1_2
1_0
17_
17_
17_
«третьего пути» прикрывали свои политические действия эсеровский Комитет членов Учредительного собрания (Комуч), Западно — Сибирский комиссариат, Сибирская областная дума, эсеровское временное правительство автономной Сибири, Временное правительство Северной области, а после Уфимского совещания (сентябрь 1918 г.) и директория1.
Для начала необходимо отметить, что белочешский мятеж, вспыхнувший в конце мая 1918 г., явился якобы «божьим даром» как для внутренней российской контрреволюции, так и для антантовских верхов. Пожалуй, наиболее значимым по контрреволюционным событиям того времени регионом было Поволжье. В начале 1918 г. ЦК партии эсеров главные надежды в борьбе с большевизмом возлагал именно на эту территорию. Этот регион был выбран в силу удобного географического положения, сильного партийного влияния (на выборах в Учредительное собрание ПСР получила от 80 до 100% всех мандатов), антибольшевистских настроений среди населения после разгона Учредительного собрания2. 8 июня 1918 г. в Самаре был образован Комитет членов Учредительного собрания. Подвластная Комучу территория ограничивалась частью Среднего Поволжья, Южного Урала и Екатеринбургской губернии. Себе Комуч присвоил законодательные права, а исполнительная власть вручалась созданному им Совету управляющих ведомствами, фактически Совету министров, в котором все посты занимали эсеры. Успехи Комуча на фронте повышали его «государственные акции»3. Среди населения Среднего Поволжья значительный удельный вес имели зажиточное крестьянство и городская мелкая буржуазия. Уже с ранней весны 1918 г. они стали проявлять недовольство продовольственной политикой советской власти. Именно на эти классы в дальнейшем и опиралось эсеровское правительство.
|
|
Какой же политический курс, намеревался проводить Комуч? С одной стороны комучевцы, заявляли, что, разогнав Советы, существовавшие при большевиках, они проведут выборы в новые Советы, будут поддерживать профсоюзы, проведут в жизнь аграрную программу, утвержденную Учредительным собранием (программу
1 См.: Гармиза В. В. Директория и Колчак: Вопросы истории. - М., 1976. - С 17.
2 См.: Гармиза В. В. Крушение эсеровских правительств. - М., 1970. - С. 14.
3 Гусев К. В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционизма к
контрреволюции. - М..1975. - С. 60.
17_
социализации земли), окажут содействие местному самоуправлению и т. д. Вместе с тем, с другой стороны, Комуч делал все возможное, чтобы втянуть в орбиту своей деятельности правые, «цензовые», т. е. кадетско-монархические, элементы. В их интересах он проводил денационализацию промышленности, замораживал конфискацию частновладельческих имений, беспощадно репрессировал большевиков и представителей советской власти1. Основное внимание самарские эсеры обращали на Сибирь.
|
|
Связь с сибирскими эсерами у них была установлена еще в марте 1918 г. Сибирское контрреволюционное подполье было разделено на два военных округа: западный — с центром в Томске, а затем в Новониколаевске и восточный — с центром в Иркутске. Как и в Поволжье, решающим фактором в успехе антисоветского выступления в Сибири стал чехословацкий мятеж. Попытки самарских эсеров «привлечь общественные силы Сибири к работе по осуществлению идеи, проводимой комитетом членов Учредительного собрания», резко обострили отношения между Временным сибирским правительством и Комучем. Центральный комитет ПСР требовал неукоснительного исполнения всех партийных решений, обязал партийные комитеты предоставить отчеты о своей деятельности. Подобная позиция ЦК ПСР в дальнейшем привела к поляризации Самарских и сибирских эсеров. В целом же можно констатировать, что в период «демократической контрреволюции» ЦК партии эсеров почти не занимался сибирскими организациями социалистов-революционеров. Все вопросы организационного и политического характера были возложены на специальный орган — делегацию ЦК ПСР на территории Сибири и Урала. Если самарский Комуч (и Западносибирский комиссариат), хотел держать революцию на грани эсеровских требований, то Временное Сибирское правительство стремилось «назад от революции». Уже в начале июля 1918 г. были приняты постановления об отмене декретов советской власти и восстановлении законов Российской империи, денационализации промышленности, возвращении всех земель их бывшим владельцам (в том числе и помещикам). В августе правительство отдало приказ о запрещении деятельности Советов и аресте всех представителей советской власти в Сибири. Сразу же была начата принудительная мобилизация в сибирскую
1 См.: Медведев Е.И. Гражданская война в Среднем Поволжье (1918 - 1919). - Саратов, 1974. - С. 17.
