2013-12-28
683
(Фукидид, История, 1, 94–99)
Павсаний[37], сын Клеомброта, послан был из Лакедемона в звании стратега эллинов с двадцатью кораблями от Пелопоннеса. Вместе с ним отплыли на тридцати кораблях афиняне и масса других союзников. Они пошли войной на Кипр, покорили большую часть его, а потом направились к Византию, занятому персами, и взяли его осадой. Во время уже этого командования своими насильственными действиями Павсаний вызвал раздражение всех эллинов, в особенности ионян и всех тех, которые незадолго перед тем освободились от персидского царя. Союзники стали обращаться к афинянам с просьбой принять гегемонию над ними в силу кровного родства[38] и не дозволять Павсанию насильничать. Афиняне приняли их предложение и твердо решили не допускать произвола со стороны Павсания и все остальное устроить к наибольшей своей выгоде.
Получивши таким образом гегемонию по желанию союзников вследствие ненависти их к Павсанию, афиняне определили сумму взносов как тех городов, которым для борьбы с варварами нужно было доставлять деньги, так и тех, которые должны были доставлять корабли. Предлогом к образованию такого союза было намерение подвергнуть опустошению владения персидского царя в отмщение за те бедствия, какие претерпели эллины. В то же время афиняне впервые учредили должность эллинотамиев, которые и принимали форос – так названы были денежные взносы союзников. Первоначальный форос был в четыреста шестьдесят талантов, казнохранилищем служил Делос, и союзные собрания происходили в тамошней святыне.
|
|
|
Имея гегемонию над союзниками, которые вначале были автономны и совещались на общих собраниях, вот что предприняли афиняне в своем внутреннем управлении и в войнах в промежуток времени между Персидской и этой войной[39] в отношении к варварам, к бунтующим своим союзникам и к тем пелопоннесцам, с какими им приходилось иметь дело в каждом отдельном случае… Вместе с тем события этой эпохи содержат в себе доказательство того, каким образом организовалась Афинская держава.
Прежде всего афиняне под начальством сына Мильтиада Кимона после осады взяли занятый персами Эйон, что на Стримоне, и жителей его обратили в рабство. Затем они обратили в рабство жителей Скироса, острова на Эгейском море, заселенного долопами, и заселили его сами. Афиняне вели войну против каристян без участия остальных эвбеян и спустя некоторое время вступили с ними в мирное соглашение. Потом они воевали с отложившимися наксосцами и осадой принудили их к сдаче. Это первый союзный город, покоренный вопреки установившимся отношениям к союзникам; впоследствии то же случилось и с рядом остальных городов[40]. Помимо иных причин отложения союзников важнейшими были: недоимки в уплате фороса, отказы в доставке кораблей и войска, если какой город был к тому обязан. Действительно, афиняне взыскивали определенно то, что полагалось доставлять союзникам, и применением принудительных мер раздражали их, не привыкших или не желавших сносить эти строгости. И в других отношениях главенство афинян было далеко не по вкусу союзникам в такой степени, как сначала, да и в совместных военных предприятиях равенства между афинянами и союзниками не было, и афиняне с большой легкостью приводили восставших к повиновению. Виноваты в этом оказались сами союзники: вследствие нерасположения к военной службе, из нежелания удаляться с родины большинство союзников обложили себя денежной данью вместо доставки кораблей, с тем чтобы вносить приходившиеся на их долю издержки. Таким образом, флот афинян увеличивался на средства, вносимые союзниками, а последние в случае восстания шли на войну неподготовленными и без необходимого опыта.
|
|
|
(Перевод Ф. Г. Мищенко, переработанный С. А. Жебелевым.)
(Аристотель, Афинская полития, IX, гл. 23 – 24)
… После же мидийских войн[41] снова усилился Совет Ареопага и стал управлять государством, взяв на себя руководство делами не в силу какого-нибудь постановления, но вследствие того, что ему были обязаны успехом морской битвы при Саламине.
Именно стратеги совершенно растерялись, не зная, что делать, и объявили через глашатаев, чтобы каждый спасался как может; между тем Ареопаг, достав денег, роздал по восьми драхм на человека и посадил всех на корабли. По этой-то причине и стали тогда подчиняться его авторитету; и действительно, управление у афинян было прекрасное в эту пору, Им удалось в это время достигнуть успехов в военном деле, приобрести славу у греков и добиться гегемонии на море вопреки желанию лакедемонян.
Простатами народа в эту пору были Аристид, сын Лисимаха, и Фемистокл, сын Неокла. Последний считался искусным в военных делах, первый – в гражданских; притом Аристид, по общему мнению, отличался еще между своими современниками справедливостью. Поэтому и обращались к одному как к полководцу, к другому – как к советнику. Возведением стен[42] они распоряжались совместно, хотя и не ладили между собой; что же касается отпадения ионян от союза с лакедемонянами, то их побудил к этому Аристид, улучив момент, когда лаконцы навлекли на себя ненависть из-за. Поэтому именно он установил для государств размер первоначальных взносов на третий год после морского сражения при Саламине, при архонте Тимосфене[43], и принес присягу ионянам в том, что у них должны быть общими враги и друзья, и в знак этого бросили в море куски металла[44].
Так как после этого государство стало уже чувствовать свою силу и были накоплены большие средства, Аристид советовал добиваться гегемонии, а гражданам переселиться из деревень и жить в городе. Пропитание, говорил он, будет у всех – у одних, если будут участвовать в походах, у других, если будут нести гарнизонную службу, у третьих, если будут исполнять общественные обязанности: тогда-то они и возьмут в свои руки гегемонию. Афиняне послушались этого совета и, взяв в свои руки власть, стали слишком деспотично относиться к союзникам – ко всем, кроме хиосцев, лесбосцев и самосцев[45], а поименованные были у них в качестве стражей их державы, и им предоставляли политическую самостоятельность и власть над теми,кем они тогда управляли.
Кроме того, и большинству народа афиняне обеспечили возможность легко зарабатывать пропитание тем способом, как предложил Аристид. Дело происходило так, что на деньги от взносов и пошлин содержалось более двадцати тысяч человек…
(Перевод С. И. Радцига)
