Первый этап. Править]Последствия опричнины

Править]Историческая оценка

Править]Последствия опричнины

Править]Конец опричнины

Править]Московские казни 1571 года

Править]Поход против Новгорода

Править]Причины введения опричнины

Предыстория

Заключение.

Во время правления боярской думы в юные годы Ивана Васильевича в стране возник некоторый хаос в борьбе за власть. Ранние реформы Ивана Грозного (до опричнины) крайне благоприятно сказались на развитии Руси – было сделано несколько важных шагов в стабилизации обстановки в стране. Очень удачной оказалась внешняя политика Ивана Грозного на восточном направлении – были освоены богатейшие земли. Крайне неудачной оказалась война на западном направлении – поражение серьезно ухудшило положение и экономику Российского государства. Опричнина – самый неоднозначный этап в правлении – Иваном IV были проведены чрезвычайно жёсткие меры по централизации власти. Тут сразу же встаёт вопрос об оправданности таких мер – ведь в результате получилось, что пострадали тысячи невинных людей, жизнь на Руси оказалась серьезно нарушенной, опричнина стала одной из причин поражения в Ливонской войне. Но, по большому счёту, с помощью опричнины удалось сделать невероятно ценный и важный шаг в истории Российского государства – власть окончательно централизовалась под властью Москвы.

Таким образом, в целом политика Ивана Грозного оказала положительное влияние на развитие Российского государства, хотя не стоит забывать, что столь важное объединение Руси было достигнуто чрезвычайно дорогой ценой и, несомненно, в правлении Ивана IV Васильевича были допущены серьезные политические промахи.

В январе 1558 года царь Иван IV начал Ливонскую войну за овладение побережьем Балтийского моря для получения доступа к морским коммуникациям и упрощения торговли с западноевропейскими странами.

После перемирия марта—ноября 1559 года Царство Русское сталкивается с широкой коалицией врагов, к числу которых относятся Швеция, Польша, Литва. Фактически участвует в антирусской коалиции и Крымское ханство, которое разоряет регулярными военными походами южные области московского княжества. Война принимает затяжной изнурительный характер. Засуха и голод, эпидемии чумы, крымско-татарские походы, польско-литовские рейды и морская блокада, осуществляемая Польшей и Швецией, опустошают страну.

Уже в ходе первого этапа Ливонской войны царь неоднократно упрекал своих воевод в недостаточно решительных действиях. Он обнаружил, что «бояре не признают его авторитет в военных вопросах»^[2].

В 1563 году царю изменяет один из воевод, командовавший русскими войсками в Ливонии, — князь Курбский, который выдаёт агентов царя в Ливонии и участвует в наступательных действиях поляков и литовцев, в том числе в польско-литовском походе на Великие Луки.

Измена Курбского укрепляет Ивана Васильевича в мысли, что против него, русского самодержца, существует страшный боярский заговор, бояре не только желают прекращения войны, но и замышляют убить его и посадить на трон послушного им князя Владимира Андреевича Старицкого, двоюродного брата Ивана Грозного. И что митрополит и Боярская Дума заступаются за опальных и препятствуют ему, русскому самодержцу, карать изменников, поэтому требуются чрезвычайные меры.

Внешним отличием опричников служили собачья голова и метла, прикрепленные к седлу, в знак того, что они грызут и метут изменников царя. На все поступки опричников царь смотрел сквозь пальцы; при столкновении с земским человеком опричник всегда выходил правым. Опричники скоро сделались бичом и предметом ненависти для боярства; все кровавые деяния второй половины царствования Грозного совершены при непременном и непосредственном участии опричников.

