Смута конца XVI - начала XVII вв

Глава III. Россия в XVII в.

Конец XVI - начало XVII веков выделяется в особый период русской истории. В дореволюционной историографии за ним закрепился термин «Смута». В советской исторической науке данное понятие как «дворянско-буржуазное» было решительно отвергнуто. Его заменили длинным и отвечающим духу социалистической идеологии названием: «Крестьянская война под руководством И.И. Болотникова и борьба русского народа с польско-шведской интервенцией». Сегодня термин «Смута» возвращается в историческую литературу, так как соответствует словоупотреблению той эпохи, достаточно точно отражает историческую действительность и означает анархию, неустроенность, нестабильность. При этом кризис был общенациональным, системным, охватывающем различные стороны жизни российского общества. Политический кризис выразился в слабости государственной власти, в частой смене правителей, в возникновении нового для Руси явления - самозванства, в недоверии к верховной власти со стороны всех сословий, неподчинении окраин центру. Для Смуты была характерна также чрезвычайная социальная нестабильность вплоть до ее крайнего проявления - гражданской войны. В экономике наблюдалась хозяйственная разруха, разрыв экономических связей, падение темпов развития. В сфере нравственно-моральных норм произошло разрушение традиционных ценностей, в норму вошли доносы, произвол, насилие, угодничество, беспринципность, безбожие. На межгосударственном уровне это было время вмешательства Польши и Швеции во внутренние дела России, что едва не стоило ей утраты национальной независимости.

В литературе по-разному определяют происхождение и причины Смутного времени. Церковная историография видела в Смуте кару за грехи Ивана Грозного, за безбожную жизнь народа. К.Аксаков считал, что Смута стала следствием династического кризиса и прихода к власти незаконных царей. С.Соловьев выводил Смуту из борьбы прогрессивных государственных начал с антигосударственными устремлениями боярства и казачества. В.Ключевский основное внимание уделял социальным моментам, считая, что общество тогда находилось в состоянии социальной неустойчивости, шла ожесточенная борьба между всеми сословиями за баланс обязанностей и привилегий. Н. Костомаров главную вину за возникновение Смуты возлагал на католическую Европу, на папство, иезуитов, поляков. Убедительнее других представляется точка зрения Р. Скрынникова, рассматривающего события конца XVI - начала XVII вв. как результат сложнейшего переплетения разнообразных противоречий: духовно-нравственных, династических, межсословных и внутрисословных, религиозных, национальных, экономических, межгосударственных.

Истоки Смуты лежали во внутренней и внешней политике Ивана IV, последствиях опричного террора и неудачах Ливонской войны. Опричнина уничтожила созданный ранее механизм управления страной. Тираническая модель, навязанная Иваном Грозным, показала свою ущербность, ограниченность, посеяла страх, недоверие и ненависть к власти, поставила на повестку дня вопрос о том, какой она должна быть и какими правами и обязанностями должны обладать те или иные слои общества[206] Огромные затраты на Ливонскую войну разорили страну. Результатом стал тяжелейший экономический кризис, называемый в народе «порухой 70-80х годов XVIв.». От 50 до 90% в центре страны не обрабатывалось, снизилась урожайность, выросли цены. В 1570 - 1571гг по стране прокатилась эпидемия чумы, начался голод. Английский посол Дж. Флетчер в 1591г. издал книгу о России, где писал, что «жестокая политика и жестокие поступки Ивана IV так потрясли государство и до этого возбудили общий ропот и непримиримую ненависть, что, по-видимому, это должно окончиться не иначе как всеобщим восстанием». В конце XVI в. положение еще более ухудшилось в связи с династическим кризисом. В марте 1584г. умер Ивана IV. Встал вопрос о преемнике престола. Старший сын царя Иван еще в 1581 г. был убит отцом в припадке гнева. Из двух оставшихся сыновей на престол взошел Федор[207], так как другой - Дмитрий был малолетним и рожден в сомнительном седьмом браке с Марией Нагой[208]. Новый монарх оказался слабым, не способным к управлению государством человеком. Поэтому вместо него правителем страны фактически был шурин царя, брат его жены Ирины - Борис Годунов. В 1591 году в Угличе при неясных обстоятельствах погиб царевич Дмитрий[209]. В 1598г. умер бездетный Федор, «природных государей не осталось, и династия Рюриковичей сошла на нет[210]. Вслед за этим свои притязания на престол предъявили потомки Александра Невского - князья Шуйские, родственники первой жены Ивана IV - Романовы, а также Б.Годунов, который особой знатностью рода не отличался. В конечном итоге при поддержке патриарха Иова и средних слоев[211] общества, победу одержал Б.Годунов. В 1598 г. Земский Собор избрал его главой государства, открыв «период избирательной монархии».

