Всеобщая история 39 страница

Административная система

Василевс стоял во главе всей админист­ративной организации империи. Цент­рализованное управление осуществлялось императорским дворцом, со временем специализировавшимся на разные ведомства.

Дворец в административном отношении в первые века воспроиз­водил центральное управление поздней Римской империи. Основную роль в нем играли четыре высших сановника: префект претория Востока, в ведении которого было общее управ­ление и суд в провинциях, префект столицы, управлявший Константинополем, квестор дворца, руководивший подго­товкой законодательства и осуществлявший юридический контроль за управлением (эту должность обычно занимал образованный юрист), магистр официя. Последний был наиболее влия­тельным администратором, в его ведении были полиция, охрана дворца, почты и тайные службы, международные и дипломатиче­ские отношения. Магистр руководил 4 специализированными канце­ляриями. Другим высшим сановником, ближайшим к особе импера­тора, был препозит «священных покоев», надзирав­ший за служащими личных нужд императора и семьи, внутренней охраной, снабжением двора, за штатом евнухов, которые были в особом доверии при византийском дворе. Финансовыми делами им­перии руководили комит «священных щедрот» (управ­лял общегосударственными имуществами, пошлинами, сборами де­нежного характера) и комит частных дел (ведал личным имуществом императорской фамилии). Военными делами управляли в центре двое магистров армии.

Собрание высших должностных лиц дворца — консисто­рий — уже при Константине стало рассматриваться совещатель­ным органом при василевсе. Со временем за ним закрепилось назва­ние Государственного совета. Собирался совет только по воле мо­нарха. Помимо обсуждения дел общеполитического, административ­ного или юридического характера, в совете проходили приемы по­сольств, депутаций, здесь также слушались важнейшие уголовные и гражданские дела.

Особое административное и политическое значение имел сенат. Фактически это не было определенное учреждение, тем более с точ­но узаконенными полномочиями. Традиционно звания сенаторов (нескольких внутренних разрядов) принадлежали служилой знати, обладателям других почетных титулов, но также жаловались импе­ратором. Это было, по сути, высшее сословие империи (см. § 42). К IV в. сенаторов было до 2 тысяч. Им принадлежала важная роль в узаконении власти императоров, в одобрении принятых законов или других важных решений. Со временем сложилась практика узких и расширенных заседаний сената (в последнем случае должны были являться все имевшие это звание). К IX в. значение сената упало, у него были отняты полномочия вмешиваться в законодательство. Вместе с членами консистория сенаторы стали образовывать аморф­ный синклит, условно объединявший в некую административ­ную общность высших сановников государства. Ссылка на то, что решение принято совместно с синклитом, стала показателем соблю­дения некоей сословной законности в империи.

К IX в. система центральной дворцовой администрации видоизменилась. Появились новые службы и должностные лица, носившие чисто греческие названия. Изменилось и внутреннее содержание ад­министративных функций. Каждый управляющий, как правило, возглавил особое бюрократическое ведомство, получив звание ло­гофета. Главной фигурой государственной администрации стал логофет дрома, в ведении которого были пути сообщений, телеграфная связь (световая), иностранные дела, текущее законода­тельство, полиция. Помимо него, были логофеты казначейства, во­енных дел, уделов, мануфактур. Командование сухопутной армией возлагалось на доместика, морским ведомством руководил друнгарий флота. Имуществами императора ведал хартуларий.. В IX в. возникло специализированное ведомство госу­дарственного контроля — сакелларий, в задачи которого вхо­дил надзор за чиновниками и за финансовыми делами. Но права ве­домства были малы.

Особо разветвленным был финансовый аппарат управления. Главное налоговое ведомство — геникон, — помимо установ­ления налоговой политики, управляло некоторыми императорскими поместьями, ведало водоснабжением, рудниками. Кроме него, было несколько казначейств, каждое из которых ведало особым родом доходов и расходов (например, сакеллий — денежными, вестиа-рий — натуральными, но и чеканкой монеты). Каждое из казна­чейств хранило свои виды императорских имуществ, занималось своим родом государственных поставок. Взаимное переплетение полномочий, наделение ведомств еще и судебными правами созда­вало не только административную неразбериху, но и благодатную почву для гигантских, прославивших Византию, коррупции и зло­употреблений.

