Агрикультура Средневековья и эпохи возрождения. Времени государство уже взяло на себя большую часть мирских забот церкви, оставив ей только духовные, не забыв При этом отобрать и землю, служив­шую главным

времени государство уже взяло на себя большую часть мирских забот церкви, оставив ей только духовные, не забыв при этом отобрать и землю, служив­шую главным подспорьем огромной церковной благотворительности. Спра­ведливости ради следует сказать, что этим реформам способствовали и сами церковные власти.

Иное дело средние или даже более поздние века. Тогда отдельные мо­настыри становились крупнейшими землевладельцами, и как таковые обяза­ны были нести воинскую и другие государственные повинности. Что из себя представляли эти монастыри, видно хотя бы на примере истории суздальской Спасо-Евфимиевой обители, возникшей в ополье в 1352 году (первоначально носил название Спасского монастыря).

Сведения об основателе этой обители и времени его основания мы на­ходим в житии преподобного Евфимия, написанном иноком Григорием во 2-й четверти XVI века.

Около 1350 года к Дионисию обратился с просьбой Суздальский князь Борис Кон­стантинович (Нижний Новгород тогда входил в Суздальское княжество) дать ему из числа своих учеников благонадежного инока, которому можно было бы поручить устрой­ство и организацию мужской обители в Суздале. Для талого ответственного дела Дио­нисий и избрал лучшего из своих учеников Евфимия.

По прибытии в Суздаль преподобный Евфимий вместе с епископом Иоанном и кня­зем выбрали на высоком берегу реки Каменки место для будущей обители и заложили главный монастырский храм в честь Преображения Господня. Заложенный храм был ско­ро построен и торжественно освящен. Тогда же преподобный Евфимий был посвящен в иеромонаха и возведен затем в сан архимандрита. Князь Борис Константинович украсил храм чудотворными иконами и утварями церковными и затем дал преподобному Евфимию «много злата и серебра на строение обители тоя и на (ограждение келиям и на иные нужные храмины на упокоение иноческому житечьству».

Преподобный Евфимий ревностно принялся за устроение обители. Устроил ряд ке­лий, в коих и поселилась «стекшаяся в новую обитель многочисленная братия». Также ревностно он заботился и о благоустроении и иноческой жизни в ней. Евфимий был из­вестным русским иноком XIV века. Современник Сергия Радонежского, он, по сказанию жития, был и его духовным собеседником. Это близкое духовное общение с «великим све­тильником» земли русской достаточно говорит о высоких нравственных качествах пре­подобного Евфимия.

Устроив свою обитель, преподобный, по инициативе другого Суздальского князя Андрея Константиновича, устроил вблизи своего монастыря под горою на другом берегу реки Каменки на земле Спасского монастыря и женский монастырь в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Первой настоятельницей его, по сказанию жития, была сестра преподобного, жившая до этого в Александровском женском монастыре Суздаля. Это могло быть не позднее 1365 года, т. е. года смерти князя Андрея Константиновича. По­добное устройство женских монастырей вблизи мужских было обычным явлением на Ру­си того времени.

В течение 52 лет Евфимий управлял Спасским монастырем. В 1404 году 1 апреля он тихо скончался, всеми оплаканный, и был погребен под стеною Преображенского хра­ма в каменном гробе, приготовленном им самим при постройке этого здания.

После смерти преподобного, основанная им обитель, стала глубоко чтимой святыней для всех классов общества бывшего Суздальского княжест­ва. Несомненно, что еще при жизни основателя монастыря эта обитель была обеспечена многими вотчинными владениями и, прежде всего, конечно, от

4. АГРИКУЛЬТУРА СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ ______________________________ ]4^

Суздальских князей, хотя документальных свидетельств об этом не сохрани­лось. Но из последующих жалованных грамот XV века мы видим, что потом­ки Суздальских удельных князей были щедрыми благотворителями Спасско­го монастыря. Они жаловали ему вотчины вблизи города Суздаля, около Го­роховца и в Нижегородском крае, т. е. в пределах бывшего Суздальского княжества. Московские великие князья, подчинившие себе Суздальское кня­жество с начала XV в., если сами и не жаловали Спасский монастырь своими вотчинами, то аккуратно исполняли завещания Суздальских князей и утвер­ждали за ним его вотчинные владения и привилегии. Таким образом, уже к концу XV века Спасский монастырь стал одним из самых богатых в Цен­тральной России.

