2013-12-28
718
Старшая тирания: греческие авторы о власти тирана
(Еврипид, Умоляющие, 426 – 458)
Еврипид (485 или 480 – 406 гг. до н.э.) – младший из трех великих греческих трагиков “золотого века” Перикла – родом был из семьи торговца. Семья, видимо, имела кое-какие средства, так как Еврипид получил прекрасное образование: он учился у философа Анаксагора и софиста Протагора – влияние современной поэту философии прослеживается в его сочинениях в гораздо большей степени, чем у других драматургов. В противоположность Эсхилу и Софоклу Еврипид никогда не занимал государственных должностей, служа отечеству своим искусством. Всего им было написано более 90 трагедий, из которых до нас дошло 17 и одна сатирова драма “Киклоп”. Четырежды Еврипид выходил победителем в театральном агоне. Незадолго до смерти он покинул Афины и по приглашению царя Архелая переехал к нему в Македонию; там он поставил свои последние пьесы и там же скончался. Еврипид был признанным мастером психологического портрета, знатоком человеческой души. Он создал целую галерею ярких запоминающихся образов – будь то кротостью и самопожертвенностью (Ифигения, Андромаха, Алкеста), или безудержной страстью, готовой на любое преступление (Федра из “Ипполита”, Медея). Трагические события Пелопоннеской войны, современником которой был Еврипид, отразились в тех пьесах поэта, где он с потрясающим мастерством рисует ужасы войны, горе и страдания побежденных (“Гекуба”, “Троянки”). Иногда поэта упрекали за некоторую искусственность в завязке и особенно развязке большинства трагедий, где сюжетные коллизии часто разрешались появляющимся внезапно с небес богом или богиней (deus ex machina). Далеко не всегда ценимый своими афинскими согражданами, Еврипид был всегда очень популярен в других греческих полисах, а после смерти в потомстве получил полное признание. Для последующих поколений греков он был гораздо ближе обоих своих предшественников, поэтому и сохранилось от него в два раза больше трагедий, чем от Эсхила и Софокла. Аристотель назвал его “наиболее трагическим поэтом”.
В трагедии “Умоляющие” (“Просительницы”) в уста афинского царя Тесея Еврипид вкладывает известные слова о преимуществе Свободы перед Тиранией:
Тесей
Власть одного есть худшее из зол
Для города. Бессильны и законы
В такой стране, где царствует тиран
И где закон есть воля. Это – раз.
А равенство? Совсем другое дело,
Коли закон написан, если он
Для всех – один; коль слабый в правом деле
И богача осилит. Вот девиз
Свободного народа: “Кто советом
Готов служить отчизне, говори!”
Слова несут и славу, но никто их
Не требует. Вот – равенство, герольд!
А далее? Где власть в руках народа,
Там дети всем на радость: это – свежий
Прилив народной мощи. Лишь царю
Дух юности кичливой страшен. Царство
Он бережет и юношей казнит,
А может ли окрепнуть город, если
С весны еще колосья юных сил
И буйные ты сбрил в полях?
А средства
Зачем копить, когда не детям их
Ты передашь; когда в сундук тирана
Они пойдут? Невинность дочерей
Оберегать зачем, коль, по желанью
Верховного, они его страстям
Должны служить к отцовскому позору?
Уж лучше я бы умер, чем дитя
Отдать царю...
(Перевод И. Анненского)
(Аристотель, Политика, V, 1313b, 1315b)
Тиранния сохраняется двумя прямо противоположными способами…; один способ состоит, например, в том, чтобы “подрезывать” всех чем-либо выдающихся людей, убирать прочь с дороги всех, отличающихся свободным образом мыслей, не дозволять сисситий, товариществ, воспитания и ничего другого, подобного этому, вообще остерегаться всего того, откуда возникает уверенность в себе и взаимное доверие, … и вообще устраивать все так, чтобы все остальные оставались по преимуществу незнакомыми друг с другом, так как знакомство создает больше доверия. Далее, нужно, чтобы все люди, пребывающие в городе, постоянно были на виду и проводили свое время перед дверьми своих домов: тогда им очень трудно будет скрывать то, чем они занимаются; да и, находясь постоянно на положении рабов, они привыкнут быть смирными… Еще нужно стараться устроить дело так, чтобы не оставалось тайной ничто из того, о чем говорит или чем занимается каждый из подданных, держать соглядатаев...; опасаясь таких людей, поданные отвыкают свободно обмениваться мыслями, а если они и станут говорить свободно, то скрыть свои речи им труднее. Следует возбуждать среди сограждан взаимную вражду и сталкивать друзей с друзьями, простой народ со знатными, богатых с людьми из их же среды. В виды тиранна входит также разорять своих подданных, чтобы, с одной стороны, иметь возможность содержать свою охрану и чтобы, с другой стороны, поданные, занятые ежедневными заботами, не имели досуга составлять против него заговоры… Тиранн склонен также вести войны, чтобы подданные не имели свободного времени и постоянно нуждались в предводителе. Царская власть поддерживается друзьями, тиранну же свойственно не доверять друзьям, так как именно они скорее всего могут осуществить то, чего желают все… Не сочувствовать ничему возвышенному, ничему свободному – свойство тираннии; на эти качества притязает сам тиранн, а если находится человек, обладающий высокими чувствами, преклоняющийся перед свободой, то тем самым он лишает тираннию того, что придает ей превосходство и господство. Поэтому таких людей, как способных уничтожить их господство, тиранны ненавидят. Тирану свойственно приглашать к своему столу и вообще проводить время больше с иноземцами, чем с местными гражданами: последние для него – враги, а первые не станут его противниками. Вот какими и им подобными средствами тиранн сохраняет свою власть; все это средства совершенно низменного характера.