Б.Годунов, легитимно получив власть, поставил задачу укрепить свой авторитет и новую династию. Первоначально ситуация развивалась для него благоприятно. Этому способствовали личные качества нового царя, его государственный ум, политические таланты, реформаторские устремления. Внутренняя политика Б.Годунова была направлена на стабилизацию положения в стране. При нем возраждались города, разоренные опричниной, шло строительство новых городов, возникли Самара, Саратов, Царицын, Уфа, восстанавливалась и благоустраивалась Москва. В государстве развернулось каменное строительство, появились каменные дома, мостовые, торговые ряды, в Московском Кремле проложили первый водопровод. Успешной была социальная политика Б.Годунова. Он покровительствовал средним слоям общества, верхушке торгово-ремесленного населения и рядовому дворянству. Посадских людей изъяли из владения крупных феодалов и объединили в городские общины. Купцам на два года дали право беспошлинной торговли, служилым людям выдали двойное жалование и их земли освободили от налогов. Б.Годунов заботился и о низах общества. Все сельское население на один год освободили от податей, сняли недоимки по налогам, назначили пособия вдовам и сиротам, оказали помощь неимущим. Переходу на сторону Б.Годунова духовенства способствовало учреждение в Московском государстве по его инициативе в 1589 г. патриаршества. Ближайших политических противников Б.Годунов частично разгромил, частично нейтрализовал, а затем принял меры по либерализации режима, провел амнистию, ограничил казни. Одновременно поддерживающим царя боярам были жалованы должности, чины, звания, земельные владения. Итогом социальной политики Б.Годунова стала стабилизация политической обстановки консолидация властной элиты, дворянства и средних слоев вокруг монарха. Следует отметить, что именно Б.Годунов сделал первую попытку ликвидировать культурную отсталость России от Запада. В страну приглашали иностранных специалистов, включая ученых, военных, врачей, «рудознатцев», мастеров, зодчих и художников. Впервые «для науки разных языков и грамотам» в Англию, Францию, Германию были направлены молодые дворяне. Царь планировал кроме того, создать научную организацию, учредить университет, развернуть сеть школ. Его сын Федор начертил первую карту России. По свидетельству келаря Троице-Сергиевой лавры Авраама Палицына Б.Годунов убеждал бояр стричь бороды, чтобы походить на европейцев. Успешным оказались и внешнеполитические акции царя. Он заключил перемирие с Речью Посполитой и Крымским ханом, укрепил позиции России на Кавказе, развернул широкое продвижение в Сибирь. В результате победоносной войны 1590 - 1593 гг. со Швецией Б.Годунов возвратил, утраченные Иваном IV, прибалтийские города-крепости Иван-город, Ям, Капорье. В целом деятельность Б.Годунова первых лет его правления привела к подъему экономики, социально-политической стабильности и улучшению международного положения страны.

