Политико-правовой режим Советской России и его особенности

Октябрьская революция привела к серьезным изменениям во всем спектре политических партий России. С конца 1917 г. РСДРП(б) начинает реализацию ряда жестких мероприятий в отношении своих политических оппонентов. 28 ноября 1917 г. СНК принимает декрет, ставивший партию кадетов вне закона. Ее лидеры подлежали аресту, а периодическая печать закры­тию. Постепенно складывается диктатура одной политической партии. Не был продолжительным и тактический блок больше­виков с левыми эсерами.

В 1920—1921 гг. РКП(б) усилила работу, направленную на раскол различных «антисоветских» партий, прежде всего мень­шевиков и эсеров. Для этого была создана разветвленная сеть осведомителей. Так, на заседании Петроградской губернской ЧК 17 ноября 1921 г. сообщалось о количестве взятых на учет представителей различных партий: правых эсеров — около 100, левых эсеров — 187 и т. д. Количество осведомителей на заво­дах и фабриках города, по данным начальника информацион­ного отдела ЧК, к тому времени определялось цифрой в 600 че­ловек, из них 422 являлись членами РКП(б).

К началу 1922 г. в стране сложилась та форма политического устройства, которая на XII съезде РКП(б) получила название «диктатуры партии»[123]. Летом того же года состоялся процесс над правыми эсерами. Процесс имел пропагандистскую цель, он должен был показать населению, насколько преступна любая политическая оппозиция советской власти. Руководство партии эсеров обвиняли, в частности, в организации террористических актов против большевистских лидеров в 1918 г. (убийство Урицкого и Володарского, покушение на Ленина). В августе 1922 г. трибунал вынес смертный приговор двенадцати подсу­димым первой группы, среди которых было 8 членов ЦК пар­тии: А.Р. Гоц, М.Я. Гендельман, Н.Н. Иванов, Е.М. Тимофе­ев и др. Выступая на суде, в своем последнем слове Тимофеев заявил: «Вы получите наши головы, чтобы положить их к ногам Коминтерна, но чести нашей вы не получите». Спустя некоторое время смертный приговор обвиняемым был заменен на различные сроки тюремного заключения. В начале 1924 г. все заключенные по процессу были амнистированы.

На состоявшейся в августе 1922 г. XII Всероссийской партий­ной конференции была принята специальная резолюция «Об ан­тисоветских партиях и течениях», которая фактически санкцио­нировала применение репрессий к политически инакомысля­щим, оправдывая это «революционной целесообразностью» в деле «подавления тех оживающих групп, которые пытаются за­хватить старые, отвоеванные у них пролетариатом, позиции»[124]. Таким образом, фраза выступившего на XI съезде РКП(б) в апре­ле 1922 г. Томского о том, что «у нас много партий. Но в отличие от заграницы у нас одна партия у власти, а остальные в тюрьме», лишь подытожила процесс складывания «диктатуры партии».

В начале января 1923 г. бюро Петроградского губкома РКП(б) разрешило «инициативной группе» эсеров (под негласным кон­тролем ГПУ) провести городское совещание. В результате был достигнут планируемый результат — решение о роспуске город­ской организации партии социалистов-революционеров. В марте

1923г. при участии «петроградских инициативников» состоялся Всероссийский съезд бывших рядовых членов партии эсеров, который лишил полномочий бывшее руководство партии и объявил о роспуске. Партия эсеров, а вскоре и ее региональные организации прекратила свое существование. Схожим образом в 1923—

1924гг. «самораспустились» меньшевистские организации. После XI съезда РКП(б) (март—апрель 1922 г.), в работе которого Ленин по состоянию здоровья принимал эпизодическое участие, присутствуя лишь на 4 заседаниях из 12, Сталин был избран генеральным секретарем партии. В узком кругу, возражая против этого назначения, Ленин произнес свою знаменитую фразу: «Не советую, этот повар будет готовить только острые блюда». Сопротивление кандидатуре Сталина не имело организационных последствий по той причине, что этот пост имел тогда второстепенное значение, а сам генсек мог быть лишь подчиненной фигурой.

На протяжении двух с небольшим месяцев (с 23 декабря 1922 г. по 2 марта 1923 г.) Ленин продиктовал восемь работ, в которых излагались и конкретизировались идеи политической реформы. Пять ленинских статей сразу после диктовки были направлены для опубликования в «Правде» в качестве материа­лов к предсъездовской дискуссии (готовился XII съезд партии). Однако в 1923 г. только три из -восьми статей Ленина стали достоянием гласности.

Стержнем реформы должна была стать реорганизация ЦКК и Рабкрина (Рабоче-крестьянской Инспекции), направленная против чрезмерной концентрации власти в руках Политбюро, Оргбюро, Секретариата и лично Сталина. То, что пять статей не были опубликованы в тот период, случайностью не явля­лось, ибо Ленин в различных формах выражал критику в адрес генсека и Рабкрина (Сталин возглавлял Рабкрин до середины 1922 г.). Одной из основных идей ленинского «завещания» яв­лялась мысль об опасности раскола в партии вследствие влия­ния «чисто личных и случайных обстоятельств внутри ЦК».