В 1507 году при перестройке главного храма в Спасском монастыре были откры­ты нетленные мощи преподобного Евфимия. Это стало началом его церковного прослав­ления. Монастырь получил название Спасо-Евфимиева, а сам преподобный был причислен к лику местночтимых святых (1547 г). Благосостояние монастыря стало возрастать еще более, причем в числе первых жертвователей оказались уже князья Стародубские, территория которых в XVI в. вошла в состав Суздальского уезда. Среди них были князья Пожарские, Гундоровы и Ковровы. О том, как и почему делались земельные вклады, рас­скажем на примере князей Пожарских.

Род «спасителя России» Дмитрия Михайловича Пожарского ведет свое происхо­ждение от удельных князей Стародубских. Стародубское удельное княжество возникло в 1238 году по уходе Батыя из Северо-Восточной Руси. Первым князем был сын Всеволода -Иван Всеволодович, получивший этот удел от брата своего великого князя Ярослава Все­володовича.

Стародубское княжество расположено было в середине нынешней Владимирской области, в пределах Ковровского и Вязниковского уездов. Главный город княжества -Стародуб (впоследствии и ныне село Клязьменский городок) находится в 12 верстах от Коврова и в 60 от Владимира. Название «Пожарские» князья Стародубские получили по имени своей родовой вотчины «Пожар», что находилась недалеко от Коврова.

Первый вклад от князей Пожарских поступил в Спасский монастырь в 1527 году. В 1557 году князь Василий Иванович Пожарский «по душе своих родителей и по своей душе» приложил в Спасский монастырь «в Стародубском уезде в Мугрееве» пустошь. В средние века крестьянский двор на нови назывался починком, если он обрастал 3-6 дворами-деревней, большая деревня с церковью-селом. Местечко с барским домом, но без церкви называлось сельцом. Покинутые деревни назывались пустошами. Во вкладной грамоте он прибавляет, что если его брат и племянники захотели бы выкупить у монастыря эту землю, то должны внести 200 рублей и уплатить монастырю 40 рублей, взятых князем Василием у монастыря в долг.

В том же 1557 году князь Григорий Семенович Пожарский приложил в монастырь «благословение отца своего» сельцо над озером Богоявленским с условием, чтобы после его смерти монастырь выдал его жене 10 рублей. Были и другие условия вкладов. Со вре­менем Спасо-Евфимиев монастырь стал местом родовой усыпальницы князей Пожар­ских, но род их скоро пресекся (со смертью внука Дмитрия Пожарского - Юрия Иванови­ча в 1685 году).

Кроме вкладов, монастырь и сам приобретал земли путем покупки, за­селения пустошей, взятия под залог и другими способами. Из писцовой книги 1628-30 гг. видно, что в Спасо-Евфимиевом монастыре в то время кроме ар­химандрита и келаря жило 90 человек братии. Вотчинные владения этой оби­тели были расположены во всех Владимирских и Нижегородских уездах, на

146 _________________ 4. АГРИКУЛЬТУРА СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

берегу реки Оки и под Москвой, т. е. по всему Замосковному краю. В самой Москве на Рождественке монастырь имел подворье, что было под силу лишь очень богатым обителям. Среди вотчин находились водяные мельницы, соля­ные варницы, рыбные ловли и др. По переписным книгам 1678 года в вотчи­нах Спасского монастыря насчитывалось уже 2936 дворов (против 1500 в 1630 году) крестьянских и бобыльских с населением в 10300 душ мужского пола. Несомненно, это был крупнейший после Троице-Сергиева монастырь в Центральной России.

Крестьянский труд в монастырских вотчинах эксплуатировался обыч­ным для крепостного строя способом: посредством барщины и оброка. Для барщины были установлены следующие виды работ. Крестьяне обрабатывали монастырские поля и огороды, косили сено, возили лес, приготовляли кир­пич, возводили различные постройки,, работали на мельницах, доставляли подводы, пасли монастырский скот, изготовляли невода, ловили на мона­стырь рыбу, содержали караулы. При сравнении положения барщинных мо­настырских крестьян с таковыми помещичьими оказывается, что труд первых был несколько легче ввиду сравнительно меньших монастырских запашек.

При оброке натурой крестьяне обязаны были платить монастырю хле­бом, сеном, дровами, льном, коноплей, баранами, свиньями, яйцами и разны­ми мелочами домашнего обихода. При развитии денежных отношений нор­мальным оброком считался 1 рубль с души (50-е годы XVIII в.). Столько же платили и государственные крестьяне сверх подушной подати. В общем, можно сделать вывод, что положение оброчных крестьян было легче, чем барщинных. Поэтому крестьяне стремились, а монастырь всячески способст­вовал переходу их с барщины на оброк, тем более, что подушная подать (70 коп.) с них не бралась.