Однако его политика была противоречивой. Царь упустил шанс стать конституционным монархом, сделал ставку на усиление самодержавия, называл себя приемником Ивана IV, жестко преследовал тех, кто претендовал на его место[212]. Вызывают сомнения методы Б.Годунова по выходу из экономического кризиса. Во многом они были крепостническими. Еще при Иване IV, чтобы обеспечить город и деревню рабочей силой, правительство сделало ряд шагов по закрепощению населения. В 1581 г. были введены «заповедные лета»[213] и одновременно проведена перепись земель. В 1597 г. появился указ об «урочных летах», т.е. пятилетнем сыске беглых крестьян, закрепощении холопов и населения городских слобод. Крепостническое законодательство не только ухудшило положение народа, но и сориентировало социальный протест с владельцев непосредственно на государственную власть. В 1601-1603 гг. положение Б.Годунова еще более осложнилось в связи с неурожаями и невиданным голодом, унесшим сотни тысяч жизней[214]. Следствием стал крах экономики и взрыв социально-политических противоречий. В 1603-1604 гг. в центре страны вспыхнуло восстание холопов под руководством Хлопка, которое с трудом было подавлено московским стрельцами. Ответственность за бедствия, обрушившиеся на страну, в массовом сознании возлагалась на царя. Противники Б.Годунова при дворе воспользовались падением его авторитета в народе, стали плести интриги, распускать порочащие царя слухи, в том числе об отравлении им царя Федора, о причастности к поджогу Москвы, о виновности в смерти царевича Дмитрия, а также прямо противоположные утверждения о спасении младшего сына Ивана IV и скором его возвращении в Москву.

На волне всеобщего недовольства властью зародилось явление самозванства и самозванчества[215], которых ранее Русь не знала. Историки насчитывают в годы Смуты до 12 самозванцев. Первый называл себя сыном Ивана IV царевичем Дмитрием и вошел в историю как Лжедмитрий I. В литературе существует несколько точек зрения о происхождении Лжедмитрия I. По официальной версии это был беглый монах, в прошлом мелкий дворянин и слуга Федора Никитича Романова, Григорий Отрепьев. В.Иконников и С.Шереметев признавали в нем настоящего царевича. Польские историки предполагали, что он был или сыном Стефана Батория, или простым польским дворянином.

О своих притязаниях на русский престол Лжедмитрий I заявил в 1601 г. находясь в Польше. Его поддержали: Римская католическая церковь[216], часть польской шляхты во главе с Ежи Мнишеком[217], некоторые слои русского общества[218], включая антигодуновски настроенное боярство[219], бродячее население юга, казачество и всех тех, кто искренне верил, что Лжедмитрий I является сыном Ивана IV, а значит, имеет более законные права на престол, чем Борис Годунов. В условиях такой массовой поддержки успех Лжедмитрию I в Московском государстве был обеспечен. В августе 1604г., сформировав с помощью поляков 2-4 тыс. войско, самозванец перешел русскую границу. Маршрут движения на Москву специально был избран через районы, где проживало недовольное Годуновым казачество, было много беглых крестьян, и мало крепостей. В борьбе с Лжедмитрием I царь допустил ряд ошибок: вовремя не объявил его самозванцем, не верил в поддержку неприятеля народом, не встал во главе войска, направленного против врага. В итоге на сторону самозванца перешла почти вся западная и южная Русь. Московское правительство попыталось внесудебным террором подавить измену целых регионов страны. Но это только укрепило у местного населения популярность Лжедмитрия I. В разгар боевых действий 13 апреля 1605 г. в Москве скончался Б.Годунов. Смерть царя привела к признанию самозванца ведущими боярскими родами и переходу на его сторону правительственных войск. Сын Б.Годунова 16-летний Федор был низложен, а затем убит вместе с матерью. История царствования династии Годуновых закончилась.