армию. И не случайно многие белогвардейцы, оказавшиеся в «народной армии» Комуча, потянулись с Волги в Сибирь: Сибирское правительство было им ближе1. Из вышесказанного следует вывод, что сибирское правительство сделало ставку на крупную буржуазию и откровенно монархические элементы.
Между этими двумя полюсами в лагере «демократической контрреволюции» находилось Временное областное правительство Урала. Оно просуществовало не долго с 19 августа по 4 ноября 1918 г. Основной причиной образования этого органа власти, по мнению уполномоченного Сибирского правительства И. Иванова — Ринова, высказанному в августе 1918 г. была необходимость создания «буфера» между эсеровским Комучем и более правым по составу Временным сибирским правительством в Омске, претендовавшим на включение Урала и в особенности его горнозаводской части с центром в Екатеринбурге в сферу своего влияния2. Охотно поддержала мысль о создании правительства и уральская буржуазия. Причиной тому были серьезные экономические основания. Урал издавна был устоявшимся экономическим регионом со своим особым складом хозяйства. Однако в условиях Гражданской войны он оказался разорван между несколькими правительствами. Буржуазия, выступая за создание уральского правительства, связывала с ним надежду на объединение всего промышленного региона3.
Следует отметить большую роль в этой истории, которую сыграли страны Антанты и Чехословацкий корпус. Все исследователи отмечают их активное вмешательство в организацию уральского правительства, подчеркивая их единство в борьбе с большевизмом. Основной силой «союзников» летом 1918 г. выступал Чехословацкий корпус, который с января этого же года являлся основной частью французской армии. Реальной властью в этих частях обладали наиболее радикальные элементы, определившие впоследствии и характер их взаимоотношений с Сибирским правительством4.
|
|
1 Черняк Э. И. Эсеровские организации в Сибири в 1917 - 1918 г. (К исто-
рии банкротства партии). - Томск., 1987. - С. 25.
2 Кроль Л. А.. За три года (воспоминания, впечатления, очерки). - Владивосток,
1922. - С. 84.
3 Сичинский Е. П. Из истории временного областного правительства Урала.(К воп-
росу о третьем пути в революции.) // История СССР. - 1992. - № 1. - С. 165.
4 Плешкевич Е. А. Временное областное правительство Урала: Дискуссия о причи-
нах образования // Вопр. истории. - 2003. - № 5. -С. 30.
Союзники стремились установить оккупационный режим над развитой уральской промышленностью, целью чехов были гра-бежи1. В определенны момент между чехословацкими частями и Сибирской армией чуть было не разразился прямой вооруженный конфликт, однако более слабые по своему численному составу чехи на него не пошли.
Правительство объявлялось, временным и берущим на себя власть только до созыва областной думы. Окончательное устроение «земли русской» передавалось на усмотрение Учредительного собрания. Во внешнеполитической области уральское правительство выступало за отказ от Брестского мира и продолжение войны до победного конца. Правительство ставило задачу возрождения уральской промышленности, восстановления частной собственности, устранения помех на пути «кооперативной, акционерной и т. п. инициатив». В связи с этим предполагалось провести денационализацию промышленности и восстановить частные банки. В декларации закреплялись регулирующие функции правительства в экономической жизни. Решение земельного вопроса в полном объеме предполагалось отложить до Учредительного собрания. Оценивая в целом предложенную правительством программу, можно сказать, что она не нашла полной поддержки не одного класса общества. Буржуазию не устраивали меры государственного регулирования, она требовала полной предпринимательской свободы. Рабочие, со своей стороны не получили от государства должной защищенности. Их жизненный уровень упал2.
|
|
Существование Уфимской директории представляет собой заключительный этап «демократической контрреволюции», на смену которой на территории Урала и Сибири пришла военно — монархическая диктатура Колчака. Начало своего правления директория ознаменовала декларацией от 2 сентября 1918 г. под названием «Грамота Всероссийского временного правительства ко всем народам России». В ней перечислялся состав правительства и излагалась его политическая программа: восстановление государственного единства путем отвоевания у Советской власти ее территорий, создание сильной армии, расторжение Брестского мира и возобновление войны с Германией, широкая автономия
1 Там же. – С. 33.
