыхнуло над Трайшерном.
Ярость столкновения была страшна. Копейщики надавили всем своим весом, пробивая панцири южан. Для сражения в строю, их доспехи были неудобны, а потому наши враги не успели даже развернуться. В тех, кто успел, в упор били из арбалетов, метясь в самые уязвимые места – живот и глаза. Одетые в клепанную или кольчужную броню городские стражи вертелись вокруг наемников Делагарда, орудуя булавами и молотами. Дополнительную неразбериху внесло безобидное и простенькое заклинание Джареда. Южане метались из стороны в сторону и бросали оружие, силясь скинуть с себя черных пиявок, невидимых более ничьим глазом. Пока они этим занимались, их закалывали копьями или рубили. Первый же наш удар рассеял наемное войско. Люди смешались в общую кучу, и тогда Джаред применил вторую магию. Южане, обнаружили, что со всех сторон окружены врагами. Началось избиение друг друга, ведь Джаред наложил личины легионеров на самих солдат Черного Режима. Да, что бы ни говорили, а Легион всегда был сильнее в атаке. И эту истину мы доказали еще раз.
Но вот в толпе наемников показался высокий южанин без доспехов одетый в просторный красный балахон с черным капюшоном. Он просто шел сквозь битву, стрелы облетали его, иллюзии Джареда теряли свою силу, а вражеские солдаты начинали драться как одержимые. Этот человек убивал бросавшихся на него легионеров одним взглядом.
— Джаред, их колдун! – тряхнул я коротышку.
— Да ну, Иохим? И что я должен делать? Он сильнее меня раз в десять. То есть заклинание, на которое я трачу целую минуту, он делает мгновенно. Я ему не соперник.
Я взирал на колдуна с юга с ощущением полной беспомощности. Вот молодой стражник кинулся к нему, замахнулся мечом, но маг лишь повел бровью, и человек превратился в фарш, перемолотый двумя невидимыми жерновами. Вот южанин сделал знак рукой, и стрелы, развернувшись, поразили наших арбалетчиков.
— Джаредик, миленький, ну-ка поджарь его! – крикнул я, отпихивая наткнувшегося на меня врага.
— Иохим, там же наши ребята!
— Жги! Я приказываю тебе! Или он всех положит.
— Да простят тебя Боги, Иохим… - голос Джареда исчез в гуле его аппарата.
Огненная волна захлестнула мага южан, с десяток наемников и несколько легионеров. В языках пламени промелькнуло искаженное воплем, обугливающееся лицо.
— Теперь, Джаред, пробиваемся к побережью, чуть восточнее. Южане рвались туда, так давай посмотрим, что там такого интересного.
В обход главной улицы вел небольшой переулок, выходивший как раз на песчаную косу. Переулок кишмя кишел южанами, однако небольшой отряд из полусотни легионеров, меня и Джареда, пробился сквозь их толпу, завалив переулок телами мертвых и раненых. Но без магии маленького колдуна, надеяться было бы не на что. Мы вышли на пляж, и я застыл на месте от ужаса. Все-таки нашлось на свете нечто, что смогло напугать даже бывалого наемника, имевшего дело и с магией, и с демонами, и с некромантами. Этой тварью была титаническая, наполовину бесформенная масса розово-кровавого мяса, с извивающимися щупальцами и волочащимся по земле дрожащим кишечником. Чудовище ползало словно исполинский слизняк, оставляя за собой влажный след из зеленоватого студня. На песке валялись отрубленные ноги размером с пивной бочонок. Щупальца рассекали воздух силясь попасть по гибкой и стройной фигурке, которую я узнал сразу. Вокруг толпились южане, не отваживавшиеся ввязаться в бой. На моих глазах щупальце немыслимого отродья задело одного из них и просто оторвало бедняге туловище и голову. Песок был залит кровью, в которой лежали тела сорока или пятидесяти наемников. И убила их явно не демоническая гадина.
— Ну и что? – спросил Джаред, несколько раньше оправившийся от потрясения. – Так и будем смотреть, или все-таки поможем твоему приятелю?