20 июня 1605 г. Лжедмитрий I торжественно вступил в Москву. Его позиции укрепило «признание» Марией Нагой в нем своего сына. 30 июля произошла коронация царя Дмитрия Ивановича, восстановившая «законную» династию. О политике Лжедмитрия I, год просидевшем на русском престоле, в литературе и массовом сознании накопилось много ложных стереотипов. С легкой руки противников этот царь вошел в историю как непримиримый враг русского народа, польский ставленник и марионетка, правитель - демагог и т.д.[220] Сегодня ученые стремятся более беспристрастно оценить деятельность и личность данного монарха. При этом учитывается мнение многих дореволюционных историков, уважительно относившихся к царю Дмитрию.

Судя по воспоминаниям современников, Лжедмитрий I внешне был некрасив[221], но его отличали образованность, смелость, решительность, государственный ум, дипломатические способности, политический такт. Московское боярство, не без помощи которого новый царь взошел на престол, рассчитывало использовать его в своих целях, получить при его посредстве власть. Но неожиданно для всех он стал править самостоятельно. В дипломатических сношениях с другими странами Лжедмитрий I принял титул «императора», придерживался политики открытых дверей для государств Западной Европы, добился от них финансовой помощи. Царь стремился к созданию европейского союза в борьбе с Турцией. Ему принадлежит, также приоритет в разработке планов покорения Крыма. Что касается Рима и Польши, то Лжедмитрий I, став Московским правителем, продолжал уверять римского папу и Сигизмунда III в неизменных чувствах преданности, но вовсе не спешил вводить католицизм и отдавать им Смоленские и Северские земли. Он отказался также от своего обещания королю Сигизмунду III начать войну со Швецией.

Из двух альтернатив проведения внутренней политики - демократической и деспотической - впервые в русском обществе царем был выбран первый вариант. Войдя в Москву, названный Дмитрий заявил: «Есть два способа царствовать - милосердием или суровостью и казнями, я избрал первый способ»[222]. В основном царь сдержал свое слово. Он отказался преследовать противников[223], прекратил начатые его предшественником, репрессии, вернул боярам, отобранные еще Иваном IV, земли, удвоил жалованье служилым людям.

Новый царь успешно создавал облик современного западного политика, отказался от охраны, от ношения роскошных царских одеяний, не ездил на богомолье, не спал после обеда, просто общался с народом, сам принимал челобитные, «ходил пешком по городу, заходил в разные мастерские, толковал с мастерами, говорил со встречными на улицах»[224]. Англичане, современники тех событий, утверждали, что Дмитрий был первым государем в Европе, который сделал свое государство по-настоящему свободным. При решении важнейших государственных дел царь опирался на Боярскую думу, которая превратилась при нем в своего рода Сенат. Стремясь подвести под свою политику юридическую основу и желая улучшить правовые отношения в стране, царь распорядился начать подготовку нового Свода законов с учетом европейского законодательства. Он объявил свободу экономической деятельности, разрешил всем заниматься промыслами, ремеслами и особенно торговлей, заявив, что «от свободной торговли, дозволенной всем и каждому, государство богатеет»[225]. Заслугой царя Дмитрия было ограничение крепостнических отношений в деревне. Особыми указами он запретил потомственную кабалу, предоставил свободу холопам и крестьянам, бежавшим от владельцев в начале XVII в., лишил права на крестьян тех помещиков, которые не кормили крепостных во время голода. О том, что новый царь заговорил с русскими голосом свободы, свидетельствовало, также открытие границ прежде замкнутого государства и предоставление свободы совести. В планы царя Дмитрия входило обеспечение роста образованности русского общества. «Как только с Божьей помощью стану царем, - говорил он - сейчас заведу школы, чтобы у меня во всем государстве выучились читать и писать; заложу университет в Москве, стану посылать русских в чужие края, а к себе буду приглашать умных и знающих иностранцев, чтобы их примером побудить моих русских учить своих детей всяким наукам»[226]. В отличие от прежних правителей он поощрял творчество населения, народные забавы и веселых «скоморохов», не преследовал игру в шахматы, любил пляски, песни, желал, чтобы «все кругом его веселилось»[227]. Все это делало его популярным и любимым в народе правителем.