Имперская бюрократия

Расцвет чиновничьей бюрократии со­ставил еще одну черту византийской государственной администрации. Уже в IV в. только в аппарате пре­фектур насчитывалось свыше 10 тыс. профессиональных чиновни­ков. Должности могли покупаться (в 535 г. была установлена точ­ная такса за покупку). Законом вместе с тем чиновникам предписы­валось «по-отечески» относиться к населению, требовательно отно­ситься к исполнению государственных дел.

Новая, по сути сословная, административно-бюрократическая система установилась после преобразований конца IX — начала X в. при василевсе Льве Мудром (886-912). Количество ведомств центральной администрации возросло до 60. Государственная служ­ба стала как бы обозначением особого социального, сословного ста­туса, сопряженного с привилегиями. Доходы чиновников не облага­лись налогами, для них устанавливалась внутриведомственная юрисдикция (правда, наказывались даже за орфографические ошибки в документах), в случае общих преступлений к чиновни­кам не применялись тяжкие наказания. Вместе с тем чиновникам запрещалось заниматься промышленной и любой хозяйственной де­ятельностью.

Все государственные служащие были расписаны по своеобразной табели о рангах, где устанавливались три рода государст­венной службы (военная, придворная и гражданская) и до 60 ран­гов. Соответствующий ранг давал право на занятие того или другого бюрократического поста и был неразрывен с ним. Каждому рангу полагалась своя квота выплат (до 500 тыс. серебряных номисм) за должность. 18 высших рангов включали главнейших лиц импера­торской фамилии и придворных служащих. Военные ранги первен­ствовали перед гражданскими, даже весьма важными (так, логофет дрома числился в 7 ранге, а эпарх, правитель столицы, — в 18-м). Титулы давались пожизненно, но они не были наследственными. Борьба чиновников за сохранение рангов, титулов, за продвижение по служебной лестнице, за доходы по должности и около нее стали отравой административной системы Византии. К XI в., по замеча­нию современника, чиновничья «филия» (блат) стала политическим явлением в государстве. Хотя законом Льва Мудрого и предписыва­лось несправедливого и невежественного судью подвергать конфи­скации имущества, позорящей стрижке и вечному проклятию, от­торжение бюрократии от общественных нужд и интересов было по­всеместным. Процветало взяточничество. Частичной мерой борьбы с этим явлением стало установление в XII в. чрезмерно большого жа­лованья для чиновников, что якобы должно было изменить цели их интересов.

Местное и военное управление

Местное управление в Византийском государстве играло особо важную роль из-за обширности и разноэтничности империи. Оно было неразрыв­но с военной организацией и менялось в зависимости от того, какие черты она приобретала.

В IV—VI вв. византийская армия строилась по позднеримскому образцу и состояла из ополченцев, служивших по 20-25 лет, и час­тично из рекрутов по набору. Для облегчения набора армии было до 13 пограничных округов во главе с герцогами (duces) и распределе­ние военачальников по отдельным областям империи. Территори­альное деление государства также было унаследовано от Римской империи. Византия подразделялась на 2 префектуры во главе с пре­фектами претория (Восток и Иллирия), затем на 7 диоцезов — ок­ругов во главе с викариями и наконец на более чем 50 провинций. Во главе гражданского управления провинции стоял п р е з и д, ве­давший ранее всего сбором налогов, надзором за местной админист­рацией. Он же был и главным судьей в своей провинции. Военные власти были представлены собственными чинами. При Юстиниане провинции были укрупнены, усилено разделение военных и граж­данских полномочий чиновников.