Его слова вывели меня из ступора. И вовремя. Эро, слишком резко прыгнувший в сторону, подвернул ногу и на миг замешкался. Этого хватило для того, что бы одно из щупалец обвилось вокруг талии илкани, и, приподняв его, с силой ударило о гравий и гальку. Встать после такого удара Эро не смог. К нему бросились южане, но не успели они преодолеть и половину расстояния, как наш отряд атаковал их сбоку.
— Джаред, не трать свою смесь на солдат, - говоря это я еле успевал отбивать удары вражеских воинов. – Сожги это отродье!
Мне не пришлось повторять. Ослепительное пламя ударило в отвратную груду розовой плоти. Снова раздался достопамятный вой, только куда более высокий. Тварь горела, но не могла сбить охвативший ее огонь. Толстые и шершавые щупальца слепо молотили по песку и гравию, давя попавших под их удары южан и легионеров. А со стороны города нарастал шум битвы. Легион при поддержке рот милиции ворвался в доки. В багровом зареве пожара, охватившего Трайшерн, я заметил стяг Лейтенанта. Значит, штурм замка отбит, и мы всей силой навалились на южан. Несколько отрядов отделилось от основной массы и бросилось к нам. Еще одна группа атаковала галеры наемников, и над ближайшим кораблем уже висели облачка дыма. Подразделение, прорвавшееся к нам, вел сам Лейтенант. Увидев чудовищное существо, он приказал забрасывать его копьями и расстреливать из арбалетов. Уже совсем безобидный союзник южан растекся по песку, словно выброшенная на берег медуза. Едва он прекратил трепыхаться, как к нему подполз Эро. Рука илкани погрузилась в тело тающего на глазах демона. Бесформенная масса вспучилась, по бугристой плоти пробежали бледно-синие молнии, словно змейки. Я вспомнил слова илкани о том, что только он способен отнять жизнь у своего кошмара. Именно это сейчас и случилось. Воздух наполнило неописуемое зловоние, жуткий фантом расползался, превращаясь в черную, маслянистую жижу. Завершилось это чудовищное разложение громовым раскатом и чередой молний, разорвавших тьму на юге…
…К утру битва на побережье закончилась. Уцелевшие дружинники Делагарда сдались в плен, а вот южане дрались до последнего солдата и погибли все, так и унеся с собой в могилы секрет своего появления здесь. Трайшерн выстоял. Лейтенант отрядил похоронные команды на поиск павших легионеров и городских стражей, но распорядился начинать работу только после полудня. Мы все слишком устали. Не хватало сил даже на то, что бы сосчитать павших друзей…
… Я нашел Эро в небольшой рощице, раскинувшейся между двумя улицами, прилегающими к докам и пристаням. Илкани сидел, привалившись к стволу дерева, не оборачиваясь в мою сторону. Он смотрел на восходящее солнце и спокойный, невозмутимый океан. Впрочем, то, что я увидел, уже с трудом можно было назвать илкани… Руки, спина, грудь, живот и бока Эро представляли из себя месиво из засохшей крови, треснувших или переломанных костей, клочьев черного, блестящего меха и темно-красного мяса. Вместо правой стороны лица скалился голый череп с налипшей на него плотью. Илкани выжил, а значит, если верить его собственным словам, скоро начнется постепенное восстановление организма. Воистину, эти существа были неподвластны самой смерти. На обезображенном лице моего зверька я впервые увидел пробившуюся сквозь пелену невыразимой боли легкую и беззаботную улыбку. Отныне илкани был свободен от всех своих кошмаров. Я подозвал трех легионеров и распорядился принести носилки. Вместе мы положили на них Эро и отнесли в замок, где развернулся полевой госпиталь. Илкани не сопротивлялся, но не сказал ни слова. Я знал, что основной разговор еще впереди.
В эту ночь, я сделал Эро около двадцати операций и до утра не отходил от его койки. Пару раз мимо прошел Лейтенант, но он даже не посмотрел на илкани. Он верил в свою правоту, но при этом, как мне показалось, чувствовал стыд.