Однако, несмотря на позитивность внутренней и внешней политики, царь Дмитрий не удержался на престоле. В литературе высказываются разные суждения о причинах его падения. Большинство историков видят их в противоречивой политике царя, в том, что он не оправдал надежд, которые на него возлагали разные социальные силы[228]. В.Ключевский главную вину за отстранение от власти царя Дмитрия возлагал не на народ, а на бояр. «Большим боярам, - отмечал историк, - нужно было создать самозванца, чтобы низложить Годунова, а потом низложить и самозванца, чтобы открыть дорогу к престолу одному из своей среды»[229]. С позицией В.Ключевского совпадает точка зрения Н.Костомарова, считающего, что «народ любил Дмитрия и строже всякой верховной власти готов был наказать его врагов»[230]. Поэтому заговорщики, понимая общее настроение, выступали не под лозунгом свержения самозванца, а наоборот, спасения царя от поляков[231]. Одна их причин гибели Дмитрия кроется в его беспечности, игнорирование им информации о готовящемся против него заговоре, нежелании принимать меры для собственной защиты. Этим воспользовались заговорщики во главе с Шуйским и 17 мая 1606г. убили царя[232]. По словам Н.Костомарова царь Дмитрий «несомненно, для русского общества был человеком, призывавшим его к новой жизни, к новому пути. Устранив его, боярство отвергло, судя по всему интересный и плодотворный вариант русской истории»[233].

С 1606 по 1610 гг. страной правил Шуйский. Его называли «выкрикнутым» и «боярским» царем. Первое прозвище появилось потому, что Василий, не имея наследственного права на престол и не желая избрания на Земском Соборе, уговорил бояр «выкликнуть» его имя, когда 19 мая толпа собралась на Красной площади. Прозвище «боярский» царь получил за то, что он, во-первых, был выходцем из знатного боярского рода; во-вторых, являлся ставленником бояр в борьбе с самозванцем; в-третьих, принял на себя обязательства, удовлетворяющие в первую очередь боярские верхи. Речь идет о том, что при вступлении на престол Шуйский дал торжественную клятву, вошедшую в историю как «Подкрестная запись», где подчеркивалось особое положение Боярской думы как полномочной сотрудницы царя в делах высшего суда. В.Ключевский считал, что «это был первый опыт построения государственного порядка на основе формально ограниченной верховной власти»[234]. С.Платонов, наоборот, утверждал, что в «записи трудно найти настоящее ограничение царского полновластия, а можно видеть только отказ от недостойных способов его проявления». По мнению ученого царь просто обещал вернуться к тем порядкам, которые существовали до Ивана IV, когда дума была правообразовательным и правоохранительным учреждением[235]. Однако нельзя не видеть позитивных сторон «крестоцеловальной записи» Шуйского. Он отказывался от трех прерогатив царской власти: 1) немилости по личному усмотрению и без достаточного повода; 2) конфискации имущества у непричастной к преступлению семьи и родни преступника; 3) суда по доносам с пытками и оговорами. В.Ключевский был прав, когда говорил, что «клятвенно стряхивая с себя эти прерогативы, Шуйский превращался из государя холопов в правомерного царя подданных, правящего по законам»[236]. Иными словами запись Шуйского была, скорее всего, первым робким шагом к правовому феодальному государству, чем созданием ограниченной олигархической монархии.