Как барщинные, так и оброчные крестьяне пользовались вотчинной землей, причем в их пользовании было земли от 3-х до 5 десятин. Положение обеих групп крестьян за монастырем определялось не столько правом, сколь­ко фактом, предписанием вотчинных властей, местным обычаем. Так, суз­дальские крестьяне в полной мере могли распоряжаться своей землей, вплоть до ее продажи друг другу, достаточно было только подать заявление в мона­стырское управление.

Учитывая все это, можно сказать, что монастырские крестьяне занима­ли некоторое промежуточное положение между крепостными и государст­венными крестьянами, а по льготам значительно превосходили и тех и дру­гих. По мнению историка В. И. Семевского, даже наказания, которым подвер­гались монастырские и вообще церковные крестьяне, никогда не доходили до вопиющей жестокости, совершавшейся в помещичьих вотчинах 2-й половины XVIII в. Встречались, конечно, и злоупотребления, но в них, как правило, бы­ли повинны управители и приказчики. Высшие же духовные власти стреми­лись ввести в управление некоторый порядок. С этой целью издавались инст­рукции, в которых определялись права и обязанности управителей. Вотчин­ная администрация назначалась приказом монастырских дел обычно из при­казных служителей, реже из монахов. Помимо постоянных сборов с крестьян

4. АГРИКУЛЬТУРА СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ ______________________________ 147

администрация получала и случайные доходы в виде различных пошлин. Со­ставлялись для приказчиков и специальные сельскохозяйственные инструк­ции.

Правительство, как уже говорилось, до времени благосклонно смотрело на обогащение монастырей. И действительно, от монастырей и храмов кор­мились тысячи убогих, бродяг и сирых, причем многие из нищих получали здесь не только пропитание, но и крышу над головой, лечение, обувались и одевались. Крестьяне за монастырями также держались крепко, отчего в вот­чинах почти не встречалось пустошей, а производительность труда на их зем­лях была значительно выше, чем у казенных крестьян, живших на свободных землях.

С начала XVIII века в связи с преобразованием Петром I государствен­ной и общественной жизни, монастыри со всем имуществом призываются на службу государству, лишаются своего привилегированного положения и сво­бодного распоряжения своими вотчинами; внутренняя монастырская жизнь подчиняется строгому режиму.

С учреждением монастырского приказа все вотчины были взяты под его начало. Монашествующей братии назначено определенное денежное и хлеб­ное содержание, причем число монахов в Спасо-Евфимиевом монастыре ог­раничено было 152-мя. Все оброчные статьи-мельницы, рыбные ловли, пере­возы и прочие отобраны были в пользу государства. В 1710 году часть вот­чинных владений Спасского монастыря были возвращены в непосредствен­ное ведение монастыря, как «определенные» на его содержание; доходы же со всех других вотчин, продолжали собираться чиновниками в пользу госу­дарства. Но в конце 20-х годов XVIII столетия возвращены были и эти вотчи­ны с условием, чтобы полученные с них разные сборы представлялись прави­тельству. В таком положении вотчины Спасо-Ефимиева монастыря остава­лись вплоть до 1764 года, когда было проведено окончательное изъятие цер­ковных земель в пользу государства, или так называемая секуляризация.

Разнообразные и тяжелые государственные повинности, вызванные во­енными нуждами, неблагоприятно отразились на состоянии населения этих вотчин. По переписным книгам 1678 года в вотчинах насчитано было 10300 душ мужского пола, а по переписи 1745 г. только 9085 душ. Население разбе­галось со своих насиженных мест, устремляясь на малонаселенные уезды Ка­занской, Пензенский, Симбирский губернии. Переписью 1745 года на этих, новых местах было зарегистрировано 1150 душ мужского пола-выселенцев из вотчин Спасо-Евфимиева монастыря. Другие, с разрешения монастырских властей устремлялись в отхожие промыслы в Москву и другие города. Уменьшается в монастыре и число братии. Если по определению 1700 года здесь могло быть 152 монаха, то уже 1722 году их было 129 в 1728 г. - 131, в 1737-70, в 1764 году - 42 чел. Вместо монастырской братии теперь надлежа­ло содержать на свои средства отставных офицеров и нижних чинов. Так, в 1726 году Спасо-Евфимиев монастырь содержал 2 офицеров, 3 капралов, 18 рядовых и 22 солдатские вдовы, а в 1763 г. 68 таким лицам монастырь выдал в общей сложности 608 рублей и 210 четвертей хлеба.