И все же олигархия и тиранния – более кратковременные формы государственного строя. Дольше всего сохранялась тиранния в Сикионе, тиранния самого Орфагора и его потомков, она длилась сто лет[14]. Причина та, что они обращались с подданными кротко, во многом рабски подчинялись законом, далее – то, что к Клисфену, оказавшемуся человеком воинственным, не относились с презрением, и, наконец, то, что они своими заботами, подобно демагогам, во многих отношениях расположили народ в свою пользу. По преданию, Клисфен увенчал венком того судью, который отказался признать его победителем на состязании… И о Писистрате также рассказывают, будто он, вызванный на суд Ареопага, подчинился. На втором месте стоит тирания Кипселидов в Коринфе: она продолжалась 73 года 6 месяцев[15]. Кипсел был тираном 30 лет, Периандр – 40 с половиной, Псамметих, сын Горга, – три года. Причина и здесь та же: Кипсел был демагогом, прожил все свое правление без стражи, Периандр же был хотя и настоящим тиранном, но зато человеком воинственным. Третья – тиранния Писистратидов в Афинах. Правда, она была с перерывами: Писистрат во время своей тираннии два раза подвергался изгнанию, так что из 33 лет только 17 приходятся на его тираннию[16], 18 – на тиранию его сыновей, а всего, значит, 35 лет… Но большая часть всех тираний была совсем кратковременной.
(Перевод С. А. Жебелева)
Фукидид (VII, 77, 7)
Фукидид (471 – около 395 до н.э.) – основоположник критического метода в исторической науке, чье творчество многими исследователями расценивается как вершина греческой историографии. Был он родом из афинской аристократической семьи, состоящей в родстве с фракийскими царями; прадедом историка был знаменитый полководец Мильтиад, победитель персов при Марафоне. Во время Пелопоннеской войны, в 424 г., в качестве одного из афинских стратегов Фукидид должен был защищать от спартанцев владения афинян на фракийском побережье. Но будущий историк не смог помешать спартанскому военачальнику Брасиду захватить важнейший опорный пункт афинян г. Амфиполь, за что был приговорен согражданами к изгнанию. За это наука должна быть в вечном долгу перед капризным афинским демосом, ибо, Фукидид, лишенный возможности участвовать в политических и военных событиях, посвятил себя творчеству, результатом чего стало создание одного из величайших исторических сочинений в мировой литературе – “Истории Пелопоннеской войны”. 20 лет провел в изгнании в своем фракийском имении историк; на родину он смог вернуться лишь по окончании войны, когда было принято специальное постановление об его амнистии. К сожалению, Фукидид не успел закончить свой исторический труд: изложение доведено до 411 г. до н.э., рассказ обрывается как бы на полуслове при описании войны в проливах осенью этого года. Суть своего критического метода: строить исследование, опираясь на свидетельства источников, отделяя достоверное от вымысла и лжи, отыскивая истину, – Фукидид выразил в знаменитом пассаже: “Что же касается имевших в течение войны событий, то я не считал согласным со своею задачею записывать то, что узнавал от первого встречного, или то, что я мог предполагать[17], но записывал события, очевидцем которых был сам, и то, что слышал от других, после точных, насколько возможно, исследований относительно каждого факта, в отдельности взятого. Изыскания были трудными, потому что очевидцы отдельных фактов передавали об одном и том же неодинаково, но так, как каждый мог передавать, руководствуясь симпатией к той или другой из воюющих сторон или основываясь на своей памяти. Быть может, изложение мое, чуждое басен, покажется менее приятным для слуха; зато его сочтут достаточно полезным все те, которые пожелают иметь ясное представление о минувшем и могущем по свойству человеческой природы повториться когда-либо в будущем в том же самом или подобном виде.” (перевод Э. Д. Фролова). Пример блестящей реконструкции событий с использованием различных источников – письменных, археологических, этнографических, – Фукидид дает в начале своего сочинения, где речь идет о древнейшем прошлом Эллады. Рассказывая о событиях Пелопоннеской войны, историк привлекает личные наблюдения и записи, труды предшественников, показания очевидцев, различные официальные документы. Важное место в “Истории” Фукидида занимают речи. Составленные по всем правилам софистического риторического искусства, они служат средством характеристики тех исторических персонажей, в чьи уста они вложены, кроме того они рисуют живую и довольно точную картину политической борьбы в греческих полисах, дают яркий совокупный образ тогдашней общественной мысли. Политический идеал самого историка – умеренная демократия, уравновешенное смешение демократических и олигархических элементов в виде, например, существовавшего короткое время в Афинах после падения режима 400 олигархов в 411 г. правления 5000 тыс. состоятельных граждан-гоплитов.
Представление о полисе как о гражданском коллективе в первую очередь выражено у Фукидида в речи афинского стратега Никия, обращенной к афинским воинам, отступающим от Сиракуз в 413 г. Никий уверяет, что несмотря на потери
…Вы, афиняне, восстановите великое, хотя и потрясенное теперь, могущество вашего города. Ведь город – это люди, а не стены и не порожние корабли.
(Перевод Г. А. Стратоновского)
(Аристотель, Политика, III, 1,)
Ввиду того, что государство (греч. poliV) представляет собой нечто составное, подобное всякому целому, но состоящее из многих частей, ясно, что сначала следует определить, что такое гражданин, ведь государство есть совокупность граждан… Лучше всего безусловное понятие гражданина может быть определено через участие в суде и власти… Мы считаем гражданами тех, кто участвует в суде и народном собрании… Тот гражданин, о котором сказано выше, соответствует преимущественно гражданину демократического государства; к остальным видам государственного устройства это определение подходить может, но не обязательно.
(Перевод С. А. Жебелева)