В начале 1923 г. стало ясно, что здоровье Ленина оставляет мало надежд на возможность его участия в работе XII съезда партии. Этот период ознаменовался и рядом ошибок Троцкого, которые в дальнейшем открыли дорогу для утверждения стали­низма. Будучи последовательным, решительным и непримири­мым в борьбе против классовых врагов (это наглядно проде­монстрировали события Октября 1917 г. и Гражданской вой­ны), Троцкий не проявлял тех же качеств во внутрипартийной борьбе, складывающейся преимущественно из закулисных ин­триг, провокаций и тайных заговоров его личных противников, находившихся с ним в одной партии.

Кроме того, Троцкий упустил инициативу и ряд благоприят­ных возможностей, открывавшихся перед ним в начале 1923 г. Так, он отказался выступить с политическим докладом на XII съезде партии (доклад ЦК на съезде было поручено сделать Зиновьеву и Сталину), ограничившись выступлением о состоя­нии промышленности, дважды отказался от предложения стать заместителем председателя СНК, т. е. фактически главой правительства в отсутствие Ленина, допустил ряд других компро­миссов при кадровых перестановках в Политбюро.

Сразу после XIII съезда РКП(б), состоявшегося в мае 1924 г., Сталин приступил к подготовке очередного раскола внутри По­литбюро, к созданию нового блока с «молодыми» членами Политбюро, вошедшими в его состав в 1922—1924 гг.: Бухариным, Рыковым и Томским. Спустя полтора года Сталин фактически отстранил от власти Зиновьева и Каменева, которые ранее бы­ли главными инициаторами кампании против «троцкизма», развернувшейся в печати. Таким образом, историческая ответ­ственность за упущенную возможность переломить течение со­бытий в пользу возрождения партийной демократии в значи­тельной степени лежит на Зиновьеве и Каменеве, которые вплоть до своего окончательного размежевания со Сталиным проявили и изрядную долю беспринципности и политическую недальновидность, чем облегчили в конечном счете победу ста­линизма.

К 1925 г. Троцкий оказался вытесненным на второстепен­ные посты председателя Главного концессионного комитета, начальника электротехнического управления и председателя научно-технического отдела ВСНХ, а влиятельная группа в партии, возглавляемая Зиновьевым и Каменевым, стала «заго­няться в оппозицию». Место прежнего «триумвирата» занял «дуумвират», состоявший из Сталина и Бухарина. Их союзни­ками в борьбе, против Зиновьева и Каменева стали Томский (с 1919 г. занимавший пост председателя ВЦПС) и Рыков (по­сле смерти Ленина находившийся во главе СНК, а в 1926 г. сменивший Каменева на втором высшем посту — председателя СТО).

Построение социализма в отдельно взятой стране. Дискуссия о возможности победы социализма в одной стране разверну­лась в середине 1920-х гг., а до смерти Ленина этот вопрос ни­кем в партии не поднимался. Мнение о победе социалистиче­ской революции в нескольких передовых странах как необходи­мом условии победы социализма в СССР разделялось всеми теоретиками и идеологами РКП(б), известно, что и Ленин все­гда связывал развитие России с международными событиями. «Полная победа социалистической революции, — говорил он в ноябре 1918 г., — немыслима в одной стране, а требует по меньшей мере нескольких передовых стран, к которым мы Рос­сию причислить не можем». Это мнение с некоторыми вариа­циями считалось общепринятым среди большевиков, несмотря на поражение коммунистов в Германии. В мае 1924 г. Сталин в брошюре «Об основах ленинизма» писал о том, что свергнуть власть буржуазии и утвердить власть пролетариата в одной стране еще не значит обеспечить полную победу социализма. Для окончательной победы социализма, продолжал он, усилия одной страны, особенно такой крестьянской, как Россия, не­достаточно, для этого необходимы усилия пролетариев не­скольких передовых стран. Таким образом, вся теоретическая традиция большевиков была направлена на то, чтобы считать их революции частью международного революционного про­цесса.

Одним из первых, кто высказал прямо противоположное мнение, был «любимец партии» Бухарин. В феврале 1924 г., вы­ступая по вопросу о строительстве социализма, он заметил, что ведет речь об «одной, отдельно взятой стране». Провозглашая этот тезис, Бухарин понимал под ним более осмотрительное от­ношение к крестьянству, союз с деревней и взвешенные темпы в вопросе об индустриализации. Бухарин выступил с критикой международной социал-демократии, считавшей, что в России существует «колоссальный численный перевес крестьянства», а пролетариат «плавает как муха, в крестьянском молоке и этот пролетариат-муха, поставленный перед слоном-крестьянином, не может проделать никакой коммунистической революции». В конце 1924 г. свое мнение по данному вопросу изменил и Сталин. Он более не отрицал возможности построения социа­лизма в СССР при отсутствии победоносных социалистических революций на Западе. Логика борьбы с троцкизмом требовала критики «капитулянтов» и «пораженцев». В апреле 1925 г. на XIV конференции РКП(б) новая теоретическая и политическая установка была закреплена официально. Сталин, цитируя ряд ленинских высказываний различных лет, подчеркивал, что именно Ленин, а не кто-либо другой, открыл истину о возмож­ности победы социализма в одной стране[125].

Сталин и Бухарин, став главными теоретиками провозгла­шенного лозунга, разделили данный вопрос на две части. Суть первой из них состояла в том, что окончательная победа социа­лизма в СССР как «полная гарантия от реставрации капитали­стических порядков» не может быть достигнута без победы социалистической революции в других странах. Вторая часть во­проса подкреплялась вырванными из контекста ленинскими цитатами и содержала вывод о том, что полная победа социа­лизма может быть достигнута и без соответствующих револю­ций на Западе.