Наутро мы стали подводить скорбные итоги сражения. Еще пять дней назад, Легион, расквартированный в Трайшерне насчитывал почти три тысячи солдат. Ныне нас осталось всего около четырехсот человек. Погибли почти все сотники и десятники. Ганиэль Дуар потерял кисть левой руки и один глаз. Он понимал, что с такими ранениями ему придется бросить Легион, но отказывался в это верить. Он всерьез считал нас своей семьей. В подразделениях имперской стражи, гвардии и в полках милиции уцелел каждый десятый. Половина из них решила бросить службу и тайком записывалась в Легион. В наши ряды вступили и некоторые из пленников, ранее воевавшие на стороне Делагарда. Лейтенант не отказывал никому. Мы остались верны своим традициям и, по возможности, с почестями предали земле тела павших вдали от родины южан. Мертвых легионеров мы погрузили на одну из уцелевших галер, и под грохот барабанов отдали их тела океану. Наших погибло настолько много, что галера возвращалась к пристани раз семь. В погребении помогали жители спасенного города и пленные воины Делагарда, пораженные тем, что их атаку смог отразить гарнизон, втрое меньше осадного войска и намного хуже вооруженный. Короче, день прошел в страшной суете и мы вернулись в замок смертельно уставшими.
Госпиталь Легиона занимал весь замковый двор и часть главной площади. Мы достали со складов привезенные Гарсалом палатки и вместительные шатры для операционных. Туда солдаты перетащили все койки, в то время как сами спали на кучах тряпья. Медицинское искусство в Легионе ценилось, поэтому мы старались принимать к нам опытных военных врачей. К тому же мы использовали диковинные инструменты со всех концов мира, позаимствованные во время военных кампаний на юге, севере и востоке. Марайн знал способ приготовления обезболивающего раствора и рецепты лекарств, останавливающих гниение ран. На это все имперские стражники и пленники смотрели как на чудо. Мы могли лечить такие раны, с которыми в любой другой армии уже и не стали бы возиться. Как бывший врач, я помогал чем мог, зачастую лишь советом, поскольку многих новых инструментов не знал сам. Свое дело я уже сделал, провозившись с Эро всю прошлую ночь. И возился я с ним просто потому, что никто больше так и не обратил на илкани внимания.
Этим вечером я не смог не зайти к Эро в палатку, которую выклянчил специально для него. Илкани уже применил свои собственные магические способности, почти залечив самые опасные и серьезные ранения. Он даже пытался ходить, но пока это у него получалось не так хорошо. Когда я вошел, Эро лежал на койке разглядывая потолок. На меня он не обратил никакого внимания.
— Как себя чувствуешь? – честно говоря, я не знал с чего начать.
Эро не отреагировал. Он по-прежнему смотрел за танцем пылинок в лучах пробивающегося сквозь тент палатки солнца. Я был ему неинтересен.
— Эро, все позади. Мы убили эту тварь, ты в безопасности. Может быть в некоторые моменты у нас и были разногласия, но ведь это в прошлом, - да, дипломата из меня не получится.
Илкани закончил наблюдать за пылинками и повернулся ко мне. На его лице не отразилось никаких эмоций.
— Сегодня Лейтенант обещал зайти к тебе. Он хочет сказать кое-что, - продолжил я. – Точно не знаю, чего это будет касаться, но может быть ты все-таки выслушаешь его?
— Может быть, - я не смог узнать голос илкани, он был неживым, лишенным эмоций.
— Тебе трудно говорить? Дать перо и бумагу?
— Мне куда легче говорить, чем водить пером. Иохим, чего бы ни хотел твой командир, мой ответ один – нет. Тебе, конечно, спасибо, но я не нуждаюсь и в твоем присутствии.
— С такими ранами…
— Я по-моему говорил, что бывало куда хуже. Гораздо хуже. Не стоит за меня беспокоиться. Месяца через два я буду здоров. И без вашей помощи.
Илкани сердился. Я сразу понял это. Сердился за то, что бросили его одного, а еще больше за то, что потом все-таки пришли на помощь.