2 Сичинский Е. П. Из истории временного областного правительства Урала. –
С.170.
и культурно- национальное самоопределение для национальных меньшинств, привлечение иностранного капитала и поощрение частной инициативы, отмена хлебной монополии и твердых цен, сохранение частного землевладения1. Кратковременное существование директории представляет интерес в плане определения конечного рубежа «демократической контрреволюции» в Гражданской войне.
Социалисты, пришедшие к власти в Поволжье и в Сибири, считали страну не готовой к социализму, а между тем от большевиков им досталось начатая стройка социалистического здания. Большевистскую ликвидацию частной собственности на землю сохранили, а национализацию банков и предприятий отменили. Социалистические шаги и лозунги отталкивали от эсеров кадетов, промышленников, офицерство, монархистов, а капиталистические вызывали противодействие сторонников большевиков. Одни были за социализм, другие за возврат к капитализму. Поиски третьего пути между социализмом и капитализмом завели в тупик. Не случайно лидеры эсеров, свергнутые Колчаком, называли военную диктатуру «большевизмом справа». Противоборство двух типов диктатур, независимо от исхода, усиливало и закрепляло тенденцию тоталитарного развития нашего общества в качестве наиболее вероятной альтернативы. Опыт деятельности эсеровских организаций дает возможность обратиться к актуальной проблеме создания современных постоянно действующих демократических механизмов, обеспечивающих диалог власти и масс, способных стать барьером на пути современных тоталитарных тенденций общественного развития.
глазырин е.
ВЧК и «красный террор» в годы Гражданской войны
Гражданская война стала подлинной трагедией для России и привела к катастрофическим последствиям, всю величину которых сложно оценить даже сейчас, по прошествии 90 лет. Потребуется
1 См.: Иоффе Г.З. От контрреволюции «демократической» к буржуазно ‑ помещичьей диктатуре // История СССР. - 1982. - № 1. -С.113.
еще не одно исследование, чтобы понять сущность тех событий, их роль для русской истории. Ясно одно, что все — красные, белые и другие участники войны, совершали преступления, и, в основном, против простых людей.
В советской историографии считалось, что белый террор начался летом 1918 г., а красный террор стал ответной мерой. В современных исследованиях, в основном, на первое место ставятся репрессии большевиков, белый террор называют вторичным, обусловленным событиями Гражданской войны.
Главным исполнителем красного террора стала ВЧК. Ф. Дзержинский, при вступлении в должность руководителя ВЧК, говорил: «Не думайте, что я ищу форм революционной юстиции; юстиция сейчас нам не нужна. Теперь борьба — грудь с грудью, борьба не на жизнь, а на смерть — чья возьмет! Я предлагаю, я требую организации революционной расправы над деятелями контр-революции»1. ЧК было предоставлено право арестовывать, вести следствие и приводить приговор в исполнение. М. Лацис признавал, что это был «орган…пользующийся в своей борьбе приёмами и следственных комиссий, и судов, и трибуналов, и военных сил»2. «Для нас важно,- утверждал Ленин, — что ЧК осуществляет непосредственно диктатуру пролетариата, и в этом отношении их роль неоценима»3.
ВЧК и ревтрибуналы, особенно при проведении массового террора, опирались на многочисленные силовые структуры Советского государства. Все они по специальным приказам принимали участие в карательных акциях.
ЦК РКП(б) в послании чекистам сообщал: «Необходимость особого органа беспощадной расправы признавалась всей нашей партией сверху донизу. Наша партия возложила эту задачу на ВЧК, снабдив её чрезвычайными полномочиями и поставив её в непосредственную связь с партийным центром»4. М. Лацис подчеркивал, что ВЧК создавалась «главным образом как орган коммунистической партии»5.
1 Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 г г. – М., 2004. –
С. 30.
2 Лацис М. ЧК в борьбе с контрреволюцией. – М., 1921. – С.8.
3 Ленин В. И. Полн. собр. соч. – Т.37. – С. 174.
4 Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 г г. – М., 2004. – С.68.
5 Там же.