Пытки времён опричнины. Экспозиция во дворце Ивана Грозного

Скоро царь с опричниками уехал в Александровскую слободу, из которой сделал укреплённый город. Там он завёл нечто вроде монастыря, набрал из опричников 300 человек братии, себя назвал игуменом, князя Вяземского — келарем, Малюту Скуратова — параклисиархом, вместе с ним ходил на колокольню звонить, ревностно посещал службы, молился и вместе с тем пировал, развлекал себя пытками и казнями; делал наезды на Москву и ни в ком царь не встречал противодействия: митрополит Афанасий был слишком слаб для этого и, пробыв два года на кафедре, удалился на покой, а преемник его Филипп, человек мужественный, напротив, стал прилюдно обличать беззакония, чинимые по приказу царя, и не боялся говорить супротив Ивана, даже когда тот был в крайнем бешенстве от его слов. После того как митрополит демонстративно отказался в Успенском соборе дать Ивану свое митрополичье благословение, что могло стать причиной массового неповиновения царю как царю — слуге Антихриста, митрополит с крайним поспешанием был смещен с кафедры и во время похода на Новгород (предположительно) убит (Филипп скончался после личной беседы с посланцем царя Малютой Скуратовым, по слухам —- задушен подушкой). РодКолычевых, к которому принадлежал Филипп, подвергся преследованию; некоторые из его членов были казнены по приказу Иоанна. В 1569 году умер и двоюродный брат царя князь Владимир Андреевич Старицкий (предположительно, по слухам, по приказу царя ему принесли чашу с отравленным вином и приказанием, чтобы вино выпили сам Владимир Андреевич, его жена и их старшая дочь). Несколько позднее была убита и мать Владимира Андреевича, Ефросинья Старицкая, неоднократно встававшая во главе боярских заговоров против Иоанна IV и неоднократно помилованная им же.

Основная статья: Поход опричного войска на Новгород

В декабре 1569 г., подозревая новгородскую знать в соучастии в «заговоре» недавно совершившего самоубийство по его приказу князя Владимира Андреевича Старицкого и одновременно в намерении передаться польскому королю, Иван в сопровождении большого войска опричников выступил против Новгорода.

2 января 1570 г. войска вступили в Новгород, и опричники начали свою расправу с жителями: людей забивали до смерти палками, бросали в реку Волхов, ставили на правёж, чтобы принудить их к отдаче всего своего имущества, жарили в раскаленной муке. Новгородский летописец рассказывает, что были дни, когда число избитых достигало полутора тысяч; дни, в которые избивалось 500 − 600 человек, считались счастливыми. Шестую неделю царь провёл в разъездах с опричниками для грабежа имущества; были разграблены монастыри, сожжены скирды хлеба, избит скот^{[ источник не указан 1344 дня ]}.

Несмотря на новгородские летописи, «Синодик опальных», составленный около 1583 года, со ссылкой на отчет («сказку») Малюты Скуратова, говорит о 1505 казненных под контролем Скуратова, из которых 1490 были отрублены голяны из пищалей. Советский историкРуслан Скрынников, прибавив к этому числу всех поименно названных новгородцев, получил оценку в 2170—2180 казненных; оговариваясь, что донесения могли быть не полны, многие действовали «независимо от распоряжений Скуратова», Скрынников допускает цифру в три — четыре тысячи человек. В. Б. Кобрин считает и эту цифру крайне заниженной, отмечая, что она исходит из предпосылки, что Скуратов был единственным или по крайней мере главным распорядителем убийств. Кроме того, следует отметить, что результатом уничтожения опричниками съестных запасов был голод (так что упоминается людоедство), сопровождавшийся свирепствовавшей в то время эпидемией чумы. Согласно новгородской летописи, во вскрытой в сентябре 1570 г. общей могиле, где погребали всплывших жертв Ивана Грозного, а также умерших от последовавших голода и болезней, обнаружили 10 тысяч человек. Кобрин сомневается, что это было единственное место погребения погибших, однако считает цифру в 10—15 тысяч наиболее близкой к истине, хотя общее население Новгорода тогда не превышало 30 тысяч^[3]. Однако убийства не были ограничены лишь самим городом.