В VII-VIII вв. в империи совершился переход к новому военному строю, основанному на полуфеодальной по своей природе службе крестьян и людей других сословий за предоставленную им государст­вом в пожизненное неотчуждаемое владение землю. Стратиоты получали разных размеров наделы (в 5 условных единиц для конной службы, в 4 — пешей, в 3 — службы на флоте). Для лучшей органи­зации и прямого управления новым родом военнослужащих провин­циальное устройство было заменено особыми округами — фемами. Первоначально фем было 3, затем до 29 (в сер. X в.) и до 38 (в XI в.). Каждая фема должна была выставить от 4 до 10 тыс. воинов, главным образом легкой кавалерии. Со временем появились и тяже­лые кавалеристы — катафракты, служба в которых была обязанно­стью с особого, подобного рыцарскому на западе надела. Стратиоты платили основной в империи поземельный налог, но были свободны от всех других натуральных и денежных повинностей. В фемах граж­данская и военная власть были слиты воедино. Наместником был доместик фема. Хартуларий ведал интендантскими де­лами, чисто гражданскими — протонотарий. Во главе фема стоял военачальник — стратиг, а военный штаб был и органом общего управления. Одним из высших должностных лиц был и фемный судья. Фемы подразделялись на турмы во главе с турмархом, далее на наместничества и банды. В степях фемное устрой­ство заменялось на особые области — тагмы.

В правление династии Комнинов фемное устройство пришло в упадок и перестало служить основой военной и административной организации. Возродилось оно к XI-XII вв. уже в чисто военном об­личье, возглавлял новые фемы военачальник — дука.

Самостоятельную территориальную единицу представляла сто­лица — Константинополь вместе с отнесенной к нему округой (до 100 миль). Столицей управлял особый чиновник — эпарх, — обладавший и военной, и гражданской, и судебной властью. Помимо прочего, на нем лежала ответственность за безопасность дворца и государственных учреждений, как и за весь т. н. внутренний город. Он ведал городским устройством, организацией ремеслен­ных и торговых корпораций, рынками и морским делом, исполнял в широком смысле полицейские функции, в том числе начальствуя над стражей и специальными гвардейскими отрядами. В ранний пе­риод Византии некоторое время сохранялись также в качестве полупочетных должностей, связанных с организацией игр, празднеств, звания консулов и преторов в городах.

Города, особенно на побережье Малой Азии и в Иллирии, распо­лагали значительным самоуправлением — каждый по своему тради­ционному образцу. К IX в. самоуправление было упразднено в связи с общим укреплением централизации, усилением автократии вла­сти, а главное — возобладанием военных принципов в местном уп­равлении, «как не соответствующее порядку вещей, при котором обо всем печется император».

Государство и церковь

Формально христианская церковь Запада и Востока считалась единой. Од­нако с распадом Западной Римской империи единство стало фиктив­ным. Обособлению способствовали не только исторические особен­ности восточной церкви в вопросах вероисповедания и богослуже­ния, но и отличные от Запада отношения церкви с государственной властью.

Византийский император считался главой церкви в империи. Высшие церковные иерархи были как бы министрами священных дел и обязывались действовать во исполне­ние общегосударственных постановлений. За церковью признава­лись права самоуправления. Однако церковные соборы (высший орган церковной власти) в Византии собирались только по указу василевса. Он же утверждал постановления этих соборов и важные решения церковных властей. Император регулировал внутрицерковную жизнь, включая вопросы истолкования Священного писа­ния и даже богослужения. В церковно-политическом отношении та­кое главенство стало принятым обозначать как цезарепапизм, слияние церковной и светской высшей власти при доминировании государства.

До IV в. особой иерархии церковных властей не существовало. Всеми делами общин или области управляли епископы. В восточной церкви епископы в особенности были заняты и ведением церковного хозяйства. Епископы городов, где традиционно проводились церков­ные соборы или частные церковные съезды, со временем получили особый статус митрополитов. В V-VI вв. митрополиты, опираясь на учение отцов церкви, стали как бы верховными церковными иерар­хами; на место избрания епископов пришло их постановление мит­рополитами. Наиболее почетные и уважаемые из иерархов называ­лись патриархами. Первоначально этот титул не имел особого зна­чения. Позднее титул закрепился только для митрополитов Кон­стантинополя, Иерусалима, Антиохии и Александрии. За патриар­хами стали признаваться особые права, в том числе и по внутрицерковному управлению и взаимодействию с государственными властя­ми. Константинопольский патриарх получил значение вселен­ского, этому способствовала централизаторская политика импе­раторов. С IX в. патриарх стал проводить процедуру миропомазания елеем императора, которая означала передачу и божественной вла­сти.

