Попытка компромисса между православием и монофизитством при императоре Ираклии. Моноэнергизм. Монофелитство

Эдикт о трех главах» вызвал большие споры. Особенно протестовал Запад, видевший в этом документе покушение на Халкидонский Собор, на учение папы св. Льва Великого.

После нескольких лет спора Юстиниан решил созвать новый Вселенский Собор. Этот Собор – V Вселенский – состоялся в 553 г. в Константинополе и поэтому иногда называется Вторым Константинопольским. В своих посланиях Юстиниан во всех подробностях заранее опре­делил программу занятий Собора и недвусмыс­ленно дал знать, к каким выводам он должен придти, так что Собор действовал в соот­ветствии с волей императора. Председатель­ствовали на нем по очереди восточные патри­архи.

Если Халкидонский Собор в свое время обнаружил наибольшую благосклонность к папским притязаниям на первенство в Церкви, то о V Вселенском Соборе нужно сказать, что это самый антипапский Собор в ряду всех се­ми. Это единственный Собор, во время которо­го римский папа присутствовал в городе, где он происходил. Однако явиться на Собор папа не пожелал. Римскую кафедру в то время воз­главлял Вигилий. За несколько лет до того он был назначен папой по приказу Юстиниана и сам по себе готов был действовать в духе цер­ковной политики императора. Вместе с тем, вынужденный считаться с мощной оппозицией западного епископата, он пребывал в постоян­ных колебаниях. За короткое время Вигилий четырежды письменно высказался по поводу одного и того же стоявшего на Соборе вопроса, причем всякое новое его высказывание проти­воречило предыдущему, и в некоторых случа­ях папа так прямо и говорил, что прежде ошибался. Эта история с противоре­чивыми высказываниями папы Вигилия по догматическим вопросам, наносит очень се­рьезный удар по учению о папской непогре­шимости в делах веры. Папа Вигилий, отказавшись явиться на Собор, навлек на себя его отлучение. Собор прервал с ним общение, хотя отцы и заявили, что, порывая с папой Вигилием, они сохраня­ют все же общение с апостольским Римским престолом. Через 6 месяцев Вигилий сдался – написал покаянное письмо патриарху Евтихию и присоединился к решениям Собора.

Главным догматическим деянием V Все­ленского Собора было осуждение трех глав: т. е. осуждение личности и учения Феодора Мопсуэстийского, а также неправославных момен­тов учения Феодорита Киррского и Ивы Эдесского. Свое учение Собор выразил в несколь­ких анафематизмах, причем осудил не только несторианство и несторианскую тенденцию, но также и монофизитство. Собор анафематствует не только крайнее моно­физитство какого-нибудь архимандрита Евтихия, но также и умеренное монофизитство – постольку, поскольку оно противится Халки­донскому вероопределению.

Собор не внес, по сравнению с двумя предыдущими, ничего существенно нового, но зато гармонизировал учение этих двух Собо­ров, и потому христология V Вселенского Со­бора – это христология, так сказать, вполне уравновешенная, где Халкидонское вероопределение понимается в свете учения св. Кирил­ла и согласуется с ним.

В одном из анафематизмов V Вселенского Собора упоминается Ориген. На самом деле осуждение Оригена произошло не на V Вселенском Соборе 553 года, но на поместном Константинопольском Соборе 543 года против монахов-оригенистов (последователей оригениста аввы Евагрия) деяния которого позднее были присоединены механи­чески к деяниям V Вселенского Собора.

В 543 г. Ориген был осуж­ден в 15 анафемах. В частности, было осуждено учение о предсуществовании душ (в том числе идея, что человеческая душа Христа существо­вала до воплощения и что лишь Его тело произошло от Богородицы). Были осуждены и другие аспекты оригенистской эсхатологии – напри­мер, учение об апокатастасисе, т. е. восстановлении и спасении всей твари – неодушевленных предметов, ангелов, демонов, звезд и людей, как тождественных друг другу сферических духов, объединенных с сущ­ностью Божества (см. лекции стр. 43).

Царствование Ираклия (611-641) совпало с вели­чайшими военными опасностями: с севера им­перии угрожали славяне, которые после паде­ния императора Маврикия почти беспрепят­ственно захватили всю Грецию, а с востока вторга­лись персы. В начале царствования Ираклия им удалось отторгнуть от империи обширные области – Сирию, Палестину, Египет, Армению. Захват таких церковных центров, как Александрия и Антиохия тоже имел большое значение.

Многие монофизиты искренне приветство­вали завоевателей, полагая, что им будет лег­че при язычниках-персах, чем под властью православной Константинопольской империи. В это время еретические общины до­вольно четко отождествились с отдельными нациями. Монофизитскими были коптская, западно-сирийская и армянская общины.