Из Новгорода Грозный отправился к Пскову. Первоначально ему он готовил ту же участь, но царь ограничился только казнью нескольких псковичей и конфискацией их имущества. В то время, как гласит популярная легенда, Грозный гостил у одного псковского юродивого (некоего Николы Салоса). Когда пришло время обеда, Никола протянул Грозному кусок сырого мяса со словами: «На, съешь, ты же питаешься мясом человеческим», а после — грозил Ивану многими бедами, если тот не пощадит жителей. Грозный, ослушавшись, приказал снять колокола с одного псковского монастыря. В тот же час пал под царем его лучший конь, что произвело впечатление на Иоанна. Царь поспешно покинул Псков и вернулся в Москву, где снова начались розыски и казни: искали сообщников новгородской измены.

«Московский застенок. Конец XVI века (Константино-Еленинские ворота московского застенка на рубеже XVI и XVII веков)», 1912 г.

Теперь под репрессии попали самые приближенные к царю люди, руководители опричнины. Были обвинены в измене любимцы царя, опричники Басмановы — отец с сыном, князь Афанасий Вяземский, а также несколько видных руководителей земщины — печатник Иван Висковатый, казначей Фуников и др. Вместе с ними в конце июля 1570 г. было казнено в Москве до 200 человек: думный дьяк читал имена осужденных, палачи-опричники кололи, рубили, вешали, обливали осужденных кипятком. Как рассказывали, царь лично принимал участие в казнях, а толпы опричников стояли кругом и приветствовали казни криками «гойда, гойда». Преследованию подвергались жены, дети казненных, даже их домочадцы; имение их отбиралось на государя. Казни не раз возобновлялись, и впоследствии погибли: князь Пётр Серебряный, думный дьяк Захарий Очин-Плещеев, Иван Воронцов и др., причём царь придумывал особые способы мучений: раскаленные сковороды, печи, клещи, тонкие веревки, перетирающие тело, и т. п. Боярина Козаринова-Голохватова, принявшего схиму, чтобы избежать казни, он велел взорвать на бочке пороха, на том основании, что схимники — ангелы, а потому должны лететь на небо. Московские казни 1571 года были апогеем страшного опричного террора.

В 1571 году на Москву вторгся крымский хан Девлет-Гирей. Согласно В. Б. Кобрину, разложившаяся опричнина при этом продемонстрировала полную недееспособность: привыкшие к грабежам мирного населения опричники просто не явились на войну^[4], так что их набралось только на один полк (против пяти земских полков), после чего царь принял решение отменить опричнину.

В 1575 г. Иван поставил во главе земщины крещенного татарского царевича Симеона Бекбулатовича, бывшего раньше касимовским царевичем, венчал его царским венцом, сам ездил к нему на поклон, величал его «великим князем всея Руси», а себя — государем князем московским. От имени великого князя Симеона всея Руси писались некоторые грамоты, впрочем, неважные по содержанию. Симеон оставался во главе земщины одиннадцать месяцев: затем Иван Васильевич дал ему в удел Тверь и Торжок.

Разделение на опричнину и земщину не было, однако, отмечено; опричнина существовала до смерти Грозного (1584), но это слово вышло из употребления и стало заменяться словом двор, а опричник — словом дворовый, вместо «города и воеводы опричные и земские» говорили — «города и воеводы дворовые и земские».

Главная цель опричнины — уничтожить остатки феодальной раздробленности, подорвать основы боярско-княжеской независимости - была достигнута, но, ликвидировав политическую раздробленность, опричнина обескровила страну, деморализовала народ, привела к обострению противоречий внутри страны, ослабила ее военную мощь. В результате этого:

· На западе войска Речи Посполитой успешно оттеснили русских. Ливонская война была окончена с незначительными достижениями русских;

· Шведские войска захватили Нарву, Копорье и др. уезды, и отказывались их возвращать;

· В 1571 г. из-за низкой боеспособности опричного войска крымские татары сожгли Москву;

· Произошло дальнейшее закрепощение крестьянства, причем в самых жестких формах (барщина).