Константинопольский патриарх возглавлял синод восточной цер­кви — постоянный административно-церковный совет, куда входи­ли митрополиты и архиепископы, настоятели крупных монастырей и высшие церковные администраторы. В восточной церкви благода­ря наличию крупных земельных владений и обширному хозяйству сложилась особая разветвленная администрация, значение которой для своего населения подчас превосходило государственную. Высшую администрацию церкви представляли великий эконом ведавший всем хозяйством, верховный управи­тель монастырей, верховный смотритель свя­щенных даров, ведавший церковной утварью и священными регалиями, великий канцлер, занимавшийся в том числе и внешними сношениями церкви, церковной дипломатией, вели­кий интендант монастырей, выполнявшие судебно-юридические функции дефенсор, протонотарий и др. К X в. сложился и свой административный аппарат епископий. Его возглавлял начальник секрета-канцелярии (хартофилак) финансово-казначейские дела вели эконом, сакелий. Было ведомство и внутрицерковного контроля. Территориальные и цент­ральные администрации были соподчинены. Большинство дел реша­лось в Константинополе, где под началом синода сложилась своя бюрократия, только формально имевшая церковный характер.

Поворотным пунктом в истории восточной церкви стал ее официальный разрыв в 1054 г. с западной, связанный с попыт­ками римских пап восстановить значение своей власти и в ви­зантийских владениях. Разрыв сделал восточную церковь в еще большей степени зависимой от государственной власти и импе­раторской политики.

Кризис и падение Византии

К началу XIII в. общий социальный и внутриполитический кризис Византии сделал ее положение неустойчивым. Ослаблению империи способст­вовала агрессивная внешняя политика римского папства, Венециан­ской республики и мощное общеевропейское движение крестовых походов. Во время IV крестового похода рыцарские армии разгроми­ли Константинополь и остатки единых владений византийских им­ператоров.

По описанию современника, «когда Константинополь был взят латинянами, случилось так, что держава ромеев, как грузовое суд­но, подхваченное злыми ветрами и волнами, раскололась на множе­ство мелких частей, и каждый ухватил один — одну, другой — дру­гую часть». После разгрома 1204 г. на месте Византийской империи сложилось несколько обособленных государств.

Центральная часть вошла в Латинскую империю. В ней взяли власть руководители рыцарских западных ополчений, а реально ос­новные богатства и значительная часть территории перешли под уп­равление Венеции. Со временем, подчинившись перенесенным с за­пада феодальным порядкам, Латинская империя раскололась на не­сколько феодальных сеньорий, ставших добычей окрестных госу­дарств. Наиболее крупным остатком Византии стало Никейское царство. В нем были сохранены государственные и политические традиции империи, включая императорскую власть. Государствен­ная администрация даже еще централизовалась и усилилась. Воз­никли должности великого стратопедарха (своего рода заместителя императора в его отсутствие), великого коноставла (предводителя западных наемников). Большую государ­ственную роль стал играть татий дворца — наставник импе­раторских детей. В областном управлении было сохранено и восста­новлено фемное деление. Другими крупными осколками Византии были Эпирское царство на Балканах и Трапезундская империя в северо-восточной части Малой Азии. Последняя довольно скоро по­теряла государственно-политическую общность с Византией, подпав под влияние институтов и политики Грузинского царства, пережи­вавшего в ту пору короткое время расцвета.