4. АГРИКУЛЬТУРА СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

В 1764 году императрица Екатерина II дала монастырям штатное со­держание, а все вотчинные владения их были отобраны в пользу государства. Спасо-Евфимиев монастырь был причислен ко 2 классу, число монашест­вующей штатной братии ограничено было 17 чел., на содержание монастыря, братии и штатных служителей назначено было 1653 рубля в год..

Таким образом, с 1764 года Спасо-Евфимиев монастырь перестал быть хозяином-вотчинником и должен был прекратить свое обширное хозяйство. Это лишало его прежнего материального благосостояния, особенно по срав­нению с XVI-XVII веками.

Одним из самых крупных землевладельцев Владимирского ополья в XVII веке была Патриаршая кафедра. Патриаршая кафедра - это округ, управление, подчиненны^ патриарху.

С самого основания русской церкви высшая правящая власть ее для со­держания себя и связанных с нею установлений стремилась приобретать зе­мельные владения, которые постепенно развивались как в своем количестве, так и в качественном устройстве. От митрополитов они были унаследованы патриархами. В этот период они окончательно сложились в особое ведомство под именем «патриарших вотчин» и существовали целое столетие с только им свойственными особенностями.

С учреждением св. Синода патриаршие вотчины были переданы в веде­ние высшей церковной власти и от ее имени получили новое название «сино­дальных», с употреблением иногда и прежнего названия «бывших патриар­ших». В 1738 году синодальные земельные владения вышли из под ведения Синода и дальнейшая их судьба тесно оказалась связанной с Коллегией эко­номики. От нее появились названия «экономические земли», «экономические крестьяне», которые по статусу мало, чем отличались от удельных и государ­ственных.

При митрополитах мерой обложения крестьян была соха. Под этим по­нятием рассматривалась мера обложения в зависимости от величины па­хотной земли. Это не значит, что под сохой подразумевалось какое-то посто­янное количество земли. Соха была различной не только по годам, но и по местности. Писец, описывая местности, то есть, делая «сошное письмо», имел в виду скорее качество земли, состояние дворов, их работоспособность и т. д. Даже если местность обкладывалась одинаковым количеством сох, они могли быть далеко неравными. Получив «сошное письмо», уже община делила сохи на «дымы», «выти», и «дворы».

Состав сельских обществ на землях митрополита слагался из крестьян, занявших дворы на землях местных образований, которым отданы были ка­федрой эти земли в бессрочное пользование. Всякий поселенец с согласия ме­стного управления от кафедры и общины, получивший или поставивший в деревне или в селе двор, становился митрополичьим крестьянином и членом общины. Он мог вступить в состав этой общины или на бессрочное время, или только на определенный срок. В том и другом случае заключался договор между населением и местным управлением или общиной, большей частью словесный, а в конце периода и письменный. Иногда особенно в конце XVI

4. АГРИКУЛЬТУРА СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ ______________________________ \££

века, о каждом нововступившем члене со стороны общины бралась порука «чтоб все они были люди добрые», просуществовавшая до конца общины. С двором новоселенца соединялось или только усадебное дворовое место, или усадебное и земельный надел в трех полях, получаемый путем жеребьевки в миру (общине).

В первом случае поселенец прозывался бобылем, а двор его бобыльским; во втором-крестьянином, а двор его крестьянским. Тот и другой садились под условие исполнения ими определенных обязанностей к землевладельцу, общине и государству. Но бобыль не нес всех тягот крестьянина, как и не имел всех прав его. Крестьянин же, получивший пол­ный жребий в угодьях общины, был полноправным ее членом соответственно количеству тягла, ему отведенного. Выбывать из общества крестьяне могли:

а) по своей воле, переходя на земли новых землевладельцев, либо в другие села и де­
ревни кафедры;

б) по отказу с истечением срока, обусловленного договором;

в) высылкой со стороны общины.

В течение XIV-XVI веков кафедра весьма заботливо старалась поддер­живать старые села и заводить новые в своих землях на началах общинного строя. Пользуясь данным от князей правом - призывать населенцев на свои земли, она принимала их, сразу ставя в такие условия, чтобы каждый из вновь прибывших считал благосостояние села нераздельным с его личным хозяйст­вом и личными интересами.

Органами деятельности общины были сельские сходы и выборные на них «для сельского дела» старосты, десятские и сотские. Такой порядок уста­новился крепко и перешел сначала в патриаршие вотчины, а затем продер­жался в бывших церковных общинах вплоть до восстановления земства в 1864 году.