Итак, разорение и террор опричных лет (1565—1572 гг.) стали одними из главных причин того глубокого кризиса, который переживала Россия в конце XVI в. Усилившаяся социальная нестабильность в условиях династического кризиса — отсутствия прямого наследника — привела русское государство (через 20 лет) к трагическим событиям Смутного времени: голоду, неурожаю, появлению самозванцев, претендующих на престол, нашествию иноземных войск, полному обнищанию народа, упадку экономики, деградации государства.^[5]

Жертвами репрессий за все время царствия Ивана IV стало, по оценке Р.Скрынникова, проанализировавшего поминальные списки (синодики), около 4,5 тысяч человек, однако другие историки, такие как В. Б. Кобрин, считают эту цифру крайне заниженной.

Как отмечает В. Кобрин, «писцовые книги, составленные в первые десятилетия после опричнины, создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие». До 90 % земли лежало «в пустее». Многие помещики разорились настолько, что бросили свои поместья, откуда разбежались все крестьяне, и «волочились меж двор».

Книги полны записями такого рода: «…опритчиные на правежи замучили, дети з голоду примерли», «опритчина живот пограбели, а скотину засекли, а сам умер, дети безвесно збежали», «опричиныи замучили, живот пограбели, дом сожгли». В Двинской земле, где собирал подати опричник Барсега Леонтьев, целые волости запустели по выражению официального документа «от гладу, и от море, и от Басаргина правежу. В духовной грамоте 60-х гг. автор отмечает, что его село и деревню в Рузском уезде „опришницы розвозили, и та земля стояла в пусте лет з двацеть“. Экономические и демографические результаты опричнины резюмировал псковский летописец, записавший: „Царь учиниша опричнину… И от того бысть запустение велие Русской земли“.^[3]

Непосредственным результатом запустения был „глад и мор“, так как разгром подрывал основы шаткого хозяйства даже уцелевших, лишал его ресурсов. Бегство крестьян, в свою очередь, привело к необходимости насильно удерживать их на местах — отсюда введение „заповедных лет“, плавно переросшее в учреждениекрепостного права. В плане идеологическом опричнина привела к падению морального авторитета и легитимности царской власти; из защитника и законодателя царь и олицетворяемое им государство превратились в грабителя и насильника. Выстраиваемая десятилетиями система государственного управления сменилась примитивной военной диктатурой. Попирание Иваном Грозным православных норм и ценностей и репрессии в отношении молодьбе лишили смысла самопринятый догмат „Москва — третий Рим“ и привели к ослаблению нравственных ориентиров в обществе. Как считает ряд историков, события, связанные с опричниной, явились непосредственной причиной системного общественно-политического кризиса, охватившего Россию через 20 лет после смерти Грозного и известного под именем „Смутного времени“.

Опричнина показала свою полную военную неэффективность, проявившуюся во время нашествия Девлет-Гирея и признанную самим царем.

Опричнина утвердила неограниченную власть царя — самодержавие. В XVII веке монархия в России стала фактически дуалистической, однако при Петре I абсолютизм в России восстановился; это последствие опричнины, таким образом, оказалось наиболее долгосрочным.

Исторические оценки опричнины могут кардинально разниться в зависимости от эпохи, научной школы, к которой принадлежит историк, и т. п. До известной степени, основы этих противоположных оценок были заложены уже во времена самого Грозного, когда сосуществовали две точки зрения: официальная, рассматривавшая опричнину как акцию по борьбе с „изменой“, и неофициальная, видевшая в ней бессмысленный и труднопостижимый эксцесс „грозного царя“.

11.

СМУТА (СМУТНОЕ ВРЕМЯ) – глубокий духовный, экономический, социальный, и внешнеполитический кризис, постигший Россию в конце 16– начале 17 в. Совпал с династическим кризисом и борьбой боярских группировок за власть, поставившей страну на грань катастрофы. Основными признаками смуты считают бесцарствие (безвластие), самозванство, гражданскую войну и интервенцию. По мнению ряда историков, Смутное время можно считать первой гражданской войной в истории России.

