Русская Правда. Характеристика источника

Древнерусское законодательство можно рассматривать как 1) источники по истории права, т.е. не связанные непосредственно с жизнью общества, с церковной историей; 2) источники по социально-экономической истории общества, как изображение политических событий.

«Правда» (др. русский) – суд, закон. Памятники были открыты в XVIII веке и до сих пор не совсем ясно, когда и где (Киев, Новгород) и в какой среде они возникли.

Русская Правда дошла до нас в трех редакциях, которые были выделены учеными:

1) Краткая Правда,

2) Пространная Правда (прибавление норм, установленных законодательством Мономаха и дальнейшей практикой),

3) Сокращенная Правда (никогда не имела значения законодательного акта).

Русская Правда в краткой редакции состоит из:

1) Древнейшая Правда или Правда Ярослава – статьи 1 по 18,

2) Правда Ярославичей, т.е. закон детей Ярослава Мудрого – статьи 19 по 41,

3) Покон вирный – статья 42 (вопросы материального обеспечения: зарплата чиновника, налоги, штрафы и т.д.),

4) Урок мостникам – статья 43 (о тех, кто мостил дороги или собирал пошлины за проезд по этим мостам).

Но Русская Правда – закон не одного Ярослава, еще составлялась и в XII в., долго после Ярославовой смерти, что она представляет не везде подлинный текст закона, а часто только его последовательное изложение. Русская Правда игнорирует судебные поединки, несомненно, практиковавшиеся в русском судопроизводстве XI и XII вв., но противные Церкви. Русская Правда является не как особый самостоятельный судебник, а только как одна из дополнительных статей к Кормчей (перевод византийского Номоканона, т. е. свода церковных правил и касающихся Церкви законов византийских императоров), и что эта Правда составлялась не без влияния памятников церковно-византийского права, среди которых она вращалась.

Текст Русской Правды сложился в сфере не княжеского, а церковного суда, церковной юрисдикции, нуждами и целями которой и руководился составитель Правды в своей работе. Вот почему Правда не хочет знать поля (судебный поединок, одно из судебных доказательств древнерусского судебного процесса. Когда обе стороны бывали недовольны решением князя, окончательное решение было за оружием). Потому же она молчит о преступлениях политических, не входящих в компетенцию церковного суда, также об умычке, об оскорблении женщин и детей, об обидах словом. Эти дела судились церковным судом, но на основании не Русской Правды, а особых церковных законоположений.

С др. стороны до половины XI века княжеский судья мог обходиться без такого свода, т.к.:

1) были еще крепки древние юридические обычаи, которыми руководствовались в судебной практике князь и его судьи;

2) тогда господствовал состязательный процесс, пря, и если бы судья забыл или не захотел вспомнить юридический обычай, то ему настойчиво напомнили о нем сами тяжущиеся стороны, которые, собственно, и вели дело и при которых судья присутствовал более безучастным зрителем или пассивным председателем, чем руководителем дела;

3) князь всегда мог в случае нужды своей законодательной властью восполнить юридическую память или разрешить казуальное недоумение судьи.

Но если княжеские судьи до половины или до конца XI века могли обходиться без писаного свода законов, то такой свод был совершенно необходим церковным судьям. Со времени принятия христианства русской Церкви была предоставлена двоякая юрисдикция.

1. Суд над всеми христианами, духовными и мирянами по некоторым делам духовно-нравственного характера. Этот суд производился на основании Номоканона и церковных уставов первых христианских князей.

2. Суд над некоторыми христианами, духовными и мирянами (особое церковное общество) по всем делам церковным и нецерковным, гражданским и уголовным. Производился по местному праву и требовал письменного свода местных законов, которым и явилась Русская Правда.

Русская Правда есть по преимуществу уложение о капитале. Капитал служит предметом особенно напряженного внимания для законодателя. Самый труд, т.е. личность человека, рассматривается как орудие капитала. Закон строже наказывает за деяния, направленные против собственности, чем за нарушение личной безопасности. Капитал служит и средством возмездия за те или другие преступления и гражданские правонарушения. На нем основана сама система наказаний и взысканий.

Само лицо рассматривается в Правде не столько как член общества, сколько как владетель или производитель капитала. Лицо, его не имеющее и производить не могущее, теряет права свободного или полноправного человека; жизнь женщины ограждается только половинной вирой. Легко заметить ту общественную среду, которая выработала право, послужившее основанием Русской Правды: это был большой торговый город.

С конца X в. в царство материальных интересов все глубже врезывается новый строй юридических отношений, едва затронутый Русской Правдой, которая созидалась на ином начале, на чувстве нравственном. Эти отношения проводила в русскую жизнь Церковь. Памятники: Устав Владимира Святого (996 г.), Устав Владимира Ярославовича.

Характеристика источников.

Источники Русской Правды определялись самым ее происхождением и назначением. Это был судебник, назначенный для суда над церковными людьми по нецерковным делам, который черпал нормы из источников церковных и нецерковных.

1. Закон русский (обычное право языческой Руси) – это юридический обычай Руси, смешанного варяго-славянского класса, который господствовал над восточными славянами и вел дела с Византией. Он лег в основание Русской Правды. В русском законе отразился быт, сложившийся в русских торговых городах IX-XI вв. Он имел отдаленные корни в народных языческих обычаях варяжских и славянских.

2. Княжеское законодательство. Во второй статье Пространной Правды изложен закон Ярославовых детей, заменявших родовую месть за убийство денежной пеней. Самая идея законодательной обязанности, свыше возложенной на государя, была принесена к нам вместе с христианством. Были также судебные приговоры князей по частным случаям.