Приход к власти Шуйского несколько успокоил Москву, смягчил противоречия в верхах общества, завершил боярский этап Смуты. Но большая часть общества от его воцарения ничего не выиграла. Среднее боярство, дворянство, приказные люди рассчитывали на более серьезные изменения, чем разделение полномочий между царем и верхушкой боярства. Провинции были недовольны также, что не приняли участия в выборах царя, как это было в 1598г. Против нового правителя выступило население северских и южных окраин, получившее от Лжедмитрия I ряд податных льгот. Престиж В.Шуйского подрывал и его противоречивое отношение к фигуре царевича Дмитрия. В 1591г., будучи председателем правительственной комиссии, по расследованию убийства сына Ивана IV, Василий уверял, что тот погиб случайно. В 1605г., после прибытия названного Дмитрия в столицу, Шуйский доказывал народу, что царевича спасли. В 1606г., взойдя на престол, Василий в разосланной по стране грамоте объявил убитого царя Гришкой Отрепьевым, расстригой, самозванцем. Общество было смущено убийствами Федора Годунова, Лжедмитрия I, незаконным приходом к власти самого Василия Шуйского отказывалось давать ему. Таким образом, низы и верхи утратили доверие к царской власти, Смута не прекратилась, а приобрела другой характер. Если ранее она была дворцовой, боярской, то с воцарением В.Шуйского стала общенародной и повсеместной.

Удобной формой для организации массового антиправительственного движения вновь стало самозванство[237]. Опять в Польше во владениях того же Мнишека объявился якобы чудом, спасшийся[238] от московской толпы царь Дмитрий, которого позднее стали именовать Лжедмитрием II[239]. Вокруг него объединились поляки, литовцы, стрельцы, крестьяне, холопы и др. Даже, Марина Мнишек признала в нем своего мужа. Новый самозванец, не решаясь сразу показаться в Москве, где знали царя Дмитрия, поначалу направил туда своих доверенных лиц. Одним из них был И.Болотников[240], движение которого, стало апогеем гражданской войны времен Смуты[241]. Ненависть к Шуйскому объединила вокруг И.Болотникова разные социальные силы от бандитских шаек до дворянских отрядов, возглавляемых братьями Прокопием и Захаром Ляпуновыми, Истомой Пашковым и др. Объединенными усилиями восставшие захватили около 70 городов, подошли к Москве и потребовали открыть ворота посланникам истинного царя. Но столичные жители не доверяли повстанцам и ворота не открыли. Началась безуспешная двухмесячная осада столицы. Внутри армии И.Болотникова возникли разногласия. Дворянские отряды недовольные антипомещичьими призывами И.Болотникова[242] и разбойничьими действиями черни сдались В.Шуйскому. Уход военноначальников ослабил боевую силу повстанцев, которые отступили сначала к Калуге, а затем к Туле, где 10 октября 1607г. были окончательно разбиты.

После поражения И.Болотникова весною 1608г., Лжедмитрий II, сам двинулся на Москву, остановившись в 17 км от нее в местечке Тушино. Вскоре это село превратилось во вторую столицу России, где были свои царь и царица, царский двор, Боярская дума, система приказов и армия, патриарх, велась хозяйственная жизнь, и устанавливались связи с другими странами[243]. Таким образом, появилось два параллельных центра, которые контролировали разные регионы страны. Лжедмитрию II подчинялись северные и центральные уезды, Шуйскому остались верны некоторые города Европейской России, Урал и Сибирь. За незаконное присвоение государственных полномочий Лжедмитрия II прозвали «тушинским вором».