Современники говорили о Смуте как о времени «шатости», «нестроения», «смущения умов», которые вызвали кровавые столкновения и конфликты. Термин «смута» использовался в обиходной речи 17 в., делопроизводстве московских приказов, вынесен в заголовок сочинения Григория Котошихина (Смутное время). В 19– начале 20 в. попал в исследования оБорисе Годунове, Василии Шуйском. В советской науке явления и события начала 17 в. классифицировались как период социально-политического кризиса, первой крестьянской войны (И.И.Болотникова) и совпавшей с ней по времени иностранной интервенции, но термин «смута» не использовался. В польской исторической науке это время именуется «Димитриада», поскольку в центре исторических событий стоялиЛжедмитрий I, Лжедмитрий II, Лжедмитрий III – поляки или сочувствовавшие Речи Посполитой самозванцы, выдававшие себя за спасшегося царевича Дмитрия.

Предпосылками Смуты стали следствия опричнины и Ливонской войны1558–1583: разорение экономики, рост социального напряжения.

Причины Смуты как эпохи безвластия, согласно историографии 19 – начала 20 в., коренятся в пресечении династии Рюриковичей и вмешательстве сопредельных государств (особенно объединенной Литвы и Польши, отчего период иногда именовался «литовское или московское разорение») в дела Московского царства. Совокупность этих событий привела к появлению на русском престоле авантюристов и самозванцев, притязаний на трон с казаков, беглых крестьян и холопов (что проявилось в крестьянской войне Болотникова). Церковная историография 19– начала 20 в. считала Смуту периодом духовного кризиса общества, видя причины в искажении нравственных и моральных ценностей.

Хронологические рамки Смуты определяются, с одной стороны, смертью в Угличе в 1591 царевича Дмитрия, последнего представителя династии Рюриковичей, с другой – избранием на царство первого царя из династии Романовых Михаила Федоровича в 1613, последующими годами борьбы с польскими и шведскими захватчиками (1616–1618), возвращением в Москву главы русской православной церкви патриарха Филарета (1619).

Смутного времени начался династическим кризисом, вызванным убийством царем Иваном IV Грознымсвоего старшего сына Ивана, приходом к власти его брата Федора Ивановича и смертью их младшего сводного брата Дмитрия (по убеждению многих, зарезанного приспешниками фактического правителя страны Бориса Годунова). Престол лишился последнего наследника из династии Рюриковичей.

Смерть бездетного царя Федора Ивановича (1598) позволила прийти к власти Борису Годунову (1598–1605), правившему энергично и мудро, но неспособному пресечь интриги недовольных бояр. Неурожай 1601–1602 и последовавший за ним голод стали причиной вначале первого социального взрыва (1603, восстание Хлопка). К внутренним причинам добавились внешние: объединенные в Речь Посполитую Польша и Литва спешили воспользоваться слабостью России. Появление в Польше молодого галичского дворянина Григория Отрепьева, объявившего себя «чудом спасшимся» царевичем Дмитрием стало подарком королю Сигизмунду III, поддержавшего самозванца.

В конце 1604, приняв католичество, Лжедмитрий I с небольшим войском вступил в Россию. На его сторону перешли многие города юга России, казаки, недовольные крестьяне. В апреле 1605, после неожиданной смерти Бориса Годунова и непризнания его сына Федора царем, на сторону Лжедмитрия I перешло и московское боярство. В июне 1605 самозванец почти на год стал царем Дмитрием I. Однако боярский заговор и восстание москвичей 17 мая 1606, недовольных направлением его политики, смели его с трона. Через два дня царем был «выкрикнут» боярин Василий Шуйский, давший крестоцеловальную запись править с Боярской думой, не налагать опал и не казнить без суда.

К лету 1606 по стране распространились слухи о новом чудесном спасении царевича Дмитрия: в Путивле вспыхнуло восстание под главенством беглого холопа Ивана Болотникова, к нему присоединились крестьяне, стрельцы, дворяне. Восставшие дошли до Москвы, осадили ее, но потерпели поражение. Болотников летом 1607 был схвачен, сослан в Каргополь и там убит.

Новым претендентом на русский трон стал Лжедмитрий II (происхождение не известно), объединивший вокруг себя уцелевших участников восстания Болотникова, казаков во главе с Иваном Заруцким, польские отряды. Обосновавшись с июня 1608 в подмосковном селе Тушино (отсюда его прозвище «Тушинский вор»), он осадил Москву.