Предстоящие. Южная икона

ПРЕДСТОЯЩИЕ. СЕВЕРНАЯ ИКОНА

ПРЕДСТОЯЩИЕ

Две большие иконы Предстоящих, или, вернее, Избранных Святых – некоторое нововведение для русского иконостаса. Ранее, как правило, Предстоящие входили в состав какой-либо композиции или изображались в молении перед высоким образом. В качестве же самостоятельных произведений они нередко встречаются в западном искусстве. Вообще-то рериховские Предстоящие в каком-то смысле традиционны, поскольку написаны в иконографическом изводе, характерном для святых из деисусного чина. Они стоят в тех же позах, как в молении перед образом Спаса Нерукотворного. Вероятно, иконы Предстоящих были выполнены по просьбе заказчиков и пожертвователей монастыря. Святые жёны на северной и южной иконах – это, возможно, великомученицы Вера и Лидия Иллирийская – святые, тезоименные Вере Александровне и Лидии Николаевне Каменским, вложившим свои средства в строительство каменной церкви.

Иконы Предстоящих – северная и южная – обнаруживают руку двух совершенно разных художников. Один из них был хороший рисовальщик. Он писал лики святых на северной иконе по жидкому слою краски и очерчивал их тонкими линиями, затем наносил лёгкие оживки у глаз и на подбородке. Другой художник работал густой красочной массой и буквально лепил из неё формы, узоры и складки одежд, делая это явно неумелой рукой. Надо полагать, что эскизы Рериха были созданы в одной живописной манере, и было бы чрезвычайно интересно увидеть подлинную авторскую концепцию иконостаса.

Н.К. РЕРИХ. Предстоящие. Северная икона. 1907

Н.К. РЕРИХ. Предстоящие Северная икона. Фрагмент

На северной иконе представлены двое святых в рост, в повороте вправо. Подписей нет. Мужской персонаж традиционен для русской иконописи. У него большой открытый лоб, острый нос, небольшая раздвоенная борода и довольно узкие глаза. Взгляд опущен долу. Не исключено, что это Григорий Богослов – тезоименный святой одного из братьев Каменских, основателей монастыря. Отец церкви облачён в фелонь зелёного цвета с высветлениями на плече и в кайме. Узор фелони сложный, из перемежающихся крестов и квадратов, обшитых жемчужинами. Изнанка коричневая. Подризник светло-коричневый с жемчужинами на поручах. Омофор оканчивается тремя полосами из четырёх крупных жемчужин. Позём зелёный. Правая рука святителя в жесте моления, в левой – коричневое Евангелие с металлической застёжкой и головками по углам. Плат, подстилающий Евангелие, зелёный. Книга написана в древнерусском каноне по правилам обратной перспективы.

Святая жена облачена в зелёное платье и коричневый мафорий, высветленный на плече и в кайме. Опись складок на хитоне жёлтая. Обувь коричневая. Платье украшено девятью цветками, каждый из которых образован пятью пересекающимися окружностями – мотив, характерный для ренессансной живописи Италии. На мафории крупный самоцвет, окружённый жемчужинами, на плече – звезда. Ворот расшит драгоценными камнями и узорами, обнизанными жемчугом. Правая рука простёрта молебно, левая приложена к шее. Пышные, словно надутые формы одежды, а также печальный взгляд больших красивых глаз вызывает в памяти известные женские образы Боттичелли.

Н.К. РЕРИХ Предстоящие. Южная икона. Фрагмент

На южной иконе «Предстоящие» святые изображены в разных ракурсах. Соединение фигуры в повороте с фигурой прямо-личной, очень редко встречающееся в древнерусском искусстве, отнюдь не является исключением для мастеров западной живописи. Правда, в Киевской Руси такое соединение также известно, например, в диадеме с деисусным чином из Михайловского клада в Киеве (первая половина XII в., ГРМ).

Мужской персонаж предстоит в повороте вправо в патриаршем клобуке. У него большая чёрная борода. В правой руке держит простой четырёхконечный крест мученика. Возможно, это святитель Филипп – митрополит Московский XVI века, в миру Фёдор – тезоименный святой другому брату Каменскому. За осуждение произвола и кровопролитий опричнины митрополит Филипп принял мученическую смерть.

Святой облачён в саккос красно-коричневого цвета с более тёмными в тон узорами. Кайма красная с нашитыми камнями. Зарукавья и поручи розовые с драгоценными камнями в жемчужных розетках. Нижняя одежда коричневая с красной каймой и зелёными рукавами. Обувь коричневая. На плечах зелёный с красным крестом и тремя полосками омофор, перекинутый через левую руку и спускающийся вниз. Левой же рукой с платом прижимает к себе Священное писание. Плат зелёного цвета с розовыми полосками на одном конце и розового цвета с зелёной каймой – на другом. Книга написана реалистически, а не по правилам обратной перспективы, как на северной иконе. Крышка Евангелия зелёная с неопределёнными красными узорами.

Н.К. РЕРИХ. Предстоящие. Южная икона. 1907

Неизвестная мученица. XII век. Фреска

Св. Устина и Домника.

Южная стена диаконника. 1199. Фреска

Надо признать, что этот персонаж выполнен чрезвычайно слабо во всех отношениях. Трудно представить, чтобы в рериховском эскизе были такие невнятные краски и такой слабый рисунок. Скорее всего, в этом образе проступила самодеятельная инициатива неумелого исполнителя.

Святая жена изображена прямолично, с широко расставленными ногами и выступающими носками, с жестом моления у груди, принятым в католической живописи. Взгляд широко раскрытых глаз устремлён прямо на зрителя. Хитон её красный с белыми поручами, мафорий вишнёвый с белыми нитяными подвесками. На лбу, плечах и на подельнике он декорирован запонами, но не в виде обычных звёзд, а ромбовидным узором из пяти крупных жемчужин. Подобным образом украшали одеяние Богоматери мозаичисты X–XI веков Софии Константинопольской и Софии Киевской.

В качестве иконографических источников, на которые мог ориентироваться Рерих в данном произведении, можно указать изображение неизвестной святой из Софии Киевской, а также образ Богоматери из церкви Санта Мария э Донато на острове Мурано конца XII века. Рерих повторяет их позы, драпировки мафория и украшающие его нитяные подвески. По поводу мозаики с острова Мурано близ Венеции В.Н. Лазарев писал, что здесь «даёт о себе знать участие западных мастеров, получивших художественное воспитание в греческих мастерских»[62]. Видимо, заложенный синтез западных и восточных традиций и привлёк внимание Рериха в этом художественном памятнике. Вместе с тем фигура пермской предстоящей не столь изящна и удлинена; художнику гораздо ближе тут по своему простонародному облику женские персонажи нередицких фресок того же времени – конца XII века.