3. Законодательные проекты духовенства, принятые князьями. Уже видны в летописном рассказе о князе Владимире. Когда усилились разбои в Русской земле, епископы предложили князю заменить денежную пеню за разбой более тяжелой правительственной карой.

Этот источник служил главным путем, по которому проникало в русское общество влияние церковно-византийского, а через него и римского права. Этому влиянию была открыта преимущественно область семейных отношений.

«Повесть Временных лет». Характеристика источника.

Самый древний, сохранившийся до нашего времени летописный свод – «Повесть временных лет» – создан в нач. XII в. и дошел до нас в двух редакциях, которые читаются в составе летописных сводов более позднего времени. Самые старшие из них – Лаврентьевская летопись 1377 г. и Ипатьевская (20-е гг. XV в.). А. А. Шахматов доказал, что ПВЛ в известном ее составе предшествовали другие (несохранившиеся) лето­писи, имеющие свою сложную историю формирования. Современная картина складывания древнейшего летописного свода в основных чер­тах представляется такой.

Между 1037-первой половиной 40-х гг. на Руси складывается осно­ванное на более ранних рассказах и записях произведение типа патери­ка, в котором письменно фиксируется свод преданий о крещении Руси св. Владимиром и который Д. С. Лихачев условно называет Сказанием о первоначальном распространении христианства на Руси. Необходимость этой письменной фиксации была вызвана процессом культурно-исторического самоосознания русичей, влившихся в христианскую культу­ру и, таким образом, ставших наследниками многовековой христианс­кой культурной традиции.

Так образовалось первоначальное летописное ядро (к нему относятся, в частности, рассказы о христианстве Ольги; «Речь Иоанна Полоцкого» или рассказ об испытании вер Владимиром; возможно, «Речь философа», описание самого крещения киевлян, рас­сказ о Борисе и Глебе, о просветительской деятельности Ярослава и др.). Вероятно, вскоре вокруг этого ядра сгруппировались более по­здние рассказы: о смерти княгини Ольги, о мучениках-варягах, похвала Ярославу Мудрому и др. Образовавшийся свод получил в исследова­тельской литературе название Киево-Печерского свода 40-х гг. XI в.

В 60-70-е гг. первоначальное летописное ядро пополнилось иными по характеру и происхождению материалами, что связывается с деятель­ностью киево-печерского монаха Никона (Великого), который добавил в свод предания о первых князьях – Олеге, Игоре, Ольге, легенду о кре­щении Владимира в Корсуни и о происхождении древнерусских кня­зей от варяга Рюрика. Именно Никону последующее восточнославянское летописание обязано широтой кругозора, вниманием к важным (значимым) проис­шествиям во всей Древней Руси, государственным подходом к истори­ческим событиям. Летописные известия начиная с 60-х гг. XI в. Никон располагает в форме погодовых записей, что позволяет упорядочение включать в повествование жанрово и идейно разные произведения (язы­ческие предания и легенды, деловые записи и документы, фрагменты житий, проповеди и т.д.) и что принципиально отличает летопись от хроники, обусловливая ее (летописи) жанровую целостность: изложе­ние в целом являлось иллюстрацией исторического времени в его «раз­вертке».

В 1093-1095 гг. на основании предыдущего (Никоновского) свода создается новая летопись, которую А. А. Шахматов предложил обо­значить как Начальный свод. Свод этот, по предположению исследова­теля, был составлен киево-печерским игуменом Иоанном, который про­должил Никонов свод с 1073 до 1095 г., использовав кроме оригинальных исторических источников компилятивный «Хронограф по великой пода­че», откуда заимствовал ряд фрагментов. Иоанн придал повествова­нию публицистический характер, критикуя удельных князей за междо­усобные войны. Весьма вероятно, что, например, повесть о Всеславе-Чародее была переработана создателем Начального свода в русле антиполоцкой направленности.

В начале XII в. монах Киево-Печерской лавры Нестор существенно переработал Начальный свод, дополнив его описанием событий конца XI – начала XII в. Летописец значительно углубил и расширил истори­ографическую основу русского летописания: история славян и Русской земли стала рассматриваться на фоне всемирной истории; определено было место славян среди других народов, возводивших своих праро­дителей к потомкам Ноя (с этой целью Нестор начал свое повествование с пересказа библейских известий о разделе земли между сыновьями Ноя – Симом, Хамом, Иафетом – и вавилонского столпотворения, когда еди­ный праязык людей разделился на 72 разных языка. Среди этих 72 на­родов Нестор, основываясь на «Хронике Георгия Амартола», называет и славян как потомков Иафета). Таким образом, история Руси поставля­лась в рамки традиционной христианской историографии.

Нестор подал историю Древней Руси по преимуществу как историю Киевской Руси. Однако выдающаяся роль Киева в культурной и политической жизни восточных славян того вре­мени, богословски обоснованная и четко выстроенная культурно-ис­торическая перспектива Руси, широкий исторический кругозор, нако­нец, художественное мастерство летописца обусловили то, что «Повесть временных лет» стала не простым собранием разнообразных фактов или публицистическим сводом, посвященным актуальным проблемам, но литературно поданной и богословски обоснованной историей Руси. По словам Д. С. Лихачева, «никогда ни прежде, ни позднее, вплоть до XVI в., русская историческая мысль не поднималась на такую высоту ученой пытливости и литературного умения».