После продолжительной военной и политической борьбы прави­телям Никеи удалось в 1261 г. восстановить империю, объединив некоторые наиболее важные центральные области под властью кон­стантинопольских императоров. В возрожденной Византии устано­вилась власть новой династии Палеологов (1261-1453).

Возрожденная империя мало походила на прежнее могуществен­ное государство. Ее территория и военные возможности сократи­лись в несколько раз. В последний период истории Византии в ней упрочились и расширились отношения государственного феодализ­ма. Одновременно начался общий упадок городской жизни, мор­ской торговли. Господствующие позиции на Средиземном море за­хватили итальянские города. Это обусловило скорый упадок эконо­мики Византии, с этим — и возможностей византийского государ­ства. Важную роль в падении империи сыграли народно-крестьян­ские восстания на Балканах в первой половине XIV в. Во время некоторых из них даже образовывались своеобразные плебейские республики, на несколько лет выходившие из подчинения центральной власти.

С конца XIII в. самым опасным соперником для Византии стало государство турок-османов, переживавшее процесс своего становле­ния (см. § 45). На протяжении XIV в. турки завоевали почти все владения Византии в Малой Азии, а к концу века начали овладе­вать Балканами. После выигранных сражений турки подчинили се­бе югославянские государства (Сербию, Болгарию). Территория Византии была сведена к Константинополю с несколькими острова­ми. Империя стала вассалом османских султанов, платя большую дань. Наконец, в 1453 г. османы захватили и разгромили Констан­тинополь. Последний император Константин XI погиб в сражении. Город был переименован в Стамбул, став столицей нового государ­ства.

§ 42. Эволюция социально-правового строя Византии

От античного Рима византийское общество унаследовало разви­тый сословный строй, основанный на резком отличии правового по­ложения отдельных классов населения. Традиционно сословные раз­личия подразумевали имущественное неравенство и даже неравноправие. В Византии сословные разграничения приобрели дополни­тельное значение. Принадлежность к тому или другому сословию, к той или другой категории зависимого населения стала взаимосвяза­на с особым местом в системе государственной бюрократии. Сослов­ная структура общества стала, тем самым, двойственной, в значи­тельной степени завися от государственной политики.

Социально-правовой строй усложнился и в другом отношении. Империя включала в себя множество областей, население которых устанавливало особые правовые отношения с властями, принимая только ему присущие права и обязанности — главным образом, свя­занные с несением военной службы. Различные привилегии (слу­жебные, налоговые, судебные) создавали столь же различные со­словные группы, которые не вполне укладывались в традиционную, характерную для Запада сословную структуру феодального обще­ства.

Сословный строй

Свободное, самостоятельное в экономическом и юридическом отношении население Византии, как и во времена поздней Римской империи, подразделялось на категории почтенных (honestiores) и смиренных (humiliores). Так же традиционно эти разграничения бы­ли в большей степени политическими, отражая причастность к госу­дарственной службе и наличие (или отсутствие) привилегированно­го статуса. Собственно юридическая сословная структура как бы на­кладывалась на это должностное подразделение.

Высшим сословием было сословие сенаторов (ordo senatorius). Оно было взаимосвязано с высшими государственными чинами (первые 12 рангов). Внутренне сословие дополнительно подразделя­лось на сиятельных (illustres), почтенных (spectabiles) и знатнейших (clarissimi). Звание сенатора означало прежде всего право участия в управлении государством в составе или кон­стантинопольского сената, или общего синклита (см. § 41). Звание было наследственно. Однако оно могло быть и пожаловано импера­тором в качестве персонального отличия. В этом случае оно не было обусловлено высоким имущественным цензом.

Сенаторское звание предоставляло его обладателю значительные финансовые и судебные привилегии. Сенаторы не платили основных государственных налогов. Они не могли быть арестованы, заключе­ны в тюрьму, тем более осуждены без разрешения императора и согласия сената. Они пользовались особым статусом в суде: так, в VI в. было принято, что сиятельнейшие сенаторы могут вести дела только через своих представителей (чтобы не ущемлять авторитета судей своим присутствием). Сенаторы всех категорий пользовались значительной неприкосновенностью личности: в их отношении предписывалось не применять наиболее тяжких и позорящих нака­заний.