Полог палатки приподнялся, и в нее вошел Лейтенант. Он был без доспехов, в простой кожаной стеганке и таких же штанах. Выглядел он уставшим и грустным. Весь день он хоронил своих солдат, а от этого можно и умом тронуться. Лейтенант, впрочем, умом не трогался, но вот выпить себе иногда позволял. Тем не менее, сейчас он был трезв как стеклышко и настроен весьма решительно.
— Иохим, завтра с утра прибывает сам Капитан. Они остановили наступление на севере и высвободили резервы. Подготовь сводки по сражению и списки на награды. Мне не показывай, кого бы ты туда не вписал, я заранее согласен.
— Лейтенант, вас оставить вдвоем? – как можно вежливее спросил я.
— Да нет. Ты тут совсем не лишний.
Лейтенант подошел к койке и приставив стул поближе сел рядом с илкани. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Лейтенант заговорил:
— Эро… я не знаю с чего начать. Говорить долгие речи я не умею, так как я военный, а не чиновник. Поэтому скажу просто – от лица Легиона я прошу у тебя прощения. За все. Я не буду говорить тебе то, что ты и так знаешь. Легион хочет видеть тебя в своих рядах, особенно после этой осады. Ты отвлек на себя все силы южан и позволил нам выиграть битву. Но я не могу просить тебя присоединиться к нам. Я виновен в том, что случилось с тобой той ночью. Решай сам, что ответить.
В палатке повисла тишина. Эро не торопился ответить. Он злился на весь белый свет, а на нас особенно. Однако заговорив, илкани позволил рассудку взять верх над злостью.
— Я скажу то, что говорил и раньше, – ответил Эро. – Я всего-навсего большая кошка и гуляю сам по себе. Я не смогу долго продержаться в Легионе. Я пробуду с вами до тех пор, пока мои раны не заживут, а потом уйду. Но вполне возможно, что наши дороги еще пересекутся. Я оставляю за собой право приходить в Легион когда мне это вздумается, и уходить тогда, когда мне это захочется. Только так.
— Я согласен даже на такие условия, – улыбнулся Лейтенант.
— Мне не хочется держать на вас обиду, даже после того, как вы отказались помочь. Эта неприязнь сохраниться еще неделю, может быть две. Не более. Мне просто надо успокоится и все обдумать. Я не хочу иметь Легион среди врагов. У меня их и так очень много.
— Ну вот и хорошо, - Лейтенант встал со стула и напоследок махнул Эро рукой. – Выздоравливай.
Эро проигнорировал последнее замечание и снова принялся следить за пылинками. Я вышел из палатки, решив ему не мешать.
| Х |
олодный пронизывающий ветер налетал с юга, со стороны темного океана, заставляя пенящиеся волны бросаться на черные осклизлые скалы, торчавшие из воды словно клыки древнего сказочного чудовища. Дыхание приближающейся зимы достигло даже этих южных земель, носивших имя Джаал-Арман. Пожелтела трава, с деревьев опали листья, устлав землю золотистым ковром. Многие жители Джаал-Армана говорили, что зима пришла неспроста, что это кара с небес за множество грехов. Их можно было понять, поскольку в южных провинциях Илкарана море теплое круглый год, и холода никогда не губят крестьянских посевов. Но почему в последние три года все изменилось? Деревенские старухи шептались о каком-то страшном проклятии, и винили во всем лесных духов – вендиго. Старики качали седыми головами и говорили, что подобного холода Джаал-Арман не знал с сотворения мира, и хотя вендиго здесь не при чем, опасаться следует нечестивых колдунов с Волросских Болот, проводящих свои омерзительные ритуалы возле древних и ужасных каменных колонн, поднимающихся из болотного тумана выше всяких деревьев. Конечно, природе не было дела до болтовни малограмотных крестьян. Год от года она нагоняла на небо серые тучи, поливала жухлые поля дождем и изредка покрывала промерзшую землю снегом.
Пасмурный день клонился к вечеру. Быстро темнело и, казалось, клубящиеся каскады мрачных облаков спускаются все ниже и ниже. Порывы ветра усиливались. Они гнали по земле ворох листьев и гнули кроны деревьев, но разбивались о каменные стены укрепленного имперского форта Аркеланум, ставшего временной базой для самой известной в Западном Аэроне наемной армии.