Для оперативного руководства ВЧК была создана «тройка»: Ф. Дзержинский, П. Александрович, Я. Петерс. 15 июня 1918 г. появилась первая расстрельная «тройка» ВЧК. Согласно постановлению того дня коллегии ВЧК: «…Расстрелы применяются ко всем, кто замешан в заговоре против советской власти и республики, если это будет доказано»1. Приговоры «тройки» должны были быть единогласными.
Официальным началом красного террора считается постановление СНК РСФСР от 5 сентября 1918 г. «О красном терроре»2, которое, как заявляли большевики, было принято в ответ на убийства Володарского и Урицкого, покушение на Ленина. Согласно постановлению, наказания предусматривались в виде расстрелов, взятия заложников, публикации списков контрреволюционеров. Был принят специальный «Приказ о заложниках», в котором говорилось, что «расхлябанности и миндальничанью должен быть немедленно положен конец»3. Значительное количество заложников должны были брать из представителей буржуазии и офицерства. При попытках сопротивления — массовый расстрел. В 1918 — 1919 г.г. органами ВЧК было взято 9 559 заложников4. Их наличие, вероятно, в определенной мере сдерживало действия контрреволюционеров.
Постановление о красном терроре, по сути, фиксировало уже происходящие в стране репрессии, которые часто носили стихийный характер. Так, например, в январе — феврале 1918 г. в Киеве было убито 2 500 офицеров, в Ростове-на-Дону — около 3 400, в Новочеркасске — около 2 0005. С осени 1918 г. многие местные органы ЧК проводили собственные, не санкционированные руководством кампании по захвату и расстрелу заложников. Опасность таких событий чувствовали сами большевики: в октябре 1919 года Ф. Дзержинский даже предложит разослать циркулярную телеграмму во все губернии с подтверждением постановления, что все расстрелы производятся только по утверждению ВЧК.6
1 Там же. - С. 75.
2 См.: Декреты Советской власти. В 9 т. - М.,1964. - Т.3. - С.291-292.
3 Военная история Гражданской войны в России1918 ‑1920 годов. - М.,2004. -
С.260-261.
4 См.: Клименко В. А. Чекисты на защите Октября. - М.,2003. - С. 40.
5 См.: Родина. - 1998. - № 3. - С.75.
6 См.: Там же. - С. 76.
1_1
Придание репрессиям законодательной основы дало большевикам возможность ужесточать карательные меры, распространять их на все социальные группы, придавать террору массовый характер.
С началом провозглашенного красного террора стало расти число жертв. Так, за сентябрь-октябрь 1918 г. было расстреляно около 6 000 человек1. Однако, стоит упомянуть, что за последние семь месяцев 1918 г. белогвардейцы на территории только 13 губерний расстреляли 22 780 человек2.
В ноябре 1918 г. была проведена II Всероссийская конференция ЧК. В качестве очередных задач было выдвинуто следующее: «а) противопоставить уловкам и махинациям контрреволюции планомерную и организованную борьбу, перестраивая наши организации б) обратить усиленное внимание на исходные пункты белогвардейцев, провести строгую централизацию борьбы и концентрировать в центре исполнение материалов по ликвидации восстаний»3.
Особенно жестокими были репрессии на тех территориях, где сопротивление угрожало существованию большевистской власти. Во время успешного наступления войск Деникина, ЦК РКП(б) 26 ноября 1918 г. постановил: «Красный террор сейчас обязателен, чем где бы то ни было и когда бы то ни было, на Южном фронте — не только против прямых изменников и саботажников, но и против всех трусов, шкурников, попустителей и укрывателей…»4.
В 1918 г. ВЧК стала мощной силовой структурой, подавлявшей противников большевистского режима. В 1919 г. ЧК окончательно оформились в орган «непосредственной расправы». Интересно упомянуть, что 10 января 1919 г. Е. Бош в докладе ЦК о своей поездке в Астрахань сообщала, что до ее приезда местная ЧК 4 раза меняла свой состав и при этом «почти что каждый раз состав обязательно попадал в тюрьму»5.
П. А. Сорокин, современник событий, оценивал это время так: «С 1919 г. власть фактически перестала быть властью трудящихся
1 См.: Литвин А.Л. Казань: время Гражданской войны. - Казань, 1991. - С. 23.
2 См.: Там же. - С. 23.