Вместе с тем звание было сопряжено со значительными сословно-государственными обязанностями. Ежегодно сенаторы обязаны были подносить императору подарки в качестве выражения своей преданности — в зависимости от имевшегося состояния (сенаторы высшей категории — по фунту золота). Сенаторы обязаны были проживать в столице и не могли покидать ее без уведомления (по­том и разрешения) императора. Сенаторы не могли отказываться от выполнения государственных поручений.

Вторым по значимости было сословие куриалов (ordo curialis). В него включались фактически все находившиеся на государственной службе, обладавшие соответствующим рангом. Для них также уста­навливались налоговые и судебные привилегии. В отношении них не применялись тяжкие уголовные наказания. Привилегированное по­ложение куриалов гарантировалось особой их подсудностью.

В качестве крупных землевладельцев и сенаторы, и куриалы рас­полагали дополнительными правами и совершенно особым статусом. На основе признанной государством автократии (самовла­стия) в своей вотчине они исполняли в ней по существу роль пред­ставителей государства. Магнаты сами взимали государственные по­земельные налоги в своих землях, сами пользовались правом уго­ловного суда и приговаривания к наказаниям (для чего имели собст­венные частные тюрьмы).

Наиболее многочисленным сословием свободных было плебей­ское (ordo plebeius). В него включались мелкие самостоятельные зе­мельные собственники, торговое население городов, ремесленники, представители иных городских профессий. Законами Юстиниана (VI в.) было уничтожено различие в правах между свободнорожденны­ми и вольноотпущенниками, поэтому сословие было практически единым в своем статусе. Торговому и ремесленному населению предписывалось объединяться в цехи, обладавшие правами юриди­ческих корпораций. Членами таких корпораций могли быть и несво­бодные. Корпоративные требования устанавливались государствен­ной властью, которая тем самым контролировала доступ в сословие. В отношении плебса могли применяться любые уголовные наказа­ния, включая телесные и позорящие. Они платили особые налоги с торговой и ремесленной деятельности (хрисаргир), причем взимались они в отличие от поземельного и подушного вперед за не­сколько лет.

Особым сословным статусом обладало и духовенство. В Византии духовенство никогда не было ни вполне независимым, ни полностью свободным сословием. Оно было освобождено от некоторых государ­ственных натуральных повинностей, однако, как и другие сословия, уплачивало денежные. Наряду с полностью самостоятельными мо­настырями существовали и зависимые от государства — такие могли даваться в пожалование лицам высших сословий при условии про­кормления монахов. В этом случае положение монашества мало чем отличалось от положения зависимого населения.

Зависимое население

Унаследованное от античного общества рабство занимало в социальном строе Византии подчиненное место. Под влиянием христианства положе­ние рабов постепенно улучшалось в юридическом отношении.

Рабы в Византии рассматривались как люди (а не как вещь). За ними признавался личный статус. Право господина наказывать раба было ограничено, убийство раба с IV в. приравнивалось к убийству свободного человека плебейского сословия. Рабы могли вести дела в судах, кроме как против своего господина. С начала IV в. были раз­решены браки со свободными, хотя это и не поощрялось. Вместе с тем рабам полностью запрещался доступ к каким-либо государст­венным должностям. Несколько различалось дополнительно поло­жение рабов частных лиц и рабов государственных (император­ских). Императорские рабы могли владеть собственностью, в том числе земельной.

К VI-VII вв. количество рабов неуклонно сокращалось. Большин­ство из них трансформировалось в другие категории зависимого или свободного плебейского населения — главным образом, в зависимых землевладельцев-крестьян. К XII в. рабство в империи было уже не­значительным.

Основную массу зависимого земледельческого населения в ран­ний период составляли колоны. Колонат как система аграрных и правовых отношений также был унаследован Византией от поздней Римской империи. Однако здесь он получил новое развитие, приоб­рел новые правовые формы и стал основным путем преобразования прежнего рабского населения в феодально-зависимое.