Политическое двоецентрие парализовало государство и сделало его легкой добычей для противников России. В борьбе с Лжедмитрием II Шуйский решил опереться на иноземную помощь. В феврале 1609г. был заключен договор со шведским королем Карлом IX, по которому Швеция соглашалась предоставить военную помощь, но при условии отказа Москвы от притязаний на прибалтийские земли, передачи шведам русской крепости Карелы и заключения вечного союза против Польши. Договор со Швецией имел для России двоякое значение. С одной стороны, объединенная русско-шведская армия под предводительством Скопина-Шуйского и шведа Делагарди, опираясь на ополчение северных городов, очистила от тушинцев сначала север России, а к апрелю 1610г. отбросила отряды Лжедмитрия II от Москвы. С другой стороны договор 1609 г. спровоцировал против России открытую польскую интервенцию[244]. Вмешательство иноземцев явилось новым существенным фактором, определившим дальнейшее направление событий в Московском государстве. С вторжением Сигизмунда III развалился лагерь самозванца в Тушино. По приказу короля тушинские поляки отправились в Смоленск, а Лжедмитрий II с преданными ему людьми отошел в Калугу. Русские из лагеря самозванца во главе с боярином М.Салтыковым[245] 4 февраля 1610г. заключили с Сигизмундом III договор о приглашении на русский престол его сына Владислава. В.Ключевский, отмечая значимость данного соглашения, писал, что «ни в одном акте Смутного времени русская политическая мысль не достигает такого напряжения, как в этом документе»[246]. Элементы договорных отношений между монархом и страной, едва намеченные в «Подкрестной записи» В.Шуйского, получили в договоре 4 февраля 1610г глубокое развитие. В нем формировались права не только боярства, но и остальных сословий, развивались идеи личной свободы, защита всех подданных от произвола власти, наказание только по решению суда. Новым было положение о возвышение незнатных людей по заслугам. Говорилось также, о свободе совести[247], но одновременно обеспечивалось и неприкосновенность русской православной веры. Вместе с тем по настоянию делегации М.Салтыкова в договоре закреплялось крепостное право, и содержался запрет государю давать вольность холопам. Данное соглашение по сравнению с «Крестоцеловальной записью» В.Шуйского делало шаг вперед по демократизации управления страной. Владислав должен был делить власть не только с Боярской думой, но и с Земским Собором. Он превращался в русского царя польского происхождения, так же как и его отец Сигизмунд III был польским королем шведского происхождения.

В Москве противники В.Шуйского при дворе сначала не поддержали кандидатуру Владислава. Они планировали посадить на русский престол племянника царя, популярного в обществе воеводу М.Скопина-Шуйского. В марте 1610г. после ряда военных побед над Лжедмитрием II он вступил в Москву и был торжественно встречен народом. Однако вскоре полководец внезапно умер[248]. Войско царя, высланное против Сигизмунда III к Смоленску, было разбито польским гетманом Жолкевским. Смерть Скопина-Шуйского и поражение царской армии переполнило чашу терпения оппозиции. Группа дворян во главе с З.Ляпуновым 17 июля 1610г. совершила переворот, свергла В.Шуйского, вынудила его постричься в монахи, позднее выдала его полякам. Власть перешла в руки Боярской думы, состоящей из семи человек, а время их правления вошло в историю как «семибоярщина». Думе пришлось выбирать между двумя соискателями престола: Владиславом и шедшим к Москве Лжедмитрием II. Сильнее опасаясь самозванца, бояре предложили трон сыну польского короля, заключили с ним договор[249] и 17 августа 1610г. Москва дала ему присягу.

Одним из условий договора было немедленный приезд Владислава, его в Москву, а также выведение Сигизмундом III войск из России. Однако польский король сдерживал сына, не спешил отправлять его в Москву, так как сам решил занять русский престол. Между тем шла оккупация страны иноземцами. Москва была занята войском Жолкевского. Новгород оккупировали шведы. Москвичи какое-то время терпели поляков, так как присутствие их гарнизона в столице делало ее недоступной для Лжедмитрия II. В декабре 1610г. самозванец был убит, что стало поворотным пунктом в истории Смуты. Для патриотически настроенного населения главным врагом остались иноземцы, и, прежде всего, поляки. С этого времени Смута приобрела характер национальной борьбы за освобождение страны от интервентов. Патриарх Гермоген, призвал к антипольскому восстанию на защиту отечества и церкви. В ответ на его призыв было сформировано два народных ополчения.