Прошло полтора месяца после того сражения в Трайшерне. Уходя оттуда мы, солдаты Сумеречного Легиона, уносили в своих душах память о двух тысячах наших друзей, оставшихся там навеки. В Трайшерне мы простояли еще месяц, став свидетелями небольшой революции, закончившейся свержением герцога Вонтиуса и возведением на должность градоправителя командира городской милиции Луриуса Арсидиса. Герцог искал защиты у Легиона, но приехавший в Трайшерн Капитан – самый главный офицер нашей армии, довольно грубо послал Вонтиуса в очень отдаленные места. Наша миссия в Джаал-Армане закончилась. Нас перебрасывали на северо-восток, в провинцию Шаридал, которой угрожали армии кочевников с востока. А потому, остановка в Аркелануме будет недолгой…
…Вдоль стен форта выстроился Легион – десять с лишним тысяч солдат, профессиональных наемников, о которых складывают легенды, которых многие боятся, а многие ненавидят. Впереди стояла «бешеная тысяча» Капитана, над которой развевалось главное знамя Легиона – белый череп в черном круге на сером фоне. Позади них построились десять когорт со своими знаменами. И на первом месте стояли те, на чью долю выпала вся тяжесть прошедшей битвы. Над моей когортой развевалось черное знамя с белым кругом, в центре которого черная пантера держала в лапах щит с черным орлом.
Капитан придирчиво осмотрел ряды легионеров. Этому вояке стукнул пятый десяток, его волосы уже довольно сильно подернулись сединой, он хромал на левую ногу и пугал всех своими шрамами на лице и руках.
— Завтра мы выступаем в Шаридал. – коротко объявил он. – Я хочу, что бы все успели приготовиться к маршу. Это во-первых. Во-вторых, мне хотелось бы подвести некоторые итоги осенне-зимней кампании, которую Легион, по-моему, провел блестяще. Медали за солдатскую доблесть я вручал прямо в Трайшерне, но здесь, при сборе всего Легиона, мне особенно хочется наградить нескольких наших с вами братьев по оружию высшим орденом Солдатского Братства – рубиновой звездой.
Так вот зачем Капитан устроил всеобщий сбор. Рубиновая четырехлучевая звезда – самая редкая награда в Легионе, которой могли удостоиться только высшие офицеры или те, кто приравнивался к ним. Ее имели только пять или шесть солдат: сам Капитан, Лейтенант, Джаред, может еще кто-то. Некогда, этот орден носил и Гарсал. Четыре луча этой звезды действительно были большими рубинами, вставленными в оправу из чистого золота. На моей памяти, награждений подобными реликвиями не было.
Лейтенант быстрым шагом вышел из строя, протянув Капитану лист бумаги и деревянную коробку. Капитан пробежался глазами по бумаге и кивнул.
— Итак, что бы ни говорили лет через сто историки, а по моему мнению, громадный вклад в победу под Трайшерном внесли следующие наши товарищи: Иохим Кан, Ганиэль Дуар и Дирам Варандас. Я прошу их подойти ко мне и получить заслуженную награду.
Мы вышли из строя. Ганиэль немного хромал, правый глаз закрывала черная повязка, а вместо кисти левой руки у него был стальной протез, сделанный Марайном и Джаредом. По решению Лейтенанта Дуар остался в Легионе. И это был первый случай, когда «звезду» получали простые сотники, а не кандидаты на должность Старших Офицеров. Я чувствовал себя лишним.
— Поздравляю, – Капитан обнял каждого из нас и повесил нам на шею красную шелковую ленту с рубиновой звездой.
Возле меня он задержался.
— Знаешь, Иохим, записывая тебя в Легион двенадцать лет назад, я и не думал, что настанет день подобный этому.
— Честно говоря, Капитан, записываясь в Легион я и не думал, что проживу еще двенадцать лет.