Колоны подразделялись на две категории: «Одни суть энапографы, и их пекулий принадлежит их господам, другие же по прошествии 30-летнего срока становятся мистотами, остава­ясь свободными вместе со своим имуществом, и они принуждаются и землю возделывать, и платить налоги»[56].

Колоны-энапографы (приписные) считались как бы наслед­ственными рабами земельного владения и были как бы прикреплены к нему. Для них запрещались браки со свободными. В случае бегст­ва колона из имения его принудительно возвращали туда вместе с имуществом. Не избавляло от статуса энапографа и поступление в монастырь: при выходе оттуда до истечения особого давностного срока крестьянина возвращали в его прежний статус.

Права свободных колонов также были ограничены. Если у колона не оставалось наследников, то все имущество (по своеобраз­ному праву «мертвой руки», сродни западноевропейскому) перехо­дило господину. Были ограничены и права на завещание при нали­чии наследников. Если колон традиционно платил господину нату­ральный оброк, то он не считался владельцем имевшегося у него участка земли. Без разрешения господина запрещалось поступать на военную службу (которая давала бы впоследствии законное право на освобождение и на земельный надел), занимать государственные должности. Эти ограничения снимались, если колон прослужил сво­ему господину более 30 лет. В VI в. колоны были лишены права пе­рехода из имения в имение. Имущественные и неимущественные права колонов были частично сохранены: они могли быть арендато­рами, могли заключать обязательства.

К VII-VIII вв. аграрный строй в Византии существенно изменил­ся. На место крупных латифундий, основанных на труде колонов, пришли государственные хозяйства и военно-служилое землевладе­ние. Колонат внутренне преобразовался в строй крестьянской общи­ны свободных земледельцев, зависимой главным образом только от государства.

Крестьянская община. «Земледельческий закон»

Земледельческая и землевладельческая община, утвердившаяся в Византии кVIII в., отличалась от предгосударственной сельской общины германских народов в Европе той эпохи. Византийская община была в такой же мере созданием государства на землях, верховное право на которые считалось принадлежностью императорской власти, как и результатом приспособления социаль­ного строя народов, вошедших в состав империи, к ее налоговой и военной организации. С самого начала византийская община была чисто соседской, в ее правовом строе полностью отсутство­вали пережитки семейных или родовых отношений. Регулирование отношений внутри общины осуществлялось преимущественно в рам­ках государственного законодательства, а не традиционного обычно­го права. (Специальный свод правил хозяйствования внутри общи­ны и обеспечения общественного порядка в ней получил название «Земледельческого закона», который в первоначальном виде сло­жился уже к VIII в. и насчитывал 85 статей.)

Общинный уклад существовал ради общего использования выде­ленных государством земельных владений и взаимоотношений с казной. Между своими сочленами община производила разделы зе­мель, включая лесные и другие угодья. Община несла коллектив­ную ответственность за сбор государственных налогов, в том числе и за временно отсутствующих своих сочленов. Общиннику предписы­валось «быть справедливым и не переступать межи своего соседа». Всякое умышленное посягательство на владельческие права другого общинника считалось имущественным правонарушением, за которое устанавливались штрафы, как правило, в двойном размере либо в виде потери права на плоды своего труда в чужом владении. Вместе с тем полезное использование оставленного чужого участка не воз­бранялось; но его полноправные хозяева имели право на возмеще­ние понесенных потерь в натуре.

Внутри общины разрешались сделки между владельцами угодий и земель: можно было взаимно обменивать участки, сдавать их в аренду. Заключенное при этом соглашение считалось обязательным, т.е. общинники выступали как бы полноправными владельцами уча­стков. Огороженное место считалось самостоятельной владельческой единицей. Всякое посягательство на нее было правонарушением и влекло, как правило, двукратное возмещение ущерба. Правда, со­седские права сохранялись: так, пользование чужим виноградником или смоковницей для случайной нужды не считалось противоправ­ным.