Первое ополчение появилось в Рязанской земле зимой 1611г. Оно было пестрым по составу, включало в свои ряды казаков, посадских и служилых людей, крестьян и т.д. Во главе стояли рязанский воевода П.Ляпунов, князь Д.Трубецкой и атаман И.Заруцкий. Троеначальники объявили себя Временным правительством, составили особый документ «Письменный приговор», который наделял большими полномочиями Земский Собор и учитывал интересы средних слоев общества. Однако троеначальникам не удалось добиться военного успеха. В марте ополчение осадило Москву, но захватило лишь Белый город, не сумев освободить всю столицу. Между дворянами и казаками с самого начала не было единства. Летом 1611г. разногласия переросли в острый конфликт. Казаки подозревали П.Ляпунова во враждебных действиях, вызвали его на круг для объяснений и казнили. Оставшись без вождя и напуганные казацким самосудом, дворяне и дети боярские разъехались по домам. И.Заруцкий отбыл на Дон, под Москвой остался Д.Трубецкой, и ополчение распалось.

Второе ополчение сформировалось в Нижнем Новгороде осенью 1611г. Ядром его были жители городов. Инициатором создания второго ополчения является нижегородский староста купец К.Минин, военное руководство осуществлял князь Д.Пожарский. Новое ополчение было лучше подготовлено и организовано. Созданное ополченцами правительство «Совет всея земли» организовывало постепенное продвижение, восстанавливало порядок во взятых городах, пополняло силы. В августе 1612г. ополченцы подошли к Москве, соединились с отрядом Д.Трубецкого и разбили гетмана Ходкевича. 26 октября капитулировал польский гарнизон в Московском Кремле, и началось изгнание иноземцев из всей страны.

Вслед за этими событиями наступил последний этап «периода избирательной монархии». Было решено созвать Земский Собор для выборов нового царя. С этой целью от каждого уезда в Москву прибыло по разным подсчетам от 700 до 800 выборщиков от всех сословий. В чем-то эти выборы напоминали современные. На царский престол претендовало ряд серьезных кандидатов[250], обсуждение кандидатур осуществлялось в два тура, применялись, говоря современным языком, черный пиар, подкуп избирателей[251] и т.д. В результате упорной борьбы во второй тур, который состоялся 21 февраля 1613г. вышли шведский герцог Карл Филипп и Михаил Романов. К этому времени большая часть дворян и провинциальных ополченцев, поддерживающих шведскую кандидатуру, разъехалась по домам. Под Москвой сконцентрировались отряды казаков, насчитывающие по разным подсчетам от 4,5 до 10 тыс. человек. Под давлением казачества[252] Земский Собор избрал на престол Михаила Романова[253], положив начало последней царской династии, правившей страной 300 лет.

Нельзя не согласиться с историком В.Кобриным, который считал, что политический вектор в России конца XVI -начала XVII вв. давал шанс направить страну по демократическому пути развития. Никогда раньше и никогда позднее Россия не знала такого всплеска деятельности представительных учреждений как в годы Смуты. Постоянно функционировали Земские Соборы, Советы ополчений, различные правительства с широким составом из всех сословий, соблюдался принципы выборности, составлялись различные конституционные документы, осуществлялось более близкое знакомство с западной цивилизацией. Однако закрепить эту тенденцию не удалось. Земский Собор 1613г., избирая Михаила Романова на престол, не сопроводил свой акт уже никаким договором. Власть приобрела легитимный, но, как и ранее, самодержавный характер. Со всей очевидностью к началу XVII в. идея монархии, как единственно приемлемой формы власти для России, прочно закрепилась в общественном сознании. К негативным экономическим последствиям Смуты следует отнести хозяйственную разруху, ликвидировать которую удалось только к середине XVII в. Потребность преодоления экономического кризиса обусловила дальнейшее закрепощение крестьян и посадского населения, что вызывало недовольство низов. Таким образом, Смута открыла столетие, прозванное в России «бунташным» веком. После Смуты ослабло международное положение страны. Московское государство сохранило национальную независимость, но понесло территориальные потери, уступив противникам развитые западные земли[254]. На какое-то время усилилась культурно-изоляционная замкнутость России от остального мира.