— Ладно. Твой пессимизм и так уже стал притчей во языцех у двух поколений легионеров. Но, честно говоря, желаю, что бы и следующие поколения этак три постигла та же судьба.
Закончив вручение, Капитан выдержал паузу, оглядев выстроившийся Легион. У него была в запасе еще одна новость.
— Ну а теперь, я хотел бы вручить рубиновую звезду существу, пусть и не принадлежащему человеческой расе, но все же ставшему для нас своеобразным примером. Эро, пожалуйста, подойди ко мне.
Эро приблизился к Капитану своим мягким, чуть пружинящим шагом. Он полностью поправился и теперь я мог видеть илкани таким, каким он явился перед нами в ту достопамятную ночь облавы. Эро сам заказал себе одежду, совмещавшую в себе и функции доспеха. На илкани блестела новенькая позолоченная кольчуга, закрывавшая плечи и верхнюю часть груди. Талию перехватывал кожаный пояс, на котором крепились спадающие вниз широкие кольчужные полоски из того же позолоченного металла. За спиной Эро висел трофейный полуторный меч, позаимствованный у кого-то из южан.
— Что ж, легионеры. Я представляю вам существо, без которого мы не победили бы, - сказал Капитан. – Его имя Эро, и пусть вас не смущает то, что он не человек, и даже не солдат нашего Легиона. Я награждаю его этой звездой, ибо он заслуживает ее намного более чем многие из тех, кто ее носил ранее.
Звезда Эро крепилась не на ленте, а на серебряном ошейнике, инкрустированном изумрудами, который Капитан защелкнул на шее илкани.
— Я знаю, Эро, что тебе нет дела до наших наград и, что для тебя эти вещи простые безделушки, - улыбнулся Капитан. – Но ты ничего не потеряешь, если они останутся у тебя. А я, от лица нашего Братства, прошу тебя носить их. Пусть они напоминают тебе о том, что у тебя есть друзья, готовые помочь тебе. Отныне я говорю, что вызов брошенный тебе, будет вызовом и для Легиона.
Эро ничего не ответил. Возможно, просто не знал, что сказать, а возможно, решил умолчать о своем мнении относительно подобных заверений. Так мы и стояли рядом, пока Легион не обнажил мечи и трижды не ударил ими по щитам. Когда грохот стих, Капитан скомандовал:
— Легион, разойтись! Готовьтесь к походу.
Солдаты неспешно разошлись, ушли и Дуар с Варандасом. Остались я, Эро, Лейтенант и Капитан.
— Ты точно хочешь уйти? – в который уже раз спросил я.
— Да, - кивнул илкани. – Я пойду еще дальше на север. Что-то до сих пор тянет меня туда. К тому же, вы, трое, знаете мою историю от начала до конца. Я очень опасный сосед. Мой отец может послать за мной новых слуг.
— Это твое решение, Эро, и мы не можем удерживать тебя, - развел руками Капитан. – Но прошу тебя, если будет что-то, где ты один не справишься, зови Легион. Ты неофициально принят в наши ряды, а потому мы не дадим тебя в обиду.
— Я запомню это, – холодно сказал илкани.
Он все еще сердился, но не так явно как в самом начале.
— В таком случае, доброй тебе дороги. Пусть сила Семи Лун всегда будет на твоей стороне, - Капитан положил свою руку на плечо илкани.
Эро отступил на шаг назад, подарил каждому из нас короткий взгляд своих изумрудно-зеленых кошачьих глаз и, развернувшись, быстро пошел прочь от форта.
— Как думаешь, он вернется? – я вопросительно взглянул на Лейтенанта.
— Не знаю. Но я и не желаю ему этого. Я искренне хочу, что бы он, рано или поздно, встретил своих сородичей. Что бы у него были семья и дети… и что бы он забыл о нас с нашими войнами и кровью. По-моему, это куда лучше.
— Может быть… - задумчиво сказал я. – Ладно, до похода еще долго, так никто не будет против партейки в бриск?
Противников не оказалось и мы, еще раз оглянувшись на уходящего в туман Эро, направились в форт. Впереди нас ждала новая битва, на этот раз за карточным столом.