3 Клименко В. А. Чекисты на защите Октября. - С. 27-28.
4 Из истории гражданской войны в СССР. Сб. док. и мат. - М; 1960. - Т.1. - С. 465-
466.
5 Родина. - 1998. - № 3. - С. 76.
масс и стала просто тиранией, состоящей из беспринципных интеллигентов, деклассированных рабочих, уголовных преступников и разнородных авантюристов»1. А террор, как он отмечал, в большей степени стал осуществляться против рабочих и крестьян. В течение всего 1919 г. увеличивалась численность войск ВЧК, расширялись ее штаты.
Оргбюро ЦК РКП(б) 24 января 1919 г. приняло постановление о проведении беспощадного массового террора против казачества, которое признавалось как элемент, чуждый коммунизму и советской власти2. Можно сказать, это был своеобразный план по изменению социального состава юга России.
14 февраля 1920 г. ЦК Российского Красного Креста сообщал в Международный комитет о положении в Киеве, где ЧК — «средневековая инквизиция» — составляло «политическую опору советской власти». С февраля по август 1920 г. чекисты расстреляли в Киеве около 3 000 человек3. В докладе Красного Креста отмечалось, что чекисты «щеголяли друг перед другом своей жестокостью».
Также одной из наиболее жестоких акций 1920 г. стала крымская трагедия, разыгравшаяся после эвакуации войск Врангеля. К тому времени Крым, по выражению Троцкого, представлял собой «бутылку», куда в течение гражданской войны стекались массы «классово чуждых» элементов4. В большевистском руководстве, еще до взятия Крыма, появились планы по чистке его населения. И после захвата полуострова начались аресты, расстрелы и выселения. Только в Севастополе при тотальной проверке документов было задержано 6 000 человек. Из них отпущено 700, расстреляно 2 000, а остальные направлены в концлагеря5. Сколько всего человек погибло тогда в Крыму узнать невозможно из-за отсутствия документов, но понятно, что счет жертв идет на десятки тысяч. Не даром Крым после этих событий конца 1920 — начала 1921 гг. называли «Всероссийским кладбищем».
Точной статистики жертв красного террора не существует, и вряд ли ее можно будет когда-нибудь восстановить.
1 Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 г г. – С. 94.
2 См.: Родина. – 1998. – № 3. – С. 76.
3 См.: Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 гг. – С. 103.
4 Родина. – 1998. – № 3. – С. 78.
5 См.: Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 гг. – С. 104.
1_3
Победа большевиков в Гражданской войне не означала уменьшения роли карательных органов в жизни государства. В отчете
0 деятельности ВЧК подчеркивалось, что, не смотря на улучше
ние международного положения, прекращение войны, советская
власть «определенно сказала: работа ВЧК нужна сейчас больше,
чем когда бы то ни было»1.
Дмитриева а.
На наш взгляд, влияние непосредственно французской стороны во время Гражданской войны и интервенции в России исследовано недостаточно. Поэтому особенно интересно рассмотреть деятельность французов — не только противников, но и союзников большевистского строя.
Наиболее значимым является период 1918 — 1919 гг., то есть от появления французских войск на юге России до того момента, когда они потеряли последние опорные пункты в Крыму.
Как уже было сказано, проблема французской интервенции как таковая исследована недостаточно, хотя в литературе нашли отражение некоторые ее аспекты. В частности, немало внимания в монографии Г. В. Кузьмина «Разгром интервентов и белогвардейцев в 1917 — 1920 гг.»2 уделено вопросу сторонников большевиков среди французов. Возможно, это во многом связано с тем, что книга была издана в 1977 г., а потому была написана с учетом идеологии того времени. То же самое можно сказать и о монографии «Антисоветская интервенция и ее крах»3, изданной в 1987 г. Среди новой литературы немалый интерес вызывает монография В. В. Галина «Тенденции: Интервенция и Гражданская война»4. В ней основное внимание уделяется непосредственно вопросам интервенции, политике французского правительства и отношениям интервентов
1 Там же. - С. 107.
2 См.: Кузьмин Г. В. Разгром интервентов и белогвардейцев в 1917 - 1922 гг. - М.,
1977.
3 См.: Антисоветская интервенция и ее крах, 1917 - 1922. - М., 1987.
4 См.: Галин В. Тенденции: Интервенция и гражданская война. - М., 2004.