Огромные земельные владения митрополичьей, а затем и патриаршей кафедры собирались на протяжении веков. Если в начале XVI века, по дан­ным переписных книг, в пределах митрополичьей вотчины находилось 531 село и деревня, в которых насчитывалось 1825 дворов с 1818 людьми, то к концу XVII века в патриаршей вотчине числилось уже 9000 дворов с населе­нием 26889 душ мужского пола. Крупные владения кафедра имела во Влади­мирском, Суздальском, Юрьевском, Переяславском, Муромском и других уездах.

По характеру владения вотчины были весьма разнообразными. Так, крупные землевладельческие хозяйства располагались во владимирских селах (Порецкое, Ославское, Спасское, Богословское, Павловское, Старый Двор, Бродницы), а также в Муромском (с. Ярымово), Юрьевском (с. Ильинское) и Переяславском (с. Романовское) уездах. Здесь были запаханы сотни десятин земли под зерновые, стояли многочисленные патриаршие мельницы, в селах находились скотные и воловьи дворы, конюшни. Крестьянство этих районов также в основной массе вело земледельческое хозяйство.

Согласно документам, в середине XVII века патриаршие владимирские села были одним из главных поставщиков кафедре сельскохозяйственной продукции, которая шла как для личного потребления, так и для продажи. Только с 1658 по 1668 год из владимирских сел поступило в Москву 2115

150 _______________________ 4. АГРИКУЛЬТУРА СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

четвертей ржи, 5410 четвертей овса, 902 четверти ржаной муки, 671 четверть овсяной крупы, 525 кулей толокна, 101 четверть гороха, 40 четвертей коноп­ли, 12 четвертей пшеницы, 2552 куля сухарей, 7 четвертей гречневой крупы. Причем в продуктовой книге указывается, что эта продукция поступала в ка­честве «домового хлеба», то есть хлеба, полученного с «домовых десятин» барской запашки, размеры которой, судя по этим цифрам, были значитель­ными.

На первый взгляд, кажется, что раз существует барская запашка, значит должна быть и барщина, и если первая увеличивается, то возрастают и отра­боточные повинности крестьян, Но это не так. Знакомясь с развитием фео­дальной ренты в патриарших хозяйствах, приходишь к выводу, что кафедра, будучи рачительным хозяином, раньше других владельцев заменила нату­ральные повинности денежным оброком, способствуя тем самым рыночным отношениям в своих регионах. Этот вопрос кажется нам настолько интерес­ным, что его следует рассмотреть во всех подробностях.

Как известно, денежному оброку предшествовала барщина. С конца XVI века до 40-х годов XVII века нормы барщины оставались неизменными и равнялись в районе ополья (с. Порецкое, Павловское и др.) 1,5-2 десятинам сельскохозяйственных работ на выть. Среди повинностей упоминаются также «денежные доходы», «столовые запасы» и «изделье» (продукты кустарного промысла). В середине же XVII века повинностями в патриарших селах Вла­димирского уезда были: «изделье» - основная повинность, небольшой де­нежный оброк (обычно 1 рубль с выти), заменяющий натуральные платежи и различные государственные налоги и повинности.

К середине 70-х годов наблюдается явное стремление феодальной орга­низации усилить эксплуатацию крестьян. Согласно «новому окладу» 1676 г., введенному в патриарших владениях после переписи 1675-76 гг., во всех се­лах увеличивается норма денежного оброка; кроме денежного рублевого сбо­ра сохраняется натуральный оброк, или столовый запас, который теперь диф­ференцируется во всех селах от денежного рублевого сбора. По-прежнему существует и. барщина, которая к этому времени вырастает до 4 десятин на выть (выражение «пашут четыре десятины с выти» становится стереотип­ным).

Однако с усилением такой эксплуатации некоторые села освобождают­ся от увеличившихся барщинных повинностей. Они заменяются денежным оброком (при увеличении барской запашки). Одновременно происходит за­мена натурального оброка денежным (путем замены «столового запаса» де­нежным оброком согласно «торговой цене»).

В начале 1669 года крестьяне села Павловского, направили патриарху челобитную, где просили о переводе их на денежный оброк и о распределе­нии между ними домовой пашни, на которой они несли барщину десятки лет. Руководствуясь, видимо, тем, что земли близ села были «худые», кафедра че­лобитье это удовлетворила. Барщина заменилась оброком.

Интересна дальнейшая эволюция повинностей в этом селе. В 1687 и 1691 годах крестьяне здесь по-прежнему платили денежный и хлебный оброк, а в 1692-93 годах де-