Но императору Ираклию, который опи­рался на новую организацию своей империи, удалось наголову разбить персов. Он проник в самое сердце Персии, одержал там решающие победы и этим обеспечил возвращение всех территорий, когда-либо захваченных персами у Рима, а, кроме того, обеспечил себе кон­троль над самой Персидской державой. На­стоящим триумфом Ираклия был его въезд в Иерусалим, куда он вернул Древо Креста Гос­подня. После разгрома персов вновь со всей остротой встала проблема взаимоотношений с монофизитами, во мно­жестве населявшими только что возвращенные восточные провинции, и деятельно сочувство­вавшими персидскому завоеванию.

Сам император Ираклий хотел устранить­ся от активного вмешательства в этот труд­нейший вопрос. Помощником императора был константинопольский патриарх Сергий, который не обладал настоящим богословским умом и не понял подлинного смысла формулы, предложенной им в качестве базы для объединения. По формуле Сергия, т.к. две природы Христа соединяются в ипостасном единстве и т.к. это означает единство одного активного субъекта, можно говорить лишь об одной богочеловеческой энергии, или действии. Так родился «моноэнергизм».

Патриарх Сергий увлекся учением о единой энергии, едином действии Богочеловека Христа. Это учение еще до него около 600 г. начали разрабатывать в Египте – опять-таки, как попытку компромисса между православи­ем и монофизитством. Сторонники этого нового учения ссылались на один текст св. Дионисия Ареопагита, хотя они тут же этот текст и фальсифицировали.

Выдвинув новое учение, патриарх Сергий сразу завязал переговоры. Эти переговоры вроде бы имели успех. Он встретил себе союзника в лице александрийского патриарха Кира. Кир тоже решил, что учение о едином действии – хорошая основа для объединения православных и монофизитов, ибо не отметает прямо Халкидонского догмата, но, так ска­зать, смягчает его указанием на экзистенци­альное, как сказали бы теперь, единство во Христе обеих природ.

Новое догматическое учение сразу же встретило противодействие в лице св. Софрония Иерусалимского «так как это доктрины Аполлинария» (отрицалась полнота человечества Христа). Константинопольская кафедра не мог решать догматические вопросы, совершенно игнорируя мнение Рима, и, вполне естествен­но, что патриарх Сергий, трудившийся над новым догматом о единой энергии, должен был вступить в переговоры с папой. На пап­ском престоле в то время был Гонорий. Он в целом одобрил мысли своего константинопольского собрата, но относительно деталей внес некото­рые новые предложения, а именно – не рас­суждать о единой или двух энергиях, а сосре­доточиться на выработке учения о единой воле во Христе. С этого момента моноэнергизм переходит в монофелизм. Таким образом, именно Гонорий оказался формальным и фактическим провоз­гласителем новой ереси, которая известна под названием монофелитства («монос» – один, «фелима» – воля). Монофелитство – единоволие, учение о единой воле во Христе. Как счи­тал папа, именно это учение могло стать при­емлемым для обеих сторон компромиссным ве­роисповеданием. С одной стороны, не проис­ходит отречения от Халкидонского догмата, с другой – в угоду монофизитам провозглашает­ся учение о единой воле во Христе, т.е. о единой Богочеловеческой воле.

Но, признавая в Господе два естества, Церковь признавала вместе с тем две воли, так как два самостоятельных естества – Божеское и человеческое – должны иметь каждое и самостоятельное действование, т.е. в Нем при двух естествах должны быть две воли. Противоположная же мысль, признание при двух естествах одной воли, есть само в себе противоречие: отдельное и самостоятельное естество немыслимо без отдельной и самостоятельной воли.

Должно быть что-нибудь одно: или в Иисусе Христе одно естество и одна воля, или два естества и две воли. Монофизиты, предлагавшие учение о единой воле, только дальше развивали свое еретическое учение; православные же, если бы приняли это учение, впали в противоречие сами с собой, признав монофизитское учение правильным.

Патриархом Сергием новое учение было переформулировано. Оно в принципе не изменилось, но получило иное выражение. Император Ираклий упорно желал остаться в стороне от вероисповедных баталий, но в кон­це концов патриарх Сергий принудил его под­писать указ, утверждавший новое учение о единой воле во Христе и запрещавший споры об энергиях, т. е. отменявший то учение, ко­торое сам Сергий провозглашал прежде. Этот указ был издан в 638 г. и получил название «Экфесис», т. е. буквально – «изложение веры». События разворачи­вались бурно. Примерно в это же время иерусалимским патриархом становится св. Софроний, который свое известительное послание другим патриархам и церковным предстоятелям (такие послания каждый раз, по тради­ции, посылались после интронизации нового патриарха), сделал настоящим исповеданием веры, где опровергается новая монофелитская ересь и утверждается православное учение о двух действиях – Божественном и челове­ческом, и двух волях – Божественной и чело­веческой во Христе. Впоследствии это послание св. Софрония – «окружное послание», как оно называется, вошло в деяния VI Вселен­ского Собора.

Взаимная борьба Византии и Персии ослабили обе страны и открыли путь к исламскому завоеванию. Арабские вторжения полностью уничтожили всякую ценность моноэнергизма и монофелизма для дела объединения: все монофизитские восточные общины оказались под исламским игом, и вопрос о примирении православных с монофизитами утратил всякую актуальность.